Письмо в Политбюро и НКИД
Печатается по РЦХИДНИ ф. 325, оп. 1, д. 410, л. 57. — /И-R/
Совершенно секретно
20.01.23
В Политбюро, в Наркоминдел.
Пересылаю по просьбе т. Иоффе выдержку из его письма ко мне. Он просит меня это сделать, чтобы ему не писать дважды одно и то же.
Должен к этому добавить следующее: письмо т. Иоффе представляет в полном смысле вопль. Если бы члены Политбюро пожелали ознакомиться (в письме около тридцати страниц), я перешлю и само письмо. В частном разговоре я (пользуясь правом старой дружбы) сказал т. Иоффе, что некоторые его письма в ЦК могут производить на товарищей, мало его знающих, скорее неблагоприятное впечатление. Это и послужило причиной того, что т. Иоффе обратился ко мне, а не в ЦК. Он жалуется на недоверие к нему Политбюро, которое связывает его по рукам и по ногам, не читает его докладов, составленных на основании внимательного изучения всей обстановки, а опирается в своих решениях на ведомственные доклады, которые, в свою очередь, по необходимости, составляются на основании заключения спецов (Любимова и Сабанина), так как ни Наркомфин, ни Наркоминдел самостоятельных сведений и воззрений на этот вопрос не имеют. Таково основное содержание письма.
Я отвечаю сегодня тов. Иоффе и копию своего ответа сообщаю к сведению членов Политбюро.
Должен, однако, сказать, что настроение т. Иоффе, как оно выражено в его письме, внушает мне чрезвычайную тревогу. Настроение это скоплялось долго. Думаю, что здесь не без вины Наркоминдел. Я не раз поражался тому тону, каким тов. Чичерин или тов. Литвинов говорят или пишут об Иоффе, Красине, Раковском… Что касается Иоффе, то он всегда на отлете и сталкивается с Политбюро постольку, поскольку Политбюро его дезавуирует. Тов. Литвинов же всякому такому дезавуированию, по-видимому, старается придать самое крайнее выражение. Никаких практических мер я сейчас не могу предложить, но думаю, что надо всю эту обстановку принять во внимание.
Л. Троцкий