Против сепаратного мира.
Господа из «Дня», «Речи» и «Рабочей Газеты» на всех перекрестках трубят о злонамеренной пропаганде революционных социал-демократов-интернационалистов в пользу сепаратного мира.
Правда, интернационалисты неизменно повсюду выступают против сепаратного мира за мир всеобщий и против мира правительств за мир народов. Но что до того обвинителям? Ведь в отличие от брани, которая на вороту не виснет, клевета в подходящих руках может оказаться подходящим оружием для борьбы с ненавистным противником.
Сепаратный мир не может не страшить революционную демократию России. Заключенный с реакционным правительством Вильгельма, он дал бы нового союзника контр-революционным силам русского общества и снабдил бы группирующиеся вокруг Милюковых и Гучковых слои сильной оперативной базой. Наш шовинистический, германофобский «либерализм» капиталистической формации быстро спелся бы с германским финансовым капиталом на предмет проведения контр-революционной внутренней и империалистической внешней политики. А с другой стороны сепаратный мир не мог бы не вызвать самого острого недоверия французского и английского пролетариата к пролетариату русскому. И вряд ли это новое расстройство пролетарских рядов значительно уступило бы разложению, которое было внесено в Интернационал началом всемирной войны.
Тогда был бы похоронен мир народов, а призрак революции, уже теперь заставляющий трепетать имущих всех стран, рассеялся бы как дым.
Сепаратный мир не в интересах пролетариата и мы не хотим его. А между тем, он является вполне реальной угрозой.
К нему неизбежно, независимо от воли отдельных лиц приведет политика Временного Правительства, если в дело не вмешается революционная демократия, если она не отрешится, наконец, от своей пассивности и политики передоверия своих интересов буржуазно-империалистическому министерству.
Это последнее заявило, правда, что «во внешней своей политике… (оно) отвергая в согласии со всем народом всякую мысль о сепаратном мире, открыто ставит своей целью скорейшее достижение всеобщего мира… без аннексий и контрибуций, на началах самоопределения народов» (п. 1). Но дело не в фразах и декларациях. Цену им совсем недавно продемонстрировал в 1001-й раз Милюков, обошедшийся с одной из них совсем по-домашнему. Дело в практическом осуществлении хороших слов, которые произносятся теперь в таком изобилии.
Кто же облечен властью для проведения в жизнь прекрасных пожеланий последней правительственной декларации?
Этой властью облечено министерство, в своем большинстве состоящее из политических друзей Милюкова и даже Гучкова, из явных сторонников милюковской внешней политики. Сам Милюков был принужден оставить свой пост. Но все остальные представители партии, пославшей Милюкова, остались на месте. А между тем эта партия, партия «народной свободы» на своем съезде, имевшем место уже после кризиса и смены лиц, определенно высказалась за продолжение войны до конца, до победы, до осуществления «национальных стремлений» России и т.д. и т.д.
Что же касается места П. Милюкова, то его занял Терещенко. Его специальные квалификации для занятия поста министра иностранных дел остаются тайной для нас, непосвященных. Но главную роль при его назначении сыграла, очевидно, полная бесцветность и неизвестность этого государственного мужа, защищавшие его и его коллег от нападок, которым подвергался Милюков. Пикантно, однако и показательно, что в историческом заседании в Мариинском Дворце, где Временное Правительство №1 обсуждало с Исп. Ком. С. Р. и С. Д. созданное Милюковым положение, на защиту Милюкова выступил никто иной как… Терещенко.
Таким образом, правительство, поставившее себе задачей проведение внешней политики, диаметрально якобы противоположной политике Милюкова, в своем большинстве, по-прежнему состоит из единомышленников последнего, а на самом ответственном посту, посту министра иностранных дел, находится человек, выступавший в вопросе первостепенной важности защитником Милюкова.
Политика такого правительства была, конечно, с самого начала обречена на неудачу.
Основной целью своей, правительство поставило скорейшее достижение всеобщего мира. Но каким путем? В первую голову путем принятия «подготовительных шагов к соглашению с союзниками на основе декларации Временного Правительства от 27 марта».
Теперь уже неоспоримо, что в своей первой стадии эти «подготовительные шаги» потерпели банкротство. Ответы французского и английского правительства, как непосредственные, так и через парламенты, оскорбительная вот до виссона не оставляют никакого сомнения в том, что серьезности нашего правительства не доверяют. Не доверяют серьезности его намерений и настояний заключить мир без грабежей, захватов, контрибуций, насилий над народами. Постольку правда г. Кливанский, скорбящий в «Дне» об утере Россией международного престижа. «С Россией не считаются ни друзья, ни враги», пишет этот «переучившийся» социал-демократ из газеты, на днях тоже ставшей «органом социалистической мысли». И он уверяет что «С демократической Россией заговорили так, как не осмеливались говорить с царской Россией». Да, осмелились говорить с русской демократии языком совершенно неподобающим, но в своем качестве правительственного социалиста г. Кливанский не хочет видеть действительные причины этой потери уважения к нам. А она кроется в нерешительности нашей демократии, в недостаточно твёрдой воле её к осуществлению поставленных себе задач, и первый признак этой нерешительности и слабости в том и состоит, что защищать свои цели войны демократия поручила правительству империалистической буржуазии.
Как может реакционный, но весьма реальный политик Бриан поверить Терещенке, Львову и Шингареву, что они действительно хотят мира без аннексий, контрибуций и т.д. и т.д. и что они серьезно добиваются пересмотра договоров в духе платформы первого Всероссийского Совещания Совета Р. и С. Д. Г.г. Брианам и Ллойд Джорджам не без основания может казаться, что они лишь оказывают Русскому Правительству особенно ценную услугу, не скрывая своего пренебрежения и несочувствия его «утопическим фразам» о мире народов.
Недаром так злорадствовал лейб-орган Милюкова газета «Речь» по случаю отповеди, полученной Россией от союзных правительств. Недаром Милюков совсем на днях (30 мая), в прощальной речи, с которой он обращался к агенту Бриана в России А. Тома, с откровенным бесстыдством предостерегал французское правительство от исполнения желаний нашего правительства касательно пересмотра договоров: «… Я серьезно предупреждаю, — говорил он, — об одном. Пока лицо русской революции ежедневно меняется, пока на поверхности русской жизни появляются лишь случайные и преходящие явления, пока русская революция не усилила, а временно ослабила мощь России, не время пересматривать договоры» (Речь, 2.VI 1917).
А ведь в правительстве, как сказано, по-прежнему сидят друзья Милюкова, и они даже не подумали выступить с протестом по поводу несомненно обдуманной попытки своего влиятельного вождя вступить на путь безответственной, сепаратной от демократической России внешней политики.
При таком положении вещей, война не может не затягиваться всё дальше и дальше, и отписки правительства, как и разговоры дипломатов в их кабинетах или на предположенной конференции союзников должны служить лишь той же цели — продолжению империалистической войны под флагом подготовки мира без аннексий и контрибуций.
Но тут то и назревает грозная опасность сепаратного мира. Нельзя закрывать глаза на продовольственную неурядицу и хозяйственную разруху, явившиеся неизбежным следствием трёхлетней войны в условиях старого режима. Эта разруха отнюдь не является благоприятной почвой для «воли к войне», которая должна будет продолжаться ещё целые месяцы, а может быть и годы. Ибо «война до конца» — это долгая, нескончаемая война.
Ни бурное красноречие Керенского, ни его «якобинские» выходки и террористические приказы не смогут тогда справиться со стихийной тягой к миру, которая не будет считаться с пагубными результатами сепаратного мира, но будет с другой стороны опираться на понятное и естественное нежелание проливать кровь ради чуждых и ненужных завоевательных целей. А тем временем все дальше будет идти естественное развитие революции, уже и теперь наполнившее ужасом и паникой министериабельных и неминистериабельных государственных людей. И тогда те же Милюковы, которые теперь облыжно и демагогически обвиняют революционных социал-демократов в стремлении к сепаратному миру, пойдут навстречу Гинденбургам, Дельбрюкам и Бетман-Гольвегам.
Чуть не накануне революции Милюков говорил: «Для победы нужна организация, но если для организации нужна революция, то лучше не надо и организации». Можно не сомневаться, что снова придет момент, когда Милюков снова будет готов продать победу, лишь бы купить «спокойствие» и «твердую власть».
Сепаратный мир — реальная угроза. И она тем ближе, чем ближе к осуществлению кадетски-империалистская программа затяжной войны. Но эту программу, а не программу мира проводит фактически нынешнее правительство.
Для того, чтобы призрак сепаратного мира исчез, нам необходимо другое правительство. Необходимо правительство мира, крепкое и властное, опирающееся на демократические массы народа, имеющее право на доверие к своим словам и поступкам.
Такому правительству поверят и союзные правительства и союзные народы. Они поверят, что оно действительно хочет «мира без аннексий и контрибуций, мира на основе самоопределения народов». И если, поняв это, правительства не захотят идти с нами — с нами пойдут народы. Ибо «трудящиеся всех стран не могут не прийти к быстрому и прочному соглашению, если будут руководствоваться только своими собственными интересами, отличая все претензии явных и скрытых империалистов и милитаристов, так часто прячущих свое истинное лицо под красивыми масками» («Ответ И. К. С. Р. и С. Д. т.т. Вандервельде и Кº», Известия С. Р. и С. Д. №81 от 2.VI 1917).
Трудящиеся всех стран, — следственно и стран, воюющих с нами. А если бы — вопреки ожиданиям — цепи германской реакции оказались еще слишком крепкими для рабочих Германии, мы помогли бы нашим германским братьям и нашими штыками сокрушили бы колючие заграждения германских тронов, а наши орудия сравняли бы с землей форты и окопы германских дворцов.
Но правительство мира и революционной войны, это только правительство Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов.
В их руки должна перейти власть, если мы не хотим сепаратного мира.
Г. Чудновский.
«Вперед» № 2, 20 (7) июня 1917 г.