«Futuro», «Popular», «La Voz De Mexico» и агенты ГПУ.
Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка MS Russ 13 Т-4909 (Houghton Library, Harvard University) — /И-R/
Необходимые дополнительные разъяснения к моим показаниям 2 июля.
Чтобы показать, насколько «El Popular», «Futuro» и «La Voz De Mexico» вправе обвинять меня в диффамации, я выбираю на этот раз одно из этих изданий, именно, «El Futuro». Мотивы выбора таковы: «Futuro» выходит не ежедневно, а раз в месяц; следовательно, редакция имеет полную возможность тщательно выбирать своих сотрудников и обдумывать свои статьи. Директором издания является г. Ломбардо Толедано; в редакционный комитет, наряду с Виктором Вийасеньором и Луисом Фернандесом дель Кампо, входит г. Алехандро Каррильо, директор «El Popular». Таким образом, все, что может быть сказано и доказано относительно «El Futuro», с удвоенной и утроенной силой относится к «El Popular», не говоря уже о «La Voz De Mexico». На два последних издания я буду поэтому здесь ссылаться лишь попутно, оставляя за собой право вернуться к этому вопросу в дальнейшем.
Я далек от мысли входить здесь в теоретическую или политическую полемику с руководителями «Futuro», которые считают меня «контрреволюционером». Их политические мнения и оценки меня не интересуют. Я обвиняю «Futuro» не в том, что это беспринципное издание не имеет ничего общего с марксизмом, пролетарским коммунизмом или традициями Октябрьской революции, а в том, что в течение трех с половиной лет моего пребывания в Мексике это издание систематически печатало обо мне клеветнические статьи и пускало в оборот заведомо ложные обвинения, сфабрикованные в лабораториях ГПУ и переводившиеся на испанский язык агентами ГПУ или при содействии агентов ГПУ. Я обвиняю «El Futuro» в том, что, несмотря на неоднократные предложения мои представить доказательства своих заведомых клевет беспристрастной правительственной или общественной комиссии, журнал уклонялся от этого под недостойными предлогами. Я обвиняю «Futuro» в том, что этот журнал посредством своей злонамеренной травли участвовал в моральной подготовке покушения, во многих случаях при содействии будущих участников покушения. Я обвиняю «El Futuro» в том, что после покушения 24 мая он всеми доступными ему мерами помогал покушавшимся замести следы преступления, порочил меня ложными и бессмысленными обвинениями в «авто-покушении» и тем препятствовал объективному расследованию. Я обвиняю «Futuro» в том, что, продолжая и ныне, во время судебного следствия, свою недостойную кампанию лжи, клевет и фальсификаций, журнал фактически участвует в подготовке второго покушения, которое, несомненно, готовится агентами ГПУ. Я обвиняю, следовательно, «Futuro» в том, что в вопросах, касающихся меня, моей семьи, моих друзей, «El Futuro» является агентурой ГПУ.
Участие «Futuro» в моральной подготовке покушения
В деле выбора примеров и доказательств злонамеренной клеветы против меня со стороны «Futuro» я наталкиваюсь на два затруднения: избыток материала и нравственное отвращение. Чтобы экономить время суда, я ограничусь немногими примерами, выбирая те из них, которые требуют наименьшего числа цитат и комментариев.
В выпуске «Futuro» за март 1940 г. напечатана статья некоего Оскара Крейдта Абеленды «Ля сигнификасион дель троцкизмо»*, в которой, в числе многого другого, заключаются следующие утверждения:
* Значение троцкизма — исп. /И-R/
«Сегодня, когда американский империализм стал самым главным и открытым сторонником вооруженной интервенции против СССР (руками Маннергейма) и, в то же время, прямым организатором иностранной контрреволюционной интервенции в Мексике (руками Альмазана), Троцкий и его агенты дезинформации и провокации вполне логично предложили свои услуги американскому Федеральному Бюро Расследования. Всего месяц тому назад Мехико Сити оказался заклеен множеством плакатов разного размера, раскрасок и текстов, в которых Леон Осорио, президент так называемой «Партии народного спасения» объявил о разрыве своих связей с троцкистами… Эти плакаты, изготовленные в стиле гестапо, и этим похожие на те, подписанные Львом Троцким, были задуманы в оффисе пресс секретаря германского посольства в Мексике… Одновременно с этим, гестапо изгнало из своих рядов шпионов Троцкого, что лишний раз подтверждает несомненные выводы антисоветского процесса в Москве (1938) в отношении к связям троцкизма с гестапо. Разрыв между Троцким и гестапо является последствием действий троцкистских агентов, главным образом, Диего Риверы, с «международным еврейством», политическое обвинение, которое нацизм часто бросает по адресу империалистов Уолл Стрит, особенно после отмены эмбарго на оружие.
Сближение между Троцким и американским ФБР произошло одновременно с более тесными связями между сторонниками Альмазана и североамериканскими нефтяными компаниями. Троцкий правильно оценил события после начала войны в Европе. Пакт о ненападении между Германией и СССР и последующее за ним соглашение в Москве в сентябре 1939 года свидетельствуют, что услуги троцкизма перестали интересовать гестапо. Троцкому надо было найти нового работодателя. Такой маневр не удивителен для троцкизма; начиная с 1924 года троцкизм одновременно служил нескольким иностранным разведкам сразу, таким как английская Интеллидженс Сервис, например».
После слов о «центральном командовании Троцкого и ФБР…» статья продолжает:
Совершенно ясно, что троцкизм в Латинской Америке является лишь агенством проникновения, дезориентации и шпионажа в пользу империалистов Уолл Стрит».
Никто на свете, кроме инквизиторов ГПУ, не осмеливался никогда обвинять меня в связи с Гестапо или с секретной полицией Соединенных Штатов! Несмотря на чудовищную бессмыслицу обвинения, разбивающегося о самое себя, я настоял три года тому назад на рассмотрении московских судебных подлогов международной комиссией из одиннадцати высокоавторитетных лиц, в подавляющем большинстве моих непримиримых политических противников, под председательством всемирно известного философа и педагога Джона Дьюи. В составе этой комиссии, работавшей при открытых дверях, были также представители коммунистических партий Соединенных Штатов и Мексики, адвокат североамериканской компартии г. Бродский и г. Ломбардо Толедано. По сигналу из Москвы они, разумеется, отказались. В результате годовой работы московские обвинения были разоблачены Комиссией д-ра Джона Дьюи как величайший в истории юридический подлог. Два тома работ комиссии в общем свыше 1.000 страниц я имею честь приложить при сем. Во всей мировой печати московский судебный подлог поддерживается сейчас только и исключительно органами, находящимися в прямом распоряжении ГПУ.
В отношении политического смысла обвинений, заключавшихся в статье Абеленды, я вынужден сказать здесь несколько слов в целях определения закулисного источника, вдохновляющего «El Futuro». В течение всей своей политической жизни я был и остаюсь непримиримым противником империализма, под какими бы политическими масками он не скрывался. Никто не укажет ни одного моего действия и не найдет ни одной моей строки, которые противоречили бы этой позиции. Когда Кремль готовил союз с «демократиями» и Коминтерн пресмыкался перед ними, забывая о колониях, я напоминал рабочим о том, что эти демократии являются империалистическими. В ответ на это ГПУ травило меня как агента Гитлера, а «El Futuro» изображал меня в многочисленных карикатурах не иначе, как со свастикой. Когда Сталин неожиданно заключил пакт с Гитлером, а я обличал раздел Польши и вторжение в Финляндию, ГПУ изображало меня агентом британского и североамериканского империализма. Статья Абеленда, как и ряд других статей «Futuro», представляют только интерпретацию клевет ГПУ.
Кто же такой г. Оскар Крейдт Абеленда, автор цитированной статьи? «Парагваец, профессор Рабочего университета», как он сам себя рекомендует, он состоит в то же время сотрудником «La Voz de Mexico», и притом сотрудником особой категории. Именно Абеленда дал в «Вос де Мехико» отчет о секретной дискуссии на пленуме Национального Комитета партии, хотя сам Абеленда не является членом Центрального Комитета. Я считаю себя вправе предположить, что он является сверх-членом. Одной статьи его «Ля сигнификасион дель троцкизмо» достаточно, чтобы узнать в нем агента ГПУ.
Во главе «El Futuro» стоят люди, достаточно грамотные политически и юридически, чтобы понимать действительный смысл статьи г. Абеленда. Господин Ломбардо Толедано и Вийасеньор не верят, разумеется, ни одному слову этой статьи. Почему же они компрометируют себя печатанием подобных пасквилей? Ответ на это может быть только один: потому что их отношения к Кремлю обязывают их печатать против меня всякие низости, исходящие от ГПУ. И эти господа обвиняют меня в диффамации, когда я называю их политическую функцию по имени, как функцию агентов ГПУ!
Статья г. Абеленды иллюстрирована на странице 35-й карикатурой против меня. Автор карикатуры скрыл свое имя под иероглифом. Однако сравнение с другими карикатурами в журнале позволяет заключить, что перед нами дело рук Луиса Ареналя, убийцы Роберта Шелдона Харта.
Исключительно важна дата напечатания статьи Абеленды: март 1940 г., т.е. момент, когда Коммунистическая партия провозгласила на своем съезда новый «антитроцкистский» поход и когда подготовка к покушению шла уже полным ходом.
Невозможно закрывать глаза перед очевидностью: статья Абеленды в «Futuro», чистка Коммунистической партии с участием Абеленды, техническая подготовка покушения с участием членов Коммунистической партии имеют один общий источник, и этим источником является ГПУ, могущественная международная агентура Кремля.
Мелкие лжи поражают своей настойчивостью. Почти в каждом номере «Futuro» можно найти ту или другую клевету против меня. Приведу один образчик. «El Popular» и «La Voz de Mexico» сообщали о моих тайных контрреволюционных связях с генералом Седильо, с д-ром Атлем, генералом Е.Акоста и многими другими. Я опроверг эти фантастические сообщения в печати. По этому поводу «El Futuro» пишет:
«Троцкий имеет честь быть знакомым с Дон Эмилио Н. Акоста. Хотя он недавно заявил, что «не имеет чести быть знакомым с генералом Акоста», к настоящему времени, ввиду того, как усердно Дон Эмилио ищет сторонников, он должен был с ним встретиться» (январь 1940 г.).
Здесь мы имеем ложь в химически чистом виде. На первый взгляд ложь может показаться мелкой. Но эта мелкая ложь на службе крупной цели. «El Futuro» хочет внушить мысль, что я участвую в избирательной кампании на стороне реакции. Заслуживает внимания дата этой лжи: январь 1940 г., месяц, когда началась техническая подготовка покушения.
Сотрудничество террористических агентов ГПУ на страницах «El Futuro»
Приводимый ниже неполный перечень статей и рисунков свидетельствует, что будущие участники покушения или их ближайшие друзья, заподозренные полицией и подвергавшиеся аресту или допросу в связи с покушением 24 мая, занимали на страницах «академического» журнала (издание Рабочего Университета!) очень видное место. В качестве сотрудников мы находим имена А.Д.Серрано, Д.А.Сикейроса, Луиса Ареналя, Анжелики Ареналь, сестры Луиса и жены Д.А.Сикейроса, Нестора Санчеса Хернандеса, Феликса Герреро Мехи. Одни из них прямо атакуют меня, как Луис Ареналь и Нестор Санчес Хернандес, своим карандашом и пером прежде, чем атаковать меня пулеметом и револьвером; другие, более осторожные, предпочитают не называть меня по имени или скрываться под псевдонимами. Помимо выше названных террористических агентов ГПУ, мы встречаем среди постоянных сотрудников имена лиц, неоднократно называвшихся во время расследования: Леопольдо Мендеса, Енрике Рамиреса-и-Рамиреса (один из авторов теории самопокушения), Андреса Гарсиа Сальгадо и др. Список сотрудников «El Futuro» непоколебимо свидетельствует, таким образом, что «пистолеры» ГПУ не были в этой среде инородными фигурами. Наоборот, они составляли плоть от её плоти и кость от её костей.
Особенно ярко это сказывается на вопросе о фигуре Сикейроса, не только художника, но и политика. Сейчас, после неудачи, его вчерашние друзья и сотрудники пытаются взвалить на него всю ответственность и изобразить его «педантом» («педант» с пулеметом!), «невменяемым» и даже «сумасшедшим». Но вчера дело обстояло иначе. В выпуске «El Futuro» за май 1939 г., в «El Perfil del Mes» находим, с одной стороны, очередную атаку против меня, а затем следующие строки:
«Давид Альфаро Сикейрос является известным и всеми признанным художником. Вся Америка, от Нью Йорка до Буэнос Айреса, уважает его творческую работу. Этот человек делает честь Мексике. В любой стране мира, независимо от его политических убеждений, такого человека уважают. Но не в Мексике. Недавно, он стал жертвой злоупотребления властью со стороны городской полиции».
Д.А.Сикейрос прославляется в этих строках не только как артист, но и как политическая фигура, не оцененная по достоинству черствой мексиканской полицией. Эта патетическая апология Сикейроса принадлежит, видимо, перу г. Алехандро Каррильо, директора «El Popular», который грозит посадить меня в тюрьму за… диффамацию.
Праздничный майский № за 1939 г. представляет собою замечательный политический документ. На первом месте большой портрет Л.Толедано и его статья. В отделе «El Perfil del Mes» один из анонимных художников (Луис Ареналь?) изображает, как Диего Ривера изгоняет Троцкого за невзнос квартирной платы. В том же отделе — ода в честь Сикейроса. Статья Виктора Мануэля Вийасеньора в защиту внешней политики Кремля. Статья Нестора Санчеса Хернандеса, обличающая союз троцкизма с наци. Рисунок Луиса Ареналя. Статья Алехандро Каррильо. Этот перечень говорит сам за себя.
Дело идет здесь не о гипотезах, не о психологических догадках и подозрениях, а о неоспоримых фактах, запечатленных на страницах самого «Futuro». Руководители этого журнала связаны тесным сотрудничеством с наиболее видными участниками покушения 24 мая. Редакция «Futuro» участвовала в моральной подготовке покушения, прежде чем часть её сотрудников совершила нападение на мой дом, похитила и убила Роберта Харта, пыталась убить меня, мою жену и нашего внука.
«El Futuro» после покушения 24 мая
В № за июль этого года, в неподписанном редакционном обзоре «El Perfil del Mes», на странице 24-ой, читаем:
«Мы не перестаем удивляться, каким образом триста пуль из пулемета, направленные в человека из дверей его спальни, все промахнулись. Единственное объяснение г. Троцкого, то, что он прыгнул под кровать как только услышал выстрелы; вернее, это не является единственным объяснением, так как позже он заявил, что находился в другом месте; а еще позднее он сказал, что в ту ночь он спал в другой комнате; и эта цепь противоречий является еще одной странностью этой аферы. В этом вопросе ясно лишь одно: это действие было направлено на создание реакции против Мексики, чтобы создать, не только внутри Мексики но и в Соединенных Штатах, рост неблагоприятных мнений о нашей стране, в целях, которые могут быть известны лишь членам Коммиссии Дайеса, так как именно они сильно заинтересованы в изобретении фантастических россказней про Мексику».
В фактической части этой статьи нет ни слова правды. Я решительно ни в чем себе не противоречил. Да и бессмысленно допустить, что человек, способный готовить на глазах у полиции гигантское «авто-покушение», окажется неспособен объяснить, где он спал во время нападения. В СССР всякий, кто посмел бы указать на подобное противоречие в подлоге ГПУ, был бы немедленно расстрелян. В Мексике этого, к счастью, нет. Редакторам «Futuro» следовало бы поэтому быть осторожнее. Но будучи бессмысленным, их обвинение остается крайне тяжким: я организовал, по их утверждению, покушение на себя с целью… провоцировать интервенцию Соединенных Штатов в Мексике. Не больше и не меньше! С какой целью могу я желать нападения на Мексику, под покровительством которой я живу? Почему, далее, Соединенные Штаты должны вмешаться в результате покушения на чуждого им русского изгнанника, которому сами Соединенные Штаты не открывают дверей? Понять ничего нельзя. Клевета оторвалась здесь от всех условий места и времени. Но злая воля налицо. Если бы клевета «Futuro» была принята всерьез властями, это должно было бы повести для меня и моей семьи к самым трагическим последствиям.
В отношении преступления 24 мая «El Futuro» ведет ту же вероломную политику, что и «El Popular» и «Вос де Мехико». К этому надо прибавить, что в нью-йоркском еженедельнике «Де Найшен» от 8 июня помещена статья об авто-покушении Хари Блока, который живет в Мексике и самым тесным образом связан с группой «Futuro». При самой строгой осторожности нельзя не усмотреть прямого соглашения редакций «Futuro», «El Popular» и «Вос де Мехико» с целью возложить на меня ответственность за преступление, совершенное сотрудниками этих изданий. Таков неумолимый вывод из фактов. Пусть после этого директора «El Futuro», «El Popular» и «La Voz de Mexico» обвиняют меня в диффамации!
Л.Троцкий
Койоакан, 5 июля 1940 г.