Русско-Германские отношения.
«Известия», 3 января, 1919 г.
Министру иностранных дел. Берлин. Ц.И.К. Совдепов Берлина.
1 января 1919 г.
Доклад приехавшего с разрешения Германского министра иностранных дел представителя так называемого Бюро русских военнопленных в Германии Каценеленсона о положении русских военнопленных в Германии вынуждает Советское Правительство еще раз указать Правительству Германской Республики на полную недопустимость такого положения дел, когда, при фактическом разрыве сношений между Россией и Германией, дело попечения о военнопленных вверено не официальным представителям Советской власти, но русским гражданам, которых Германскому Правительству почему либо заблагорассудилось оставить в Германии.
Императорское Германское Правительство 5-го ноября заявило о временном разрыве сношений с Россией; после победоносной германской революции Новое Правительство Германии аннулировало это заявление, неоднократно подчеркивая, что сношения между обеими социалистическими республиками не разрываются. Потребовав размена полномочными представительствами обеих республик, Германское правительство еще раз подтверждало, что это не означает разрыв сношений и обязывалось вступить в переговоры по поводу назначения полномочных представителей с обеих сторон.
До сих пор это обязательство не выполнено, дипломатические представители Германии для России не назначены, а дипломатическое представительство России в Германию не допущено. Наоборот, высланы были должностные лица Российской Республики, еще остававшиеся в Германии, и в своей последней ноте статс-секретарь по Иностранным делам д-р Сольф категорически заявлял, что права на въезд в Германию не получит никто из представителей Советской власти, в том числе и члены международного Красного Креста. Таким образом, сейчас на территории Германской Республики официальных представителей Российской Республики не имеется, а Германскому Правительству должно быть известно, что защита интересов граждан одной стороны не может быть вручена правительству другой страны, которая фактически разорвала с нею сношения, не может быть также вручена частным гражданам, не имеющим никаких полномочий от своего правительства. Поэтому Рабоче-Крестьянское Правительство вынуждено заявить, что оно снимает с себя всякую ответственность за то невероятно тяжелое положение, в котором находятся теперь русские военнопленные в Германии. Вместе с тем Рабоче-Крестьянское Правительство считает необходимым еще раз потребовать прямого ответа от Правительства Германской республики, считает ли оно разорванными сношения с Россией или нет. Если нет, то представители России должны быть допущены к исполнению своих обязанностей по защите русских интересов в Германии и, следовательно, должны иметь возможность проехать в Германию. Если да, то Рабоче-Крестьянское правительство самым категорическим образом настаивает на своем праве самому решать, кому оно желает вручить защиту русских граждан — в том числе, конечно, и военнопленных — и русских интересов в Германии, и ни в коем случае не может допустить, чтобы этот вопрос разрешался Германским Министерством Иностранных Дел.
Народный Комиссар по Иностранным Делам Чичерин.
Германскому министерству иностранных дел. Берлин. Всем.
Москва, 1 января 1919 г.
По поводу радиотелеграммы Министерства Иностранных Дел о размене дипломатического багажа в Витгинштейновской, полномочное представительство имеет честь заявить нижеследующее:
Точно так же, как Советскому Правительству никогда не приходило на ум делать Германских Консулов заложниками за возложенное полномочное представительство, что открыто и неоднократно заявлялось в нотах нижеподписавшегося, посылавшихся Германскому Правительству из Борисова, — точно так же оно никогда не стало бы задерживать Германского официального багажа взамен за свой. Но убедившись на опыте, что эта точка зрения составляет принцип, как бывших императорских, так и нынешних республиканских Германских властей, — полномочное представительство сочло себя вынужденным в интересах взаимности применить такие же методы.
При той спешке, с которой Императорское Германское Правительство стремилось выдворить из Берлина Российское посольство, очень большое количество русского багажа оставлено в здании Российского посольства и на вокзале. И если бы дело шло только о ящиках с провизией, полномочное представительство никогда не требовало бы с такой настойчивостью возвращения их, наоборот, с большою радостью оставило бы всю провизию в Берлине, где она нужнее, нежели в Москве. Рабоче-Крестьянское Правительство, отправив в Германию для немецких рабочих 2 поезда с мукой, которые Германское Правительство вернуло в надежде на получение американского хлеба, наглядно доказало, что в деле продовольствия оно всячески готово прийти на помощь голодающему германскому пролетариату.
Но, памятуя о том, с каким интересом Германское Министерство Иностранных дел всегда относилось к официальному багажу полномочного представительства и как вовремя разбивались ящики с этим багажом, полномочное представительство не желало оставлять такого багажа в руках германских властей.
Точно так же оно никогда не делало бы затруднений ради возвращения частного багажа, что наглядно доказывается уже тем обстоятельством, что, получив вместо задержанного германскими властями в ночь с 4 на 5 ноября частного курьерского багажа одни только пустые чемоданы курьеров, оно возместило последним их убытки, даже не сообщив об этом Германскому Правительству.
Дело именно в том, что Российское полномочное представительство не досчитывает значительной части своего дипломатического архива. Но, получив уверения Германского Министерства Иностранных Дел, что этих ящиков в данное время нет ни в здании посольства, ни на вокзале, и, понимая, что оно, следовательно, их не получит, полномочное представительство готово в указанный срок и место доставить задержанный им германский багаж, так как оно и в своей дипломатической переписке не имеет никаких тайн и, зная немецкую аккуратность, уверено, что эта часть архива, исчезнувшая для полномочного представительства, не исчезнет тем не менее для потомства и истории.
Что касается аппаратов Юза, то хотя ввиду фактического разрыва дипломатических сношений, полномочное представительство ими пользоваться не сможет, оно просит их оставить в Берлине в надежде на скорое возобновление нормальных дипломатических отношений, если не с нынешним Германским правительством, то с его преемником.
А. Иоффе.