Еще раз о британской НРП.
После короткого промежутка я снова возвращаюсь к политике Независимой Рабочей партии. Повод для этого дает Заявление делегации НРП на парижской конференции: оно позволяет вынести ясное представление, как об общем направлении НРП, так и о той стадии, на которой она ныне находится.
Делегация считает необходимым созвать мировой конгресс «всех» революционных партий, начиная с тех, которые примыкают к Третьему Интернационалу. «Если Третий Интернационал окажется неспособен изменить свою тактику и организацию, наступит время заняться образованием нового Интернационала». В этой фразе выражена самая суть нынешней политики НРП. Сдвинувшись решительно влево, в сторону коммунизма, члены этой партии не хотят верить, что Коммунистический Интернационал, располагающий многочисленными кадрами, материальными и техническими средствами, погиб для революционного движения. Надо сделать, говорят они, еще одну проверку того, способен или неспособен Коминтерн изменить свою политику.
Такая постановка вопроса неправильна, даже наивна. Способность или неспособность партии определяется не на конгрессе, где на один-два дня съезжаются разные группы и организации, а в повседневной борьбе, особенно же в дни больших опасностей, ответственных решений и массовых действий. После победы Гитлера, за которую Коминтерн несет прямую ответственность, руководство Коминтерна не только не исправило своей политики, наоборот, усугубило ее гибельные методы. Эта историческая проверка весит в тысячу раз больше, чем все те заявления, которые представители Коминтерна могли бы сделать на каком бы то ни было конгрессе. Нельзя забывать, что конгрессы представляют собой элементы «парламентаризма» в самом рабочем движении. Будучи неизбежен и необходим парламентаризм не может дать ничего принципиально нового, сверх того, что реально завоевано в массовой борьбе. Это относится не только к парламентаризму буржуазного государства, но и к «парламентским» учреждениям самого пролетариата. Надо ориентироваться по реальной деятельности рабочих организаций и не ждать никаких чудес от проектируемого мирового конгресса.
Левая оппозиция в течение десяти лет (1923-1933) действовала как фракция Коминтерна, надеясь своей систематической критикой и своим активным участием в жизни Коминтерна и его секций добиться оздоровления его политики и его режима. У левой оппозиции имеется, таким образом, грандиозный опыт интернационального характера. Не было ни единого большого исторического события, которое не вынуждало бы левую оппозицию противопоставлять свои лозунги и методы лозунгам и методам бюрократии Коминтерна. Борьба вокруг вопросов советского хозяйства и режима ВКП по поводу китайской революции, Англо-русского комитета и проч. и проч. долго оставалась сравнительно малоизвестной рабочим партиям Запада*. Но две главы борьбы прошли на глазах передовых рабочих всего мира: они относятся к теории и практике «третьего периода» и стратегии Коминтерна в Германии.
* Борьба эта запечатлена, однако, в ряде исследований и документов, опубликованных отчасти и на иностранных языках. Для английских товарищей имеют большое значение издания американской Лиги (Pioneer Publishers). Кто хочет серьезно изучить десятилетнюю борьбу левой оппозиции за преобразование
и оздоровление Коминтерна, тот должен изучить все эти документы. — Примеч. автора.
Если левую оппозицию можно в чем-либо обвинить, то никак не в нетерпеливом разрыве с Коминтерном. Только после того как германская партия, собиравшая миллионы голосов, оказалась неспособной противопоставить Гитлеру хотя бы малейшее сопротивление, а Коминтерн отказался признать не только ложность своей политики, но и самый факт поражения пролетариата (на самом деле победа Гитлера есть величайшее поражение пролетариата в мировой истории!) и заменил анализ собственных ошибок и преступлений новой кампанией травли и клеветы против действительных марксистов, — только после этого мы сказали: этих людей ничто уже больше не спасет. Для мирового пролетариата германская катастрофа и роль в ней Коминтерна неизмеримо важнее, чем всякие организационные маневры, конгрессы, уклончивые заявления, дипломатические соглашения и проч. Исторический суд над Коминтерном произнесен. Апелляции на приговор нет.
Членам НРП, которая только недавно стала на революционный путь, история Коминтерна почти незнакома. К тому же ни одна организация не учится только по книжкам и архивам. НРП хочет самостоятельно проделать опыт, который уже проделан другими в гораздо более широком масштабе. Если дело ограничилось только потерей нескольких месяцев, с этим можно было бы примириться, несмотря на то, что каждый месяц в наше время стоит иных годов. Опасность, однако, в том, что, стремясь «проверить» Коминтерн путем сближения с ним, НРП сама может незаметно для себя стать на путь Коминтерна и — погубить себя.
Важнейшим вопросом пролетарской политики в Великобритании, как и в большинстве других старых капиталистических стран, остается вопрос о профессиональных союзах. Ошибки Коминтерна в этой области неисчислимы. Немудрено: неспособность партии установить правильные отношения с классом ярче всего обнаруживаются в области профессионального движения. Вот почему я считаю необходимым подробнее остановиться на этом вопросе.
Профессиональные союзы сложились в период роста и подъема капитализма. Они имели своей задачей повышение материального и культурного уровня пролетариата и расширение его политических прав. Эта работа, насчитывающая за собой в Англии более столетия, придала трэд-юнионам в среде пролетариата огромный авторитет. Упадок британского капитализма в условиях заката мировой капиталистической системы подорвал почву под реформистской работой трэд-юнионов. Капитализм может дальше держаться, только снижая уровень жизни рабочих. Профессиональные союзы должны в этих условиях либо превратиться в революционные организации, либо стать помощниками капитала в усиленной эксплуатации рабочих. Трэд-юнионистская бюрократия, которая благополучно разрешила свой собственный социальный вопрос, стала на второй путь. Весь накопленный авторитет трэд-юнионов она направила против социалистической революции и даже против всяких попыток рабочих сопротивляться наступлению капитала и реакции.
Важнейшей задачей революционной партии стало отныне: освободить рабочих от реакционного влияния трэд-юнионистской бюрократии. В этой решающей области Коминтерн обнаружил полную несостоятельность. В 1926-1927 годах, прежде всего в период стачки углекопов и генеральной стачки, следовательно, во время худших измен Генерального совета трэд-юнионов, Коминтерн униженно заискивал перед высокопоставленными штрейкбрехерами, прикрывал их своим авторитетом перед массами и помог им удержаться в седле: так был нанесен смертельный удар «движению меньшинства». Испугавшись плодов своей работы, бюрократия Коминтерна ударилась в крайность ультра-радикализма. Гибельные сумасбродства «третьего периода» порождены были стремлением маленького коммунистического меньшинства действовать так, как если бы за ним стояло большинство. Изолируя себя все более от рабочего класса, компартия противопоставила трэд-юнионам, охватывающим миллионы рабочих, свои собственные профорганизации, очень покорные руководству Коминтерна, но отделенные пропастью от рабочего класса. Лучшей услуги трэд-юнионистской бюрократии нельзя было оказать! Если бы она располагала Орденом Подвязки, она должна была бы украсить им всех вождей Профинтерна и Коминтерна.
Трэд-юнионы выполняют сейчас, как сказано, не прогрессивную, а реакционную роль. Но они все еще охватывают миллионы рабочих. Не надо думать, что рабочие слепы и не видят изменения исторической роли трэд-юнионов. Но что делать? Революционный выход жестоко скомпрометирован в глазах левого крыла рабочих зигзагами и авантюрами официального коммунизма. Рабочие говорят себе: трэд-юнионы плохи, но без них станет, пожалуй, еще хуже. Это психология тупика. Тем временем трэд-юнионная бюрократия все смелее преследует революционных рабочих, все более нагло заменяет внутреннюю демократию самоуправством клик, превращая по существу трэд-юнионы в своего рода концентрационные лагеря для рабочих при падающем капитализме.
В этих условиях легко возникает мысль: нельзя ли перескочить через трэд-юнионы? Нельзя ли заменить их какими-либо свежими, неподкупными организациями вроде революционных профсоюзов, заводских комитетов, Советов и прочего? Принципиальная ошибка подобных попыток состоит в том, что большую политическую проблему: как освободить рабочие массы от влияния бюрократии трэд-юнионов — они подменяют организационными экспериментами. Недостаточно указать массам новый адрес. Надо найти массы там, где они находятся, и повести их за собой.
Нетерпеливые «левые» говорят иногда: завоевать трэд-юнионы все равно невозможно, ибо бюрократия полностью подчиняет внутренний режим организации интересам своего самосохранения, прибегая к низменным уловкам, насилиям и прямым мошенничествам в духе парламентской олигархии в эпоху гнилых местечек*. К чему же тратить напрасно время и силы? Рассуждение это сводится в сущности к отказу от действительной борьбы за массы под предлогом порочного характера трэд-юнионной бюрократии. По этому пути можно пойти и дальше: не отказаться ли в самом деле вообще от революционной работы ввиду репрессий и провокаций со стороны государственной бюрократии? Принципиальной разницы здесь нет, ибо бюрократия трэд-юнионов окончательно стала частью капиталистического аппарата, хозяйственного и государственного. Нелепо думать, что против трэд-юнионистской бюрократии удастся работать с ее собственной помощью или хотя бы с ее согласия. Поскольку она защищается травлей, преследованиями, исключениями, прибегая нередко к помощи государственной власти, надо уметь работать в трэд-юнионах конспиративно, находя общий язык с массой, но не выдавая себя преждевременно бюрократии. Как раз в нынешнюю эпоху, когда реформистская бюрократия пролетариата сама превратилась в экономическую полицию капитала, революционная работа в профсоюзах, разумно и систематически поставленная, может дать решающие результаты в сравнительно короткий срок.
* Гнилые местечки (rotten boroughs) — обезлюдевшие в период индустриальной революции деревни и города, которые по традиции, вплоть до избирательной реформы 1832 г., посылали представителей в парламент. — /И-R/
Этим мы вовсе не хотим сказать, что революционной партии обеспечено полное овладение трэд-юнионами для целей социалистического переворота. Вопрос стоит не так просто. Аппарат трэд-юнионов завоевал себе огромную независимость от масс. Бюрократия имеет возможность удерживать свои позиции долгое время после того, как настроение масс повернется против нее. Но именно такое положение, когда масса уже враждебна трэд-юнионной бюрократии, а бюрократия имеет еще возможность фальсифицировать мнение организации и саботировать перевыборы, как нельзя более благоприятно для создания заводских комитетов, Советов и других организаций ad hoc, т.е. для неотложных потребностей данного момента. Даже в России, где профессиональные союзы и в отдаленной степени не имели могущественной традиции британских трэд-юнионов, Октябрьский переворот произошел при преобладании меньшевиков в правлении профсоюзов. Потеряв массы, эти правления были еще способны саботировать перевыборы аппарата, но уже бессильны саботировать пролетарскую революцию.
Подготовлять уже сейчас мысль передовых рабочих к созданию заводских комитетов и Советов в момент острого перелома обстановки совершенно необходимо. Но было бы величайшей ошибкой практически «играть» с лозунгом заводских Советов, утешая себя «этой идеей» за отсутствием реальной работы и реального влияния в трэд-юнионах. Противопоставить существующим трэд-юнионам абстракцию Советов значит восстановить против себя не только бюрократию, но и массы и тем лишить себя возможности подготовить почву для созданию Советов.
Коминтерн приобрел на этот счет немалый опыт: создавая послушные, т.е. чисто коммунистические, профсоюзы, он враждебно противопоставил свои секции рабочим массам и обрек себя на полное бессилие: такова одна из важнейших причин крушения германской компартии. Правда, британская компартия, насколько я осведомлен, возражает против лозунга рабочих Советов при настоящих условиях. Внешним образом это похоже на реалистическую оценку обстановки. На самом деле британская секция Коминтерна отрицает лишь одну форму политического авантюризма в пользу другой, более истерической. Теория и практика социал-фашизма и отрицание политики единого фронта создают непреодолимые препятствия для работы в трэд-юнионах, ибо каждый трэд-юнион есть, по самому существу своему, арена длительного единого фронта революционных партий с реформистскими и с беспартийными массами. Поскольку британская компартия, даже после германской трагедии, оказалась неспособной переучиться и перевооружиться, постольку союз с ней может потянуть на дно и НРП, которая только недавно вступила в период революционной учебы.
Лже-коммунисты сошлются, конечно, на последний конгресс трэд-юнионов, который заявил, что не может быть общего фронта с коммунистами против фашизма. Было бы, однако, величайшим легкомыслием принимать эту мудрость за последний вердикт истории. Трэд-юнионные бюрократы могут позволять себе такие хвастливые формулы только потому, что им непосредственно не угрожает сейчас ни фашизм, ни коммунизм. Когда над головой трэд-юнионов окажется занесен молот фашизма, то при правильной политике революционной партии массы трэд-юнионов проявят неудержимое стремление к союзу с революционным крылом и увлекут за собой на этот путь даже известную часть аппарата. Наоборот, если бы коммунизм превратился в решающую силу, угрожая Генеральному Совету потерей мест, почестей и доходов, то господа Ситрин и К° заключили бы блок с Мосли и К° против коммунистов. Так, русские меньшевики и эсеры в августе 1917 года совместно с большевиками дали отпор генералу Корнилову. Через два месяца, в октябре, они уже боролись рука об руку с корниловцами против большевиков. А в первые месяцы 1917 года, когда господа реформисты были еще сильны, они декламировали точь-в-точь, как Ситрин и К°, — о невозможности для них союза ни с правой, ни с левой диктатурой.
Революционная пролетарская партия должна быть спаяна ясным пониманием своих исторических задач: это предполагает научно обоснованную программу. В то же время революционная партия должна уметь создать правильные отношения с классом: это предполагает политику революционного реализма, одинаково далекую от оппортунистической расплывчатости и от сектантской замкнутости. Под углом зрения этих двух критериев, внутренне связанных между собой, НРП должна пересмотреть свои отношения к Коминтерну, как и ко всем другим течениям и организациям рабочего класса. Дело идет прежде всего о судьбе самой НРП.
Л. Троцкий
4 сентября 1933 г.