О едином фронте.
Печатается по тексту книги «Коммунистическое движение во Франции», Москва, 1923. — /И-R/
(К докладу по вопросу о французском коммунизме).
1. Общие соображения о едином фронте.
1. Задача коммунистической партии состоит в руководстве революцией пролетариата. Для того, чтобы призвать пролетариат к непосредственному завоеванию власти и осуществить его, коммунистическая партия должна опираться на подавляющее большинство рабочего класса.
До тех пор, пока она этого большинства не имеет, она должна бороться за овладение им.
Она может этого достигнуть только в том случае, если она представляет собою совершенно независимую организацию с ясной программой и со строгой внутренней дисциплиной. Вот почему она должна была идейно и организационно порвать с реформистами и центристами, которые не стремятся к пролетарской революции, не умеют и не хотят готовить к ней массы и всем своим поведением противодействуют такой работе.
Те члены коммунистической партии, которые выражают сожаление о расколе с центристами во имя «единства сил» или «единства фронта», тем самым свидетельствуют, что они не понимают азбуки коммунизма и что они сами оказались в коммунистической партии только по случайности.
2. Обеспечив себе полную независимость при идейной однородности своего состава, коммунистическая партия борется за влияние на большинство рабочего класса. Эта борьба может иметь более быстрый или более затяжной характер в зависимости от объективных обстоятельств и от целесообразности тактики.
Но совершенно очевидно, что классовая жизнь пролетариата на этот подготовительный к революции период не прекращается. Столкновения с промышленниками, с буржуазией, с государственной властью, по инициативе той или другой стороны, идут своим чередом.
В этих столкновениях, поскольку они захватывают жизненные интересы всего рабочего класса, или его большинства, или той или другой его части, рабочие массы испытывают потребность в единстве действий — в единстве отпора натиску капитала или в единстве наступления на него. Партия, которая механически противопоставляет себя этой потребности рабочего класса в единстве действий, будет неизбежно осуждена в сознании рабочих.
Следовательно, вопрос о едином фронте вовсе не есть, по своему происхождению и по своей сущности, вопрос о взаимоотношении между коммунистической парламентской фракцией и социалистической, между центральными комитетами одной партии и другой, между «L’Humanité» и «Le Populaire». Проблема единого фронта вырастает из необходимости — несмотря на факт неизбежного в данную эпоху раскола политических организаций, опирающихся на рабочий класс — обеспечить последнему возможность единого фронта в борьбе против капитала.
Кто не понимает этой задачи, для того партия есть пропагандистское общество, а не организация массовых действий.
3. В тех случаях, где коммунистическая партия является пока еще организацией численно незначительного меньшинства, вопрос об ее поведении на фронте массовой борьбы не может получить решающего практически-организационного значения. В таких условиях массовые действия руководятся старыми организациями, которые, в силу своих все еще могущественных традиций, продолжают играть решающую роль.
Равным образом проблема единого фронта не возникает в тех странах, где — как, например, в Болгарии — коммунистическая партия является единственной руководящей организацией трудящихся масс.
Там же, где коммунистическая партия является уже большой политически-организованной силой, но не решающей величиной, где она, скажем, организационно охватывает четверть, треть или еще большую часть организованного пролетарского авангарда, — вопрос о едином фронте встает перед ней со всей своей остротой.
Если она охватывает треть или половину пролетарского авангарда, следовательно, другая половина или две трети организованы реформистами или центристами. Совершенно, однако, очевидно, что и те рабочие, которые еще поддерживают реформистов и центристов, заинтересованы в отстаивании лучших материальных условий существования и бо́льшей свободы борьбы. Необходимо, следовательно, построить нашу тактику таким образом, чтобы коммунистическая партия, воплощающая завтрашний день всех трех третей рабочего класса, не казалась сегодня — и тем более не являлась на самом деле — организационной помехой в текущей борьбе пролетариата.
Более того, она должна брать на себя инициативу обеспечения единства этой текущей борьбы. Только таким путем приблизится она к тем двум третям, которые еще не идут за нею, которые еще не доверяют ей, потому что не понимают ее. Только таким путем она завоюет их.
4. Если бы коммунистическая партия не порвала радикально и бесповоротно с социал-демократами, она никогда не стала бы партией пролетарской революции. Она не могла бы сделать первого серьезного шага на пути к революции. Она навсегда оставалась бы парламентским предохранительным клапаном при буржуазном государстве.
Кто этого не понимает, тот не знает первой буквы азбуки коммунизма.
Если бы коммунистическая партия не искала организационных путей к тому, чтобы в каждый данный момент сделать возможными совместные согласованные действия коммунистических и некоммунистических (в том числе и социал-демократических) рабочих масс, она тем самым обнаружила бы свою неспособность — на основе массовых действий — овладеть большинством рабочего класса. Она выродилась бы в общество коммунистической пропаганды, но не развилась бы в партию завоевания власти.
Недостаточно обладать мечом, нужно его отточить; недостаточно его отточить, нужно уметь им действовать.
Недостаточно, отделив коммунистов от реформистов, связать их организационной дисциплиной; нужно, чтобы эта организация научилась руководить всеми коллективными действиями пролетариата во всех областях его жизненной борьбы.
Это вторая буква азбуки коммунизма.
5. Распространяется ли единство фронта только на рабочие массы или же включает также и оппортунистических вождей?
Самая постановка этого вопроса есть плод недоразумения.
Если бы мы могли просто объединить рабочие массы вокруг нашего знамени или вокруг наших практических текущих лозунгов, минуя реформистские организации, партийные или профессиональные, это было бы, конечно, лучше всего. Но тогда не существовало бы и самого вопроса о едином фронте в его нынешнем виде.
Вопрос создается тем, что известные и очень значительные части рабочего класса входят в реформистские организации или поддерживают их. Их нынешний опыт еще недостаточен для того, чтобы выйти из реформистских организаций и примкнуть к нашей. Может быть, как раз после стоящих на очереди массовых действий произойдет в этом отношении крупная перемена. К этому именно мы стремимся. Но сегодня это еще не так. Сегодня организованная часть рабочего класса разбита на три группы.
Одна из них, коммунистическая, стремится к социальной революции и именно поэтому поддерживает по пути всякое движение, хотя бы и частичное, трудящихся против эксплуататоров и буржуазного государства.
Другая часть, реформистская, стремится к примирению с буржуазией. Но, чтобы не потерять влияние на рабочих, она вынуждена, против внутреннего желания своих вождей, поддерживать частичные движения эксплуатируемых против эксплуататоров.
Наконец, третья часть, центристская, непрерывно колеблется между двумя другими, не имея самостоятельного значения.
Таким образом обстоятельства делают вполне возможными совместные, по целому ряду жизненных вопросов, действия рабочих, объединенных в этих трех организациях, и неорганизованных масс, примыкающих к ним.
Коммунисты, как сказано, не только не должны противиться таким совместным действиям, но, напротив, должны брать на себя их инициативу именно потому, что, чем большая масса вовлечена в движение, тем выше поднимается ее самочувствие, тем она увереннее в себе и тем решительнее она способна идти вперед, как бы скромны ни были исходные лозунги борьбы. А это значить, что рост массовидности движения, революционизируя его, создает более благоприятные условия для лозунгов, методов борьбы и вообще руководящей роли коммунистической партии.
Реформисты боятся потенциальной революционности массового движения; их излюбленной ареной являются: парламентская трибуна, канцелярия тред-юниона, примирительная камера, передняя министра.
Наоборот, мы, помимо всех других соображений, заинтересованы в том, чтобы извлечь реформистов из их убежищ и поставить их рядом с собою пред лицом борющихся масс. При правильной тактике мы можем только выиграть от этого. Тот коммунист, который сомневается в этом или опасается этого, похож на пловца, который одобрил тезисы о наилучшем способе плавания, но не рискует броситься в воду.
6. Единство фронта предполагает, следовательно, нашу готовность в известных пределах и по определенным вопросам практически согласовывать наши действия с реформистскими организациями, поскольку они сегодня еще выражают волю значительных частей борющегося пролетариата.
Но ведь мы раскололись с ними? Да, потому что мы расходимся с ними в основных вопросах рабочего движения.
И тем не менее мы ищем с ними соглашения? Да, во всех тех случаях, когда идущая за ними масса готова к совместной борьбе с массой, идущей за нами, и где они, реформисты, вынуждены в бо́льшей или меньшей мере стать органом этой борьбы.
Но они скажут, что, расколовшись с ними, мы нуждаемся в них? Да, их болтуны могут это сказать. Кое-кто в нашей собственной среде может этого испугаться. Что же касается широких рабочих масс — даже тех, которые не идут за нами и не понимают еще наших целей, но которые видят две или три параллельно существующие рабочие организации, — то эти массы из нашего поведения сделают тот вывод, что, несмотря на раскол, мы всеми силами стремимся облегчить массам единство действий.
7. Политика, направленная на обеспечение единого фронта, не заключает в себе, разумеется, гарантий действительного единства действий во всех случаях. Наоборот, во многих случаях, может быть, в большинстве случаев, организационное соглашение будет достигаться только наполовину или окажется вовсе не достигнутым. Но нужно, чтобы борющиеся массы всегда имели возможность убеждаться в том, что недостижение единства действий вызвано было не нашей формальной непримиримостью, а отсутствием у реформистов действительной воли к борьбе.
Вступая в соглашение с другими организациями, мы, разумеется, налагаем на себя известную дисциплину действия. Но эта дисциплина не может иметь абсолютного характера. В случае, если реформисты начинают тормозить борьбу к явному ущербу для движения и в противовес с обстановкой и настроениями масс, мы всегда, как независимая организация, сохраняем за собой право довести борьбу до конца и без наших временных полу-союзников.
Из этого может вырасти новое обострение борьбы между нами и реформистами. Но оно уже не будет простым повторением одних и тех же идей в замкнутом кругу, а будет означать — в случае правильности нашей тактики — расширение нашего влияния на новые свежие группы пролетариата.
8. Видеть в этой политике сближение с реформистами можно только с точки зрения журналиста, который думает, что он удаляется от реформизма, когда критикует его в одних и тех же выражениях, не выходя из редакционной комнаты, и опасается столкнуться с ним пред лицом рабочих масс и дать им возможность оценить коммуниста и реформиста в равных условиях массовой борьбы. В этом будто бы революционном страхе «сближения» скрывается в сущности политическая пассивность, которая стремится удержать такой порядок вещей, при котором у коммунистов и у реформистов имеются свои строго отмежеванные круги влияния, свои посетители собраний, своя печать, и все это вместе создает иллюзию серьезной политической борьбы.
9. Мы порвали с реформистами и центристами для того, чтобы иметь полную свободу критики измен, предательств, нерешительности и половинчатости в рабочем движении. Поэтому для нас безусловно неприемлемы какие бы то ни было организационные соглашения, которые стесняют нашу свободу критики и агитации. Мы участвуем в едином фронте, но не растворяемся в нем ни на одну минуту. Мы оперируем в нем, как самостоятельный отряд. Именно в борьбе широкие массы должны убедиться на опыте, что мы боремся лучше других, что мы яснее видим, что мы отважнее и решительнее. Таким путем мы приблизим час единого революционного фронта под неоспоримым коммунистическим руководством.
II. Группировки во французском рабочем движении.
10. Если мы имеем в виду рассмотреть вопрос о едином фронте применительно к Франции, не сходя с почвы сформулированных выше тезисов, вытекающих из всей политики Коммунистического Интернационала, то мы должны спросить себя, имеем ли мы во Франции такое положение, когда коммунисты представляют из себя, с точки зрения практических действий, незначительную величину (quantité négligeable); охватывают ли они, наоборот, подавляющее большинство организованных рабочих, или же занимают среднее положение; достаточно сильны, чтобы их участие в массовом движении получило крупное значение, но недостаточно сильны, чтобы сосредоточить в своих руках неоспоримое руководство?
Совершенно неоспоримо, что мы имеем пред собою во Франции именно этот третий случай.
11. В партийной области перевес коммунистов над реформистами является подавляющим. Коммунистическая организация, коммунистическая пресса несравненно многочисленнее, богаче и жизненнее, чем организация и пресса так называемых социалистов.
Однако этот подавляющий перевес далеко еще не обеспечивает Французской Коммунистической Партии полного и неоспоримого руководства французским пролетариатом, поскольку в нем чрезвычайно сильны антиполитические и антипартийные тенденции и предрассудки, ареной действия которых являются преимущественно профессиональные союзы.
12. Величайшей особенностью французского рабочего движения является тот факт, что профессиональные союзы долго были оболочкой или прикрытием для своеобразной антипарламентарной политической партии под именем синдикализма. Ибо, сколько бы революционные синдикалисты ни отмежевывались от политики или от партии, они никогда не смогут опровергнуть того, что сами они являются политической партией, стремящейся опереться на профессиональные организации рабочего класса. У этой партии имеются свои положительные, революционные, пролетарские тенденции, но и свои крайне отрицательные черты: отсутствие действительно законченной программы и оформленной организации. Организация синдикатов ни в каком случае не совпадает с организацией синдикализма. В организационном смысле синдикалисты представляют собой неоформленные политические ячейки, вкрапленные в синдикаты.
Вопрос осложняется тем, что синдикалисты, как и все другие политические группировки рабочего класса, после войны разбились на две части: реформистскую, которая поддерживает буржуазное общество и тем самым вынуждена работать рука об руку с парламентарными реформистами, и революционную, которая ищет путей опрокинуть его и тем самым, в лице своих лучших элементов, движется в сторону коммунизма.
Именно стремление сохранить единство фронта внушило не только коммунистам, но и революционным синдикалистам совершенно правильную тактику борьбы за единство синдикальной организации французского пролетариата. Наоборот, с инстинктом банкротов, которые чувствуют, что пред лицом рабочей массы, в действиях, в борьбе им не выдержать соревнования с революционным крылом, Жуо, Мергейм и компания встали на путь раскола. Колоссальной важности борьба, которая развертывается сейчас во всем синдикальном движении Франции, борьба между реформистами и революционерами, является для нас в то же время борьбой за единство синдикальной организации и синдикального фронта.
III. Синдикальное движение и единый фронт.
13. Именно французский коммунизм в отношении идеи единого фронта находится в исключительно благоприятном положении. В рамках политической организации французскому коммунизму удалось овладеть большинством старой социалистической партии, после чего оппортунисты ко всем своим прочим политическим квалификациям прибавили еще качество «диссидентов», т.-е. раскольников. Наша французская партия использовала этот факт в том смысле, что усвоила за социал-реформистской организацией название диссидентов (раскольников), выдвигая таким образом на первый план нарушение реформистами единства действий и единства организации.
14. В области синдикального движения революционное крыло его и, прежде всего, коммунисты не должны скрывать ни от себя, ни от противника всей глубины разногласий между Москвой и Амстердамом, — разногласий, которые отнюдь не являются простыми оттенками в рядах рабочего движения, а представляют собою отражение глубочайшего противоречия, раздирающего все современное общество, т.-е. противоречия между буржуазией и пролетариатом. Но в то же время революционное крыло, т.-е. прежде всего сознательные коммунистические элементы, ни в каком случае не выдвигали, как сказано, тактики выхода из профессиональных союзов или раскола профессиональной организации. Такой лозунг характеризует сектантские группировки локалистов, КАРD*, некоторых «либертерских», анархистских группок во Франции, которые никогда не имели влияния на широкие рабочие массы, не имеют ни надежды, ни стремления завоевать это влияние, а ограничиваются небольшими собственными церквами со строго отмежеванными приходами. Действительно революционные элементы французских синдикалистов инстинктивно чувствовали, что завоевать французский рабочий класс на почве синдикального движения можно только противопоставляя революционную точку зрения и революционные методы реформистским на почве массового действия, и охраняя в то же время в наивысшей мере единство этого действия.
* КАРD — анти-парламентская партия «левых коммунистов». Была основана в апреле 1920 г., симпатизировала Коминтерну, но поддерживала ультра-левых и партизанские группы. Со временем воссоединилась с официальной партией КРD. — /И-R/
15. Система ячеек в синдикальной организации, принятая революционным крылом, означала не что иное, как наиболее естественную форму борьбы за идейное влияние и за единство фронта без нарушения единства организации.
16. Подобно реформистам социалистической партии, реформисты синдикального движения взяли на себя инициативу раскола. Но именно опыт социалистической партии внушил им, в значительной мере, тот вывод, что время работает на пользу коммунизма и что противодействовать влиянию опыта и времени можно лишь форсируя раскол. Мы видим со-стороны правящей клики CGT целую систему мер, направленных на то, чтобы дезорганизовать левое крыло, лишить его тех прав, которые предоставляются ему статутами синдикатов, и, наконец, путем прямых исключений — вопреки всем статутам и правилам — формально поставить его вне синдикальной организации.
С другой стороны, мы видим, как революционное крыло отстаивает свое право на почве демократических норм рабочей организации и всеми силами противодействует насаждаемому сверху расколу апелляцией к низам в пользу единства синдикальной организации.
17. Каждый сознательный французский рабочий должен знать, что, когда коммунисты составляли в социалистической партии шестую или третью часть, они не пытались отколоться, находясь в полной уверенности, что большинство партии уже в ближайший период последует за ними. Когда реформисты оказались сведенными к одной трети, они откололись, не питая никакой надежды снова завоевать большинство пролетарского авангарда.
Каждый сознательный французский рабочий должен знать, что, когда революционные элементы встали пред проблемой профессионального движения, они, в тот период еще ничтожное меньшинство, разрешили ее в смысле работы в общих организациях, будучи уверены, что опыт борьбы в условиях революционной эпохи быстро толкнет большинство синдицированных рабочих на сторону революционной программы. Когда же реформисты увидели рост революционного крыла в синдикатах, они, не питая никакой надежды справиться с ним на почве соревнования, прибегли немедленно к методам исключения и раскола.
Отсюда вытекают выводы величайшей важности:
Во-первых, уясняется вся глубина разногласий, отражающих, как сказано, противоречие между буржуазией и пролетариатом.
Во-вторых, лицемерный «демократизм» противников диктатуры разоблачается до конца, так как не только в рамках государства, но и в рамках рабочей организации они не склонны мириться с методами демократии, когда она поворачивается против них, и либо откалываются сами, как диссиденты в партии, либо исключают других, как клика Жуо-Дюмулена. Было бы, поистине, чудовищно полагать, что буржуазия согласится когда-либо разрешить борьбу с пролетариатом в рамках демократии, если даже агенты буржуазии в синдикальной и политической организации не согласны разрешать вопросы рабочего движения на почве добровольно принятых ими норм рабочей демократии.
18. Борьба за единство синдикальной организации и синдикального действия и впредь останется одной из важнейших задач коммунистической партии, — борьба не только в смысле постоянного стремления объединить все большее число рабочих вокруг программы и тактики коммунизма, но и в том смысле, что на пути к осуществлению этой цели коммунистическая партия, как непосредственно, так и через коммунистов в профессиональных союзах, будет — при всякой подходящей ситуации — на деле стремиться к тому, чтобы сводить к минимуму те помехи, какие раскол организации ставит рабочему движению.
Если бы раскол CGT на ближайший период закрепился; несмотря на все наши усилия восстановить единство, это вовсе не значило бы, что CGT Unitaire, независимо от того, окажется ли за ней в ближайшее время половина или более половины синдицированных рабочих, будет вести свою работу, игнорируя попросту существование реформистской CGT. Такая политика чрезвычайно затрудняла бы — если не исключала бы вовсе — возможность согласованных боевых действий пролетариата, и в то же время чрезвычайно облегчала бы реформистской CGT возможность играть в интересах буржуазии роль «Гражданской Лиги» (La Ligue Civique)* по отношению к стачкам, манифестациям и пр., давая ей в то же время видимость права ссылаться на то, что революционная CGT провоцирует нецелесообразные выступления и должна нести за них ответственность целиком. Совершенно очевидно, что во всех тех случаях, где это будет допускаться обстоятельствами революционная CGTU, считая необходимым провести какую-либо кампанию, будет отрыто обращаться к реформистской CGT с конкретными предложениями и требованием конкретного плана согласованных действий, нажимая на нее давлением общественного мнения рабочих и разоблачая пред этим общественным мнением каждый ее неверный и уклончивый шаг.
* Буржуазно-штрейкбрехерская организация во Франции. — Ред. 1924 г.
Таким образом, даже в случае закрепления раскола синдикальной организации, методы борьбы за единый фронт сохраняют все свое значение.
19. Можно, следовательно, констатировать, что по отношению к важнейшей области рабочего движения — синдикатам — тактика единого фронта требует только более последовательного, более настойчивого, более решительного проведения тех методов, при помощи которых уже велась с нашей стороны до сих пор борьба с Жуо и К".
IV. Политическая борьба и единство фронта.
20. В партийной плоскости с самого начала представляется очень значительная разница с синдикатами в том отношении, что перевес коммунистической партии над социалистической, как в отношении организации, так и в отношении печати, является подавляющим. Можно, следовательно, предположить, что коммунистическая партия, как таковая, способна обеспечить единство политического фронта и что у нее поэтому нет побудительных причин адресоваться к организации диссидентов с какими-либо предложениями конкретных действий. Такого рода постановка вопроса, строго деловая и законная, основанная на оценке соотношения сил, а не на словесном радикализме, должна быть оценена по существу.
21. Если принять во внимание, что коммунистическая партия насчитывает 130.000 членов, а социалисты — 30.000, то огромные успехи коммунистической идеи во Франции станут очевидными. Однако, если принять во внимание отношение этих чисел к численности рабочего класса в целом, наличность реформистских профессиональных союзов и антикоммунистических тенденций в революционных союзах, то вопрос о гегемонии коммунистической партии в рабочем движении предстанет пред нами как очень трудная задача, далеко еще не разрешенная нашим численным перевесом над диссидентами. Эти последние, при известных условиях, могут оказаться гораздо более значительным контр-революционным фактором внутри рабочего класса, чем это может представляться, если судить только по слабости их организации, ничтожеству тиража и идейного содержания их органа «Le Populaire».
22. Чтобы оценить положение, нужно отдать себе ясный отчет в том, как оно сложилось. Превращение большинства старой социалистической партии в коммунистическую явилось результатом той волны недовольства и возмущения, которая была порождена войной во всех странах Европы. Пример русской революции и лозунги III Интернационала как бы намечали путь выхода. Буржуазия, однако, продержалась в течение 1919—1920 гг. и, при помощи комбинированных средств, установила на послевоенных основах некоторое равновесие, которое подтачивается ужасающими противоречиями и идет навстречу могущественной катастрофе, но которое сохраняет относительную устойчивость на сегодняшний день и ближайший период. Русская революция, отбиваясь от величайших трудностей и препятствий со стороны мирового капитализма, лишь медленно, ценой чрезвычайного напряжения всех сил, могла осуществить свои социалистические задачи. В результате — первый прилив неоформленных, некритических, революционных настроений сменился неизбежным отливом их. Под знаменем коммунизма сохранилась только наиболее решительная, отважная и молодая часть мирового рабочего класса.
Это не значит, разумеется, что те широкие круги пролетариата, которые оказались разочарованными в своих надеждах на непосредственную революцию, на близкие радикальные перемены и пр., вернулись целиком на старые, довоенные позиции. Нет, их недовольство глубже, чем когда бы то ни было, их ненависть к эксплуататорам острее. Но в то же время они политически дезориентированы, не видят путей борьбы и поэтому пассивно выжидательны — при возможности резких колебаний в ту или другую сторону, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства.
Этот большой резервуар пассивных и дезориентированных может, при известной комбинации, быть широко использован диссидентами против нас.
23. Для того, чтобы поддерживать коммунистическую партию, нужна вера в революционное дело, активность, преданность. Для того, чтобы поддерживать диссидентов, необходимы и достаточны дезориентированность и пассивность. Совершенно естественно, когда революционная, активная часть рабочего класса выделяет из себя гораздо больший процент членов коммунистической партии, чем пассивная, дезориентированная часть выделяет из себя в партию диссидентов.
То же самое относится и к печати. Элементы индифферентные читают мало. Ничтожеством своего тиража и своего содержания «Le Populaire» отражает настроение известной части рабочего класса. Тот факт, что в партии диссидентов господствует полное засилье профессиональной интеллигенции над рабочими, ни в каком случае не находится в противоречии с нашим диагнозом и прогнозом: ибо пассивные, отчасти разочарованные, отчасти дезориентированные, рабочие массы как раз служат, особенно во Франции, источником питания политических клик, состоящих из адвокатов и журналистов, реформистских знахарей и парламентских шарлатанов.
24. Если рассматривать партийную организацию, как активную армию, а неорганизованную рабочую массу, как резервы, и если принять, что наша активная армия в 3—4 раза сильнее активной армии диссидентов, то, при известной комбинации событий, может оказаться, что резервы распределятся между нами и социал-реформистами в гораздо менее выгодной для нас пропорции.
25. Идея «левого блока» висит во французской политической атмосфере. После нового периода пуанкаризма, который является попыткой буржуазии преподнести народу разогретое блюдо иллюзий победы, весьма вероятна пацифистская реакция в широких кругах буржуазного общества, т.-е. прежде всего среди мелкой буржуазии. Надежды на всеобщее умиротворение, соглашение с Советской Россией, получение из нее на льготных условиях сырых материалов и платежей, уменьшение ноши милитаризма и пр., словом, иллюзорная программа демократического пацифизма может на известный период стать программой левого блока, который придет на смену блоку национальному.
С точки зрения развития революции во Франции, такая смена режимов будет шагом вперед лишь при условии, если пролетариат в минимальной степени окажется захваченным иллюзиями мелко-буржуазного пацифизма.
26. Реформисты-диссиденты явятся агентурой левого блока среди рабочего класса. Их успех будет тем больше, чем в меньшей степени рабочий масс в целом будет захвачен идеей и практикой единого рабочего фронта против буржуазии. Дезориентированные войной и медлительностью революции рабочие слои могут поставить ставку на левый блок как меньшее зло, считая, что они при этом во всяком случае ничем не рискуют, и не видя сейчас других путей.
27. Одним из надежнейших средств противодействия настроениям и идеям левого блока в рабочем классе, т.-е. блока рабочих и известной части буржуазии против другой части буржуазии, является настойчивое, решительное культивирование идеи блока всех частей рабочего класса против всей буржуазии.
28. В отношении к диссидентам это значит, что мы не должны позволять им безнаказанно занимать в вопросах рабочего движения уклончиво выжидательную позицию и, при платонических заявлениях симпатий рабочему классу, пользоваться покровительством его буржуазных угнетателей. Другими словами, мы можем и должны во всех подходящих случаях предлагать диссидентам определенную форму содействия стачечникам, локаутированным, безработным, инвалидам войны и пр. и пр., регистрируя пред лицом массы их ответы на наши точные запросы и, таким образом, противопоставляя их известным частям политически-индифферентной или полуиндифферентной массы, на которую они надеются при известных обстоятельствах опереться.
29. Такого рода тактика тем важнее, что диссиденты находятся в несомненной и тесной связи с реформистской CGT, представляя вместе с ней два крыла буржуазной агентуры в рабочем движении. Мы и на синдикальном и на политическом поле одновременно наступаем на эту двуединую агентуру, применяя одни и те же тактические методы.
30. Безукоризненная и агитационно крайне убедительная логика нашего поведения такова: «Вы, реформисты синдикализма и социализма, — говорим мы им перед лицом массы, — раскололи синдикаты и партию во имя идей и методов, которые мы считаем ошибочными и преступными. Мы требуем от вас, чтобы вы, по крайней мере, в частных, неотложных, конкретных задачах борьбы рабочего класса, не ставили палок в колеса и делали бы возможным единство действий. В данном конкретном случае мы предлагаем вам такую-то программу борьбы».
31. Также и в отношении парламентской и муниципальной деятельности мы могли бы не без успеха применить указанный метод. Мы говорим массам: «Диссиденты раскололи рабочую массу, ибо они не хотят революции. Рассчитывать на их содействие пролетарской революции было бы безумием. Но мы готовы были бы, в парламенте или вне парламента, войти с ними в известные практические соглашения, если в тех случаях, где нужно выбирать между известными интересами буржуазии и определенными требованиями пролетариата, они на деле согласились бы поддержать эти последние. Диссиденты могут только в том случае оказаться способными на такие действия, если откажутся от связи с партиями буржуазии, то есть от левого блока и его буржуазной дисциплины».
Если бы диссиденты были способны принять эти условия, их рабочие сторонники быстро растворились бы в коммунистической партии. Но именно поэтому диссиденты не пойдут на эти условия. Другими словами, на ясно и отчетливо поставленный вопрос, выбирают ли они блок с буржуазией или блок с рабочим классом — в конкретных и точных условиях массовой борьбы, — они вынуждены будут ответить, что предпочитают блок с буржуазией. Такой ответ не может пройти для них безнаказанно в среде того пролетарского резерва, на который они рассчитывают.
V. Внутренние задачи коммунистической партии.
32. Очерченная политика предполагает, разумеется, полную организационную независимость, идейную ясность и революционную твердость самой коммунистической партии.
Так, например, нельзя с полным успехом вести политику, рассчитанную на то, чтобы сделать в рабочем классе ненавистной и презренной идею левого блока, если в рядах нашей собственной партии имеются ее сторонники, осмеливающиеся открыто защищать эту очередную программу буржуазии. Безусловное и беспощадное изгнание из партии с позором тех, кто выступает за идею левого блока, является само собою разумеющейся обязанностью коммунистической партии. Это очистит нашу политику от элементов двусмысленности и неясности, привлечет внимание передовых рабочих к остроте вопроса о левом блоке и покажет, что коммунистическая партия не шутит в вопросах, угрожающих революционному единству действий пролетариата против буржуазии.
33. Те, которые идею единого фронта пытаются использовать для агитации в пользу объединения с реформистами и диссидентами, должны быть беспощадно выброшены из нашей партии, так как они являются агентурой диссидентов в наших рядах и обманывают рабочих относительно причин раскола и истинных виновников его. Вместо того, чтобы правильно поставить вопрос о возможности тех или других практически согласованных действий с диссидентами, несмотря на их мелко-буржуазный и по существу контр-революционный характер, они требуют от нашей собственной партии отказа от ее коммунистической программы и революционных методов. Изгнание таких элементов беспощадно и со срамом лучше всего покажет, что тактика единого рабочего фронта ничем не похожа на капитуляцию или примирение с реформистами. Тактика единого фронта требует со стороны партии полной маневренной свободы, гибкости и решимости. А это возможно только при том условии, если партия ясно и отчетливо в каждый данный момент заявляет, чего она хочет, к чему стремится и авторитетно, перед лицом массы, комментирует свои собственные шаги и предложения.
34. Отсюда вытекает полная недопустимость того, что отдельные члены партии выпускают, за свой собственный страх и риск, политические издания, в которых они свои лозунги, методы действий, предложения противопоставляют лозунгам, методам действия и предложениям партии.
Под прикрытием коммунистической партии и, стало быть, в той среде, которой импонирует коммунистическое прикрытие, т.-е. в рабочей среде, они изо дня в день распространяют идеи, нам враждебные, или сеют смуту и скептицизм еще более вредные, чем ясно враждебные нам идеологии.
Такого рода органы, вместе с их издателями, должны быть раз навсегда поставлены вне партии, и вся рабочая Франция должна узнать об этом из статей, беспощадно обличающих мелко-буржуазных контрабандистов под коммунистическим знаменем.
35. Из сказанного вытекает также полная недопустимость того, чтобы в руководящих изданиях партии появлялись наряду со статьями, защищающими основные положения коммунизма, статьи, оспаривающие эти положения или отрицающие их. Совершенно недопустимым является продолжение того режима партийной печати, при котором читающая рабочая масса, в качестве передовиц своих руководящих коммунистических органов, находит статьи, пытающиеся вернуть нас на позиции слезливого пацифизма и проповедующие рабочим расслабляющую ненависть к революционному насилию пред лицом торжествующего насилия буржуазии. Под видом борьбы с милитаризмом таким путем ведется борьба с идеями революции и восстания.
Если после опыта войны и всех за ней последовавших событий, особенно в России и Германии, в коммунистической партии еще сохранились предрассудки гуманитарного пацифизма, и если партия считает полезным, в интересах окончательной ликвидации этих предрассудков, открыть по этому вопросу дискуссию, то, во всяком случае, в этой дискуссии пацифисты не могут выступать со своими предрассудками как равноправная величина, а должны быть строго осуждены авторитетным голосом партии в лице ее Центрального Комитета. После того, как Центральный Комитет признает дискуссию исчерпанной, всякие попытки распространения расслабляющих идей толстовства и других видов пацифизма должны несомненно влечь за собой исключение из партии.
36. Можно, однако, сказать, что до тех пор, пока работа по очищению партии от предрассудков прошлого и по ее внутреннему сплочению не закончена, было бы опасно ставить партию в такое положение, при котором она слишком близко соприкасалась бы с реформистами и националистами. Но такая точка зрения была бы ошибочна. Нельзя, разумеется, отрицать того, что переход от широкой пропагандистской работы к непосредственному участию в движении масс таит в себе для коммунистической партии новые трудности, а, следовательно, и опасности. Но было бы совершенно неправильно полагать, будто партия может подготовиться ко всем испытаниям без такого прямого участия в борьбе, без прямого соприкосновения с врагами и противниками. Наоборот, только таким путем может быть достигнуто действительное, необманчивое внутреннее очищение и сплочение партии. Очень возможно, что те или другие элементы партийной и синдикальной бюрократии почувствуют себя ближе стоящими к реформистам, от которых они случайно оторвались, чем к нам. Утрата таких попутчиков будет не минусом, а плюсом, и она сторицей возместится притоком к нам тех рабочих и работниц, которые сегодня еще идут за реформистами. В результате партия станет более однородной, более решительной и более пролетарской.
VI. Задачи партии в синдикальном движении.
37. Первостепенным, по важности далеко превышающим все остальные задачи коммунистической партии Франции, является установление безусловной ясности в синдикальном вопросе.
Разумеется, подлежит безусловному отвержению и разоблачению распространяемая реформистами легенда о планах организационного подчинения синдикатов партии. Синдикаты объемлют рабочих разных политических оттенков и беспартийных, атеистов и верующих, тогда как партия объединяет политических единомышленников на основе определенной программы. У партии нет и не может быть никаких орудий и способов извне подчинить себе синдикаты.
Партия может завоевать влияние на жизнь синдикатов лишь постольку, поскольку ее члены работают в этих синдикатах и проводят там партийную точку зрения. Влияние их на синдикаты естественно зависит как от их численности, так и особенно от того, в какой мере они правильно, последовательно и целесообразно применяют принципы партии к потребностям синдикального движения.
Партия имеет право и обязана поставить себе задачей добиться на указанном пути решающего влияния в синдикальных организациях. Достигнуть этой цели она может при том условии, если работа коммунистов в профсоюзах будет целиком и полностью согласована с принципами партии и протекать под ее неизменным контролем.
38. Необходимо поэтому, чтобы сознание всех коммунистов окончательно очистилось от реформистских предрассудков, которые рассматривают партию как политическую парламентскую организацию пролетариата, и только. Коммунистическая партия есть организация пролетарского авангарда для идейного оплодотворения рабочего движения и руководства им во всех его областях — в первую голову, в синдикальной. Если синдикаты являются не подчиненными партии, а вполне автономными организациями, то коммунисты в синдикатах не могут претендовать ни на какую автономию в своей синдикальной деятельности, а должны быть проводниками программы и тактики своей партии. Самому строгому осуждению подлежит поведение тех коммунистов, которые не только не борются внутри синдикатов за влияние идей партии, но противодействуют такой борьбе во имя совершенно ложно применяемого ими принципа «автономии». На самом деле они таким путем содействуют решающему влиянию на синдикаты отдельных лиц, групп и клик, не связанных ни определенной программой, ни партийной организацией и использующих неопределенность идейных группировок и отношений для того, чтобы удержать в своих руках организационный аппарат и обеспечить независимость своей клики от действительного контроля рабочего авангарда.
Если партия должна в своей деятельности внутри синдикатов проявлять величайшую внимательность и осторожность по отношению к непартийным массам и их добросовестным и честным представителям, если партия должна на почве совместной работы систематически и тактично сближаться с лучшими элементами синдикализма — даже с революционными анархистами, которые способны учиться, — то, с другой стороны, она не может терпеть дольше в своей среде тех мнимых коммунистов, которые пользуются званием членов партии только для того, чтобы тем увереннее проводить антипартийное влияние в синдикатах.
39. Партия должна через свою печать через своих пропагандистов и через своих членов в синдикатах подвергать постоянной и систематической критике недостаточность революционного синдикализма для разрешения основных задач пролетариата. Партия должна неутомимо и настойчиво критиковать слабые теоретические и практические стороны синдикализма, выясняя в то же время лучшим его элементам, что единственно правильным путем для революционного влияния на синдикаты и на все рабочее движение в целом является вхождение революционных синдикалистов в коммунистическую партию, их участие в разработке всех основных вопросов движения, в учете опыта, в определении новых задач, в очищении самой коммунистической партии и в усилении ее связи с рабочими массами.
40. Совершенно необходимо провести во Французской Коммунистической Партии перепись всех членов, для определения социального положения (рабочий, служащий, крестьянин, интеллигент и пр.), отношения к синдикальному движению (состоит ли членом профессионального союза, участвует ли в собраниях коммунистов, революционных синдикалистов, проводит ли там решения партии относительно профессиональных союзов и пр.), отношение к партийной печати (какие читает партийные издания) и пр.
Перепись необходимо провести так, чтобы главные результаты ее можно было учесть до предстоящего IV международного конгресса.
2 марта 1922 г.