Открытое письмо сенатору Аллену (Henry J. Allen),
бывшему губернатору Канзаса.
Милостивый государь!
27 июля вы сделали мне честь посетить меня в Койоакане. Я не добивался этой чести. Я даже, признаться, попытался уклониться от нее. Но вы были настойчивы. Так как у меня не оказалось свободного времени до вашего отъезда из Мексики, то вы присоединились к экскурсии Общества сближения с Латинской Америкой — The Committee on Cultural Relations with Latin America. Так среди друзей Мексики оказался неожиданно один из её активных врагов.
Позволю себе сказать, что фигура сенатора Аллена резко выделялась на нашем скромном собеседовании на Авенида Лондрес. По каждому его замечанию, по выражению лица, по интонации голоса видно было, что этот человек полностью застрахован от малейшей способности сочувствовать нуждам угнетенных классов и народов; что он насквозь пропитан интересами верхов капиталистического общества и империалистической ненавистью ко всякому освободительному движению.
Вы участвовали в общей беседе, господин сенатор. Вернувшись в Штаты, вы дали ряду газет статьи, посвященные вашему визиту в Мексику и ко мне, в частности. 22 ноября Вы вернулись к тем же вопросам в своей речи на годичном обеде нью-йоркской торговой палаты. Вы преследуете вашу цель с несомненной настойчивостью. В чем эта цель состоит? Начнем со статей. Вы нашли, согласно вашим словам, мой двор мокрым, — это был сезон дождей, — мою речь слишком сухой. Я далек от мысли спорить против этих оценок. Но вы пошли дальше. Вы попытались тенденциозно исказить то, что я вам говорил в присутствии 40 человек. Этого я вам не могу позволить. Вы упоминаете иронически, что вопросы, поставленные мне членами экскурсии, относились к сфере «расщепления волос марксовой доктрины»; «ни один из вопросов не касался Мексики», прибавляете вы многозначительно. Совершенно верно: я заранее просил руководителя экскурсии, доктора Губерта Геринга, не включать мексиканской политики в круг дискуссии. Совсем не потому, разумеется, чтобы я хотел этим прикрыть, как вы намекаете, какие-то свои «конспирации», а только потому, что я не хотел давать врагам повода для лишних инсинуаций (их и без того достаточно). Но вы, господин сенатор, бесстрашно взяли быка за рога и поставили мне вопрос, ради которого вы, по собственным словам, и нанесли мне визит, именно: «Господин Троцкий, как вы оцениваете нового коммунистического вождя президента Карденаса в сравнении с коммунистическими вождями России?» Причем я ответил вам как будто бы так: «Он действительно более прогрессивен, чем некоторые из них». Позвольте вам сказать, господин сенатор, что это неправда. Если бы вы задали мне такой вопрос в присутствии сорока интеллигентных и мыслящих людей, все они, вероятно, весело рассмеялись бы, и я несомненно участвовал бы в их общем смехе. Но таким вопросом вы себя не скомпрометировали. И такого ответа я вам не давал.
На самом деле я лишь пытался в беседе вернуть слову «коммунизм» его действительное значение. В настоящее время реакционеры и империалисты называют «коммунизмом» (иногда «троцкизмом») все то, что им не по нраву. Наоборот, московская бюрократия коммунизмом именует все то, что служит её интересам. Вскользь, в виде примера, я заметил: хотя Сталин и носит имя коммуниста, но ведет на деле реакционную политику; правительство Мексики, которое ни в малейшей степени не является коммунистическим, ведет прогрессивную политику. Это была единственная фраза, сказанная мною на этот счет. Ваша попытка приписать мне характеристику мексиканского правительства, как «коммунистического», ложна и бессмысленна, хотя, может быть, и полезна для ваших целей.
Колониальные и полуколониальные страны или страны колониального происхождения проходят с запозданием период национально-демократического, а не «коммунистического» формирования. История, правда, не повторяется. Мексика вошла в демократическую революцию в другую эпоху и в других условиях, чем первенцы истории. Но в плане исторической аналогии можно все же сказать, что Мексика проходит через ту стадию развития, через которую Штаты, например, проходили, начиная с революционной войны за независимость и кончая гражданской войной против рабства и сепаратизма. За эти три четверти столетия формировалась североамериканская нация на буржуазно-демократических основах. Освобождение негров, т.е. экспроприация рабовладельцев, считалось и объявлялось всеми Алленами того времени попранием божественных заповедей, и, что несравненно хуже, нарушением прав собственности, т.е. коммунизмом и анархизмом. Однако с научной точки зрения остается бесспорным, что руководимая Линкольном гражданская война была не началом коммунистической, а лишь завершением буржуазно-демократической революции.
* * *
Научный исторический анализ меньше всего, однако, интересует вас, господин сенатор. Вы явились ко мне с тем, чтобы, как видно из ваших собственных слов, найти в моих словах что-либо, что могло бы пригодиться вам для вашей кампании против мексиканского правительства. Так как ничего подходящего вы не нашли, то вы занялись выдумками. Рука об руку с газетой «Daily News» вы развиваете ту мысль, что я являюсь вдохновителем мер экспроприации собственности иностранцев и готовлю… переустройство Мексики на коммунистических началах. Вы прямо пишете о «троцкистском коммунистическом государстве»! Во время вашего пребывания в этой стране вы могли бы легко узнать от ваших единомышленников (вы сами упоминаете о «секретных» свиданиях с ними), насколько далеко я стою от мексиканской политики. Но это вас не останавливает. В доказательство того, что Мексика готовится превратиться в «троцкистское государство», вы ссылаетесь на возрастающую роль мексиканских профессиональных союзов и на личную роль Ломбардо Толедано, причем заканчиваете свою статью («Геральд Трибюн», 29 октября) следующими замечательными словами: «Толедано провел некоторое время в России и является последователем Троцкого». Толедано — последователь Троцкого! Дальше идти некуда! Всякий грамотный человек в Мексике и очень много грамотных людей в других странах будут от души смеяться, прочитав эту фразу, как смеялся я, как смеялись мои друзья, которым я её показывал. Генерал Карденас как «новый коммунистический вождь», Троцкий, как вдохновитель мексиканской политики, Толедано как последователь Троцкого… Прибавим еще: сенатор Аллен как авторитет по вопросам Мексики!
Вы явились, господин сенатор, в мой дом, как лазутчик нефтяного капитала. Не будем спрашивать себя, насколько достойна эта роль вообще. У нас с вами слишком разные мерила. Однако и лазутчики бывают разных категорий. Одни собирают точно, тщательно, «добросовестно» — по-своему — необходимые сведения и сообщают их хозяину. Вы поступаете иначе. Вы выдумываете сведения, которых вам не хватает. Вы действуете, как недобросовестный лазутчик!
Теорию о моей зловещей роли во внутренней жизни Мексики вы выдвинули с тройной целью: во-первых, натравить империалистические круги Соединенных Штатов против мексиканского правительства как, якобы, «коммунистического»; 2) ударить по национальному самолюбию Мексики при помощи бессмысленной легенды о влиянии иностранца-эмигранта на политику страны; 3) затруднить мое личное положение в Мексике. Как высокомерный империалист до мозга костей вы молчаливо исходите при этом из мысли, что Мексика неспособна без чужой помощи решать свои собственные задачи. Вы жестоко ошибаетесь, г. сенатор! Государственные люди буржуазных стран были в революционную эпоху по общему правилу, несравненно выше их нынешних государственных людей. Вы сами, господин сенатор, считаете себя, видимо, призванным руководить латиноамериканскими странами. Между тем ваши статьи и речи обнаруживают такую узость горизонта, такое своекорыстие, такую реакционную ограниченность, что вызывают почти соболезнование.
В начале вашего банкета епископ Уильям Маннинг молился Всевышнему о ниспослании всем членам торговой палаты сочувствия к преследуемым и освобождения от расовых предрассудков («New York Times», 23 ноября). Между тем, я спрашиваю себя: мыслимо ли было бы для вас написать статью, исполненную столь же легкомысленных обвинений по отношению, например, к Канаде? Я отвечаю: нет, это было бы невозможно. Вы были бы осторожнее, внимательнее и потому добросовестнее. Но вы считаете вполне допустимым нанизать серию бессмыслиц по адресу Мексики. Чем объясняется эта разница вашего отношения к Канаде и к Мексике? Смею думать, что расовым высокомерием империалиста. Молитва епископа Маннинга явно не помогла вам, господин сенатор!
Реакционеры думают, что революции искусственно вызываются революционерами. Чудовищное заблуждение! Эксплуатируемые классы и угнетенные народы толкаются на путь революций рабовладельцами типа господина Аллена. Эти господа с большим успехом расшатывают существующий порядок вещей!
Л.Троцкий
2 декабря 1938 г. Койоакан