Ответы на личные вопросы.

Письмо Троцкого к Циону

Сергей Анатольевич Цион (1874-1947) был большевиком в годы первой революции и одним из руководителей Свеаборгского восстания в Финляндии 18-20 июля 1906 г. (по ст. стилю). Чудом избежал кровавой расправы над восставшими (несколько десятков его товарищей были расстреляны полевым судом), бежал заграницу. Затем вернулся в Финляндию, перешел в партию эсеров и в революцию 1917 года был эсером-оборонцем, одним из руководителей финляндской организации эсеров. В 1918 году выехал из России и поселился в Швеции. Он отошел от политики, но занимался публицистикой и считался в скандинавской прессе «знатоком» России. К 1932 году отошел даже от умеренно-социалистических взглядов и был, естественно, враждебен Троцкому. — /И-R/


      Многоуважаемый г. Цион (к сожалению, не знаю вашего имени-отчества).

Совершенно верно, что г. Беглин передавал мне ваши вопросы; однако он при этом не только не связал ваше имя со свеаборгским восстанием, но и не сказал мне, что вы русский. Я полагал, что дело идет о скандинавском журналисте, и потому отозвался неведением. Разумеется, я очень хорошо помню ваше имя в связи со свеаборгским восстанием.

Письмо Ваше я получил уже в дороге, вдогонку, и говорить с Вами по телефону не имел возможности. Отвечаю вкратце письмом.

Вы пишете, что в моих же «интересах» рассеять неблагоприятное обо мне впечатление в Швеции. Если б дело шло только об этом, то, право же, не стоило бы макать перо в чернильницу…

Поставленные вами вопросы, признаться, несколько удивляют меня, так ли уж они характерны для определения человека?

«Какое ваше любимое занятие, кроме охоты и рыбной ловли?» Охота и рыбная ловля для меня не занятие, а отдых. «Любимое занятие» — умственная деятельность: чтение, размышление и, пожалуй, писание.

Мой «любимый» советский писатель? События последних 20 лет чрезвычайно сузили в моем сознании место художественной литературы. «Любимые» писатели — художники были у меня 25—30 лет тому назад. Сейчас я с наибольшим интересом читаю, пожалуй, Бабеля.

Об иностранных писателях сказать еще труднее. Современных я знаю слишком мало, и отзыв мой имел бы совершенно случайный характер.

Труден также вопрос насчет философов. Я беру философию (поскольку вообще знаком с ней) в ее развитии. Но я бы очень затруднялся назвать имя философа, который в моих глазах стоял бы «выше остальных».

То же самое, в известном смысле, относится и к историческим лицам. Могу сказать, что Фридрих Энгельс, как человеческая фигура, импонирует мне в высшей степени. Разумеется, историческая роль Маркса гораздо выше.

Какое время своей жизни считаю самым счастливым? На этот вопрос совсем уже не умею ответить. Во все периоды жизни было вперемежку — и хорошее, и плохое. Подводить «баланс» отдельным периодам, право же, не умею и никогда так к своей жизни не подходил.

Вот и все, что могу сказать. Желаю вам всяких успехов.

16 декабря 1932 г.

Л. Троцкий