Письмо Временному правительству.

Это открытое письмо имеет, как видно из текста, характер вызова. Троцкий и Луначарский были арестованы 23 июля. — /И-R/

Граждане министры!

Мне сообщают, что декрет об аресте, в связи с событиями 3—4 июля, распространяется на т.т. Ленина, Зиновьева, Каменева, но не затрагивает меня.

По этому поводу считаю необходимым довести до Вашего сведения нижеследующее:

1. Я разделяю принципиальную позицию Ленина, Зиновьева и Каменева и развивал ее в журнале «Вперед» и во всех вообще своих публичных выступлениях.

2. Отношение мое к событиям 3—4 июля было однородным с отношением названных товарищей, а именно:

а) о предполагаемом выступлении пулеметного и других полков т.т. Зиновьев, Каменев и я впервые узнали на заседании соединенных Бюро 3 июля, причем мы немедленно предприняли необходимые шаги к тому, чтобы это выступление не состоялось; в этом смысле т.т. Зиновьев и Каменев снеслись с центрами большевистской партии, я — с товарищами по «междурайонной» организации, к которой принадлежу;

б) когда демонстрация тем не менее состоялась, я, как и т. т. большевики, многократно выступал перед Таврическим Дворцом, выражая свою полную солидарность с основным лозунгом демонстрантов: «Вся власть Совету», но в то же время настойчиво призывал демонстрантов немедленно же возвращаться, мирным и организованным путем, в свои войсковые части и свои кварталы;

в) на совещании некоторого числа членов большевистской и междурайонной организации, происходившем глубокой ночью (3—4 июля) в Таврическом Дворце, я поддерживал предложение т. Каменева: принять все меры к тому, чтобы избежать 4 июля повторения манифестации; и только после того, как все агитаторы, прибывшие из районов, сообщили о том, что полки и заводы уже решили выступать, и что до ликвидации правительственного кризиса нет никакой возможности удержать массы, все участники совещания присоединились к решению приложить все усилия к тому, чтобы ввести выступление в рамки мирной манифестации и настаивать на том, чтоб массы выходили без оружия;

г) в течение всего дня 4 июля, проведенного мною в Таврическом Дворце, я, подобно присутствовавшим там т.т. большевикам, неоднократно выступал перед демонстрантами в том же самом смысле и духе, что и накануне.

3. Неучастие мое в «Правде» и невхождение мое в большевистскую организацию объясняются не политическими разногласиями, а условиями нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение.

4. Сообщение газет о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет такое же измышление, как и сообщение о том, будто я просил власти защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же печати.

5. Из всего изложенного ясно, что у вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту т.т. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного Правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева.

Лев Троцкий.

10 июля 1917 г. Петроград.

«Новая Жизнь» № 73, 13 июля 1917 г.