Письмо в редакцию.
В № 72 «Рабочей Газеты» некий Николай Ростов, сообщая о недопустимом инциденте, имевшем место во время митинга в Московском полку 2 июня, сваливает вину на «большевиков» и упоминает при этом мою фамилию как «организатора» митинга.
Не откажите поэтому дать место нижеследующим моему заявлению.
2 июня я был приглашен Выборгским районом междурайонцев выступить на митинге на плацу на углу Бабурина пер. и Лесного проспекта.
Когда я тов. Богданов приехали туда в начале шестого, народу было мало и к нам подошел солдат и попросил нас пойти в казармы Московского полка, где «митинг уже идёт». Мы сталкивались с тов. Богдановым, что он останется на плацу, а я пойду в полк. Когда я вошёл во двор, говорил студент, фамилии которого я не знаю, перед 3–4 тысячной толпой.
В прослушанной мною части его речи никаких погромных призывов не было, критика меньшевиков и с.-р.-оборонцев велась им в самой приличной и идейной форме. После студента говорил я…
В середине в моей речи раздались звуки Марсельезы, во двор въехал автомобиль с музыкой и плакатами. Автомобиль расположился на столь далеком от митинга расстоянии, что я ни одной надписи на плакате не разобрал. Я продолжал свою речь, под звуки Марсельезы, но часть солдат отделилась и направилась к въехавшим, — как я предположил для того, чтобы послушать новых ораторов. Через несколько минут, я заметил, что у автомобиля творится что-то неладное и, оборвав свою речь, я направился туда. Когда я подошел к автомобилю, плакаты к моему возмущению оказались изорванными, и солдаты продолжали волноваться. Я старался их успокоить и убедить их в недопустимости насилия над кем бы то ни было. То же делали и некоторые солдаты и товарищи–большевики.
Когда волнение несколько улеглось, митинг возобновился. И я, и целый ряд ораторов–большевиков протестовали против насилия над приехавшими во двор меньшевиками и социалистами–революционерами. Говорили также двое потерпевших с.-р. рабочий и работница. Но солдаты слушали нас плохо: они ссылались на то, что один из приехавших на автомобиле угрожал им оружием и что на автомобиле партии, зовущей их в окопы, были дезертиры их же Московского полка.
Обвинять в печальном и недопустимом инциденте большевиков можно с таким же успехом, с каким я или Троцкий стали бы обвинять меньшевиков в аналогичных инцидентах, имевших к сожалению место в целом ряде случаев во время предвыборной кампании, например на Садовой улице у Юсупова сада в воскресенье 27 мая.
С тов. приветом
М. Урицкий.
«Вперед» № 2, 20 (7) июня 1917 г.