Политика бессилия, выжидания и распада.
Мы получили после большого перерыва венскую «Arbeiter Zeitung» («Рабочую Газету») за первые две недели текущего месяца. Из Австрии доходит до нас так мало сведений, что мы считаем необходимым извлечь из «A.-Z.» все, что можно, для характеристики настроений в австрийской социал-демократии. Но сначала несколько предварительных замечаний. «A.-Z.» и до войны была одной из наиболее пропитанных национализмом немецких социалистических газет. Главный ее редактор, Аустерлиц, несомненно один из самых талантливых немецких журналистов, но человек с очень ограниченным кругозором, социалист в чисто формальном смысле слова, с головой погруженный в детали австрийской полицейско-бюрократической кухни и всегда готовый отстаивать «немецкие» интересы и немецкий характер Вены от чешских «посягательств». Иностранной политикой в газете заведует Лейтнер, австрийский «ревизионист», который и в мирное время считал прусский национал-либерализм высшей формой человеческого миросозерцания. Если сюда прибавить: старого национал-демократа Пернерсторфера, который пошел в социалисты из-за дурных отношений с Габсбургами; военного критика Гуго Щульце, которому его «антимилитаризм» никогда не мешал благоговеть втайне перед прусским лейтенантом; К. Реннера, адвоката дуалистической империи и советника монархии, — то облик главного штаба «A.-Z.», а значит и самой газеты, станет совершенно ясным. Если что держало до известных пределов в узде венских социал-националистов, так это поведение германской социал-демократии. 4-е августа сняло с этой стороны все препоны. День постыдной капитуляции германской с.-д. фракции перед милитаризмом «А,-2.» провозгласила «великим днем немецкой нации». Вообще, первый период войны был для «A.-Z.» временем исступленного национализма. Одна из статей — перед битвой на Марне — носила заглавие «В Париж!»… Виктор Адлер, который гораздо выше своей системы и ее ближайших исполнителей, несомненно морщился от шовинистических завываний Аустерлица и Лейтнера, но, как всегда, мирился с ними.
Сейчас от этого первого периода австро-немецкой патриотической восторженности остались только бледные воспоминания. На всей газете печать глубокого уныния и отсутствия каких бы то ни было перспектив. Передовая статья в номере от 2 мая говорит о полном крушении преувеличенных военных надежд в обоих лагерях. Дальнейшее затягивание операций не обещает никаких решающих перемен: главные ресурсы обоих лагерей уже поставлены на карту, главные возможности исчерпаны и кульминационный пункт военного кризиса Европы оставлен далеко позади. Газета пишет о всеобщей жажде мира. Но о борьбе за мир на ее страницах нет и речи: не потому, что мешает цензура, а потому, что самая мысль о самостоятельной политике пролетариата во время войны совершенно чужда газете. Вопрос о восстановлении мира в Европе связан для неё сейчас главным образом с поведением Соединенных Штатов. Газета прямо-таки «заклинает» Вильсона не покидать.нейтралитета и взять на себя инициативу налажения мирных переговоров.
В том же номере имеется экономическая статья, рисующая процесс возрастающего истощения хозяйственных ресурсов Европы, которое во всей своей силе скажется только после войны. «Для ликования поистине нет причин, — говорит газета. Капитализм, развитие которого привело к империализму и мировой войне, должен будет лишь после войны показать, может ли он вынести эту последнюю. Лишь по заключении мира обнаружится, не повлечет ли за собою война могущественных экономических потрясений, знаменующих собою новую эпоху, в которую пробьет исторический час пролетариата». Но эта революционная перспектива остается для газеты чисто исторической возможностью, совершенно не связываясь с программой революционного действия.
Наоборот, то, что больше всего характеризует австрийскую социал-демократию, это полный отказ от политического действия. Первое мая в этом году, как и в прошлом, было в Австрии буднем: несмотря на то, что до войны первомайская стачка была в Австрии, особенно в Вене, фактически легализована, социал-демократия подобострастно сдала буржуазии и государству эту завоеванную позицию, ограничившись в Вене вечерними собраниями, настолько мирными, что только на двух из них комиссары сочли нужным прервать ораторов.
Как известно, в Австрии парламент за все время войны ни разу не созывался. Это избавляло партию от необходимости занимать позицию по отношению к политическим вопросам. Газета почти целиком посвящена задачам народного продовольствия и помощи семьям мобилизованных. Но и в этой области она не ведет никакой боевой кампании. Назначение свое она видит в том, чтобы оказывать воздействие на администрацию, внушать ей наиболее целесообразные мероприятия и пр.
1917 г. будет для Австрии годом новых торговых договоров. Главная мысль газеты в этой области состоит в том, что Австрия может обеспечить для своей индустрии внутренний и внешние рынки, только отказавшись от аграрного протекционизма. Но и в этом направлении все усилия газеты направлены лишь на то, чтобы «перевоспитать» австрийских промышленников и их университетских представителей.
В ожидании мирного посредничества Вильсона, «A.-Z.» считает, разумеется, необходимым «держаться до конца». Но ее патриотизм лишен теперь какой бы то ни было активности и очищен от возвышающих обманов: пассивно-рабский характер социал-патриотизма выступает тут перед нами в обнаженном виде. Разумеется, по «A.-Z.» так же трудно судить о настроениях пролетариата, как, напр., по «Humanité». Но во всяком случае, трудно представить себе другую политику, которая в такой мере была бы направлена на усыпление пролетариата, подавление в нем всякой инициативы, размягчение всякого протеста, как политика австрийской социал-демократии.
Во Франции «A.-Z.» симпатизирует «Le Populaire du Centre», называя это издание «прекрасной социалистической газетой». В Голландии симпатиями Аустерлица пользуется партия Трельстры: что же касается революционных групп Голландии, то они, по инсинуации «A.-Z.», действуют на радость странам Согласия. Очень поучительна берлинская корреспонденция в газете о Либкнехте. Рассказав, что Либкнехт сделал, с своей стороны, все заявления, которые могли отягчить его участь, и которые в то же время исключали всякую надежду на «заступничество» парламента, газета говорит: «Здесь, как и вообще во всем своем поведении, Либкнехт производит впечатление человека, который сознательно идет навстречу своей судьбе… Таким образом Либкнехт дал доказательство своего нравственного мужества… Но жертва, которую приносит Либкнехт, к сожалению, совершенно бесполезна, более того, даже вредна». И в заключение газета желает единомышленникам Либкнехта «одуматься» как можно скорее.
Политика бессилия, выжидания и распада… На этом гнилом фундаменте нельзя создать ничего. Остается только выразить уверенность, что и в среде австрийской оппозиции найдется достаточно мужества и инициативы, чтобы помочь австрийскому пролетариату освободиться от поддерживаемого официальной партией политического паралича.
«Наше Слово», 21 мая 1916 г.