Ответы на вопросы г. Ола Апенес.
Вы желаете иметь от меня заявление для газеты «Афтенпостен» по поводу интервью, данных господином Ломбардо Толедано во время его пребывания в Осло, и по поводу телеграммы, напечатанной в «Афтенпостен» из Москвы от 10 июня, по поводу предстоящего процесса советских дипломатов.
Ваша газета относится ко мне с открытой враждебностью, которую она выражает в возможно грубой форме. Я считаю, что враждебность вашей газеты вполне заслужена мною. Я могу ответить на ваши вопросы только при том условии, если мой ответ будет напечатан полностью и целиком, включая и это предисловие. Что касается комментариев вашей газеты, то они для меня безразличны.
Начинаю с процесса дипломатов. Я не знаю, будет ли действительно инсценирован этот процесс, в котором Якубовичу, по словам вашей газеты, предстоит играть главную роль. Если это верно, то роль Якубовича определяется не его фигурой, политически третьестепенной, а условиями политической географии: он был посланником в Норвегии, где я провел полтора года. Из названных возможных обвиняемых я хорошо знал в свое время бывшего посла в Берлине и Токио Юренева; бывшего посла в Варшаве и генерального консула в Барселоне Антонова-Овсеенко; бывшего главу военной секции комиссариата иностранных дел генерала Геккера. Но я совершенно не знал Якубовича. Возможно, конечно, что я когда-либо встречался с ним в Москве на каких-либо официальных заседаниях. Но я совершенно этого не помню. Во всяком случае, во время моего пребывания в Норвегии ни мне, ни Якубовичу не могла прийти в голову сама мысль о каких-либо сношениях или связях между нами. Мой покойный адвокат Пунтервольд рассказывал мне во время моего заключения в Хуруме «из достоверных источников», что Якубович держал себя в высшей степени агрессивно в норвежском департаменте иностранных дел и стучал кулаком по столу, требуя сперва моего заключения, а затем моей высылки из Норвегии. Первого он достиг, во втором ему было отказано. Вот все, что я знаю — из вторых рук — о деятельности Якубовича в Норвегии.
Весьма возможно, что Якубович привлечен с единственной целью: исправить промах со знаменитым аэропланом Пятакова, который опустился будто бы на аэродроме Келлер. Показание Пятакова, совершенно фантастическое и крайне неряшливо сфабрикованное, было в свое время опровергнуто норвежской печатью. Советская юстиция до сих пор не оправилась от этого удара. Возможно, что на Якубовича будет возложена обязанность преподнести человечеству какую-нибудь новую версию путешествия. Якубович может рассказать, что Пятаков ошибся в отношении географии или что он сознательно скрыл действительные условия перелета с целью спасти какого-либо соучастника, может быть того же Якубовича. Нам дадут новую схему событий, в которой, конечно, окажутся новые прорехи. Штопать эти прорехи московская юстиция будет, однако, уже после смерти Якубовича. Все это, разумеется, только мои предположения. Но я их считаю весьма вероятными, если процесс дипломатов действительно состоится.
Что касается интервью, которое Ломбардо Толедано дал «Арбайтерблад» 25 мая, то оно одинаково компрометирует и газету, и её осведомителя. В своем интервью Ломбардо Толедано, как и в большинстве других своих выступлений, не говорит ни слова правды. Он искажает факты не только в целях политической клеветы, но и бескорыстно, очевидно, в силу органической потребности.
По словам Толедано, Диего Ривера «пригласил» меня в Мексику для того, чтоб я… делал рекламу вокруг имени Риверы. Разве эти слова не характеризуют целиком духовный рост и мораль самого Толедано?
На вопрос о том, имеются ли у меня в Мексике друзья, Толедано ответил: «У него было, может быть, пятеро друзей, когда он прибыл. Теперь только два: Диего Ривера и его жена». Это не помешало тому же Толедано на публичном митинге в Мексике заявить, что я готовлю генеральную стачку против правительства генерала Карденаса. В каком же из двух случаев г-н Толедано лгал? На это я вынужден ответить: как обычно, он лгал в обоих случаях.
Толедано позволил себе издеваться над «судом», который устроили будто бы в Койоакане мои «друзья». Он вдается при этом в фантастические детали о том, как хозяйка дома, Фрида Ривера, угощала судей и свидетелей чаем (очевидно, в целях подкупа). Во всем этом нет ни слова правды. В Койоакане не было никакого суда. Сюда приезжала на неделю следственная комиссия для выслушивания меня как свидетеля. Стенографические протоколы заседаний следственной комиссии опубликованы в виде книги «Дело Льва Троцкого» в 500 страниц. Простое знакомство с этой книгой разоблачает ложь г-на Ломбардо Толедано с начала до конца.
Только что вышел из печати полный текст приговора Международной следственной комиссии под заглавием «Невиновны». Приведем прежде всего состав судей:
Джон Дьюи, председатель комиссии, известный американский философ, заслуженный профессор Колумбийского университета, международный авторитет по вопросам педагогики;
Джон Чемберлен, американский писатель, долгое время состоявший литературным критиком «Нью Йорк Таймс», лектор Колумбийского университета по вопросам журнализма;
Эдвард Росс, глава американских социологов, заслуженный профессор университета Висконсин;
Беджамин Столберг, известный американский публицист по вопросам рабочего движения;
Карло Треска, лидер американского анархо-синдикализма, издатель журнала «Эль Мартело»;
Сузанна Лафолетт, секретарь комиссии, известная писательница, редактор радикальных журналов;
Альфред Росмер, известный деятель французского рабочего движения, член исполнительного комитета Коммунистического Интернационала в 1920-[19]21 [г]г., главный редактор «Юманите» в 1923-[19]24 годах;
Отто Рюле, старый деятель левого крыла германской социал-демократии, сподвижник Карла Либкнехта, автор биографии Карла Маркса;
Венделин Томас, бывший лидер восстания немецких моряков 7 ноября 1918 года, впоследствии коммунистический депутат рейхстага (1920-[19]24);
Франциско Замора, бывший член Исполнительного комитета Мексиканской конфедерации труда, профессор политической экономии, выдающийся публицист марксистского направления.
В качестве юридического советника комиссии фигурировал Джон Финерти, известный в Соединенных Штатах либеральный адвокат.
Все участники комиссии имеют за собой долгое и заслуженное прошлое в разных областях общественной жизни, науки и политической деятельности. Все они защищали в свое время Октябрьскую революцию от клеветы реакции. Многие из них принимали участие в кампаниях по поводу сенсационных процессов Сакко-Ванцетти, Тома Муни и др. Если не считать А.Росмера, который в известные периоды был политически связан со мною, все остальные участники комиссии, как её либеральное большинство, так и марксистское меньшинство, являлись и остаются противниками так называемого «троцкизма». Ни одного из них я никогда не встречал до начала расследования.
Комиссия работала чрезвычайно напряженно свыше 8-ми месяцев, допросила непосредственно и через посредство особой парижской подкомиссии многочисленных свидетелей, изучила многие сотни документов и сформулировала свое окончательное заключение в приговоре, занимающем 422 страницы убористого текста.
Каждый пункт обвинения против Троцкого и Седова, каждое «признание» московских обвиняемых, каждое показание свидетелей разобрано с исчерпывающей полнотой в отдельных параграфах. Текст приговора заключает в себе 247 таких параграфов.
Нет никакой возможности, разумеется, в настоящем заявлении исчерпать содержание книги, которая навсегда останется памятником идейной честности, юридической и политической проницательности и неутомимого трудолюбия. Все те факты, даты, свидетельства, аргументы, которые рассеяны на страницах официальных стенографических отчетов московского суда, в критических и полемических произведениях друзей ГПУ и его противников, подвергнуты здесь тщательному анализу. Все сомнительное отсеяно, установлены лишь незыблемые факты, из которых сделаны незыблемые выводы. Они уже известны.
Параграф 246 гласит: «На основе всех данных, исследованных здесь, и всех установленных выводов, мы находим, что процессы в августе 1936 и в январе 1937 года были судебными подлогами».
Параграф 247 и последний гласит: «На основе всех данных, исследованных здесь, и всех установленных выводов, мы находим, что Лев Троцкий и Лев Седов невиновны».
Этой книги ни Ломбардо Толедано, ни другим агентам Сталина не удастся вычеркнуть уже из оборота мирового общественного мнения. Об её несокрушимые аргументы друзья и адвокаты ГПУ обломают себе зубы. Приговор вынесен и апелляции на него нет. На лбу Сталина выжжена печать: организатор величайшего судебного подлога в мировой истории!
* * *
Л.Л.Седов, положивший все силы на вскрытие истины о московских судах, не дожил до появления этой исторической книги. Он имел, во всяком случае, удовлетворение познакомиться с кратким текстом приговора, опубликованным в прошлом году. Теперь правда об обвинителях Седова окончательно вскрыта. Остается вскрыть правду об его убийцах. Мы не сложим рук, пока не доведем эту работу до конца!
Л.Д.Троцкий
7 июля 1938 г.