Кризис в французской секции.
Следующие пять писем Троцкого Кэннону и другим руководителям Социалистической Рабочей партии в США описывают его попытку разрешить противоречия и склоки, раздиравшие французскую секцию Четвертого Интернационала.
Для ориентировки мы предлагаем нашу статью о классовом развитии Франции в середине 1930-х годов.
В 1934 году, под влиянием победы Гитлера в Германии, в массовых рабочих партиях началось брожение и расширились левые настроения. В июне Троцкий предложил маленьким пропагандистским группам его сторонников войти внутрь массовых социал-демократических партий, чтобы изнутри этих партий воздействовать на взбудораженные и чувствительные к революционному слову массы и бороться за программу Четвертого Интернационала. Во время обсуждений внутри французской группы выявились разногласия между тремя ведущими членами: Раймонд Молинье энергично поддержал тактику энтризма, Пьер Франк сомневался в тактике, а Пьер Навилль возражал. Большинством было решено, что французские троцкисты войдут в Социалистическую партию, (Section Française de l'International Ouvrière, SFIO), как организованная фракция (Groupe Bolchevik-Leniniste, GBL) внутри SFIO, но Навилль и его сторонники остались за бортом этой фракции, и вели чисто пропагандистскую деятельность. Затем, подобный тактический «французский поворот» (энтризм) был с успехом проведен в Соединенных Штатах и в некоторых других странах.
Летом 1936 г. Соц. партия под руководством Леона Блюма повела курс на коалиционное, с буржуазной партией Радикалов, правительство Народного Фронта. Слева Народный Фронт поддержала Коммунистическая партия. Троцкий предложил углубить революционную критику внутри Соц. партии и вызвать принципиальный раскол с классовым коллаборационизмом Народного Фронта. Чтобы заключить союз с Радикалами, Леон Блюм в июне исключил троцкистов, но фракционные разногласия внутри троцкистских групп смазали положение и французский троцкизм мало выиграл из тактики энтризма. В различных группах французского троцкизма насчитывалось до 600 активистов и перед движением стояла нерешенная задача принципиального межевания. Надо было показать французскому рабочему классу разницу между политикой классовой борьбы и разновидностями сотрудничества классов.
Parti ouvrier internationaliste (POI) была создана в мае-июне 1936 г. через слияние нескольких групп французских троцкистов: Parti ouvrier révolutionnaire (POR) Пьера Навилля (Pierre Naville), группы La Commune Раймона Молинье (Raymond Molinier) и Пьера Франка (Pierre Franck) и молодежного социалистического движения les Jeunesses socialistes révolutionnaires (JSR) Ивана Крейпо (Yvan Craipeau) и Фреда Целлера (Fred Zeller). Трения внутри партии продолжались.
Последствия Мюнхенского кризиса снова смешали карты в левых партиях Европы. Партии Народного Фронта — Социалисты и Коммунисты — потеряли лицо, также и по причине провала их политики в отношении Испанской революции. Но в рабочем движении преобладали центристские группы, например, PSOP. Эта левая партия противопоставляла себя Социалистической и Коммунистической партиям, и содержала несколько течений диссидентов-социалистов, сторонников Люксембург, Троцкого, либертарианцев и др. Она была создана в 1938 г. и одним из ее лидеров был Марсо Пивер. В партии было от 8 до 10 тысяч членов.
В этих письмах Троцкий обдумывает возможности внедрения в эту центристскую партию, чтобы взорвать ее изнутри.
Перевод с английского — наш.
— Искра-Research.
Письмо Джеймсу П. Кэннону
5 декабря 1938 г.
Дорогой друг:
Мне действительно неловко формулировать свое мнение по этому очень сложному и важному вопросу, не располагая необходимым материалом. Уже долгое время я не читаю французских газет. Я недостаточно читаю публикации нашей собственной партии. Вот почему моя оценка может иметь только очень общий и абстрактный характер, абсолютно недостаточный для практических решений.
Я впервые услышал о тенденции вступить в PSOP (Социалистическая партия рабочих и крестьян) накануне судетского кризиса. Моя позиция была такова: если начнется война, события могут привести к тому, что наша партия будет растворена в самый критический момент внутри PSOP. В таких ситуациях абсолютно необходимо обладать полной независимостью в принятии решений и в действиях. Десять интернационалистов могут провести хорошую работу, тогда как тысячи центристов могут только усугубить неразбериху. В этом смысле я выразил свое мнение через Вана.
Мировой кризис миновал — на какое-то время, — но сейчас внутренний французский кризис в самом разгаре*. Каково влияние этого кризиса на нашу организацию и на PSOP? Вот в чем вопрос.
* Кризис из-за предательства Чехословакии в Мюнхене вызвал смятение в левом и рабочем движении Европы. — /И-R/
В 1936 году мы наблюдали во Франции подлинную предреволюционную ситуацию и даже более того, массовое восстание, которое могло и должно было трансформироваться с помощью революционного руководства в борьбу за власть. Но каждая революция, даже с опытными людьми, начинается со своего рода «февральской» стадии. Это связано с иллюзиями, глупой самоуверенностью и так далее. Коалиция Народного фронта, — абсолютно бессильная против фашизма, войны, реакции и т.д., — показала себя огромным контрреволюционным тормозом массового движения, несравненно более мощным, чем февральская коалиция в России, потому что: (а) на нас не давила такая вездесущая рабочая бюрократия, включая профсоюзную бюрократию; (б) у нас была большевистская партия. В течение почти трех лет машина Народного фронта препятствовала превращению дореволюционной ситуации в революционную. Каковы теперь последствия этой мерзкой работы для психологии масс, совершенно невозможно сказать издалека. Одна часть масс должна была стать более нетерпеливой и агрессивной, другая часть — деморализованной, большая промежуточная прослойка — дезориентированной. Каково соотношение сил этих трех частей? Это решающий вопрос, который даже во Франции может быть решен только действием или попыткой действия.
Каково влияние этого резкого поворота (распада Народного фронта) на PSOP? Я не знаю даже социального состава PSOP. Я очень сомневаюсь, что он благополучный. Связаны ли члены партии с профсоюзами? Нет ли опасности, что наше вступление в PSOP может в критический момент отдалить нас от профсоюзов, втянув в бесконечные дискуссии с мелкобуржуазными социалистами? Я этого не знаю.
Чисто формальный вопрос — должен ли конгресс или соглашение на высшем уровне — имеет меньшее, второстепенное значение. Социальный состав PSOP и возможности для нас имеют решающее значение.
Рус угрожает расколом. Я полностью согласен с вами в том, что мы должны начать немедленную, активную и агрессивную политику; я согласен с этим до такой степени, что предпочел бы раскол нынешнему застою. Раскол по такому практическому вопросу (как завоевание PSOP) может носить очень краткий характер. Фракция, возглавляемая Русом, могла бы показать, на что они способны внутри PSOP, и в случае их успеха они неизбежно победят остальных. Вы предложили в Париже, чтобы наша партия направила важную фракцию внутрь PSOP. Раскол означал бы такое проникновение в PSOP части наших товарищей. Я не пренебрегаю опасностью, связанной с каждым расколом, но я пытаюсь проанализировать этот вариант как меньшее зло по сравнению с бездействием.
Нет необходимости говорить, что ваше присутствие сейчас во Франции имело бы величайшее значение. Франция, а не Соединенные Штаты, сегодня является непосредственным полем битвы. Это следует учитывать и с финансовой точки зрения. Если вы поедете во Францию (а я полностью за такое решение), у вас должна быть скромная бюджет для нужд французской партии в следующий период.
Я полагаю, что Росмер мог бы быть вам очень полезен, особенно для бесед с PSOP, информации, советов и так далее, но я сомневаюсь, что он был бы готов активно участвовать в движении. Он не молод… болен и устал. Пивер — это очень и очень испорченная версия Карла Либкнехта. Тот факт, что после долгих колебаний он совершил разрыв, говорит в его пользу, по крайней мере, о его честности, но это честность центриста. Как далеко он способен пойти под давлением событий?
Это все, дорогой друг, что я могу сказать по этому поводу в спешке; я хочу отправить это письмо завтра утром авиапочтой. Возможно, я снова напишу через день или два.
Хансен [Троцкий]
Письмо Джеймсу П. Кэннону
Осенний кризис вокруг Чехословакии и Мюнхена вызвал замешательство в французской секции. Кэннон съездил во Францию в начале года и вернулся в США в начале апреля. В выступлении перед активом партии в Нью-Йорке он объяснил, что социал-демократическая партия PSOP предложила членам троцкистской POI вступить в индивидуальном порядке. Среди членов POI было много запутанных и усталых. Рус и его сторонники были готовы вступить в PSOP и раствориться в ней. Другие, большинство под руководством Бойтеля (Joannes Bardin), настаивали на групповом вступлении, но только потому, что хотели отложить работу и спустить работу пропаганды на тормозах. — /И-R/
8 апреля 1939 г.
Дорогой товарищ:
Я очень, очень обеспокоен тем, что не получил от вас никакой информации о событиях во Франции и особенно о ваших планах на будущее. Я могу понять, почему вы сочли необходимым прервать свое пребывание во Франции и оставить лидеров POI на произвол судьбы. Но такая ситуация не может длиться долго. Мы должны выработать решение в ту или другую сторону. Это необходимо не только для французской партии, но и для американской секции; после больших усилий американских товарищей, разочарование может иметь плохие последствия.
У меня есть несколько предположений, но они слишком расплывчаты, и я предпочитаю получить вашу информацию и предложения, прежде чем формулировать какие-то конкретные мысли.
Я также был бы очень рад услышать от вас следующее: какой вы нашли американскую партию после вашего отсутствия?
Самые теплые приветствия от Натальи и от меня вам обоим.
Искренне ваш,
Л. Троцкий
Письмо в Политический комитет SWP
18 апреля 1939 г.
Дорогие друзья:
Я по-прежнему очень обеспокоен вашим полным молчанием в целом и по французскому вопросу в частности. Решения по этому вопросу в протоколах Национального комитета кажутся мне правильными, но они не конкретны в отношении дат, практических средств, лиц и так далее.
У меня было несколько предложений, но я ждал известий от товарища Кэннона, чтобы проверить их в свете его опыта, прежде чем представить их вам. Однако теперь я вижу, что товарищ Кэннон находится в отпуске, и я боюсь потерять много времени, которое очень ценно в этом деле.
Мои предварительные предложения таковы:
1. Немедленно отправить одного или двух товарищей во Францию с верительными грамотами, дающими им полную доверенность SWP, Панамериканского комитета, мексиканской секции, письмо от Крукса [Троцкого] и так далее (я полагаю, даже со специальными резолюциями на собраниях в Нью-Йорке и других важных комитетах).
2. В течение двух или трех дней эти два товарища вместе с IS [должны] изучить работу POI в течение последнего критического периода, чтобы установить: изменили ли они свои методы; добились ли они некоторого успеха; есть ли шанс на их успех в ближайшем будущем.
3. Таким же образом проверьте активность сторонников Четвертого Интернационала внутри PSOP — с момента их входа в партию.
4. Если случится так, что POI вообще не продвинулся, IS вместе с американскими товарищами должны принять не предложение, а определенное решение примерно следующего содержания:
a. Все члены POI и молодежь обязаны войти в PSOP в течение следующей недели.
б. Навилль (и два или три других) не должны входить в PSOP, но должны посвятить всю свою работу IS.
c. Газета La Lutte Ouvriere будет прекращена.
d. Журнал Quatrieme Internationale становится изданием IS для всех франкоязычных стран. Редакционный совет состоит из Навилля, еще одного французского товарища, одного бельгийского товарища, одного американского товарища и одного представителя молодежи. Журнал выходит раз в полмесяца.
e. Те, кто откажется следовать этому решению, будут брошены на произвол судьбы без каких-либо субсидий со стороны Интернационала. Они не будут исключены при условии, что в своей независимой деятельности они не будут пытаться саботировать работу внутри PSOP. Примерно через три месяца IS проверит активность этих «посторонних» и примет определенное решение.
Эти предложения более или менее говорят сами за себя. Навиллю и некоторым другим было бы очень трудно работать в PSOP, и я совсем не уверен, что их примут. Предлагаемое решение позволило бы урегулировать этот вопрос с минимальными трениями.
Наше теоретическое и политическое превосходство над руководством PSOP очень хорошо может быть продемонстрировано в журнале (при условии, что состав редколлегии исключает конкретную анти-энтристскую позицию).
Небольшая часть французского фонда может быть использована для поддержки журнала два раза в месяц. Основная часть фонда должна быть сохранена до тех пор, пока не будут урегулированы организационные вопросы и можно будет развивать более масштабную деятельность.
Следует использовать все средства для того, чтобы сделать решение ИС как можно более авторитетным и повелительным. Например, в акции должен быть задействован весь Национальный комитет бельгийской секции. Решение должно быть подписано всеми членами Интернационального секретариата, американскими представителями, всеми членами Американского Национального комитета, всеми членами Панамериканского комитета и так далее.
Мы должны действовать немедленно и с чрезвычайной энергией, иначе распад французской секции окажет самое неблагоприятное воздействие на все остальные секции и сильно затруднит развитие нашей партии в Штатах.
Это письмо вовсе не предназначено для публикации. Оно может быть передано только Национальному комитету и Панамериканскому комитету. Что касается французской и других секций, я напишу еще одно письмо, когда узнаю ваше решение. Я надеюсь получить ваш ответ как можно быстрее.
Товарищеский привет,
Л. Троцкий.
Письмо Политическому комитету SWP
22 апреля 1939 г.
Копии: Кэннон, Шахтман, Эберн, Бернам
Дорогие товарищи:
Последние письма Руса к вам и ко мне указывают на чрезвычайно острую ситуацию в отношениях между POI, фракцией в PSOP и IS. Взрыв возможен в любой день, равно как и взрыв внутри POI. Создается такое впечатление, что кто-то сознательно провоцирует разногласия, чтобы сломить движение во Франции*.
* В Европе вокруг и внутри Четвертого Интернационала действовали несколько сталинских шпионов: Марк Зборовский, Лилия Эстрин-Даллин. В 1938 г. во Францию поехали две молодые американки, тайные осведомители ГПУ, Сильвия Агелофф (Sylvia Ageloff) и Руби Вайл (Ruby Weil). В Париж был в то же время заслан будущий убийца Троцкого, Рамон Меркадер, где он познакомился с Агелофф. Всеми их действиями руководили агенты ГПУ, их направлял тиран в Кремле. 6 ноября 1936 г. шпионы похитили документы из архива Троцкого, которые хранились на квартире меньшевика-историка Б. Николаевского. Эрвин Вульф (Erwin Wolf) был убит в Испании в июле 1937 г. 4 сентября 1937 г. возле Лозанны, Швейцария был убит Игнац Райсс (Ignace Reiss), который перебежал из ГПУ на сторону Четвертого Интернационала. Марк Зборовский организовал медицинское убийство сына Троцкого, Льва Седова 16 февраля 1938 г. Помимо убийств сталинцы занимались организацией провокаций и расстройством всего оппозиционного движения. Они клеветали и настраивали друг против друга сторонников Левой Оппозиции и Четвертого Интернационала, провоцировали разногласия, расколы и ссоры. — /И-R/
Американские товарищи приложили все усилия, чтобы помочь французам. Но если они остановятся сейчас и предоставят французскую организацию самой себе, результат будет катастрофическим. Отсрочка на несколько недель, даже на одну неделю, равносильна отказу. У нас нет времени для новых дискуссий по этому вопросу. Мы должны немедленно вмешаться.
По моему мнению, два товарища должны поехать во Францию. Одним из них должен быть Кэннон, не только из-за его глубокого знакомства с этим вопросом, но и для того, чтобы продемонстрировать, что мы все согласны с основной линией его позиции. Пребывание Кэннона во Франции может быть коротким — одна или две недели.
Шахтман также должен ехать немедленно, одновременно с Кэнноном, без малейшей отсрочки, и должен оставаться там в течение более длительного времени. Мы не можем повторить бездействие, допущенное после съезда и за которое мы сейчас очень дорого расплачиваемся.
После смерти Клемента у нас нет IS. Навилль сейчас является секретарем, но он находится в меньшинстве в IS по самому острому и важному вопросу — французскому. Кажется, он просто не созывает IS. Его позиция, как и в любой критической ситуации, заключается в пассивном сопротивлении как французской секции, так и IS.
В то же время я предлагаю укрепить Панамериканский комитет не только в качестве Панамериканского комитета, но и в качестве неофициальной замены IS на переходный период. Необходимо ввести в ПАК очень авторитетных товарищей, издавать полугодовой бюллетень от имени ПАК не только на испанском, но и на английском, и, если возможно, на французском. Эта деятельность стала бы репетицией перед началом войны в Европе.
Что касается моих конкретных предложений относительно Франции, которые были сформулированы в моем последнем письме (эти предложения соответствуют вашим собственным решениям и деятельности Кэннона во Франции) — после получения писем Руса я более уверен в их правильности, чем раньше. Позиция Навилля показывает, что он только ждет решительного приказа, и его позиция является просто отражением настроения его последователей.
Личный вопрос двух товарищей*, которые просят вернуться, может быть решен только с помощью американских товарищей. Рус просит меня вмешаться посредством переписки. Это невозможно; я не знаю конкретной ситуации и слышал только одну сторону вопроса.
* Ссылка на двух человек, — Матьяс Корвин (Mathias Corvin) и Фред Целлер (Fred Zeller). Их исключили из организации за тайные связи со сталинцами, и в течение некоторого времени оба требовали восстановления в партии. — /И-R/
Все зависит от немедленной поездки в Европу. У нас больше нет времени на дискуссии. У нас в собственных рядах военная ситуация, как и в Европе в целом. Послезавтра война может помешать поездке. Надо ехать завтра любой ценой. Пожалуйста, извините мою настойчивость. Это не американский вопрос. Это даже не французский вопрос. Это международный вопрос, имеющий жизненно важное значение.
Я буду ждать вашего ответа с величайшим нетерпением.
Товарищеский привет,
Л. Троцкий.
P.S. — Чтобы заставить их подождать некоторое время со своими решениями, необходимо телеграфировать им о дате прибытия товарищей в Париж.*
* Во Францию из США в начале мая поехал Альберт Голдман и помог группе вокруг Руса и Крейпо. — /И-R/
Письмо в Интернациональный Секретариат.
27 июля 1939 г.
Дорогие товарищи:
Несколько дней назад я послал вам копию моего ответа французской группе, которая порвала с Четвертым Интернационалом и продолжает называть себя POI.* И тут — не без определенного удовлетворения — я узнал об их заявлении, что они не хотят бороться против Четвертого Интернационала, У меня еще не было в руках так называемого внутреннего бюллетеня этой группы. Теперь я вижу, что их заявление носило чисто дипломатический характер, если не сказать лицемерный. Отчет Бойтеля — это ядовитый и злобный документ. Он нападает лично на товарища Кэннона, как если бы товарищ Кэннон действовал произвольно и по собственной инициативе, а не в полном согласии со своей партией, Интернациональным секретариатом, бельгийской партией и всеми другими ключевыми органами нашего Интернационала.
* В июле 1939 г. внутри POI произошел раскол. Большинство покинуло Четвертый Интернационал; меньшинство поддержало ЧИ и осталось работать внутри PSOP. Обе группы объединились во время Второй Мировой войны. — /И-R/
Более того, эта разработка является классической. Когда вы терпите неудачу, первое, что вы делаете, — это осуждаете порочные методы Четвертого Интернационала. Бойтель только подражает Молинье, Верекену и другим.
Мои наилучшие пожелания,
Л.Т.