Что с Раковским?
Вопрос о судьбе Раковского окутан трагической таинственностью. Можно считать установленным, что Раковский не находится более в Барнауле, в месте старой своей ссылки. На основании сведений из двух разных источников, оппозиционого и «официального», т.е. связанного со сталинцами, можно считать установленным, что больной Раковский был доставлен из Барнаула в Москву. Оппозиционный источник сообщал далее, будто Раковский умер в кремлевской больнице. Согласно «официальному» источнику, Раковский подвергся операции и выздоровел. Через «Юманите» Сталин в глухой форме опроверг сообщение о смерти Раковского. О дальнейшей его судьбе правящие сферы не сообщают, однако, ничего. Известная телеграмма Ройтера из Москвы гласила, что Раковский «занимается медицинской практикой в Якутской области». Ройтер этого не мог выдумать: сообщение было ему, очевидно, подсказано в Москве.
Как связать эти факты воедино? Доставка Раковского из Барнаула в кремлевскую больницу должна, как будто, свидетельствовать о чрезвычайном участии к Раковскому. Почему же, в таком случае, после операции Раковский не только не был отправлен на юг, чего давно уже требовали врачи, но и не возвращен в Барнаул, а выслан в убийственные для него условия Полярного Круга? Никаких сведений, объясняющих это противоречие, у нас нет. Мы вынуждены выдвинуть гипотезу, которая нуждается в проверке. Во всяком случае, она нам кажется сегодня вытекающей из всех обстоятельств.
Болезнь Раковского совпала по времени с новым приливом антитроцкистского бешенства, с одной стороны, и с теми закулисными переговорами, которые привели к новой капитуляции Зиновьева и Каменева, с другой стороны. Из текста заявлений Каменева и Зиновьева ясно видно, до какой степени Сталину необходимы авторитетные свидетельства против левой оппозиции. Можно вполне допустить, что сталинцы пытались использовать болезнь Раковского, чтобы вынудить у него то или другое заявление. С этой целью Раковский был, очевидно, доставлен в привилегированную больницу Кремля, т.е. поставлен в условия, о которых ссыльный не может и мечтать. Операция была произведена и, как сообщают, благополучно. После этого Сталин должен был — это вполне отвечает нравственному облику Сталина — предъявить Раковскому политический счет к уплате. Раковский должен был — это вполне отвечает нравственному облику Раковского — с негодованием отклонить предъявленный ему счет. Вот почему старый борец не вернулся в Барнаул, а оказался выброшен за Полярный Круг.
Мы не видим другого объяснения. У сталинцев есть все возможности опровергнуть нашу гипотезу. Мы будем нетерпеливо ждать опровержения. Или может быть наша гипотеза слишком… оптимистична, и сталинцы сочтут более выгодным для себя промолчать?
Л. Троцкий
Принкипо, 25 мая 1933 г.