К стокгольмской конференции.
1
Международное Социалистическое Бюро, перенесенное после голландско-скандинавской конференции в январе 1915 г. в Гаагу, с первых дней войны заняло ту же социал-патриотическую позицию, на которую стали большинства немецкой, французской и английской рабочих партий. Председатель Бюро Вандервельде вступил в ряды клерикального бельгийского министерства, унизив этим Бюро до роли послушного орудия одной из воюющих империалистических коалиций. Исполнительный Комитет Бюро упорно отказывался от созыва пленарного его заседания, невзирая на требования отдельных партий. Зато члены его пользовались всяким удобным и неудобным случаем, чтобы одобрить позицию социал-патриотов, отказавшихся от классовой политики и требовавших «войны до конца», «до полной победы».
Революционным меньшинствам в различных странах, оставшимся верными заветам Интернационала, удалось устроить свою первую конференцию лишь в сентябре 1915 г. Призвав пролетариат к борьбе против войны и социалистические партии к классовой политике, циммервальдская конференция выбрала особую комиссию (Международную Социалистическую Комиссию в Берне) для сношения с отдельными партиями, взаимной информации и созыва дальнейших конференций партий и групп, стоящих на позиции классовой борьбы во время войны, как и во время мира. Правое крыло конференции настояло на узком круге деятельности новой комиссии, придавая ей временный характер и не теряя ещё надежды, что Гаагское Бюро «исправится» и приступит к исполнению обязанностей, возложенных на него международными конгрессами.
Социал-патриоты с Гаагским Бюро во главе объявили «циммервальдцев» «изменниками» и «раскольниками», но идеи их встречали все больший и больший отклик, как в рабочих массах, так и в партийных группах. Число организаций, примкнувших к Бернской Комиссии, очень скоро возросло до 26, но из-за полицейских затруднений и преследований, вторую конференцию удалось созвать лишь в апреле 1916 г. и далеко не в том полном составе, как предполагалось. Вторая конференция (в Кинтале) сделала ещё шаг вперёд в сторону более определённой классовой политики пролетариата для прекращения войны и возрождения его международной солидарности. Деятельность Гаагского Бюро подвергалось на этот раз резкой критике, но сделать все выводы конференция все же не решилась: этому помешали правые и половинчатые элементы, мечтавшие о возрождении 2-го Интернационала.
Успех идей «циммервальдцев» вызвал тревогу в социал-патриотических кругах и вынудил Гаагское Бюро сделать попытку к возобновлению своей деятельности. Секретарь его Гюисманс заговорил было об устройстве международной конференции или пленарного заседания Бюро, но французские и английские социал-патриоты запротестовали и Гюисманс вновь успокоился…
2
Русская революция, происшедшая вопреки ожиданиям и желаниям социал-патриотов всех стран, смешала все карты, угрожая разрушением возводившегося ими домика упрочение современного буржуазно-империалистического государства. Свергнув царя, русский народ заявил ясно и определённо, что он желает мира «без аннексий и контрибуций и на начале свободного самоопределения народов». Такой мир возможен только как результат революционной борьбы рабочих всех стран против империализма. Выставленное русскими рабочими требование демократического мира предполагает, таким образом, углубление и дальнейшее развитие русской революции и распространение революционного пожара на другие страны Европы.
Счастливые дни «классового перемирия» прошли уже давно и для Западной Европы. Революционные меньшинства растут там с каждым новым днём войны, невзирая на самые ужасные преследования. Повсюду забастовки, демонстрации требования мира и ликвидации войны. Забастовки во Франции, Германии, Англии и Австрии. Демонстрации в Германии и Венгрии. В Берлине рабочие добиваются устройства Совета Рабочих Депутатов. В Лидсе на съезде обеих рабочих партий вносится решение об организации Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. По-видимому, и для Западной Европы приближается час, когда рабочие направят полученный ими меч против своего «внутреннего» врага — своего правительства и своей буржуазии, чтобы привести в исполнение, «свой обвинительный приговор» над современным буржуазным обществом.
При таких условиях социал-патриотом не остается ничего другого, как помочь своим правительствам заключить между собою мир «дипломатическим путём», на основе «стратегического выправления границ», обмена одних аннексий на другие и взаимного возмещения убытков за счёт рабочих и крестьян.
Вот почему Гаагское Бюро решила созвать в Стокгольме международную социалистическую конференцию. Но при данном положении на театре военных действий «дипломатический» мир выгоден германским империалистам и не выгоден англо-французским. Немецкие социал-патриоты приняли поэтому предложение Бюро, а англо-французские отказались. Позднее французские социалисты изменили свое решение под влиянием доклада вернувшихся из России Кашена и Мутэ. Надо полагать, что последние не скрыли от своих товарищей, что русские рабочие не намерены проливать своей крови за завоевания ни своих, ни чужих империалистов. Французские социал-патриоты решили поэтому поехать в Стокгольм, чтобы «разоблачить» там в нашем присутствии немецких социалистов и убедить нас в необходимости вести войну «до конца», до полного «разгромления прусского милитаризма».
Но французская буржуазия не уверена ни в силе красноречия Реноделя и других французских социал-патриотов, ни в нашей способности воспринимать «предметные уроки». Она не совсем уверена и в твердости своих собственных социалистов, которые, встретившись с немецкими, могут увидеть и другую сторону картины, нарисованной ими под диктовку французских империалистов. По ее настояниям, французское правительство отказало в выдаче паспортов социалистам для поездки в Стокгольм, обещая выдать им их для поездки в Петроград. В рядах самих социалистов раздались протесты против предполагавшейся поездки в Стокгольм и значительная часть социалистических депутатов голосовала за «доверие» тому самому Рибо, который выразил им полное «недоверие»…
3
Не желая играть роль «бессильных посредников при сделке социал-патриотов» и задерживать революционную борьбу масс за демократический мир, отказались от участия в конференции группа Либкнехта в Германии, болгарские «тесняки», левые шведские социал-демократы, голландские трибунисты с группой Роланд–Гольст, русские большевики и объединённые социал-демократы–интернационалисты (междурайонцы).
Конференция, вероятнее всего, не состоялась бы, если бы инициативу её созыва не возобновил Петроградский Совет Р. и С. Д. В исполнении своего решения от 26 апреля Исполнительный Комитет составил особое бюро по созыву конференции, куда вошли также «оборонцы»-меньшевики и социалисты революционеры.
«Интернационалисты» от вхождения в бюро отказались.
Правильно ли они поступили и как нам отнестись к конференции, если она состоится?
4
В заседании Исполнительного Комитета датский социал-патриот Боргбьерг изложил условия мира, предлагаемые германским «большинством». Исходя из «права наций на самоопределение», немецкие социал-патриоты признают за «русской» Польшей полную свободу выбора — «стать ли ей независимой, или присоединиться к Германии или России», но не признают этого права за русской (sic) и австрийской Польшей*. Исходя из того же право на самоопределение, они готовы дать Сербии выход к Адриатическому морю но Босния и Герцеговина, населённые сербами, должны остаться в пределах Австрии, хотя бы сербы этого не хотели. На том же основании они готовы на полюбовное соглашение в вопросе об «исправлении границ Лотарингии», оставляя в пределах Германии Эльзас и остальную часть Лотарингии, хотя бы население этих местностей этого не хотело и т.д. в том же духе. Само собою разумеется, что немецкие социал-демократы готовы признать и все утопические требования буржуазного пацифизма о третейских судах и постепенном разоружении.
* Ошибка. По контексту, Урицкий должен был написать: не признают этого права за германской и австрийской Польшей — /И-R/
В свою очередь, французское правительство заявило, что никакого мира не может быть без возвращения Эльзас–Лотарингии Франции, без опроса населения, и половина французских социалистических депутатов голосовала все же за доверие правительству.
В том же духе проекты условий мира, предлагаемых австрийскими социал-патриотами, болгарскими и другими.
Каковы условия мира предлагаемые Исполнительным Комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, мы не знаем. До сих пор он не вложил ещё конкретного содержания в формулу «без аннексий и контрибуций и на началах свободного самоопределения народов». Если судить по некоторым статьям в «Известиях С. Р. и С. Д.» и по подголоску Совета, «Рабочей Газете», временами он готов признать статус-кво до войны, то есть то, что было «русским» до войны должно остаться в пределах России, «немецким» — в пределах Германии и т.д. С другой стороны, он, видимо, готов и на «изменение географической карты Европы», высказывается за «самостоятельную и независимую Польшу» и проходит мимо заявления Временного Правительства о «союзе» её с Россией, признает за Финляндией «право на самоопределение» и в лице Керенского бросает финнам упрёк в стремлении «к отделению».
Мы знаем, что Кашен и Мутэ и английские социал-патриоты признали формулу «без аннексий», примиряя её с возвращением Эльзас-Лотарингии Франции без опроса населения.
Но что не подлежит никакому сомнению, это то, что вожаки Исполнительного Комитета, в лице «оборонцев»-меньшевиков и социалистов-революционеров стремятся к «дипломатическому» миру, а не к революционной борьбе масс за него, и играют только на «революцию в Германии», а не в других странах Европы.
5
Эта не «пролетарская» точка зрения уже проявилась в обращении Совета Р. и С. Д. к народам 14 марта. Ещё резче она сказалась в двух воззвания от 2 мая: «К социалистам всех стран» и «К армии». Первое убеждает всех прекратить мировую бойню, а второе — призывает русскую армию к наступлению. Первое требует от социалистов «не допустить торжества империализма», а второе — приглашает русских солдат помочь торжеству англо-французского, а следовательно, и русского империализма.
И это противоречие не случайное: оно коренится в составе и в условиях деятельности Совета. Как я уже сказал, первую скрипку в нём играют «оборонцы»–меньшевики и социалисты-революционеры. Но и те и другие ведут одну и ту же антиреволюционную и антипролетарскую политику.
Как и социал-патриоты западно-европейских стран, они заключили «классовое перемирие» с буржуазией, голосовали за военный заем, выпущенный под именем «займа свободы» и дали своих заложников в буржуазное министерство.
Создаваемая ими конференция — конференция социал-патриотов для подготовки не демократического мира, а дипломатического. Это конференция тех, которые отказались от классовой политики, которые боятся и не хотят дальнейшего развития революции, которые объективно содействуют упрочению империализма.
6
Первоначально Исполнительный Комитет приглашал на конференцию «всех» социалистов, независимо от того, признают ли они «священное единение» с буржуазией или нет. Затем, он как будто бы пошатнулся. По крайней мере, в обращении от 20 мая он говорит о том, что «главнейшей задачей (конференции) должно быть соглашение между представителями социалистического пролетариата относительно ликвидации политики «национального единения» с империалистскими правительствами и классами»…
Но для этого, прежде всего, инициаторы конференции сами должны отказаться от этой политики. А разве «оборонцы»–меньшевики и социалисты-революционеры уже отозвали из коалиционного министерства Церетели, Скобелева и Чернова? Или исключили их из своих партий?
Правда, эти министры смеют считать себя «циммервальдцами». Но те, которые читали циммервальдские и кинтальские решения не забыли хотя бы следующих слов кинтальского манифеста:
«Пусть социалисты всех стран действуют согласно постановлениям международных конгрессов, которые гласят, что рабочий класс должен употребить все усилия, чтобы положить конец войне.
«Оказываете самое сильное давление, какое только можете, на ваших депутатов, на ваши парламенты, на ваши правительства.
«Требуйте от представителей социалистических партий немедленного отказа от поддержки военной политики правительства…
«Требуйте немедленного прекращения войны»!
Отказались ли уже граждане Церетели, Скобелев и Чернов от поддержки военного займа? Потребовали ли они уже от правительства, в состав которого они входят, и от правительств союзных держав вступления в мирные переговоры? Разъяснили ли они уже своего коллегу Керенского, призывающего армию «вперёд за землю и волю»? Или они удовлетворены его разъяснениями в последнем заседании Совета и заменой «осторожного» Алексеева «готовым на риск» Брусиловым?
7
На конференции сторонников «министериализма» и «оборонцев» революционным социал-демократам делать нечего. Они должны разоблачить её характер и противопоставить подготавливающимся дипломатическим махинациям свою прежнюю политику революционной борьбы масс.
Как в Штутгарте, Копенгагене, Базеле, Циммервальде и Кинтале, мы думаем и теперь, что отношение пролетариата к войне не может зависеть от того или иного стратегического или военного положения. Поэтому для пролетариата является вопросом жизни или смерти лозунг немедленного прекращения войны и начала мирных переговоров.
Как в Циммервальде и Кинтале мы думаем и теперь, что пролетариат должен отклонить «все утопические требования буржуазного или социалистического пацифизма… Борьба за прочный мир может быть только борьбой за социализм»…
Революционные социал-демократы-интернационалисты должны идти только на такую социалистическую конференцию, которая признаёт эти положения и сделает из них необходимые выводы. На ней не будет ни министров, ни их прислужников, ни дипломатов, ни оборонцев. Она соберется не с благословения правительств для дипломатических махинаций, а вопреки им, по требованию возмущенных народов, для обсуждения революционных методов борьбы масс против империализма.
8
Нас не должно смущать и то, что на эту конференцию не идут, с одной стороны, «плехановцы» всех стран, а с другой стороны, туда, как будто бы готовы пойти «центровики», вроде итальянцев, группы Гаазе в Германии и т.д. «Плехановцы» не идут потому, что «положение на театре военных действий» не гарантирует им вполне выгодного для их империалистов мира; центровики готовы пойти, чтобы получить какой бы то ни было мир. «Империалистическая» война может окончиться и «империалистическим» или «полуимпериалистическим» миром. Можем ли мы этому содействовать? Можем ли мы, по выражению Фридриха Адлера, стать «коммивояжерами министерства иностранных дел»?
Свое отношение к конференции, наш отказ от участия в ней — мы должны довести до сведения западно-европейских революционных социал-демократов и разъяснить им истинный характер её. Благодаря тому ореолу, которым окружен наш Совет Р. и С. Д. за границей, западно-европейские товарищи не уясняют себе истинного характера этой конференции. Они готовы видеть принципиальное различие между конференцией, предполагавшейся Гаагским Бюро, и той, которую проектирует Совет. Между тем различие это пока сводится только к некоторой неясности и шатаниям, как в вопросе о её составе, так и цели её.
Только благодаря ореолу, которым окружен наш Совет за границей, шведские левые социал-демократы, отказавшись от участия в конференции Гаагского Бюро, телеграфировали, что они готовы содействовать организации конференции Совета.
При данном составе Исполнительного Комитета, при той платформе, на которой Советом созывается эта конференция сейчас, революционные меньшинства от участия в конференции откажутся или уйдут, если по ошибке и попадут туда.
Русские революционные социал-демократы-интернационалисты во всяком случае снимают с себя ответственность за те последствия, к которым эта конференция может привести, если она состоится, и будут вести свою прежнюю антивоенную тактику революционной борьбы масс в той форме, какую они найдут наиболее целесообразной, исходя из конкретных отношений.
М. Урицкий.
«Вперед» № 1, 15 (2) июня 1917 г.