Всем членам греческой секции Международной лиги большевиков-ленинцев.
Уважаемые товарищи!
Конфликт, который противопоставил греческую секцию всем остальным секциям международной Лиги коммунистов, привел затем, с железной необходимостью, к острой внутренней борьбе самой греческой секции. Ввиду огромной важности этого вопроса я считаю своим долгом высказать вам с полной откровенностью свою точку зрения.
Меня поразило прежде всего, что Ваш ЦК в течение ряда месяцев не отвечал на письма Интернационального Секретариата, игнорировал все его запросы и предложения, т.е. держал себя так, как если бы он фактически и юридически порвал уже с Интернациональной Лигой. Незачем говорить, что я очень обрадовался письму большинства вашего ЦК от 10 марта, видя в нем выражение желания товарищей Витте, Маноса и др. восстановить прерванную ими международную связь. К сожалению, содержание письма разочаровывает в высшей степени. Письмо написано в духе неслыханной вражды и крайнего ожесточения. Насквозь отравленный тон письма мог бы быть объясним лишь в том случае, если большинство вашего ЦК решило порвать с Международной Лигой большевиков-ленинцев. Но я отказываюсь этому верить.
Попытка большинства ЦК представить дело так, будто его удары направляются только против И[нтернационального] С[екретариата], совершенно несостоятельна. И[нтернациональный] С[екретариат] состоит из представителей важнейших европейских секций. Если греческая секция там не представлена, о чем я лично очень жалею, то только потому, что финансовые трудности не позволяют вашей секции содержать ее представителя за границей. Мы имеем такой И[нтернациональный] С[екретариат], какой отвечает нашей силе. Наши важнейшие секции сделали за последний период в ряде стран крупные успехи. Перед нами открываются великие перспективы. Разумеется, И[нтернациональный] С[екретариат] не претендует на непогрешимость, но может быть критика дружеская, которая имеет своей задачей улучшение общей работы, и может быть критика враждебная, стремящаяся разрушить организацию. Письмо большинства вашего ЦК насквозь проникнуто духом враждебности. Оно направлено не против И[нтернационального] С[екретариата], а против всей нашей международной организации, против всех наших секций.
Откуда же этот дух вражды? Первоначально конфликт возник, как известно, внутри Интернационального Секретариата и французской секции. Ход событий не замедлил принести проверку конфликта. После того, как французская Лига очистилась от разложившихся элементов, она получила возможность развернуть широкую работу. Ее успехи в этой области очень значительны, ее влияние на широкие круги передовых рабочих непрерывно растет. Наоборот, отколовшаяся под влиянием т. Витте группа уже раскололась и продолжает распадаться. Никакой политической деятельности она не ведет. Таковы факты. Против фактов бессильны отвлеченные рассуждения.
Как обстоит дело в отношении Интернационального Секретариата? В течение долгого времени все секции без исключения жаловались на пассивность Секретариата, который, несмотря на наличие перманентного секретаря, не вел даже текущей переписки. За последние месяцы, несмотря на усилившиеся материальные трудности и отсутствие перманентного секретаря, работа ведется систематически. Интернациональный Секретариат не только поддерживает правильную переписку со всеми секциями, но он издал ряд номеров «Бюллетеня», выработал проект программных тезисов по вопросу о войне, издал Манифест, провел международную юношескую конференцию и пр. Таковы факты. Если подходить к этим фактам добросовестно, без фракционной предвзятости, без личного ожесточения, то невозможно не признать, что Интернациональный Секретариат сделал за последнее полугодие огромный шаг вперед.
То обстоятельство, что тов. Витте занял внутри Интернационального Секретариата и внутри французской Лиги ошибочную позицию, само по себе еще не составляет, конечно, преступления. Кто не ошибался в политической работе? Но после того как ошибочная позиция оказалась опровергнута несомненными и бесспорными фактами, настаивать на ней дальше и пытаться перенести ее на другие секции, значит уже ставить личную амбицию выше интересов революции и социализма. Это совершенно недопустимо. В таких случаях рядовые члены должны поправить своих вождей.
Вторая стадия борьбы развернулась уже внутри греческой секции. Здесь мне труднее судить, ибо я не читаю, к сожалению, по-гречески. Но большинство вашего ЦК пишет, что дело в Греции идет о защите тех самых «принципов», которые тов. Витте проводил в И[нтернациональном] С[екретариате] и во французской Лиге. Если так, то для меня не может быть сомнения в том, что это ложные принципы, которые уже потерпели крушение. Я говорю, конечно, не о том периоде, когда тов. Витте был согласен с нашим международным руководством по всем основным вопросам и не претендовал ни на какую особую личную политику. Я имею в виду последний период, когда тов. Витте, начав с мелких и второстепенных вопросов, неожиданно противопоставил себя нашему общему руководству и всем нашим важнейшим секциям. Здесь дело шло уже не о частных ошибках, а о принципиально ошибочной линии тов. Витте. После опыта с французской Лигой ни для одного марксиста, знакомого с фактами, не может быть на этот счет ни малейшего сомнения.
С целью найти объяснение своей враждебной политике по отношению к международной Лиге, большинство вашего ЦК ссылается на раскол 1903 года (!!) между большевиками и меньшевиками. Разношерстная группа, отколовшаяся под руководством тов. Витте от французской Лиги, в своей Декларации тоже ссылалась на 1903 год (см. № 1 «Интернационала» от 11/XI, 1933). Таким образом, мы имеем здесь своего рода систему, которую нельзя иначе назвать, как системой превентивного раскола, ибо, кто ссылается на 1903 год, тот тем самым признает, что дело идет о непримиримых разногласиях и что единственным выходом является раскол. Согласны ли с этим выводом члены нашей греческой секции?
Большинство вашего ЦК говорит, что борьба идет из-за организационных принципов. Каковы же эти принципы? Во Франции тов. Витте защищал на деле право каждого члена не подчиняться дисциплине своей организации; право члена Секретариата вести за спиной Секретариата политику, направленную против Секретариата; право меньшинства организации не подчиняться решению подавляющего большинства конференции, словом, худшие принципы индивидуализма и анархизма. В Греции, насколько я могу судить, большинство ЦК отстаивает и проводит сейчас принципы прямо противоположные, отказывая меньшинству в правах и в возможностях свободно защищать свою позицию перед лицом всех членов организации. Таким образом, индивидуалистический анархизм превратился в свою противоположность, т.е. в бюрократический централизм. Но обе эти крайности, вообще легко переходящие одна в другую, не имеют ничего общего с большевизмом, который строит организацию на принципах демократического централизма, притом не только в национальном, но и в интернациональном масштабе.
В истолковании опыта 1903 года большинство вашего ЦК полностью ошибается. Организационные принципы не являются самостоятельными! Через организационные формы проявляется политика; через политику раскрывается программа; в программе находит свое выражение наша теория. Бывает, притом нередко, что еще не развившиеся, еще бесформенные политические и программные разногласия обнаруживаются сначала только в организационной области. Так было в 1903 году. Но именно поэтому большевики не считали тогда допустимым раскол. Наоборот, они требовали сохранения единства, дисциплины и честно созванного нового съезда. Только после того, как глубокие разногласия обнаружились в области политики и программы, началось действительное формирование двух фракций, приведшее к их окончательному расколу в 1912 г., т.е. через 9 лет после съезда 1903 года!
Какой отсюда вывод? Он совершенно ясен: одних организационных конфликтов недостаточно для определения глубины разногласий, а тем более — для раскола. Пока не обнаружилось глубоких политических и программных разногласий, долг каждого революционера охранять единство организации на основе демократического централизма. Именно этого требует Интернациональный Секретариат.
Ссылка на 1903 год, прибавлю еще, совершенно невыгодна для большинства вашего ЦК. Меньшевики начали в 1903 г. с отстаивания архи-демократических принципов, приближавшихся порою к анархизму. Я лично написал в ту пору ряд ошибочных статей против централизма, хотя никогда все же не заходил так далеко, как, например, тов. Витте в отношении к французской Лиге. Когда те же меньшевики захватили в следующем году при помощи Плеханова большинство в центральных учреждениях партии, они сразу переменили курс, начали командовать партией сверху и всеми средствами противодействовали созыву нового партийного съезда. После нескольких месяцев борьбы большевики оказались вынуждены создать, помимо ЦК и против ЦК, свой собственный центр для созыва съезда. Я твердо надеюсь, что большинство вашего ЦК не пойдет по пути меньшевиков и обеспечит единый съезд.
Мы видим, следовательно, что если правильно и серьезно истолковать уроки 1903 года, то придётся прийти к следующим заключениям:
а) При данной стадии разногласий, т.е. пока они не вышли из области организационных конфликтов, нельзя еще сделать вывод ни о глубине разногласий, ни об их дальнейшей судьбе.
б) Необходимо поэтому, с одной стороны, сохранять единство организации, с другой — принять все меры к серьезной и честной проверке разногласий в области не только организации, но политики и программы.
в) Достигнуть обеих этих целей можно только методом демократического централизма, т.е. посредством широкой дискуссии, честно созванного съезда, подчинения меньшинства большинству.
г) Лояльная партийная дискуссия предполагает, что обе группировки на равных правах доводят до сведения всей партии свои взгляды на спорные вопросы как печатно, так и устно; каждая ячейка должна иметь возможность выслушать как представителя большинства ЦК, так и представителя меньшинства ЦК. Эту возможность должен обеспечить ЦК партии. Так всегда и неизменно делалось в большевистской партии до ее бюрократического вырождения.
д) Съезд партии должен быть зеркалом партии. Это значит: раз в организации возникла дискуссия по платформам, съезд должен быть созван на основах пропорционального представительства. Это азбука рабочей демократии, которую обязан соблюдать каждый честный революционер.
е) Наша организация не только по имени, но и по существу своему является интернациональной. Это значит, она ставит не только национальную дисциплину выше местной, но интернациональную дисциплину выше национальной. Отсюда вытекает, в частности, необходимость своевременно доставить тезисы обеих борющихся групп всем нашим секциям, дабы они до съезда имели возможность высказать свое мнение. Так наша организация поступала всегда.
Насколько я могу судить по письмам, таково же мнение и Интернационального Секретариата.
Я не сомневаюсь, что подавляющее большинство членов вашей секции дорожит своей связью с Интернациональной Лигой. Разрыв этой связи означал бы возвращение в национальные рамки, утрату международного горизонта, отказ от международного разделения труда в области революционной теории и революционной практики. Вы не допустите вашу секцию до такой катастрофы, за которой открылась бы полная гибель. Вы призовете ваш ЦК восстановить правильные товарищеские отношения с И[нтернациональным] С[екретариатом] и, при его содействии, подготовить демократически организованный съезд. Только так можно выйти из кризиса. В этой работе вы можете без сомнения рассчитывать на горячую поддержку всех наших секций. На этом пути желаю вам успеха от всей души.
Да здравствуют греческие большевики-ленинцы!
Да здравствует наша Международная Лига!
Да здравствует Четвертый Интернационал!
Ваш Г. Гуров
Ноябрь 1933 г.