Муралов.

Обвиняемый Муралов показал, что он был дружен со мной и оставался мне верен даже в тот период, «когда Каменев и Зиновьев бежали, как крысы». В этой части Муралов, мой старый товарищ по гражданской войне, говорит правду. Но его мимолётное замечание, помимо его воли, бросает убийственный свет на процесс 16-и. В самом деле: согласно всему обвинению, капитуляция Зиновьева и Каменева имела чисто тактические цели, т.е. служила конспиративным целям, причём после капитуляции моё сотрудничество с Зиновьевым и Каменевым стало будто бы ещё более тесным на основе терроризма. Муралов же, которого заставляли в самый последний момент, накануне процесса, ещё не успел войти в свою роль. Он говорит поэтому тем самым языком, каким говорили все «троцкисты», именно, что Зиновьев и Каменев «бежали, как крысы». Но какое же могло быть террористическое сотрудничество с людьми, которых троцкисты рассматривают как изменников и дезертиров?

Так при внимательном чтении телеграмм в каждом признании можно открыть не только яд, но и противоядие.

Л.Троцкий.

Койоакан, 26 января 1937 г.