Ответ двум примиренцам, сторонникам т. Ищенко.
К этому времени (январь 1929 г.) Сталин пропускал по адресу Троцкого только корреспонденцию ссыльных, тяготеющих к примирению и капитуляции. Центральный Комитет уже решил выслать Троцкого за пределы СССР и шли переговоры об этом. Письмо датировано по его публикации в органе французской оппозиции Contre le Courant. Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка bMs Russ 13 Т-3158. — /И-R/
Уважаемые товарищи.
Сейчас я окружен почти полной почтовой блокадой.
Ваше письмо — в отличие от других писем — почта мне доставила, притом в очень короткий срок: пятнадцать дней.
По существу дела ваше письмо есть временная платформочка новой группки для отхода от оппозиции. Очень может быть, что вы этого не сознаете, но те которые подсунули вам эту «платформу», сознают, повидимому, хорошо, куда ведут. Отвечаю вам коротенько, ибо соображения вы приводите старые, давно опровергнутые всем опытом идейной борьбы.
1. Вы пишете о недалеких грядущих боях за революцию на Западе». Возможно, хотя недоказано. Но как же быть с ошибочными в корне резолюциями и докладами VI Конгресса. С эклектической программой — смесью марксизма с социал-национализмом. Может быть вам обещали это переделать в недалеком будущем. Или, по крайней мере, перед вами открывают страницы печати для дискуссии по этим вопросам. А между тем от этих вопросов зависит судьба Коминтерна.
2. Партия Ленина — пишете вы — перешла от отступления к обороне, частично уже к наступлению на оппортунистическую опасность. Это сказано немножко чересчур торжественно и преувеличенно, но сдвиг есть. Он произошел, не в последней степени, благодаря тому, что мы не поддавались примиренцам, зиновьевцам, полузиновьевцам и четвертьзиновьевцам. Центристы шевелятся под нашим кнутом. Вывод: не убрать ли кнут. Нет, надо их поощрять… в три кнута.
3. Вы пишете, что платформа правильно наметила водораздел между правыми (рыковцы) и центристами (сталинцы). «Правые работают на контрреволюцию — пишете вы, — сталинцы работают сегодня (!) на революцию. Этого не понимать нельзя». Строго сказано. «Сегодня», — ну, а завтра. Или это вас не касается. И еще: если рыковцы работают на контрреволюцию, а сталинцы — на революцию, …они в самом решающем месте (Политбюро, Совнарком) работают совместно и клянутся партии, что у них нет разногласий. И вместе громят нас.
4. Вы не только трусливо проходите бочком мимо усилившегося разгрома большевиков-ленинцев, но начинаете сами помогать по этой части сталинцам «работать на революцию». Вы сами начинаете громить такие действия, как «расклеивание листовок, стачка, тайное голосование в союзах и советах». Очевидно, требование тайного голосования
8. Рабочий-партиец, который с право-центристской позиции переходит сейчас на лево-центристскую, приближается к большевистской линии. Вы же отходя от оппозиции на лево-центристскую точку зрения, удаляетесь от большевизма. С рабочим-центристом, сдвинувшимся влево, мы встретимся. А с вами, боюсь, нет.
9. Нападая на центристов — говорите вы — мы «помогаем правым». — Эти слова показывают только, что вы сами целиком сползли к центристам. Ибо вы повторяете главный, основной, единственный и насквозь гнилой аргумент центристов против левых. Так либералы всегда говорили с.д., так с.д. говорят коммунистам, так центристы — всегда говорят подлинным большевикам. Помогая своей беспощадной критикой рабочему ядру партии освободиться от половинчатости и фальши центризма, мы создаем настоящий, пролетарский оплот против правой опасности. Так всегда действовал большевизм, и в большом, и в малом.
10. Смысл подписанной вами платформочки один: «хорошо бы вернуться в партию и установить мир да лад». А через какие двери вернуться. Есть две двери: зиновьевская, капитулянтская, и большевистская, через продолжение и расширение идейной борьбы. Никакой третьей двери нет, не было и не будет. Пробовал Пятаков, пробовал Сафаров, пробовал Саркис. Кто они. Политические покойники. Кто им поверит. Никто. Они сами себе не верят. Пятакову открыли дверь, — только не в партию, а в банк. Мы, оппозиция, гораздо более в партии, чем вся эта капитулянтская братия.
11. Вы предлагаете «решительно отмежеваться от децистских настроений». Эк, удивили. Это сделано еще в тезисах моих осенью 1926 г. И не только от «настроений», но и от взглядов и методов. Уклоны в сторону децизма, поскольку обнаруживаются, выправляем и выправим. А с вашей капитулянтской линией нам вовсе делать нечего.
12. Вы не только составили новую платформу (временно, и надолго, ибо это только мостик к капитуляции), но наметили для себя примерный список «вождей». Кроме меня, вы называете Смилгу, Преображенского, Радека, Ищенко. Строгий выбор. Но, насколько я знаю т. Ищенко не подписал даже нашего общего «Заявления» VI Конгрессу. Политически это значит, что он отошел от оппозиции. Ищенко был до 7-го ноября крайним левым. Потом сразу поправел. Во время 15 съезда считал, что без зиновьевцев мы погибнем. Заключал всякие блоки: с Пятаковым, с Саркисом, с Сафаровым, прологая все новые и новые пути «в партию». Но все его союзники предали оппозицию и сим самих себя. После февраля Ищенко опять стал мудрить. После июля умолк. Сейчас опять открывает новые пути. Принципиального содержания в этой позиции нет ни на грош: шатания и путаница. Ищенко все собирается найти какую то свою особенную дверь в партию. Не найдет. Либо через зиновьевскую дверь (в центросоюз, в банк и …в политическую смерть), либо вместе с оппозицией по большой дороге принципиальной, идейно-непримиримой, большевистской борьбы.
Эта дорога не обманет.
Вот что я вам могу ответить в немногих словах.
С антикапитулянтским приветом
Л.Троцкий
П.С. Да, чуть было не забыл самый ваш дальнобойный аргумент. Так как сталинцы отсекли от партии левое крыло, то они, по вашим словам, сами должны теперь выполнить роль левого крыла. Вот уж подлинно пречистая и пресвятая … Ахинея.Вы, очевидно, «левое крыло» и «центр» понимаете в смысле парламентском, т.е. в смысле размещения стульев, а не в классовом смысле. Иначе вышло бы, что чем больше оппортунисты громят большевиков, тем больше они сами обольшевичиваются. Даже если бы центристы изгнали всех пролетарских революционеров из партии (что невыполнимо) и образовали ее «левое крыло», это «левое крыло» оставалось бы центристским. Только и всего.
Вы ведь считаете, что борьба центра с правой есть борьба не на жизнь, а на смерть. Значит, вытесняя и громя правых, центристы должны будут сами становиться… правым флангом.
Доля истины тут есть. По мере борьбы направо и налево центризм будет выделять из своей среды правоцентристские и левоцентристские элементы, т.е. будет распадаться, политически дифференцируясь. Бюрократы пойдут направо, рабочие — налево. Этого нам и надо. Чем принципиальнее, тверже, смелее будет наша позиция, тем быстрее и здоровее пойдет этот процесс дифференциации. Он и только он несет с собой гибель правому крылу.
Примиренцы и капитулянты давно грозили, что мы окажемся начисто «вне партии». Сталин оказался вынужден на ноябрьском пленуме признать, что, помимо 10.000 исключенных большевиков-ленинцев, в партии осталось вдвое больше, т.е. 20.000. Если эту цифру дает Сталин, значит надо ее умножить по крайней мере на двое. Вот это и есть левое крыло в марксистском, а не топографическом смысле. Отсечь это крыло уже невозможно, ибо, вместо каждой отсеченной головы, будут расти две новых. А дальше наступит момент когда лучшие рабочие-партийцы передвигаясь широкой массой от центра влево, сольются с нашими, так что водораздел смоется. Вот это и есть подлинный путь к единству партии на ленинской основе.
Все остальное — зиновьевщина и сафаровщина, т.е. пустяки, суетня, мышиная возня, бирюльки.
Л.Т.
[10 января 1929 г.]