 |
 |
| Первый том книги. | Второй том книги (почему то названный выпуском): Ответ критикам. |
Заметка редакции к первому тому.
Первым из марксистов, Троцкий обратил внимание на подъем Америки и соответственное падение европейского капитализма: в хозяйственном и политическом отношении. Эту брошюру полезно читать совместно с брошюрой «Европа и Америка», так как обе указывают на этот важнейший факт ХХ-го века, ставший явным по окончании Первой Мировой войны.
Против тезиса Троцкого можно возразить, что конфликт между Великобританией и США не перерос в войну. Это так: британский правящий класс, после некоторого колебания, избрал для себя роль адвоката, советника и слуги заокеанского Дяди Сэма. Закат Великобритании от этого растянулся на несколько десятков лет, но вектор развития не изменился.
В отличие от дальнозоркости Троцкого, Сталин и его теоретики близоруко прозевали закат Великобритании на пару десятков лет.
Второй темой книги Троцкого является руководство британской Рабочей (Лейбористской) партии и профсоюзов. Фабианская идеология ведущих элементов этого руководства вела их к отрицанию необходимости для рабочего класса свергнуть и уничтожить буржуазное государство и взять власть в свои руки. Классовую борьбу они предпочитали свернуть и заглушить именно тогда, когда она ставила в порядок дня вопрос: кто будет править страной, буржуазия или пролетариат.
Мы приводим ниже отрывок из воспоминаний одного из лидеров профсоюза шахтеров и будущего министра в лейбористском правительстве о событиях 1919 года. Сразу по окончании Первой Мировой войны, британские массы, рабочие и солдаты, начали требовать значительного улучшения своих условий жизни. Разгорелось забастовочное движение; вожди профсоюзов образовали трехчленную конфедерацию профсоюзов шахтеров, транспортных рабочих и железнодорожников (Triple Alliance), и намечавшаяся стачка могла парализовать хозяйственную жизнь Англии.
Премьер-министр Ллойд-Джордж встретился с вождями конфедерации.
«Он сказал нам: ‘Джентльмены, в вашей Конфедерации вы сумели создать весьма сильное оружие. Я обязан сказать вам, что, по нашему мнению, мы в ваших руках. Армия, в состоянии расстройства, и на неё нельзя положиться. Во многих гарнизонах уже происходят волнения. Мы только что окончили большую войну, и народ желает получить сполна за все их пожертвования, но мы не в состоянии его удовлетворить. В этих условиях, если вы выполните вашу угрозу бастовать, то вы победите нас.
‘Но если вы это сделаете — продолжил г. Ллойд-Джордж, — оцениваете ли вы все последствия? Стачка будет проводиться в пику правительству нашей страны, и её успех бросит страну в объятия конституционного кризиса. Ведь, если в государстве возникает сила, более могущественная, чем сила государства, то она должна быть готова взять управление государством в свои руки, или отступить и вернуть государству его авторитет.
‘Джентльмены, — тихо спросил премьер-министр, — обдумали ли вы это, а, если обдумали, то готовы ли вы на это?‘
‘С этого момента, — сказал Роберт Смилли, — мы сознавали, что нас победили‘» (Aneurin Bevan, In Place Of Fear, p. 20).
То, что победило непобедимую коалицию шахтеров, транспортных рабочих и железнодорожников, это их собственное, миролюбивое и решительно не-революционное руководство, которое отказывалось взять власть в стране в руки рабочего класса.
Книга Троцкого вызвала горячую реакцию со стороны ведущих лидеров фабианцев и Лейбористов. Рамсей Макдональд, Джордж Ленсбери, Бертран Рассел и другие обвиняли его в незнании английского общества, в доктринерстве и т.д. Но менее года после публикации этой книги, в ходе стачки шахтеров, а, потом, в ходе развернувшейся Всеобщей стачки, когда руководство профсоюзной конфедерации пошло на попятную и провалило забастовку, все эти английские реформисты доказали правоту марксистского «доктринера».
Укажем на третью тему этой книги: поведение британской компартии и её отношение к Лейбористам и профсоюзным вождям. Троцкий писал эту книгу тогда, когда Зиновьев, при поддержке Сталина и других вождей ВКП(б) уже вытеснил его из Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. Хотя он пользовался еще огромным авторитетом среди партийных активистов, в каждой секции Коминтерна шли грубые и подлые закулисные кампании по дискредитации Троцкого и его сторонников. Каждый фракционный спор в американской или британской КП решался на основании того, кто громче всех осуждает Троцкого.
Основным принципиальным вопросом являлась критика Троцкого по адресу Англо-Русского комитета и некритической поддержки профсоюзных левых со стороны британской компартии. Через год, во время подготовки и проведения (провала) стачки, Англо-Русский комитет станет главным орудием защиты профсоюзных реформистов от революционной критики. К тому времени и сам Зиновьев уже будет в опале и начнет осторожно критиковать свою политику предыдущего года. Критика Троцким всех фракций в Лейбористской партии столкнулась с центристской политикой, которую проводил Коминтерн под руководством Зиновьева, Бухарина и Сталина.
Но вернемся к 1925 и началу 1926 года. Книга была опубликована и её вначале расхваливали ведущие идеологи компартий. Для лидеров компартий Великобритании и США издание этой книги и их первоначальные похвальные оценки её автора через короткое время вызвали сильные затруднения: автор быстро становился персоной нон-грата и его критиковали правоверные сталинцы в обеих компартиях. Эту книгу вскоре сняли с полок про-сталинистских книжных магазинов во всех странах мира.
Искра—Research, 2015 г.
О 2-м томе книги.
Троцкий закончил книгу «Куда идет Англия?» весной 1925 года. Она была тогда выпущена Госиздатом в СССР, разошлась по читателям и была издана во втором издании тиражом в 40,000 экз. Второе издание первого тома добавило новое авторское предисловие, написанное для американского издания, и датированное 24 мая 1925 г. Книга вышла на немецком языке, как минимум, в двух изданиях, и в коминтерновской прессе других стран. В Соединенных Штатах она вышла до сентября 1925 года в издательстве американской компартии, точнее, в сентябре появились в американской прессе первые отзывы на книгу.
Книга Троцкого вызвала огромную реакцию среди читающей публики. Сто лет назад могущество Великобритании еще казалось непоколебимым, а Троцкий говорил об упадке буржуазной Англии и неизбежной революции. В буржуазной прессе всех стран и всех оттенков политической мысли появились критические отзывы на книгу «главного русского коммуниста».
В самой Англии её опубликовало в феврале 1926 г. частное издательство с предисловием деятеля Независимой Рабочей партии, Брейльсфорда. Британская компартия, по-видимому, не отличающаяся прыткостью, наконец выпустила свое издание в октябре 1926 г., заменив предисловие Брейльсфорда на предисловие, которое сам автор написал для второго немецкого издания и датировал 6 мая 1926 г.
Эта книга привлекла к себе внимание читающей публики и буржуазная пресса всех стран была вынуждена парировать критику вождя Русской революции. Критиковали Троцкого с разных сторон: некоторые обвиняли его в незнании демократической культуры британского народа; другие уверяли, что положение Великобритании не так мрачно, как он его описывает; третьи, просто расхваливали капитализм, особенно, американский и клеймили советский режим — за четыре года до краха Уоллстрит и начала Великой Депрессии.
Против Троцкого писали целые книги. В мае 1926 г. вышла в Англии, например, книга члена парламента от Лейбористской партии Нормана Анджел (Norman Angell — Must Britain travel the Moscow Road?). В книжке размером примерно равной книге Троцкого этот известный лейборист и пацифист доказывает, что мир лучше войны, что капиталисты и рабочие должны быть более умеренными в своих требованиях, не нужно горячиться, надо уважать друг друга. Гражданская война, мол, разрушительна, поэтому буржуазия и пролетариат должны ее избегать, и пр. Господин Анджел занимался этими вегетарианскими заклинаниями уже много лет. В 1909 году Анджел выступил с доказательством, что национальные войны устарели и капиталистам всех стран выгодней сотрудничать. В 1933 году он завоевал за свои миролюбивые аргументы Нобелевскую премию за мир. Но вернемся с неба на землю…
События весны 1926 года — локаут миллиона шахтеров и Всеобщая стачка — сконцентрировали внимание рабочих масс и всемирной публики в целом на кризисе в Великобритании.
Угольная промышленность Великобритании и Всеобщая стачка 1926 г.
Первая Мировая война обнажила и ускорила общий спад Великобритании в делах мирового капитализма. Производительность английских шахт падала уже давно из-за истощения рудников за несколько веков эксплуатации: подушевая выработка угля упала с 310 английских тонн в начале 1880-х годов до 247 тонн в 1910-14 гг. и до 199 тонн в 1920-24 гг.
Зарплата британских горняков после окончания войны падала уже семь лет, и к началу 1926 г. снизилась с 6 фунтов стерлингов в неделю до 3,90. Неустойчивые правительства Болдуина, Рамсей Макдональда и снова Болдуина пытались поддержать занятость и зарплаты горняков с помощью государственных субсидий, но последние подрывали бюджет и общее торговое и финансовое положение Великобритании. Английский уголь не мог конкурировать на европейском рынке, и даже внутри Британских островов, с более дешевым углем из Германии и Польши. В начале 1926 года углепромышленники потребовали резкого снижения заработной платы и продления часов работы. В марте государственная примирительная комиссия (председатель, сэр Герберт Сэмюэль) согласилась с требованием промышленников о снижении зарплат на 13,5% и отмене субсидий. Последняя мера должна была привести к массовому закрытию шахт и увольнениям. Отказ шахтеров сдасться на милость предпринимателей привел 1 мая к локауту 1,2 миллиона шахтеров.
Рабочий класс Великобритании был настроен поддержать горняков. Голосование членов профсоюзов привело к следующему результату: 3.653.527 голосов за стачку поддержки и 49.911 против. Всеобщая стачка была объявлена Генсоветом профсоюзов 3 мая 1926 года и началась в атмосфере необычайного подъема и классовой солидарности. Руководители Генсовета с самого начала действовали в сторону ограничения и сужения забастовки, объявив стачку «не политической» и ограничив её несколькими отраслями промышленности. В первый день вышло более трех миллионов рабочих, но действия Генсовета сразу сократили число бастующих до примерно полутора миллиона рабочих транспорта, тяжелой промышленности и железных дорог. После недели забастовок Генсовет 12 мая закрыл стачку и предоставил горняков долгой, жестокой, но в итоге неудачной борьбе в одиночку.
Вторая глава в жизни книги, спор с критиками и выводы.
Политический кризис, разразившийся в мае 1926 г., приковал внимание мира к Великобритании. Анализ и прогноз Троцкого был проверен на деле. Также прошли проверку политика Лейбористов, идеологов Независимой Рабочей партии и профсоюзных боссов в Генсовете, и политика правого крыла в Коминтерне, ВКП(б) и ВЦСПС — Бухарина, Сталина, Томского и Зиновьева, руководившего Коминтерном в 1923-25 годах.
В 1924 году вожди Генсовета в борьбе с тори и либералами зашли далеко влево в сторону протестов против империалистической агрессивности политики Ллойд-Джорджа и Болдуина. Они даже заключили союз с советским профсоюзным объединением, ВЦСПС, создав Англо-Русский Комитет для «совместной борьбы за мир», за «солидарность рабочего класса» и прочие замечательные вещи. А теперь, во время всеобщей стачки, вожди Генсовета провозгласили, что стачка вовсе «не политическая», что ее надо контролировать и вводить в русло общественного порядка, что им не нужны «грязные русские деньги» и т.д. Все эти меры завели всеобщую стачку в тупик, а затем изолировали и привели к провалу длящуюся кое-где до ноября стачку горняков. Рабочее движение Англии потерпело серьезное поражение, а внешнее давление империализма на Советский Союз усилилось.
В период 1924—26 годов руководители Коминтерна и ВКП близоруко оперлись на аппаратные связи с Генсоветом английских профсоюзов, воплощенные в Англо-Русском Комитете. Под прагматическим углом зрения молодая и неопытная британская компартия получала советы из Кремля и Исполкома Коминтерна: в отношении Генсовета и Лейбористов, смягчать свою критику, избегать «левых заскоков» и «ультиматумов», критиковать по-товарищески и пр. В этот критически важный для британского рабочего движения год компартия не смогла проявить себя, завоевать авторитет и выйти из положения небольшой секты или группы давления. Достаточно показателен следующий факт: в условиях массовой активизации рабочего класса, британская компартия почти не выросла (официальные цифры Коминтерна говорят, что она выросла до 20 тысяч членов). Мы уже отметили отсутствие «прыткости» в издании британской компартией книжки Троцкого, но дело, конечно, не в изолированности партии, отсутствии литературных и журналистских сил, психологической замкнутости, отсутствии харизмы среди лидеров компартии, или молодости и неопыте ее рядовых членов. Дело, в общем направлении политики компартии.
Что же касается руководства Коминтерна, то здесь дело обстояло еще хуже. С отливом европейской революции, открывшийся провалами в Италии и Германии в 1921 году, и с болезнью Ленина в 1922 году, руководство в Политбюро и ЦК организовало секретную и беспринципную борьбу против Троцкого. Сначала она воплощалась в «триумвирате» — Зиновьев, Каменев и Сталин. После неудач 1923 года в Болгарии и Германии и окончательном уходе Ленина от работы заговор расширился; было создано параллельное тайное «политбюро» («семерка») — все члены официального Политбюро, за исключением Троцкого и с включением Куйбышева, председателя ЦКК. Обсуждение политических вопросов проходило келейно, внутри «семерки», втайне от Троцкого, в стороне от открытых и известных форумов партии, а, значит, беспринципно, опираясь на фракционные, прагматичные, анти-марксистские и анти-революционные критерии.
В течение трех лет председатель Исполкома Коминтерна, Зиновьев, насаждал аппаратно-бюрократические методы решения вопросов: назначения, осуждения сверху, исключения и т.д. Возражения со стороны сторонников Троцкого внутри ВКП(б) или более опытных и знающих активистов Коминтерна — Пауль Леви, Амадео Бордига, Х. Г. Раковский, Альфред Росмер, Генрих Брандлер и другие — подавлялись окриками, дисциплинарными мерами. Более независимые и думающие за себя лидеры оттеснялись и вытеснялись; наверх поднимались партийные чиновники и послушные распорядители.
После выпуска книги «Куда идет?» Англия оставалась в центре внимания Троцкого. Он уже был вытеснен из Исполкома Коминтерна, но до него доходили слухи о раздоре и разброде в секциях Коминтерна, включая и сравнительно молодую и малоопытную британскую партию. В начале 1926 года Троцкий начал выражать опасения, что британская компартия теряется под давлением могучих консервативных сил, недостаточно активна и энергична. Молотов, Бухарин, Томский и Сталин, больше занятые фракционной борьбой против Ленинградской оппозиции Зиновьева и Каменева, опирались на различные аппаратные и государственные связи: Генсовет и Англо-Русский Комитет, финансовую поддержку со стороны советских профсоюзов и пр.
Мы обращаем внимание читателей этой книги на протокол заседания Политбюро 3-го июня 1926 года, где обсуждался вопрос об английской всеобщей стачке. Члены правящей фракции: Томский, Молотов, Калинин, Ворошилов и другие (Сталин отсутствовал на заседании) — игнорируют общие политические вопросы, используют бюрократические увертки, притворяются, будто все хорошо. Троцкого обвиняют в том, что он придирается к британской компартии и подрывает ее авторитет. Зиновьев защищается цитатами, общими фразами. Правящая фракция атакует блок Зиновьева-Троцкого в основном через его слабый фланг, в лице Зиновьева: слишком хорошо известно давнишнее критическое отношение Троцкого к правому уклону в Политбюро и ИККИ, слишком тесно был связан Зиновьев с этим правым и бюрократическим уклоном в течение своего до-оппозиционного периода, когда он был членом правящего «триумвирата».
Троцкому создают обструкции в выступлениях в прессе и перед партийными массами. По давнишнему обычаю члены ЦК имели право помещать свои статьи в ЦО партии, в «Правде». Но летом 1923 г. из редакции «Правды» был удален давнишний левый — Евгений Преображенский, а главный редактор и член тайной «семерки», Бухарин, переметнулся на правое крыло партии. После так называемой «литературной дискуссии» в конце 1924 г. Троцкого обязывают воздерживаться от спорных тем. Чтобы подлизаться к вышестоящим аппаратчикам многие редакции партийных газет и журналов становятся к опальному вождю исключительно придирчивыми.
То же самое относится и к другим авторитетным сторонником Оппозиции 1923 года: Смилга, Преображенский, Раковский, Пятаков, Радек и др. испытывают затруднения и препоны в публикации статей в газетах и журналах. Оппозиция еще не раздавлена, но запрет на фракции, принятый в исключительных условиях Кронштадтского восстания и перехода к НЭП‘у на Х-м съезде партии в марте 1921 года, используется исключительно против левой оппозиции, не против правящего блока правых и центра. Даже Зиновьев и Каменев, и их друзья в Ленинградской оппозиции находят себя под прессом новой правящей комбинации.
Все же 11 февраля Троцкий публикует в «Правде» свою статью «О темпе и сроках»; 14 марта «Правда» печатает его статью против Брельсфорда. Эти публикации являются почти исключением из общего правила: бюрократы не выносят неприятные новости и честный анализ. Помещать критические статьи в газетах становится все труднее даже самым авторитетным сторонникам левой оппозиции. В этом смысле характерна форма публикации дневниковых заметок Троцкого, главы «Вопросы английского рабочего движения». Из-за злободневности вопроса Бухарин вынужден поместить эту статью, но он мошеннически разбивает ее на две части в двух номерах газеты, 25 и 26 мая, даже разрезая заметку за 5-е января на два куска, чтобы ослабить влияние мыслей Троцкого на читателя.
Троцкий болел в это время в течение многих месяцев странной затяжной болезнью. Он пишет в Автобиографии:
«Теряясь перед затяжной моей температурой, московские врачи, чтоб не брать на себя всей ответственности, давно настаивали на заграничной поездке. Я тоже хотел найти выход из тупика: температура парализовала меня в наиболее критические моменты и являлась надежным союзником моих противников.
«Время в Берлине, вернее, в клинике, не пропадало для меня даром. Я с головою окунулся в немецкую печать, от которой был почти совершенно оторван с августа 1914 г. Мне приносили ежедневно десятка два немецких и несколько иностранных изданий, которые, по мере прочтения, я сбрасывал на пол… Впервые, в сущности, услышал я полную гамму немецкой республиканской политики. Ничего неожиданного, признаться, я не нашел. Республика, как подкидыш военного разгрома, республиканцы — в силу версальской необходимости, социал-демократы, как душеприказчики ими же задушенной ноябрьской революции, Гинденбург, как демократический президент. Приблизительно так я себе это и представлял. Но все же очень поучительно было посмотреть на все это вблизи… В день 1 мая мы объезжали с женой город на автомобиле, были в главных районах, наблюдали шествия, плакаты, слушали речи, проехали на Александер-плац, вмешались в толпу. Я видел много первомайских шествий, более внушительных, более многочисленных и более декоративных, но давно уже не имел возможности двигаться в массе, не обращая на себя ничьего внимания, чувствуя себя частицей безымянного целого, слушая и наблюдая…
«Мы побывали также на "празднике вина" за городом. Здесь было несметное количество народу. Несмотря на весеннее настроение, подкрепляемое солнцем и вином, серая тень прошедших годов лежала на гуляющих и веселящихся, или пробующих веселиться. Стоило внимательнее приглядеться, и все казались медленно выздоравливающими: веселье требовало от них еще слишком большого усилия. Мы провели в толпе несколько часов, наблюдали, вступали в разговоры, ели с бумажных тарелочек сосиски и даже пили пиво, самый вкус которого успели забыть с 1917 г.
«Дни моего пребывания в Берлине совпали с крупными европейскими событиями: всеобщей стачкой в Англии и переворотом Пилсудского в Польше. Оба эти события чрезвычайно углубили мои разногласия с эпигонами и предопределили более бурное развитие нашей дальнейшей борьбы.»
Проведя месяц в Берлине, снова окунувшись в жизнь европейской столицы и европейской прессы, Троцкий вблизи убеждается в жгучей важности борьбы со сползанием Коминтерна вправо, в сторону бюрократического оппортунизма. Статья против Рассела и пацифизма написана 3-го мая в Берлине, но для безопасности помечена Крымом. 6-го мая 1926 года Троцкий пишет Введение ко второму немецкому изданию книги, тоже датируя его Крымом.
Вернувшись в Москву в середине мая, Троцкий настаивает на публикации своих дневниковых заметок об Англии в ведущих газетах («Правда» и «Известия») и в авторитетном журнале Коминтерна. Редактор журнала и его новый союзник в Объединенной Оппозиции, Г. Зиновьев в течение несколько лет препятствовал публикации статей Троцкого в журнале, но теперь сам Зиновьев нуждается в идейной помощи Троцкого. Троцкий пишет письма в ЦК и делает все возможное, чтобы обратить внимание партии на опасности неправильной политики партийной верхушки.
Второй том (или 2-й выпуск) книги являлся попыткой Троцкого взломать растущую изоляцию и замолчание его критики. Бюрократическая машина Сталина затрудняла ему публикацию злободневных статей в прессе, но еще не могла прекратить публикацию его книг. В форме книги Троцкий отвечает на буржуазную критику его тезисов о развитии Англии. Он также печатает критику политики Лейбористов и профсоюзных чиновников Генсовета. Еще более существенны его возражения сторонникам «генеральной линии» в Коминтерне. 5-го января 1926 г. он записывает в дневнике, что в рецензии на его книгу М. Ольгин полагается на объективные факторы, которые революционизируют рабочий класс, но «Опасность с другого конца: формирование пролетарского авангарда может отстать от развития революционной ситуации.» (выделение в оригинале). Английской революции грозит опасность, что пролетарский авангард, то есть, компартия, останется пассивным и не выполнит свою задачу.
Критика книги изнутри партии.
Основной, первый том вышел весной 1925 года, был добросовестно отредактирован и издан Госиздатом с достаточно броской обложкой. Когда первое издание было распродано Госиздат выпустил второе издание тиражом в 40.000 экземпляров и с новым авторским Предисловием. Обложка второго тома («Выпуск второй», ответ критикам) в 1926 году была куда скромнее и тираж был сокращен до десяти тысяч — несмотря на сенсационный характер темы.
Отзывы в коммунистической прессе страдают серостью и шаблонностью, за двумя исключениями, о которых ниже. Авторы рецензий в коммунистических газетах пишут о «литературном блеске» и «остром анализе» Троцкого, но не могут ничего добавить об общественных вопросах — экономика, история, религия — затронутых в книге Троцкого. Еще хуже то, что в рецензиях коммунистических газет и журналов, написанных в конце 1925 и в начале 1926 года опущен самый важный политический вопрос: как коммунистам относиться к так называемым «левым», как поставить перед рабочим классом важнейший, вытекающий из всего анализа экономической и политической истории Англии, вопрос о диктатуре пролетариата.
Есть два исключения. Первое, это статья русско-американского еврея-коммуниста Моисея Ольгина в ежедневной газете американской компартии на языке идыш. В своем отзыве на книгу Ольгин хвалит Троцкого за его критику лидеров английских профсоюзов, но затем укоряет его за неоправданный пессимизм в отношении руководства рабочего класса. Ольгин безмятежно пишет, что все идет от хорошего к отличному: события, мол, уже производят революцию в рабочем движении, толкают рабочих влево. В ноябре 1925 года Ольгин уже хорошо знает обстоятельства вытеснения Троцкого из руководства ВКП и Коминтерна и становится ведущим знатоком «троцкизма» в американской КП. Профессор Ольгин (он преподавал в одном из вузов города Нью-Йорк) доводит официальный оптимизм «коммунистической» бюрократии до уровня профессора Панглосса, высмеянного Вольтером в «Кандиде». Через полгода после этих строк преступно слепое бюрократическое чванство привело английский пролетариат к крупному поражению.
Второе исключение касается обширной статьи известного деятеля официального английского и индийского коммунистического-сталинистского движения: Rajani Palme Dutt — Раджани Палм Датт (1896—1974). Статья была написана не для официального органа партии, а для ежемесячного толстого журнала, Labour Monthly, который партия использовала для обращения к широким левым кругам рабочего движения. Как и полагается «толстым» журналам, статья написана добротным литературным языком и длинно рассматривает ряд исторических вопросов, поставленных Троцким.
Впрочем, как увидит читатель, Палм Датт тоже избегает острых углов и прямых слов. В длинной статье в апреле 1926 г. не находится места для критики «левых» в трэд-юнионах и в Независимой Рабочей партии. В его толстом ежемесячном журнале не нашлось за истекший год места для размещения хотя бы нескольких глав этой книги. Британская компартия бросила свои силы в профсоюзный и уличный активизм: листовки, демонстрации, сборы денег в поддержку шахтеров и стачек, но ее политическое лицо не отличалось от «левых» в Генсовете и в Независимой Рабочей партии. Она сильно не выросла и не привлекла поддержку миллионов рабочих в этот исключительно активный год жизни английского пролетариата.
О переводах, приложениях и других формальностях.
Издание Госиздатом второго «выпуска» книги «Куда идет Англия?» (нам непонятно, почему второй том в 1926 году назвали «вторым выпуском») включило несколько приложений: Вводную статью Брельсфорда к английскому изданию, статьи Бертрана Рассела, Рамсей Макдональда, отрывки из статей Джорджа Ленсбери и Роберта Уильямса, отрывки из отзывов международной буржуазной и коммунистической печати на книгу «Куда идет Англия?».
Для подготовки этого издания в Интернете мы использовали второе издание первого тома, вышедшее в СССР в 1925 году, тиражом в 40.000 экз. (первое издание, по-видимому, разошлось очень быстро). Для второго тома мы использовали издание Госиздата 1926 г., но сверили его с опубликованными в «Правде» статьями. Мы заметили небрежный перевод нескольких отрывков, например название иронической статьи Рассела «Trotsky for our sins» переведено как «Троцкий о наших грехах». Эту фразу лучше перевести как «Троцкий за наши грехи», в том смысле, что Троцкий — это наказание за наши грехи. Так или иначе, мы проверили и исправили перевод статей и газетных отрывков. Вместо отрывков даем полные переводы критических статей Ленсбери, Рамсей Макдональда и Уильямса и более полный перевод нескольких других рецензентов.
Все авторские и редакционные заметки и примечания, для удобства читателя, даются петитом в самом тексте, ниже соответствующего абзаца. Авторские заметки помечены инициалом автора «Л.Т.»; редакционные заметки Госиздата подписаны «Ред.»; наши заметки подписаны «/И-R/». Исправлены некоторые орфографические анахронизмы и описки. Заметив два раза в тексте 1-го тома употребление слова «централизм», вместо «центризм» (стр. 132 в тексте 1925 г.), мы исправили эту досадную ошибку, и несколько других ошибок и описок.
— Искра-Research.
1 мая 2019 г.
Авторские предисловия (к первому тому).
Предисловие для Америки.
Написано Л.Д. Троцким для американского издания этой книги. — Ред. 1925 года.
Настоящая работа посвящена дальнейшим судьбам Англии. Но она может представить интерес и для американского читателя. Во-первых, потому что Англия занимает слишком большое место в мире, и, во-вторых, потому что Соединенные Штаты и Великобритания представляют собою парное созвездие, в котором одна звезда тем быстрее угасает, чем ярче разгорается другая.
Вывод, к которому я прихожу в своем исследовании, таков, что Англия приближается полным ходом к эпохе великих революционных потрясений. Конечно, английские охранники и их американские ученики скажут, что я занимаюсь пропагандой пролетарской революции, — как если бы можно было извне, при помощи брошюры, изменить направление развития великого народа. На самом деле я пытаюсь лишь путем анализа важнейших факторов исторического развития Англии уяснить тот исторический путь, на который она толкается внешними и внутренними условиями своего существования. Выдвигать по этому поводу обвинение в революционном вмешательстве в чужие дела почти то же самое, что обвинять астронома, предсказывающего солнечное затмение, в том, что он вызывает его.
Мы этим не хотим, разумеется, сказать, что астрономические явления тождественны с общественными. Первые развиваются помимо нас, вторые — через нас. Но это вовсе не значит, что исторические события совершаются по нашему произволу и могут направляться при помощи брошюр. Книг и газет, имеющих своей задачей защиту и охранение капитализма, в том числе и великобританского, издано и издается несравненно больше, чем направленных против него. Вопрос, однако, этим не решается. Те или другие идеи могут оказать свое действие постольку, поскольку они коренятся в материальных условиях общественного развития. Англия идет к революции, потому что для неё наступила эпоха капиталистического заката. И если уж искать виновников, то на вопрос о том, кто и что толкает Англию на путь революции, пришлось бы ответить: не Москва, а Нью-Йорк.
Такой ответ может показаться парадоксальным. Тем не менее, он целиком отвечает действительности. Могущественное и все возрастающее мировое давление Соединенных Штатов делает положение британской промышленности, британской торговли, британских финансов, британской дипломатии все более безвыходным и безнадежным.
Соединенные Штаты не могут не стремиться к расширению на мировом рынке, иначе собственной их промышленности грозит удар от полнокровия. Расширяться Соединенные Штаты могут только за счет других экспортирующих стран и, в первую голову, за счет Англии. Ироническую улыбку могут вызвать речи о революционном значении той или иной «московской» брошюры перед лицом патентованной системы Дауэса, при помощи которой хозяйственная жизнь великого народа берется в стальные тиски американского руководства. Под покровом умиротворения и оздоровления Европы подготовляются величайшие революционные и военные потрясения и конфликты завтрашнего дня. Мистер Юлиус Барнес, близко стоящий к вашингтонскому министерству торговли, предлагает отвести европейским должникам Соединенных Штатов такие участки мирового рынка, на которых бедные и задолжавшие европейские родственники не мешали бы экспансии своего заокеанского кредитора. Содействуя восстановлению европейской денежной системы, Соединенные Штаты лишь разрушают одну инфляционную иллюзию за другой, и помогают Европе перевести свою бедность и зависимость на язык твердой валюты. Нажимая на своих должников или давая им отсрочку, кредитуя европейские страны или отказывая им в кредите, Соединенные Штаты создают для них все более и более стесненное, экономически зависимое, в последнем счете безысходное положение, которое и является предпосылкой неизбежных социально-революционных потрясений. Коммунистический Интернационал является сейчас… почти консервативным учреждением по сравнению с нью-йоркской биржей. Мистер Морган, мистер Дауэс, мистер Юлиус Барнес — вот атлетические кузнецы грядущих европейских революций.
John Pierpont "Jack" Morgan Jr. (1867—1943) — Наследник, и после смерти отца в 1913 г., глава Дома Морган, ведущего финансового треста Америки. Увеличил свое состояние на военных заказах во время Первой Мировой войны, потом на репарациях и всевозможных международных платежах. Финансировал режим Бенито Муссолини.
Charles Dawes (1865-1952) — банкир, генерал, дипломат, вице-президент от Республиканской партии в 1925—29 гг. при президенте Калвине Кулидже; автор Плана Дауэса по восстановлению послевоенной Европы для предотвращения коммунистической революции.
Julius Howland Barnes (1873–1959) — сын банкира, Юлиус Барнес сделал свою карьеру на торговле зерном и к 1915 году владел самым крупным экспортером зерна в мире, Barnes-Ames Company. Влиятельный олигарх, был президентом US Chamber of Commerce в 1921-24 гг., близким другом Герберта Гувера, президента США в 1929—33 гг. В 1920-е и 1930-е годы, как и большинство большого бизнеса Америки, поддерживал диктаторов в Европе как необходимое противоядие против революции. В 1923 году, например, во главе делегации американских бизнесменов на конференции в Риме поздравил Муссолини за то, что тот «открыл новую эру в истории Италии». — /И-R/
Свою работу в Европе и во всем мире Соединенные Штаты совершают в значительной мере в сотрудничестве с Англией, через её посредство. Но для Англии это сотрудничество является только формой возрастающей зависимости. Англия вводит, так сказать, Соединенные Штаты во владение. Сдавая свое мировое господство, английские дипломаты и дельцы рекомендуют своим бывшим клиентам нового владыку мира. Сотрудничество Америки с Англией прикрывает глубочайший мировой антагонизм между этими двумя державами и подготовляет грозные конфликты будущего, может быть, не столь отдаленного.
В рамках этого краткого предисловия не место говорить о судьбах самой Америки. Ясно, что нигде капитал не чувствует себя сегодня так прочно, как здесь. Американский капитал чудовищно возрос и окреп сперва за счет войны в Европе, а ныне — путем её «умиротворения» и «восстановления». Но американский капитализм, при всем своем могуществе, является не самодовлеющим целым, а частью мирового хозяйства. Более того, чем могущественнее становится промышленность Соединенных Штатов, тем глубже и теснее её зависимость от мирового рынка. Загоняя все больше Европу в тупик, американский капитал подготовляет войны и революционные потрясения, которые затем страшным рикошетом ударяют по хозяйству Соединенных Штатов. Такова перспектива для самой Америки. На линии революционного развития Америка занимает лишь вторую очередь. Американская буржуазия будет еще иметь возможность наблюдать великое крушение своей старшей европейской сестры. Но и для американского капитала пробьет неотвратимый час. Магнаты американских трестов, великие плантаторы, нефтяники и экспортеры, миллиардеры Нью-Йорка, Чикаго и Сан-Франциско неудержимо, хотя и бессознательно, выполняют свое революционное предназначение. Американский пролетариат в конце концов выполнит свое.
Л. Троцкий.
24 мая 1925 года.
Куда идет Англия?
Англия стоит сейчас на повороте — пожалуй, более, чем какая-либо из капиталистических стран. А поворот Англии есть в огромной степени поворот четырех частей света и, по крайней мере, начало поворота пятой части, ныне наиболее могущественной — Америки. Между тем политическое развитие Англии представляет величайшие особенности, вытекающие из всего её прошлого и стоящие в значительной мере поперёк дороги её будущему. Не загромождая изложение цифрами и фактами, которые читатель без труда найдет в справочниках или в специальных исследованиях об экономическом положении Англии, мы поставили себе целью выделить и охарактеризовать те исторические факторы и обстоятельства, которые должны определить развитие Англии в ближайшую эпоху. Речь у нас идет именно об Англии, а не о Великобритании, о метрополии, а не о колониях и доминионах. У этих последних свои собственные пути развития, которые все больше расходятся с путями метрополии.
Наше изложение будет в значительнейшей своей части критическим и полемическим. История делается через людей. Оценка живых сил, делающих сегодняшнюю историю, не может не быть активной. Чтобы понять, за что классы, партии и их вожди борятся и что их ожидает завтра, нужно продраться сквозь чащу политических условностей, лжи, лицемерия, всепроникающего парламентского «кэнта»*. Полемика становится в этом случае необходимым методом политического анализа. Но вопрос, который мы себе ставим и на который пытаемся дать ответ, имеет объективный характер: «Куда идет Англия?»
* Кэнт (cant) — специфический вид условной лжи, всеми молчаливо признаваемой по соображениям общественного лицемерия. По Карлейлю, кэнт является искусством придавать явлениям, в собственных интересах, такой вид, какого они не имеют в действительности. В парламентарно-протестантской Англии это искусство доведено до чрезвычайной высоты (или… низости). — Л.Т.