Письмо французским сторонникам.
3 декабря 1935 г.
Дорогие товарищи,
1) Разногласия, которые отделяют вас от группы «Коммуна», являются, как показывает письмо тов. Франка, совершенно непримиримыми. Отвечать Франку нет надобности. Он не привел ни одного нового аргумента, все, что он говорит, сказано давно сапистами и пиверистами. Это есть капитуляция перед социал-демократической волной. Кто этого не понимает, тот не марксист. Приближение войны дало (временно) социал-патриотам мощное оружие против интернационалистов. Отсюда — исключение ленинцев. Отсюда — трусливая капитуляция Пивера (голосование за резолюцию Блюма по вопросам общей политики; молчание на Национальном совете по поводу исключений и пр.). Наконец, отсюда же страх неустойчивых элементов в нашей собственной среде перед «изоляцией» и стремление во что бы то ни стало удержаться рядом с центристами и как можно меньше отличаться от них. Никакого другого политического содержания в поведении Молинье и Франка нет. Они капитулируют перед социал-патриотической волной. Все остальное — пустые фразы, не имеющие никакой цены в глазах серьезного марксиста.
2) Я думаю, что большинство ЦК французской секции проявило недопустимую снисходительность к оппортунистическим тенденциям Молинье и Франка (я уж не останавливаюсь на преступно авантюристском образе действий Молинье). Снисходительность можно психологически объяснить стремлением сохранить единство и проч. В этом отношении роль центральной группы тов. Руса была вполне положительной, — поскольку дело касалось борьбы клик и лиц. Но примиренчество стало серьезной ошибкой с того момента, как капитулянтские и центристские тенденции группы Молинье обнаружились полностью. В сто раз лучше прямой, открытый и честный разрыв, чем двусмысленные уступки тем, которые капитулируют перед социал-патриотической волной.
3) О постыдном воззвании «Коммуны» я сказал уже все, что мог. Из новых писем трудно разобрать, будет ли выходить «Коммуна» или же «Революция» будет превращена в «массовый орган». Но не этот вопрос получает сейчас решающее значение. Если даже фирма «Коммуны» будет похоронена, то остается вопрос, в чьих руках будет «Революция» и на основе какой программы она будет издаваться?
4) Недопустимая уступчивость по отношению к центристам-капитулянтам (Молинье, Франк) явно запутала молодежь. Зеллер уезжал отсюда с добрыми намерениями провести энергичную кампанию а) за слияние его группы с большевиками-ленинцами, б) за присоединение Сенской организации молодежи к Открытому письму. Теперь Зеллер сбит окончательно, как я сужу по его письму. С одной стороны, ему говорят: «В Сенской антанте мы все согласны, теперь фракции больше не нужны». С другой стороны, его убеждают, что сливать надо сразу всех: б[ольшевиков]-л[енинцев], группу Зеллера, оппозиционных сталинцев, оппозиционных членов Социального фронта и проч. И проч. Даже отсюда совершенно ясно видно, что возможности очень велики, но оппортунистические стратеги вместо серьезной и систематической организационной работы успокаивают себя пустыми фразами, радужными перспективами и проч.
а) Что значит: «Мы, сенская молодежь, теперь во всем согласны»? В чем согласны? Разве Сенская организация приняла платформу большевиков-ленинцев? Разве она примкнула к Откр[ытому] письму? Разве этот вопрос дискутировался и разве можно придавать серьезное значение самым революционным лозунгам, если люди не поняли необходимости новой партии, а следовательно, и нового Интернационала? Между тем, на недавнем конгрессе Зеллера заставили отказаться от лозунга Четверт[ого] Интернационала. Кто заставил? Уж не большевики ли ленинцы? С такими лучше рвать, ибо они только компрометируют это имя. В то время как голландская партия подавляющим большинством выбрасывает сапистов во имя IV Интернац[ионала], в то время как американская партия объявляет разрыв дружественных отношений с САП, обвиняя её в измене IV Интернационалу, в то время как в британской НРП открывается решительная кампания за IV Интернационал, в то время как Вальтер Дож внутри партии Вандервельде выдвигает впервые перспективу IV Интернационала, во Франции после исключения находятся, с позволения сказать, большевики-ленинцы, которые «стесняются» этого лозунга и мешают Зеллеру поднять кампанию за IV Интернационал в Сенской антанте. Надо сказать прямо и открыто: кто сейчас не ведет открытой борьбы за революционную партию, национальную и интернациональную, тот капитулирует или готовится капитулировать перед социал-патриотизмом. С такими людьми надо рвать беспощадно.
б) Когда придет час, надо будет произвести слияние с оппозиционными сталинцами и со всеми другими революционными группировками, но не на основе… равного представительства в редакции — без принципов, без знамени (метод Молинье) — а на основе определенной программы. Такой минимальной программой является Открытое письмо. Прежде чем присоединять сталинцев и проч., надо завоевать Сенскую антанту для IV Интернационала. Кто противодействует этому или тормозит эту работу, тот капитулирует или собирается капитулировать перед волной социал-патриотизма.
в) Лакмусовой бумажкой для испытания революционного направления является сейчас отношение к так называемой «революционной левой». В её рядах, вероятно, есть потенциальные революционеры. Но каждое направление определяется своей программой и своим руководством. Марсо Пивер является левым прикрытием Блюма и всего народного фронта. Кто не разоблачает Марсо Пивера, тот капитулирует или подготавливает капитуляцию перед Леоном Блюмом. «Революционная политика» в рамках дисциплины Леона Блюма есть в настоящий момент, после исключения б[ольшевиков]-л[енинцев], — шарлатанство и обман. Верно ли, что Марсо Пивер, голосовавший за политическую резолюцию Блюма, приглашен к сотрудничеству в «Революции»? Если верно, то это знаменует стремление прикрыться центризмом, т.е. прятать свое знамя.
Колебания, опыты, попытки, прощупывания были в известный период неизбежны. Но после того, как направления определились в результате свирепой борьбы по основным вопросам нашего времени (война и IV Интернационал), — теперь тащить революционеров к блоку с Марсо Пивером — значит совершать реакционную работу, значит включаться в социал-патриотический фронт.
г) Всякая критическая эпоха порождает во множестве временные течения и контртечения, в которых оппортунисты и авантюристы плавают, захлебываются и тонут. Нужна выдержка; серьезная революционная кристаллизация пойдет только по правильной марксистской оси. Шумиха «Коммуны» через несколько недель будет, вероятно, позабыта или же пойдет прямо на пользу социал-патриотам. А систематическая борьба под знаменем IV Интернационала пойдет своим чередом. Именно сейчас проверяются убеждения и закрепляются характеры. Надо уметь перешагнуть через политический труп бывш[его] противника, если он капитулирует перед социал-патриотизмом или лакеями социал-патриотизма, что нисколько не лучше. Если мы перешагнули в свое время, когда были неизмеримо слабее, через Зиновьева, Каменева, Раковского и др[угих] старых и выдающихся революционеров, то тем легче мы сейчас перешагнем через клику капитулянтов, постыдно отрекающихся от собственного знамени.
Л.Троцкий
3 декабря 1935 г.
P.S. Только что получил циркулярное письмо от 24 ноября 1935 года без всякой подписи, но зато с возгласом «Да здравствует `Коммуна'!» Мы уже знаем, что это за «Коммуна», под знаменем которой собирается группа, члены которой почему-то не сочли нужным подписать свои имена. Весь документ состоит из организационных дрязг и кляуз, которых не члену Центр[ального] Комитета невозможно даже и проверить. Но в такой проверке нет, в сущности, и надобности. Своим беспринципным кляузным характером документ достаточно говорит сам за себя. Меняя в корне позицию, отказываясь от основных лозунгов ленинизма, попирая ногами его методы, соединяясь за спиной организации и её руководящих учреждений (национальных и интернациональных) с прямыми противниками ленинизма, выпуская в свет постыдное воззвание в пользу «Коммуны», достойное самого Мориса Паза, — центристские капитулянты не могут и не пытаются привести ни одного принципиального соображения в защиту своей измены. «Выступим на арену», — заканчивают они свое изложение. На какую арену? На арену оппортунизма.
Каждый серьезный марксист отбросит кляузный документ и рассмотрит существо вопроса, т.е. отношение к центризму, с одной стороны, ленинизму, с другой.
Оппортунистические тенденции Молинье возникли не вчера и не составляли тайны ни для кого из нас. Участие Молинье в руководяшей работе оправдывалось до тех пор, пока его контролировали и поправляли другие товарищи, более прочно стоящие на базе принципов марксизма. С того момента, как Молинье вырвался из-под национального и интернационального контроля и попытался свои авантюристические импульсы превратить в «направление», он немедленно же попал обеими ногами в болото оппортунизма. Это болото он высокопарно называет ареной.
Л.Т.