За Четвертый Интернационал!
(Письмо члену британской Независимой рабочей партии)
Мне сообщают, что НРП за последний период значительно ослабела. Число членов её упало будто до четырех тысяч. Возможно, даже весьма вероятно, что эти сведения преувеличены. Но общая тенденция их не кажется мне невероятной. Скажу более: руководство НРП несет значительную долю ответственности за ослабление организации, перед которой все условия открывали и — хочу надеяться — открывают еще и сейчас широкую перспективу.
Если рабочий, едва пробудившийся для политической жизни, ищет массовой организации, не различая еще ни программы, ни тактики, он естественно примкнет к Лейбор Парти. Рабочий, который разочарован в реформизме и возмущен предательствами его политических и тред-юнионистских вождей, пытался не раз — пытается отчасти и сейчас — примкнуть к компартии, за спиной которой он видит образ Советского Союза. Где же тот рабочий, который примкнет к НРП? И какие именно политические побуждения заставят его сделать этот шаг?
Мне кажется, что вожди НРП сами себе до сих пор не ответили ясно на этот кардинальный вопрос. Рабочая масса интересуется не оттенками, не деталями, а большими событиями, ясными лозунгами, далеко видным знаменем. Как же на счет знамени обстоит дело у НРП? Неблагополучно. Я говорю это с большим сожалением. Но это надо сказать. Было бы плохой услугой по отношению к вашей партии замалчивать или приукрашивать факты.
НРП оторвалась от Лейбор Парти. Это было правильно. Если НРП хотела стать революционным рычагом, то нельзя было допустить, чтобы рукоятка этого рычага находилась в руках прожженных оппортунистов и буржуазных карьеристов. Полная и безусловная политическая и организационная независимость революционной партии есть первое условие её успеха.
Но, оторвавшись от Лейбор Парти, необходимо было сейчас же повернуться к ней лицом. Не для того, конечно, чтобы ухаживать за её вождями, делать им кисло-сладкие комплименты или хотя бы замалчивать их преступные действия, — нет, только бесхарактерные центристы, воображающие себя революционерами, ищут дорогу к массе, приспособляясь к её вождям, подлаживаясь к ним и заверяя их на каждом шагу в своей дружбе и преданности. Такого рода политика есть покатая дорожка в болото оппортунизма. К реформистским массам надо искать пути не через благосклонность их вождей, а против вождей. Ибо оппортунистические вожди представляют не массу, а лишь её отсталость, её рабские инстинкты, наконец, её растерянность. Но у массы есть и другие, прогрессивные, революционные черты, которые стремятся найти себе политическое выражение. Завтрашний день массы ярче всего противопоставляется её вчерашнему дню в борьбе программ, партий, лозунгов вождей. Инстинктивно рабочая масса всегда за «единство». Но кроме классового инстинкта есть политический разум. Тяжелый опыт учит рабочих, что разрыв с реформистами есть предпосылка действительного единства, которое возможно только в революционном действии. Политический опыт учит тем лучше и скорее, чем тверже, последовательнее, увереннее, ярче революционная партия истолковывает его массам.
Ленинский метод единого фронта и политическое братание с реформистами исключают друг друга. Временные практические боевые соглашения с массовыми организациями, хотя бы во главе их и стояли наихудшие реформисты, неизбежны и обязательны для революционной партии. Длительные политические союзы с реформистскими вождями под неопределенной программой, без конкретных обязательств, без участия самих масс в боевых действиях представляют худший вид оппортунизма. Классическим образцом такого деморализующего союза навсегда останется Англо-русский комитет.
Одним из важнейших мостов к массам являются тред-юнионы, где можно и должно работать, нисколько не подлаживаясь к вождям, наоборот, непримиримо борясь с ними, открыто или конспиративно, смотря по обстоятельствам. Но и помимо тред-юнионов есть бесчисленные пути для участия в повседневной жизни масс — на заводе, на улице, в спортивной организации, даже в церкви и кабаке, при условии внимательнейшего отношения к тому, как масса чувствует и мыслит, как реагирует на события, чего ждет, на что надеется, как и почему дает обманывать себя реформистским вождям. Внимательнейшее и неутомимое прислушивание к массе требует, однако, со стороны революционной партии не пассивного подлаживания к ней («хвостизм»), а, наоборот, противопоставления на каждом шагу её рассудка её предрассудку.
Было бы неправильно, в частности, игнорировать или преуменьшать значение парламентской работы. Парламент не может, разумеется, превратить капитализм в социализм, как и улучшить положение пролетариата в гниющем капиталистическом обществе. Но революционная работа в парламенте и в связи с парламентом может, особенно в Англии, оказать большое содействие делу подготовки и воспитания масс. Одно мужественное восклицание Макговерна сразу освежило и встряхнуло одураченных или усыпленных благочестивыми, ханжескими, плоскими речами Ленсбери, Гендерсона и других господ из лакейской «оппозиции его величества».
К несчастью, НРП, став самостоятельной партией, повернулась лицом не к тред-юнионам и Лейбор Парти, вообще не к массе, а к компартии, которая в течение ряда лет доказала полностью и целиком свое бюрократическое тупоумие и абсолютную неспособность подойти к классу. Если даже немецкая катастрофа ничему не научила этих людей, то на дверях Коминтерна надо поместить ту же надпись, что и над входом в ад: «Lasciatte ogni speranza» («Оставь надежду»…).
НРП далеко не освободилась еще от недостатков левого крыла Лейбор Парти (теоретическая бесформенность, отсутствие ясной программы, революционных методов, крепкой организации) и в то же время поспешила взять на себя ответственность за неизлечимые пороки компартии. Ясно, что новые революционные рабочие не примкнут при таком положении к НРП, скорее уже многие из её старых членов, потеряв терпение, покинут ее. Если уходят полуреформисты, мелкобуржуазные радикалы, пацифисты, остается только пожелать им счастливого пути. Но иное дело, если уходят неудовлетворенные революционные рабочие.
* * *
Особенно ярко и отчетливо причины ослабления НРП представляются нам, если подойдем к вопросу под интернациональным углом зрения, который в нашу эпоху имеет решающее значение. Порвав со Вторым Интернационалом, НРП приблизилась к Третьему, но не примкнула к нему. НРП повисла попросту в воздухе. Между тем каждый мыслящий рабочий хочет принадлежать к такой партии, которая занимает определенную международную позицию: в нерасторжимой связи с единомышленниками в других странах он видит подтверждение правильности собственной позиции. НРП входит, правда, в так называемое лондонское Бюро. Но основная черта этого Бюро состоит, к несчастью, в отсутствии всякой позиции. Достаточно сказать, что к Бюро примыкает Норвежская рабочая партия, которая под руководством вероломного оппортуниста Транмеля все более явно идет по социал-демократическому пути. Транмелю и К° временный союз с НРП и другими левыми организациями нужен был только для того, чтобы усыплять свое собственное левое крыло и постепенно подготовить себе дорогу во Второй Интернационал. Сейчас Транмель приблизился к пристани.
К лондонскому Бюро примыкают, с другой стороны, Социалистическая рабочая партия Германии и Независимая соц[иалистическая] партия Голландии. Обе эти организации стоят на точке зрения Четвертого Интернационала. Их принадлежность к лондонскому Бюро отражает лишь их вчерашний день. Мы, коммунисты-интернационалисты (левая оппозиция), считали и считаем крупной ошибкой наших союзников, САП и ОСП, тот факт, что они до сих пор не порвали открыто и решительно с Транмелем и вообще с лондонским Бюро. Мы не сомневаемся, однако, что час такого разрыва близок.
В каком же положении находится НРП? Входя в лондонское Бюро, она тем самым является союзницей Транмеля, т.е., по существу дела, Второго Интернационала. Через САП и ОСП она является как бы союзницей или полу-союзницей Четвертого Интернационала. Не слишком ли много Интернационалов для одной партии? Может ли английский рабочий разобраться в этой путанице?
На парижской конференции делегаты НРП говорили, что они еще не отказались от надежды привлечь Коминтерн к участию в создании более широкого революционного Интернационала. Неужели ответ до сих пор еще не получен? Сколько же времени нужно руководящим товарищам НРП, чтобы понять, что Коминтерн не способен сделать ни шагу вперед, что он окончательно окостенел, что как революционная партия он мертв. Если НРП хочет и дальше ждать чудес, т.е. жить надеждами на Коминтерн или оставаться в стороне от основных исторических течений, то её собственные члены неизбежно утратят к ней доверие.
Та же судьба ожидает и шведскую Независимую коммунистическую партию. Боясь ошибиться, она воздерживается от всякого решения, не понимая, что это и есть самая большая ошибка. Есть немало вообще политиков, которые высшей мудростью считают выжидание и уклончивость. «Не спешите с Четвертым Интернационалом, говорят они: теперь еще не время». Но ведь дело идет не о бюрократическом «провозглашении» нового Интернационала, а о непрерывной борьбе за его подготовку и создание. «Не спешить» значит практически терять время. «Авось, новый Интернационал не понадобится, авось, случится чудо. Авось…» Эта политика, которая кажется кое-кому очень реалистической, является худшим видом утопизма, сотканным из пассивности, косности и надежд на чудеса. Если шведская Независимая партия не стряхнет с себя своих мнимо реалистических суеверий, то она будет чахнуть, слабеть и в конце концов окажется разорвана между тремя Интернационалами.
«Но ведь массы, — так возражают нам некоторые мнимые реалисты, — пугаются нового Интернационала, как нового раскола!» Это вполне естественно. Испуг масс перед новой партией и новым Интернационалом есть отражение (одно из отражений) великой катастрофы, страшного поражения, разочарования масс, их растерянности, их неуверенности в себе. Как долго будут длиться эти настроения зависит, главным образом, от хода событий; но до некоторой степени и от нас самих. За ход событий мы не несем ответственности, но за собственное поведение отвечаем целиком. Преимущество авангарда над массами в том, что мы теоретически осветили ход событий и предвидим дальнейшие его этапы. Бесформенная, пассивная тоска по «единству» будет получать удар за ударом. Гнилость Второго и Третьего Интернационалов будет обнаруживаться на каждом шагу. События будут подтверждать наш прогноз и наши лозунги. Но надо, чтобы мы сами не боялись открыто развернуть свое знамя уже сейчас.
Лассаль говорил, что революционеру нужна «физическая сила мысли». Ленин любил повторять эти слова, хотя вообще не очень любил Лассаля. Физическая сила мысли состоит в том, чтоб продумать обстановку и перспективу до конца и, сделав необходимые практические выводы, защищать их уже решительно, смело, непримиримо, не пугаясь чужого испуга, не склоняясь перед предрассудками, хотя бы и массовыми, а опираясь на объективный ход развития.
НРП Великобритании должна теперь же стать под знамя Четвертого Интернационала, — иначе она сойдет со сцены, не оставив следа.
Л. Троцкий
5 января 1934 г.