Исполком Коминтерна Центральному комитету Ф. К. П.
I.
Дорогие товарищи!
Исполком Коминтерна со все растущей тревогой следит за развитием внутреннего положения Французской Коммунистической Партии и ее политики в рабочих массах.
Тот факт, что численный рост партии временно приостановился и партия даже потеряла известное количество членов, сам по себе не мог бы еще давать места тревожным заключениям.
Период формирования партии был периодом революционного брожения после войны, периодом надежд на быстрое развитие великих революционных событий. Когда же оказалось, что движение приняло более медленный темп, когда менее сознательные элементы из массы, т.-е. большинство ее, увидев, что образование коммунистической партии не означает еще никакой коренной перемены в общественном строе, — интерес к коммунистической партии неизбежно ослабел, и определенная часть рабочих и нерабочих элементов, которых толкнул в сторону партии вздымающийся вал, начала отходить от нее.
Это замедление, обусловленное логикой событий, могло бы и должно было бы содействовать очищению, консолидации и упрочению принципов и организаций партии, однако лишь в том случае, если бы ядро партии, в первую голову ее Центральный Комитет, проводили определенную и стойкую политику. Но Исполком не видит, чтобы подобная политика проводилась. Партия не становится ни более сплоченной, ни более однородной на базисе своей революционной программы. Напротив, в ней теперь больше неопределенности, чем когда-либо. Ослабление революционной сосредоточенности внутри партии ведет за собою усиление давления извне, т.-е. давления со стороны буржуазного общественного мнения. Правые, т.-е. некоммунистические, оппортунистические элементы партии, фактически немногочисленные и идейно слабые, приобретают в этих условиях все растущее влияние, так как через них производит буржуазно-общественное мнение свое давление на партию, которая лишена необходимого единства и стойкости для сопротивления внешним влияниям.
Это тревожное положение в партии ярко сказалось в истории с Фабром и его газетой. Для каждого коммуниста ясно, что газета Фабра безусловно чужда и враждебна духу Коммунистического Интернационала. Более того, эта газета есть не что иное, как частное предприятие лица, присвоившего себе звание члена коммунистической партии. В цитадель нашей партии, со всех сторон осажденной буржуазией, да еще столь ожесточенной и зловредной, как победоносная французская буржуазия, открыта для врагов дверь, через которую свободно проникают шпионы и элементы, отравляющие и деморализующие ряды партии.
Как неоднократно показал опыт, газеты такого рода очень легко находят доступ — прямым или косвенным путем — к партийной и профсоюзной бюрократии. Яд действует невидимо со дня на день, тем паче, что прикрывается знаменем партии. А в решительный момент столкновения окажется, что сознание и воля значительного большинства партийных организаций, а именно, кадры партии, отравлены и парализованы ядом мелко-буржуазного скептицизма. Партийная масса, равно как весь рабочий класс, окажется пред лицом великих событий обессиленной и как бы обезглавленной. Если не обратить своевременно должного внимания на этот процесс, это может оказаться роковым для революционной партии в подготовительный период.
По этим соображениям, расширенный пленум Исполкома Коминтерна два месяца тому назад решительно заявил, что вопрос о «Journal du Peuple», совершенно независимо от личности ее редактора, является одним из самых опасных отрицательных моментов в жизни партии. А в настоящий момент мы с растущей тревогой констатируем, что, несмотря на единодушное предостережение Интернационала по этому поводу, руководящие органы партии все еще не сумели понять эту опасность и не прибегли к решительным средствам для того, чтобы каленым железом выжечь эту рану. Вместо того, чтобы беспощадно атаковать «Journal du Peuple», партийная пресса только отмалчивается. Вместо того, чтобы поставить вопрос об этой газете во всем его политическом значении, что сделало бы возможным покончить с ней в 24 часа, ввиду ее полной политической ясности, Центральный Комитет партии, идя совершенно вразрез с постановлениями расширенного пленума и с обязательством, принятым на себя французской делегацией, свел весь вопрос к процедуре чисто формальной анкеты и таким образом не дал партии уяснить себе положение дела и требования Интернационала. Чтобы указать авангарду французского пролетариата на грозящую ему опасность, Исполком вынужден был прибегнуть сначала к предостережению, затем — к призванию к порядку и, наконец, воспользоваться параграфом 9-м устава Интернационала и исключить Фабра и его газету из партии, подчеркивая все политическое значение этого шага.
II.
В то время, как правое крыло, используя хроническую нерешительность партийных центров, приобретает в жизни французской партии несоразмерное значение, мы не видим, чтобы эти партийные центры сосредоточивали свое внимание на их основной задаче: политическом завоевании рабочих масс, организованных в профсоюзы или держащихся еще в стороне от них. Мы видим, что под предлогом сохранения хороших отношений с синдикатами или синдикалистами, партия систематически уступает им во всех основных вопросах, и таким образом сдает позиции и очищает место для самых антикоммунистических элементов синдикализма и анархизма. Мы видим, что члены партии продолжают вести в профсоюзном движении дерзкую и провоцирующую пропаганду против Коммунистического Интернационала. Пользуясь теоретической слабостью синдикализма, они ведут в нем личную сектантскую политику, проводят безответственный, бесконтрольный, беспрограммный, олигархический режим. Партия капитулирует пред каждой атакой этих политических противников, которые пользуются знаменем коммунизма, чтобы привести синдикалистское движение к неизбежному развалу и разложению. Продолжать игнорировать эту основную опасность — значило бы допустить на долгие годы разрушительную работу против французского коммунизма.
Если партия не поймет, что синдикалистское движение не в состоянии разрешить своих главных задач без помощи коммунизма, без руководства и воздействия партии на коммунистических членов синдикатов, то партии неизбежно придется уступить место в рабочем классе и, прежде всего, в синдикатах анархистским смутьянам и искателям приключений. Это влияние партии на синдикаты может быть добыто только в открытой идейной борьбе против анархистских смутьянов, олигархических клик и авантюристов. Партия должна перейти в наступление по всей линии: она должна разоблачать и критиковать всякую путаницу и путаников, взяв под свой контроль коммунистов в синдикатах, воспитывая их в духе строжайшей дисциплины и безжалостно изгоняя из своих рядов всех тех, кто под предлогом автономии осмелится продолжать свою разлагающую работу в синдикалистском движении.
Само собою разумеется, что при выполнении этой задачи партия не должна прибегать к таким формам агитации и пропаганды, которые могут оттолкнуть от нее синдикалистов, развивающихся в революционном духе, и, тем более, широкие массы организованных в синдикаты рабочих, еще не освободившихся от своих политических предрассудков. Но совершенно другое дело занять выжидательную позицию по отношению к этим элементам, воспитывая их, и другое дело — пассивно капитулировать пред анархистами, которые используют эти элементы в своих целях. Во всяком случае необходимым условием для успеха на этом пути является твердое желание добиться этого успеха. Для этого партия должна осуществлять самый строгий контроль со всеми его последствиями: исключать тех мнимых коммунистов, которые позволят себе отныне не подчиняться постановлениям Интернационала, а тем паче, действовать в совершенно противоположном направлении. В этом отношении Исполком ожидает со стороны Центрального Комитета твердых и решительных шагов, которые дадут Интернационалу действительную гарантию, что его постановления осуществляются на деле, гарантию, освобождающую Исполком от необходимости снова вмешиваться непосредственно в организационные задачи и вопросы, решение которых должно было быть бы делом Центрального Комитета нашей французской секции.
С другой стороны, Исполком констатирует, что выжидательная тактика уклончивости и колебаний в вопросах жизни и смерти для партии уже достаточно испытана и привела лишь к отрицательным результатам. Поэтому Исполком не допустит более никакой отсрочки в этой области.
III.
В вопросе о едином фронте мы видим ту же пассивную и нерешительную тенденцию, однако на сей раз замаскированную словесной непримиримостью. С первого же взгляда бросается в глаза следующий парадокс: правые элементы партии с их центристскими и пацифистскими тенденциями, поддерживающие прямо или косвенно «Journal du Peuple», в то же время выступают самыми непримиримыми противниками единого фронта, прикрываясь знаменем революционной непреклонности. Напротив, элементы, которые вплоть до Турского конгресса в самые трудные моменты стояли всецело на почве III Интернационала, теперь выступают за тактику единого фронта.
На самом деле под маской псевдо-революционной непримиримости выступают теперь сторонники выжидательной пассивной тактики. Они не понимают того, что в настоящее время, когда рабочий класс разделен на различные лагери, мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы рабочие пополняли собой ряды диссидентского, реформистского, анархистского и других лагерей. Нам нужна политическая наступательная инициатива, которая расстроит ряды наших консервативных противников; последние держатся в рабочем движении только благодаря недостатку с нашей стороны инициативы в области пропаганды. Те же самые черты нерешительности и пассивности, из-за которых мы понесли большие потери в синдикалистском движении, обнаружились в последние месяцы в вопросе о едином фронте: он был совершенно ложно истолкован и представлен в органах нашей французской партии.
Более того, хотя вопрос этот серьезно обсуждался в течение нескольких недель и привел в результате к принятию этой тактики подавляющим большинством Коминтерна в расширенном пленуме Исполкома, мы видим, однако, что руководящий центр и органы французской партии следуют тактике, совершенно несовместимой с духом и уставом Коммунистического Интернационала. Заявления о «подчинении дисциплине» служат как бы только для того, чтобы еще более открыто и систематически нарушать эту дисциплину. Несмотря на принятые определенные постановления, органы партии, как «L’Humanité» и «International», ведут в своих официальных статьях, т.-е. от имени партии, непримиримую кампанию против единого фронта. Так как вопрос в национальном и интернациональном масштабе перешел из стадии обсуждения в стадию действия, полемические статьи французской коммунистической печати все время доставляют лишь материал нашим врагам, это уже не дискуссия, а саботаж дела.
Исполком видит в этих фактах худший пережиток духа II Интернационала; в этом последнем решения международных конгрессов имеют лишь чисто декоративное значение и нисколько не стесняют тактики отдельных национальных секций, которые ставят свои «национальные» соображения выше интересов революции и задач Интернационала. Продолжение подобных недопустимых нарушений дисциплины в интернациональном действии неизбежно должно будет вызвать со стороны Интернационала, как целого, а также со стороны его национальных секций, решительный отпор, которые будут вынуждены призвать французскую секцию к порядку и дисциплине.
Исполком считает, что согласно духу и уставу III Интернационала, Центральный Комитет французской партии обязан обеспечить руководящим органам партии такой состав и такую форму, при которых они станут органами для разъяснения, защиты и осуществления резолюций Коминтерна, а не для борьбы против него. Исполком ожидает в этом отношении вполне ясных и точных гарантий на будущее.
IV.
Нельзя не отметить той двусмысленности, которая имеется в отношениях между Центральным Комитетом французской партии и Исполкомом Коминтерна. Не только по тому единственному вопросу, по которому французская делегация на III конгрессе и на расширенном пленуме Исполкома голосовала против, но и все постановления, принятые в полном согласии со всеми французскими делегатами, представлены в таком виде, будто они продиктованы, навязаны партии извне и осуществляются ею лишь с чисто формальной стороны. Так, например, все члены французской делегации в полном единодушии с расширенным пленумом согласились, что необходимо восстановить мандаты тех товарищей из Центрального Комитета, которые подали в отставку на Марсельском конгрессе. Это решение преследовало в высшей степени важную политическую цель: добиться полного единодушия в работе Центрального Комитета, а также всей партии. Цель эта может быть достигнута лишь в том случае, если объяснили партии, что речь идет не о каких-либо личных комбинациях и честолюбии того или другого, а о создании организационных предпосылок для полного единодушия в работе. Политическое значение этого вопроса требовало ясного и точного освещения его в передовых статьях партийной прессы и на национальном совете партии. Ничего подобного не было сделано. Все свелось к чистой формальности голосования, подготовленного за кулисами, т.-е. за спиной партии, без всяких объясняющих статей и речей. Если кто-либо задался целью добиться результатов, диаметрально противоположных тем, которые преследовал расширенный пленум Исполкома, он не поступил бы иначе, чем это сделал в данном случае Центральный Комитет.
Совершенно ясно, что этот подход к делу должен обязательно вызвать и усилить в разнородной массе французской партии впечатление, будто Интернационал или «Москва» предъявляют непонятные и немотивированные ультиматумы политического и организационного характера, которым Центральный Комитет французской партии подчиняется из соображений дисциплины, в то же время искусно давая понять партийным массам свое отрицательное отношение к предложениям Интернационала. Таким образом создается атмосфера, в которой отлично преуспевают интриганы и политики, группирующиеся вокруг «Journal du Peuple».
V.
Наконец, интересно проследить историю отношений между Исполкомом и Центральным Комитетом: она выяснит нам, что недоразумения и ошибки никогда не исходили со стороны Исполкома.
К III Всемирному конгрессу французская партия послала в Москву делегацию из 11 членов, представлявшую все различные оттенки, которые имелись в то время в партии. Эта делегация приняла широкое участие в работах конгресса и Исполкома. Постановления, принятые Исполкомом по отношению к французской партии, были обсуждаемы и единогласно принимаемы французской делегацией, в частности, то постановление, в котором Исполком предлагал французской партии установить контроль над партийной печатью, существующий во всех других коммунистических партиях.
К удивлению Исполкома, Центральный Комитет долгое время игнорировал это постановление, и зло, на которое указывал Исполком, продолжало существовать и все усиливаться во французской партии. Поэтому Исполком настоял на принятии принципа контроля за партийной печатью; этот принцип был, наконец, через шесть месяцев принят, но в действительности ничего не было сделано для его проведения в жизнь.
После III конгресса Исполком обращается к Центральному Комитету с различными предложениями относительно французского коммунистического движения. Кроме того, тт. Зиновьев и Троцкий обращались письменно к самым ответственным членам французской партии с целью облегчить путем такого рода дружественной переписки взаимное понимание и братское сотрудничество.
Движимый тем же духом, Исполком неоднократно приглашал тт. Фроссара и Кашена приехать в Москву для того, чтобы обсудить с ними непосредственно наиболее важные вопросы коммунистического движения во Франции. Не желая упустить какую-либо возможность для установления сердечных отношений с руководителями французской партии и не получив благоприятного ответа на свои приглашения, Исполком послал в Париж делегата для ознакомления с положением и для изложения Центральному Комитету партии точки зрения Интернационала.
К концу прошлого года Исполком добился посылки другого товарища в Москву и был таким образом осведомлен о том, как Центральный Комитет желал бы установить свои отношения с Интернационалом. Он ответил резолюцией, которая, в свою очередь, требовала ответа от Центрального Комитета. Этот ответ не был дан.
Исполком использовал случай, когда был созван Марсельский конгресс, чтобы послать французской партии открытое письмо, в котором, между прочими комментариями к положению дел во французской партии, в дружественном и откровенном тоне, как это принято в международных отношениях коммунистов, высказывались некоторые критические соображения. Это письмо тоже требовало точного ответа по вопросам о дисциплине и контроле над партийными газетами. К сожалению, Исполком не получил ответа ни на это письмо, ни на другое, более подробное письмо, адресованное Центральному Комитету.
Напомним также, что ко времени Марсельского конгресса Исполком послал в Центральный Комитет второго делегата, пребывание во Франции которого должно было уладить все разногласия и облегчить установление регулярных сношений на будущее.
После Марсельского конгресса Исполком, в целях уяснения и точного установления своих отношений с французской партией, рассчитывал на приезд в Москву тов. Фроссара, согласно решению, принятому в октябре месяце Центральным Комитетом. Исполком настойчиво приглашал секретаря партии приехать, имея в виду чрезвычайную важность тех вопросов, которые необходимо разрешить. Он считал и продолжает считать, что такого рода непосредственный обмен мнений на месте был бы самым целесообразным средством для упрочения связи между Интернационалом и французской секцией.
Центральный Комитет ни разу не представлял Исполкому возражений политического характера, за исключением вопроса о едином фронте. В тех случаях, когда постановления расширенного Исполкома проводились в жизнь, то, как мы это видели в вопросе об обратном вступлении в Центральный Комитет подавших в отставку товарищей, это происходило в такой чисто пассивной форме, что, казалось, лишь подчеркивало враждебное отношение к сути принятого по этому вопросу решения.
Исполком полагает, что на будущее безусловно невозможно сохранить подобного рода отношения. Он предлагает Центральному Комитету французской секции Интернационала отдать себе точный отчет в том, какие — не высказанные до сих пор — мотивы лежат в основе такого поведения, а также в тех тяжелых последствиях, к которым оно обязательно должно повести, если уклончивая тактика, практикуемая ныне в отношениях между Парижем и Москвой, не будет заменена откровенной и дружественной революционной искренностью.
Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала.
Москва, 12 мая 1922 г.