Три заседания 10 февраля.
Заседание подкомиссии по территориальным вопросам.
10 февраля (28 января) 1918 года.
Заседание открывается в 10 часов утра под председательством доктора Граца.
Грац. Я открываю заседание.
На вчерашнем заседании политической комиссии было решено создать подкомиссию из специалистов; задачей ее было бы определение границ той области, на которую в будущем должны распространяться верховные права Российского Государства. Итак, задача нашей подкомиссии сводится к разработке этого вопроса вообще, и с технической стороны, в частности. Поэтому я просил бы, по возможности, не выходить из этих рамок и избегать политических споров, что, конечно, будет только способствовать ускорению наших работ, а это входит в прямую нашу задачу, при том малом времени, которым мы располагаем. Прежде всего, я полагаю, мы должны рассмотреть вопрос, затронутый вчера г. Председателем Русской делегации, о будущей границе Российского Государства. Если Вы ничего не имеете против этого, то я попрошу генерала Гофмана дать по этому поводу разъяснения.
Покровский. Мы присоединяемся к этому предложению.
Гофман. Границу области севернее Брест-Литовска до Балтийского моря я уже указал гг. Представителям Российской Республики; она обозначена на карте. Вчера был поставлен вопрос относительно границы южнее этого пункта. Я вкратце перечислю пункты, через которые проходит граница. Граница между Украинской Народной Республикой и Австро-Венгрией остается без изменений. Далее она проходит, начиная с Тарнограда, приблизительно по линии Бильгорай, Красностав, Межиречье, Мельники и сворачивает затем на север, в район Брест-Литовска, где и сливается с той линией, которая уже известна гг. Представителям России. Более точное определение границы от Тарнограда до района севернее Брест-Литовска будет установлено в согласии с этнографическими условиями, причем мы должны будем считаться с желанием населения, которое найдет себе выражение в смешанной комиссии. Это все, что я имею сказать.
Покровский. Как проходит граница южнее?
Гофман. Я уже сказал, что южнее граница между Украиной и Австро-Венгерской Империей остается прежней.
Грац. Вопрос сейчас ясен, и поэтому я попрошу гг. Русских экспертов высказаться по поводу указанной границы.
Покровский. Прошу адмирала Альтфатера изложить нашу точку зрения, начиная с северной части предполагаемой границы.
Альтфатер. Предложенная Германией на заседании от 18-5-го января граница, отделяющая ее от России, в отношении морского ее участка, фактически сводится к присоединению к Германии Моонзундских островов — Эзеля, Даго и Моона.
В целях беспристрастной оценки этого предложения с военно-морской точки зрения, необходимо, прежде всего, вкратце выяснить географическое и морское положение этих островов.
Моонзундские острова расположены в центральной части всего водного пространства Балтийского моря и находятся в районе слияния с последним трех заливов: Финского, Рижского и Ботнического. Заливы эти омывают, собственно говоря, побережье России. Такое исключительно благоприятное географическое расположение островов делает их район крайне важным в морском отношении. В самом деле, с одной стороны, представляя собою западную и северную границу Рижского залива, острова эти находятся на путях Балтийского моря и слияния Финского залива с Рижским заливом. С другой стороны, составляя южное побережье западной части Финского залива, они находятся на всех путях с моря в Финский залив и, наконец, располагаясь в ближайшем соседстве с районом Або-Аландских шхер, они прилегают с востока к морским путям из Балтийского моря в Ботнический залив.
Если, параллельно с вышеизложенным, обратить внимание на характер побережья Балтийского моря, принадлежащего Германии, а равно и Курляндского берега, то придется констатировать, что лишь район Моонзундских островов отличается естественным развитием береговой черты. Это обстоятельство, в связи с физико-гидрографическими условиями данного района, указывает на возможность использования его, как природой устроенного порта, притом находящегося в центральной части водного бассейна Балтики.
Указанное исключительно благоприятное географическое положение и вытекающее из него морское значение Моонзундских островов делают их, с точки зрения военно-морской, районом громадного значения на Балтийском морском театре.
Это значение Моонзундских островов имеет, однако, совершенно различную стратегическую ценность для Германии и для России. Для первой — острова имеют значение в целях агрессивных, направленных исключительно против России, для последней же — в целях оборонительных.
Военно-морское значение Моонзундских островов слагается из следующих факторов:
1) Острова Моонзунда прикрывают Рижский залив с моря, обращая его во внутренний изолированный бассейн.
2) Острова Моонзунда служат прикрытием пути из Финского залива в Рижский залив.
3) Острова Моонзунда расположены на всех путях с моря в Финский и Рижский заливы и находятся в близком соседстве с путями в Ботнический залив.
Следовательно, присоединение этих островов к Германии фактически передает во владение последней:
1) Весь бассейн Рижского залива.
2) Связь Рижского залива с Финским заливом — Моонзундский пролив.
3) Морские пути к Финскому и Ботническому заливам с моря, равно, как и пути из Финского залива в Ботнический залив;
4) Единственный район во всем бассейне Балтийского моря, обладающий естественными стоянками для судов.
В стратегическом отношении оно дает возможность Германии:
1) перенести базирование своих морских вооруженных в центральный район Балтийского моря и тем самым придвинуть зону боевых действий в непосредственную близость к берегам России;
2) в первый же момент наступления совершенно изолировать бассейны Рижского и Ботнического заливов и, таким образом, открыть себе полную возможность активных операций в этих районах;
3) пользуясь превосходством своих морских сил и базируясь на островах, развить широкие наступательные операции, как чисто морские, так и смешанные, в глубь Финского залива, к столице России — Петрограду.
Вышеизложенная военно-морская оценка Моонзундских островов и вытекающие из нее стратегические возможности для Германии, в случае присоединения к ней островов, ясно доказывают, что предложение Германии от 18-5-го января, с военно-морской точки зрения, ставит своей основной целью создание для себя в будущем наиболее благоприятных в военном отношении условий, для развития успешных наступательных операций против России, вообще, и Петрограда, в частности. Исходя из той же военно-морской оценки Моонзундских островов, очевидно, что сохранение их во владении России не имеет и ни при каких условиях не может иметь иных целей, помимо цели самообороны.
Я хотел был сказать еще несколько слова относительно того значения, какое имеет отторжение от России трех ее портов Балтийского моря и Рижского залива — Риги, Либавы и Виндавы, с морской точки зрения. Невыгоды и тяжесть такого предложения для России слагаются из двух факторов: фактора экономического и фактора военно-морского. Рассмотрим вопрос с точки зрения экономической: если мы обратимся к статистике, то увидим, что из этих трех портов шло 27% всего нашего морского вывоза вообще, а по отношению к вывозу только из портов Балтийского моря — 65%. Те же данные, в отношении ввоза через эти порты, определяются цифрами 29% по отношению к всему нашему ввозу и 36% — к ввозу в порты Балтийского моря и его заливов. Наш морской вывоз из упомянутых портов составляет около 20% общего вывоза из государства. Такая же точно цифра получается и в отношении общего ввоза в государство, т.-е. те же 20%. Это существенное экономическое значение упомянутых портов, подтверждаемое статистическими данными, усугубляется тем обстоятельством, что из Риги вывозились почти все наши лесные богатства и сырье для текстильной промышленности. Отторжение от России этих портов, связанных с ее внутренними районами соответствующими железнодорожными линиями, фактически передает в руки Германии, по крайней мере, четвертую часть нашей внешней торговли и, вместе с тем, отстраняет нас от Балтийского моря и Рижского залива, оставляя для нашей морской торговли на Балтийском море лишь восточную половину Финского залива; между тем, в этом последнем у нас имеются всего два порта — Петроград и Ревель, из которых первый на пять месяцев замерзает, а второй, будучи закрыт для навигации месяца на три, лежит в значительном отдалении от внутренних районов государства.
Таково в общих чертах экономическое значение этих портов. С точки зрения военно-морской, уступка этих портов фактически лишает Россию всех оборудованных и существующих в настоящее время портов на Балтийском море и в Рижском заливе и, вместе с тем, передает в руки Германии Либаву и Виндаву, два порта Балтийского моря, которые, если рассматривать этот вопрос в связи с вопросом Моонзундских островов, предоставляет Германии подготовленные уже порты для базирования Германского флота, что особенно характерно в отношении Виндавы; вместе с тем, это лишает нас возможности базирования наших морских сил в портах Рижского залива и у входа в последний.
Покровский. Было бы полезно остановиться на этой части нашего изложения, ввиду того, что она составляет более или менее законченное целое, и потому что здесь мы оперируем однородными аргументами экономического, политического и военного характера, тогда, как в дальнейшем, естественно, выдвинется новый ряд аргументов этнографических. Поэтому, повторяю, было бы удобнее, во избежание излишнего осложнения наших переговоров, остановиться на обсуждении данного вопроса.
Грац. Я попросил бы гг. Представителей Русской делегации изложить нам, хотя бы в общих чертах, свой взгляд на всю границу в целом: необходимо знать взгляд относительно границы в целом, для того, чтобы оценить отношение к определенной ее части. Когда мы ознакомимся с точкой зрения Русской делегации, я попрошу сделать небольшой перерыв, чтобы мы могли, предварительно посоветовавшись, дать ответ.
Покровский. Если противная сторона находит, что так для нас будет удобнее обсудить нашу точку зрения, то мы охотно изложим свой взгляд на всю границу в целом и потом уже приступим к обсуждению.
Грац. Очень благодарен.
Покровский. Я уступаю свое место капитану Липскому.
Липский. Предложенная 18-5-го января граница по германскому проекту в общих чертах проходит к востоку от Моонзундского архипелага и города Риги, несколько западнее города Двинска, около местечка Видзы и далее к Брест-Литовску.
I. Общая оценка границы. В этнографическом отношении, новая граница, во-первых, отдавая Моонзунд в руки Германии, отторгает часть населения эстов от остальной их массы, живущей на материке.
Во-вторых, она отрезает большую часть Латвии (Лифляндию и Двинский, Режицкий и Люцинский уезды Витебской губернии) от меньшей части (часть Рижского уезда Лифляндской губернии и Курляндию), где, после занятия ее германцами, согласно произведенной ими 30-го января 1915 г. переписи, осталось до 230 тысяч населения, из которых латышей не более 130.000 человек.
Кроме того, она отторгает от Лифляндии город Ригу, — этот культурно-просветительный и экономический центр не только Лифляндии, но и всей Латвии.
В-третьих, она отсекает от России часть Белоруссии (Виленский, Трокский и Лидский уезды Виленской губернии и почти половину, — западную, Гродненской губернии).
Таким образом, предложенное Германией новое начертание границы не только не согласуется с принципом неделимости территории, населенной одной народностью, но, наоборот, в нем скорее можно усмотреть стремление создать искусственную полосу между территорией Германии и Россией и изолировать от последней молодое Польское Государство.
Это обстоятельство, в связи с заявлением г. Представителя Германского Верховного Командования о невозможности дать гарантии вывода войск из оккупированных областей даже после заключения всеобщего мира, делает соседом России, на всем протяжении новой границы, одну лишь Германию.
II. Оценка границы в стратегическом отношении. Отдавая в руки Германии острова Моонзунда и тем до крайности облегчая ей морские и смешанные операции вглубь Финского залива и вдоль побережья Рижского залива, новая граница лишь вдоль Западной Двины пролегает по естественному водному рубежу, который по своим размерам мог бы явиться преградой неприятельскому вторжению. Однако, предложенная Германией граница создает на правом берегу у Риги естественно сильный плацдарм для наступательных операций и тем обуславливает угрозу правому флангу нашей оборонительной линии участка Западной Двины. В связи с недостаточной глубиной лежащего в линии огня Двинского плацдарма, и этот единственный естественный рубеж лишается всякого для нас стратегического значения в смысле обороны.
На всем остальном протяжении, проектированная граница нигде не пролегает по естественным рубежам, могущим иметь стратегическое значение (тут лишь небольшие участки Верхнего Немана от устья реки Гавьи до устья реки Зельвы, река Зельва, река Лесна и верхнее течение Западного Буга).
III. Инженерная подготовка. В связи с господством Германии в Рижском заливе и, следовательно, возможностью обхода крепости Ревеля с юга, последняя в значительной мере теряет свое значение военной опоры для пограничной полосы.
Укрепления Двинска и Брест-Литовска в настоящее время не имеют никакого боевого значения, а воссоздание здесь крепостей или, взамен их, обширных полевых позиций — исключено, ввиду слишком большой их близости к границе.
Начертание новой границы, таким образом, создает для Германии чрезвычайно выгодное сочетание местных условий: оно дает ей возможность наступательных действий на широком фронте от Риги до Брест-Литовска и, одновременно, благоприятствует быстрым высадкам на прибрежной полосе от Риги до Финского залива. Это обстоятельство вынуждает нас отнести линию нашего стратегического развертывания на 200-300 верст назад к востоку на естественный рубеж, могущий надежно прикрыть эту важнейшую операцию и дать возможность закончить ее без помехи со стороны Германии.
Таким образом, в случае наступления Германии, нам пришлось бы оставить без серьезной обороны всю территорию между новой границей и этим ближайшим естественным рубежом. В частности, новая граница, искусственно создавая благоприятные условия для наступательных сухопутно-морских операций Германии на нашем правом фланге, тем самым лишает его необходимой устойчивости в важнейшем операционном направлении — к центру нашей государственной жизни — Петрограду. Итак, новая граница отсекает полосу, по местным условиям лишенную прикрытия со стороны Германии, и одновременно лишает Россию возможности усилить ее в инженерном отношении; на море же передает в руки Германии Моонзундскую позицию, благодаря чему для Германии создаются условия, способствующие победоносным наступательным операциям. Все это ставит Россию в чрезвычайно невыгодное и тяжелое стратегическое положение; другими словами, обрекает ее в самом начале войны на потерю всей пограничной полосы между проектированной границей и ближайшим естественным рубежом.
Вот те основания, которые обусловливают будущее стратегическое положение России.
В свою очередь, Германия, получая в своей владение линию реки Немана, отходящую к ней со всеми своими важнейшими в стратегическом отношении участками, а именно — от Гродно до устья Немана, с крепостями Гродно и Ковно, и, вместе с тем, располагая прекрасно развитой сетью путей сообщения в Восточной Пруссии, — всегда может быстро и надежно произвести свое сосредоточение и развертывание под прикрытием реки Немана вблизи границы.
Опираясь на этот чрезвычайно важный рубеж, прикрывающий ее от всяких случайностей, Германская армия получает полную возможность вторгнуться в наши пределы и быстро достигнуть решительных результатов, в смысле наступления на Москву и, в особенности, на Петроград.
Таким образом, при условии принятия предлагаемой границы и при сохранении в Германии той политики, которая нашла себе выражение в проектируемой границе, Россия лишь ценой громадных усилий могла бы упрочить свое стратегическое положение на территории севернее Полесья, путем затраты в течение ближайших десятилетий на инженерную подготовку средств, которые она могла употребить на культурное развитие страны. Итак, новая граница создает неотвратимую опасность нашему северу, грозит оккупацией Лифляндии и Эстляндии и угрожает столице Российской Республики Петрограду. Несколько меньшей опасности подвергается Москва; однако, и в этом операционном направлении нам приходится считаться с возможностью оккупации большей части Белоруссии. Резюмируя все вышеизложенное, можно сказать, что в стратегическом отношении проектируемая Германией граница обрекает Россию, в случае войны с Германией, на потерю новых территорий в самом начале войны и, вместе с тем, указывает на агрессивные намерения противной стороны.
Покровский. Изложенное касается той части границы, которая была нам указана 18-5-го января. Что касается указанной сегодня границы южнее Брест-Литовска, то мы оставляем за собою право высказаться по ее поводу, по нашем подробном с нею ознакомлении.
Грац. В таком случае, мне, быть может, будет позволено в кратких словах формулировать те возражения, которые были выдвинуты против начертанной нами границы. Были выставлены возражения против отказа России от господства над Моонзундскими островами; во-вторых, относительно гаваней Риги, Виндавы и Либавы, и в-третьих, — я прошу проверить меня, правильно ли я понял, — относительно тех областей, которые лежат на правом берегу Двины, а также между предложенной нами границей и восточной границей бывших губерний Виленской и Гродненской. Так ли я понял?
Покровский. Указанные области лежат не на правом, а на левом берегу Двины.
Грац. Предлагаю сделать небольшой перерыв. Может быть, гг. Русские Представители останутся здесь, мы сейчас вернемся.
Объявляется перерыв.
Грац. Я вновь открываю заседание и предоставляю слово Посланнику фон-Розенбергу.
Розенберг. Возражения, выставленные гг. Русскими Представителями против той границы, которая намечена Представителями Центральных Держав, главным образом, вращаются в области военных соображений. Прежде чем Представители Верховного Командования выскажутся по этому поводу, я считаю чрезвычайно важным теперь же отметить недоразумение, на котором основаны соображения гг. Русских Представителей. В возражениях гг. Представителей Русской делегации неоднократно встречалось утверждение, что предложенная нами граница явится в будущем границей между нами и Россией. Это неправильно. Предложенная нами граница, правда, будет западной границей Российского Государства, но она не будет восточной границей Германии. Области, лежащие западнее начертанной нами границы, не будут находиться под господством Германии, как сказали гг. Представители Русской делегации, или считаться германскими владениями, а также не будут аннексированы Германией. Области, лежащие западнее этой границы, должны выйти из-под верховенства Российского Государства. Какие положительные намерения имеют относительно этих областей Центральные Державы, — известно всему свету из сделанных ими торжественных заявлений.
Что касается экономической стороны вопроса, то его Превосходительство адмирал Альтфатер указал на те невыгоды, которые вытекают из отторжения от Российского Государства трех портов, а именно: Риги, Либавы и Виндавы. По этому поводу я хотел бы ограничиться замечанием, что я могу себе представить дружественные торговые отношения, которые могли бы, если не уничтожить, то, во всяком случае, смягчить эти экономические невыгоды.
Грац. Слово предоставляется генералу Гофману.
Гофман. Мне было интересно услышать соображения, высказанные капитаном Липским по поводу большого стратегического значения реки Немана для бывшего Российского государства. Мы это узнали, к нашему сожалению, в начале этой войны. Я поэтому в самом начале сознаюсь, что новая, предложенная нами западная граница России дает Германии более выгодное стратегическое положение, в том смысле, что оно исключает те невыгодные стратегические условия, в которых находилась Восточная Пруссия. В общем, я должен категорически отвергнуть соображение, высказанное капитаном Липским, будто эта граница ставит Германию в выгодные условия для наступления. Я начну свои объяснения с южной части границы. Я думаю, что вряд ли гг. военные эксперты противной стороны будут отрицать, что положение крепости Брест-Литовска, непосредственно перед этой границей, не может считаться благоприятным для войск, наступающих с запада. Дальше на север перед границей лежит Полесье, и я думаю, капитан Липский не будет утверждать, что это является выгодным для наступательных операций. Еще дальше не север лежит озерная линия, которая была занята нами потому именно, что она представляет чрезвычайно большие выгоды для обороны. Я думаю, что лучшим доказательством отсутствия у нас наступательных целей является именно то, что мы эту озерную линию предоставляем другой стороне. Предоставление русской стороне крепостного укрепления у Двинска и то обстоятельство, что капитан Липский признал значение этого укрепления, а, равным образом, проведение границы по ту стороны Двины, — вряд ли указывает на наступательные цели.
Перехожу к вопросу о Риге и к островам. У военных специалистов, должно быть, еще осталось в памяти то положение, которое привело к сражению у реки Аа, в январе прошлого года. До тех пор, пока русские войска владели плацдармом южнее Риги, это представляло постоянную и большую опасность для Германского фронта. Я могу сейчас сказать, что нападение у реки Аа, которое показало, что и руководители русских войск знали слабые стороны нашего расположения, мне было очень неприятно. Это и принудило нас начать операции против Риги и взять г. Ригу. Из этого ясно и определенно следует, что с чисто военной точки зрения, необходимо владеть Ригой, чтобы владеть этой линией и быть в состоянии обороняться. То соображение, что владение Ригой и Рижским плацдармом давало бы выгоду в наступательном отношении, я должен категорически отрицать. Для того, чтобы владеть Ригой, необходимым и очевидным условием является владение островами, потому что, как это известно адмиралу Альтфатеру, батарея у Цереля господствует не только над проливом, но отчасти и над материком. Я думаю, что этими краткими объяснениями все сказано. Я доказал, что эта линия ни в коем случае не является линией, проведенной из наступательных соображений, и что, наоборот, насколько я понимаю этот военный вопрос, выгоды наступления, конечно, при прочих равных условиях, являются более значительными для русской стороны.
Грац. Я хотел бы сделать только одно маленькое замечание. Вопрос о границе южнее Брест-Литовска гг. Представители Русской делегации оставили открытым. Я, однако, уже сейчас хотел бы указать, что в намеченной нами границе нельзя будет ничего изменить. Она будет проведена, как мы уже заявили, в зависимости от этнографических соображений и желания населения. Этой точки зрения мы намерены придерживаться безусловно. Я думаю, что этим в достаточной степени выяснен вопрос о границах. Я не знаю, хотят ли гг. Представители Русской делегации сделать еще какие-нибудь замечания. Если нет, то я вношу следующее предложение: как известно, мы должны сегодня в заседании политической комиссии дать отчет о результате наших работ. Поэтому я предлагаю собраться еще раз сегодня в 4 часа для того, чтобы обсудить этот отчет и зафиксировать его. Таким образом, мы выясним, возможно ли соглашение, которое необходимо для достижения желаемого в принципе обеими сторонами мира. Согласны ли Вы отложить работу комиссии до 4-х часов пополудни?
Покровский. У нас имеется целый ряд замечаний по поводу заявлений гг. Представителей Германской делегации, но если по техническим соображениям противная сторона находит нужным сделать перерыв до 4-х часов, то с нашей стороны никаких возражений не имеется.
Грац. Я внес предложение отложить заседание на случай, если бы гг. Представители Русской делегации не пожелали высказаться, но есть замечания, то с нашей стороны нет никаких препятствий выслушать их.
Покровский. Мои замечания будут очень кратки. Если мы позволяем себе называть проектируемую границу для краткости и простоты границей германской, то это потому, что, как нам неоднократно было заявлено, области, лежащие к западу от этой границы, будут на неопределенное время оккупированы германскими войсками. Стало быть, с военной точки зрения, — а мы все время стоим на военной точке зрения, — нашим соседом будет Германия. А затем, я не могу не выразить некоторого удивления по поводу следующего: в то время как, при начертании границы к северу от Брест-Литовска абсолютно не принимались во внимание этнографические условия, так что латыши и белорусы оказались разделенными на две части, — к югу от этого пункта с чрезвычайной внимательностью были отграничены области, населенные украинцами, от территории, населенной поляками; этнографический принцип, совершенно забытый, пока дело шло об областях севернее Брест-Литовска, немедленно восторжествовал, как только дело коснулось границы к югу от Брест-Литовска. Нам было бы чрезвычайно интересно узнать причины такой неожиданной и, я позволил бы себе сказать, магической перемены. Это все, что я имел сказать. Теперь адмирал Альтфатер выскажет те замечания, которые у него имеются.
Альтфатер. При рассмотрении с военной точки зрения вопроса о предложенной нам границе, несомненно, прежде всего, приходится выяснить, кто в действительности явится нашим противником, в случае возникновения в будущем каких бы то ни было боевых столкновений. В этом отношении история нас учит, что всякого рода мелкие государства, будь то самостоятельные или самостоятельные лишь отчасти, или связанные какими бы то ни было договорами с другими державами, по существу дела в военном отношении не имеют значения. Пример Люксембурга перед нами. Исходя поэтому из того, что Германская армия на неопределенное время остается на занятых ею территориях, и что Германия не отрицает возможности заключения и в будущем военных и прочих конвенций с этими странами, — с военной точки зрения приходится констатировать, что фактически с одной стороны предложенной границы находится Россия, а с другой стороны — Германия. Затем, я позволю себе несколько остановиться на тех возражениях, которые были сделаны генералом Гофманом. Генерал Гофман сказал, что он с удовольствием отметил в заявлении капитана Липского, что река Неман, вернее сказать, весь этот фронт реки Немана представлял для России очень важный район для наступления на Восточную Пруссию, и что поэтому отдаление этого участка от русской границы оберегает Восточную Пруссию от вторжения в нее русских войск. Если этот вопрос подробно рассматривать, то не надо забывать, что прежняя граница между Восточной Пруссией и Россией проходила здесь. (показывает на карте). Следовательно, река Неман, отстоявшая (я не могу точно определить масштаба этой карты, вероятно, около 20 верст), примерно, на 80 верст от границы, при известном инженерном оборудовании, несомненно, могла бы быть использована, как линия развертывания армий для вторжения в Восточную Пруссию. Конечно, использование реки Немана для этой цели потребовало бы целого ряда других военных действий; из них главнейшим являлось бы скорейшее проведение мобилизации. А, между тем, наша мобилизация, как, вероятно, прекрасно известно гг. Представителям Германского Верховного Командования, отставала чуть ли не вдвое от мобилизации немецкой. Поэтому, эта линия даже и при тех условиях могла явиться фронтом для наступления на Восточную Пруссию лишь в том случае, если бы Германская армия с самого начала войны обратила свой главный удар не на Россию, т.-е. то, что и было в действительности, ибо главный удар был перенесен Германией на Западный Французский фронт. Если же мы взглянем на предложенную границу (показывает на карте), то в отношении ее район реки Немана является как бы передовой линией того обширного, прекрасно подготовленного в инженерном и железнодорожном отношении плацдарма, каковым является вся Восточная Пруссия.
Вместе с тем, владение линией Немана передает в руки Германии все переправы через Неман у Ковно, Гродно, Олиты и Мереч; кроме того, овладев впереди этой линии плацдармом, шириной около 80 верст, Германия сможет произвести свое стратегическое развертывание в самом начале войны по линии реки Немана. Теперь посмотрим, что имеется у нас на указанном участке границы, противолежащем реке Неману; если здесь (показывает) проходит граница, то линия стратегического развертывания должна быть по правилам военной науки отнесена на такое расстояние, которое позволило бы безопасно произвести эту операцию. Беглого взгляда на эту карту достаточно для того, чтобы увидеть, что никаких естественных рубежей в относительно близком расстоянии от этой границы не имеется; более того, в этом тылу, за этой линией, в близком и непосредственном ее соседстве, не имеется даже достаточно развитых железнодорожных узлов. Поэтому никоим образом нельзя стать на такую точку зрения, что участок границы, противолежащий фронту реки Немана, имеет для Германии только оборонительное значение. Наоборот, это есть характерный в военном отношении участок для будущих широких наступательных операций. Затем, генерал Гофман указал, что Брест-Литовск непригоден для наступления Германии и, вообще, при наступлении с запада. Но если бы мы имели возможность проехать на форт № 10-ый или осмотреть г. Брест-Литовск, то мы увидели бы, что этот город представляет собою пустое место, где сохранились вот эти два десятка домов. Далее генерал Гофман указал, что перед фронтом наступления здесь (показывает) лежит район Полесья, и что поэтому наступление в этом направлении, вообще говоря, невозможно. Это совершенно верно. Но, с другой стороны, это самое Полесье прикрывает фланг обширного фронта, прилегающего вот к этому (показывает) пространству, и никоим образом не может помешать наступлению на широком фронте в направлении на Петроград или в направлении на Минск, Полоцк и Москву.
Г. генерал далее перешел к линии реки Двины. Если рассматривать линию реки Двины, как линию, предоставляющую России какой-то рубеж, на котором она может развернуть свои военные силы, то совершенно естественно, что граница должна проходить где-то впереди, потому что по этой линии (показывает на карте) невозможно производить стратегического развертывания армий, раз эта линия является государственной границей. Следовательно, в данном случае участок реки Двины, не говоря уже про Рижский плацдарм, представляет собой только естественную границу, которая потребует для стратегического развертывания русских армий, увода их в глубь страны на достаточное расстояние для того, чтобы эту операцию произвести безопасно. Наоборот, если река Двина есть граница, то для Германии фронтом стратегического развертывания является, помимо упомянутого района реки Немана, район Митава-Поневеж, находящийся в связи с первым и являющийся в настоящее время в достаточной мере подготовленным в железнодорожном отношении германскими же войсками, ныне расположенными на этом фронте. Если теперь принять во внимание, что на правом берегу Двины сохраняется Рижский плацдарм, то совершенно очевидно, что фронт реки Двины, имея здесь посредине пассивный участок, а на своем левом фланге, на важнейшем и непосредственно направляющемся на Петроград (направление Рига-Псков-Петроград), — активный плацдарм у Риги, притом примыкающий флангом к Рижскому заливу, создает в этом операционном направлении на Петроград такой же плацдарм для наступления, каким является район Немана для будущего наступления (показывает) в этом направлении. Нам было указано, что, когда у нас во время этой войны впереди Риги был так называемый Рижский плацдарм, то фронт германских армий все время был под угрозой наступления наших войск, которое, как указал генерал Гофман, имело место в декабре месяце 1916 года. Но из его же слов видно, что предложенная граница передвигает карту на 180 градусов, и в этом отношении совершенно очевидно, что Рижский активный плацдарм, при наличности здесь в середине течения реки Двины пассивного района, представляющего из себя своеобразное мелкое Полесье и не допускающего производства каких-либо широких операций, имеет исключительно наступательный характер.
Наоборот, если мы рассмотрим вопрос с точки зрения границ Германской Империи, то расстояние от линии реки Двины до государственной германской границы, если я не ошибаюсь, определяется в 250 верст, и с этой точки зрения едва ли можно рассматривать линию реки Двины, как активный плацдарм, пользуясь которым русские армии могут быстро и беспрепятственно двинуться на германскую территорию. Наконец, что касается островов, то генерал Гофман сказал: раз мы стремимся владеть Ригой, то нам необходимо владеть и островами. Это совершенно справедливо; но, вместе с тем, генерал Гофман не опроверг моих доказательств относительно значения этих островов с чисто морской точки зрения и с точки зрения возможного наступления на Петроград вдоль берега Финского залива. И если острова необходимы для прикрытия Риги, то они бесконечно более нужны для того, чтобы столица России, Петроград, была в безопасности. С другой стороны, я позволю себе спросить, если Россия владеет островами, при существующем соотношении морских сил на Балтийском море, какая опасность угрожает германскому флоту или Германскому побережью? Полагаю, что никакой опасности нет.
Таким образом, резюмируя мои возражения, я позволю себе сказать и еще раз подчеркнуть, что предлагаемая граница, по существу своему, несомненно, проведена в целях успешных наступательных операций против России.
Грац. Я отвечу лишь кратким замечанием на вопрос, заданный мне г. Покровским. Граница южнее района Брест-Литовска проведена согласно нашему предложению, потому что, по нашим соображениям, эта южная граница не требует тех военных оборонительных мер, которые принимались во внимание для северной границы.
Покровский. Должен ли я понять это в том смысле, что Украинская Республика уже теперь рассматривается, как будущая союзница, по крайней мере, Австро-Венгрии?
Грац. Нет, ни в коем случае. Чисто военные соображения здесь не играют решающей роли, кто бы ни был в данном случае нашим соседом.
Покровский. Я просил бы предоставить слово капитану Липскому.
Липский. Я хотел сказать, что адмиралом Альтфатером были только что приведены как раз те доводы, которые генералу Гофману послужили доказательством того, что проект новой германской границы более благоприятствует нам, нежели Германии. Этот вопрос уже разобран подробно, и мне хотелось бы только отметить, что, как это ни странно, «выгодный» для нас проект границы заставляет нас, с самого начала войны, сразу отойти на 200-300 верст в глубь нашей страны, т.-е. отдать в руки Германии, без возможности какой бы то ни было обороны с нашей стороны, всю Лифляндию, Эстляндию, и часть Белоруссии. Если генерал Гофман считает это выгодным для нас, то, конечно, проект границы понятен.
Бринкман. Генерал Гофман не имеет ничего добавить к своим объяснениям. Он того мнения, что, таким образом, можно еще долго говорить на разных языках, раз противная сторона рассматривает новую границу исключительно с оборонительной точки зрения, не одобряя, однако, того, что мы, равным образом, выдвигаем соображения обороны. До сих пор противная сторона всегда подозревала нас в наступательных намерениях.
Грац. Не имеется ли еще каких-либо замечаний, или мы можем прервать заседание до 4-х часов?
Покровский. Пока у нас больше нет никаких замечаний,
Заседание закрывается в 12 час. 25 мин.
Заседание подкомиссии по территориальным вопросам.
10 февраля (28 января) 1918 года.
Заседание открывается в 4 часа 7 мин. пополудни под председательством доктора Граца.
Грац. Открываю заседание. Слово принадлежит Посланнику фон-Розенбергу.
Розенберг. В утреннем заседании гг. Представители Русской делегации указали на то, что отторжение от России северных областей, в особенности — портов Либавы, Виндавы и Риги, тяжело отразится на экономической жизни России. Как я уже указывал в утреннем заседании, возможно соглашение экономического характера, которое, хотя и не устраняя упомянутые экономические невыгоды, во всяком случае могло бы смягчить их. Обеденный перерыв мы посвятили составлению проекта такого соглашения. Соглашение это мы должны будем включить в мирный договор.
Разрешаю себе огласить здесь нашу редакцию, которая подлежала бы обсуждению гг. специалистов. Соответствующая статья мирного договора гласила бы:
«Договаривающиеся стороны пришли к соглашению относительно того, что при известных, подлежащих точному определению условиях, русскому товарообмену должен быть предоставлен свободный транзит через Литву и Курляндию, а равным образом, совместное пользование портами Риги, Виндавы и Либавы».
Позвольте мне коснуться также другого пункта, затронутого в утреннем заседании нашей подкомиссии. Г. Покровский спросил нас, почему граница южнее Брест-Литовска соответствует этнографическим условиям, между тем, как граница севернее Брест-Литовска таковым условиям не отвечает. Его Превосходительство доктор Грац уже ответил на этот вопрос. Я хотел бы в дополнение сказать еще несколько слов. Совершенно верно, что предложенная нами граница в своей северной части пересекает области, населенные латышами. Г. Представитель Верховного Командования уже изложил здесь те соображения, в силу которых этнографическая точка зрения должна была уступить требованиям военного характера. Выходом из данного положения явился бы отказ Российского Правительства от областей, население которых по происхождению своему относится к Латвии. Германия горячо приветствовала бы подобное решение. гг. Представителям Русской делегации известно из частных наших бесед, что сообщения из Лифляндии и Эстляндии читаются в Германии со все усиливающимся беспокойством. Беспрерывно поступают сведения об ужасных насилиях над местным населением со стороны оставшихся в Лифляндии и Эстляндии русских войсковых частей. Вполне понятны беспокойство и возмущение немецкого общества, тем более, что в упомянутых областях живет большое количество лиц немецкого происхождения.
Ввиду всего вышеизложенного, я должен еще раз указать на требование, неоднократно выраженное в наших частных беседах, а именно: Россия обязуется по заключении мира немедленно очистить Лифляндию и Эстляндию от русских войск и сделать все возможное для ограждения этих областей, в особенности же наших немецких соплеменников, от насилия, угрожающих их жизни, здоровью и имуществу.
Грац. Не желает ли кто-либо из присутствующих высказаться по данному вопросу?
Покровский. Я хотел бы сделать краткое заявление. Более подробный ответ, по всей вероятности, будет дан нашей делегацией в вечернем заседании политической комиссии. Я попросил бы только некоторых разъяснений, в целях более полной осведомленности нашей делегации.
Что касается упомянутого г. предыдущим оратором права России на транзит через Литву, Курляндию и Эстляндию, то, насколько я понял, это есть ни что иное, как распространение на Литву и Лифляндию той статьи проекта русско-германского предварительного торгового договора, которая была почти принята экономической комиссией. Мы хотели бы знать, чем гарантируется то, что свободно располагающее собой население данных областей (нам и было заявлено, что речь идет в данном случае о самостоятельном государстве) изъявит свое согласие на право России на транзит, тем более, что предложение Германского Правительства имеет в виду лишь германскую территорию.
Возникает один вопрос, а именно: как представляют себе гг. Представители Германской делегации совместное пользование Германией и Россией портами Риги, Виндавы и Либавы?
Розенберг. Я не могу пока в точности установить, в каком порядке войдет эта статья в общий состав вопросов, связанных с торговым договором, в случае, если она будет включена в мирный договор. Но этот вопрос можно будет легко разрешить, путем обмена мнений специалистов делегаций обеих сторон.
Эта статья, мне кажется, имела бы двоякое значение: во-первых, Германское Правительство подобной статьей взяло бы на себя обязательство настоять перед будущими правительствами Литовского и Курляндского Государств на том, чтобы русскому товарообмену были предоставлены предусмотренные льготы. Но этим, однако, по-моему, не исчерпывается значение предполагаемой статьи. Если бы Российское Правительство, по обоюдному соглашению, под условием предоставления вышеупомянутых льгот русскому товарообмену, обязалось освободить данные области от своего господства, то это, если можно так выразиться, явилось бы ручательством отказа Российского Правительства от верховных прав на эти области.
Покровский. Я не получил еще ответа на мой второй вопрос относительно совместного пользования портами.
Розенберг. Я не осведомлен относительно подробностей.
Грац. Мне кажется, возможны несколько форм совместного пользования. Вероятнее всего, вышеупомянутые города будут объявлены свободными портами, или, по крайней мере, — части этих портов, куда и могли бы ввозиться русские товары, без каких-либо таможенных ограничений. Впрочем, я сделал чисто теоретическое предположение.
Розенберг. Я не могу высказаться в обязательной форме, но, насколько я осведомлен, предполагается открыть для русского товарообмена свободные склады. Я, лично, того мнения, что этот вопрос нельзя решить в трех словах. Может быть, вы будете так любезны поговорить по этому поводу с г. Криге или с г. фон-Кернером?
Грац. Свободные склады, это — часть портов, т.-е. приблизительно то же, что и свободный порт.
Покровский. Мы и не рассчитывали получить сейчас же подробный ответ; как мне кажется, этот вопрос подлежит решению специальной комиссии. В общих чертах для меня теперь вопрос яснее.
Розенберг. Полагаю, что этот вопрос, действительно, подлежит специальному обсуждению.
Покровский. Я позволю себе перейти к вопросу относительно отказа России от Лифляндии и Эстляндии, — я имею в виду образование в этих областях однородных государственных группировок. Русская делегация неоднократно заявляла, — и я могу это повторить, — что Российская Федеративная Республика решила предоставить как Эстонскому, так и Латышскому народам полное право на самоопределение, вплоть до отделения. Само собой разумеется, Российское Правительство не только не может дать каких-либо гарантий, но оно не берет на себя смелость высказать даже какие бы то ни было предположения относительно стремления этих областей, т.-е. подавляющего большинства Эстонского и Латышского народов, к более тесному сближению с Германией, нежели с Россией, — я не могу выразиться точнее. Насколько нам известны взгляды отдельных, но многочисленных представителей Латышских и Эстонских народных масс, например, десятков тысяч латышских стрелков, входящих в состав Русской армии, можно ожидать обратного результата, а именно того, что эти народы пожелают войти в состав Российской Федеративной Республики, которая, разумеется, гарантирует им полную внутреннюю независимость. В таком случае, с чисто военной точки зрения, и для нас новая граница будет более или менее приемлема, но мы не можем ручаться, что такое решение вопроса удовлетворит обе стороны.
Что касается возмущения немецкого населения этих областей, согласно заявлению г. Розенберга, против насилий, чинимых русскими солдатами, то подобного рода обвинения нуждаются прежде всего в тщательной фактической проверке. Мы предложили бы, по примеру того, как мы поступили по отношению к нареканиям Оттоманского Правительства, представить нам точные и подробные данные относительно вышеупомянутых насилий. Я могу только напомнить, что обвинения подобного рода могут быть предъявлены и нами; например, большинство латышского населения Латвии имело безусловное основание протестовать против насилий со стороны немецкого меньшинства, в период захвата власти немецким меньшинством, как раз после первой русской революции.
Я хотел бы предложить еще один вопрос: не имеется ли в виду выяснить этнографические границы и южнее Латвии и Эстляндии? Как уже указано одним из наших военных экспертов, проектируемая германским Верховным Командованием линия пересекает целый ряд русских уездов, населенных белорусами, так что эти наши соплеменники оказываются подданными какого-то чужого государства; о предложении же образовать самостоятельное Белорусское Государство мы до сих пор не слыхали. Как же предполагается в данном случае поступить с этой частью границы?
Гофман. О каких частях Белоруссии говорит профессор Покровский? Я предполагаю, что речь идет о южной части Гродненской губернии?
Альтфатер. И отчасти — Виленской губернии.
Покровский. Речь идет о западной, а также и о южной части Гродненской губернии. У нас имеется очень подробная карта, изданная Генеральным Штабом Германской Армии. Судя по этой карте, в Белоруссию входит и Лидский уезд.
Гофман. Согласно имеющимся у нас данным, население этих местностей смешанное и разнородное, — в состав его входят латыши, поляки, белорусы, литовцы и евреи, — так что трудно будет провести точную этнографическую границу в данных областях.
Покровский. Карта, на которую я сослался, как я уже упоминал, напечатана в типографии Главнокомандующего Восточным фронтом. Полагаю, что это может служить ручательством ее подлинности.
Гофман. Да, конечно.
Покровский. Так указаны следующие цифры: Сукольский уезд — 89,8% белорусов, Гродненская губерния — 65,8%, Лидский уезд Виленской губернии — 73,2%, Волковышский уезд, также входящий в эту область, — 82,5%, Лужанский уезд Гродненской губернии — 75,5%, Ольшанский — 80,1% и, наконец, Виленский уезд, целиком входящий в данную область, — 42% белорусов. В Виленском уезде, насколько я понимаю, — белорусы составляют относительное большинство. Как видно из этих данных, вопреки объяснениям генерала Гофмана, белорусы составляют во всех этих уездах подавляющее большинство, за исключением Виленского уезда.
Гофман. Я думаю, г. Покровскому известно, что на основании статистических данных все можно доказать.
Покровский. В данном случае я ссылаюсь на германское издание.
Гофман. Это мне известно. Я, с своей стороны, также могу положить на стол атлас, где будет доказано, что большинство населения данных областей составляют и литовцы, и поляки.
Покровский. Этот атлас также отпечатан при содействии Главнокомандующего Восточным фронтом?
Гофман. Этот атлас отпечатан в правительственной типографии; точная же перепись населения этих областей еще не произведена, так что вопрос о соотношении населяющих данные области народностей не вполне ясен.
Покровский. Значит, подобная перепись все же производится?
Гофман. В настоящее время приступили к подготовительным работам по переписи населения, самую же перепись предполагается осуществить после заключения мира, ибо, как известно профессору Покровскому, придется учесть реэмигрантов.
Грац. Как мне кажется, вопрос о судьбе отдельных областей, строго говоря, не подлежит обсуждению нашей специальной комиссии. Нашей задачей было только выяснить, насколько возможно сближение обеих точек зрения по вопросу о будущей границе. Полагаю, можно констатировать, что подобного соглашения мы пока еще не добились. Итак, может быть, мы ограничимся тем, что сообщим об этом политической комиссии, которая соберется сегодня вечером. В таком случае, мне кажется, нет надобности зафиксировать наше заявление письменно.
Покровский. Если г. Председатель Австро-Венгерской части подкомиссии находит, что вопрос достаточно выяснен, то я, со своей стороны, должен обратить внимание гг. Представителей на тот знаменательный факт, что наши переговоры оборвались на вопросе, непосредственно затрагивающем право на самоопределение именно Русского народа. Мы ничего не имеем против того, чтобы закончить на этом наши прения. Что касается сделанного сейчас заявления, то мы передадим его нашей делегации.
Грац. Я, конечно, ничего не имею против продолжения прений по какому-либо вопросу, интересующему гг. присутствующих но нашей задачей, собственно говоря, являлось лишь обсуждение вопроса о нашей общей границе и возможное соглашение по этому вопросу. Что касается областей, лежащих по ту сторону границы, то вопрос этот неоднократно обсуждался политической комиссией; таким образом, обсуждение его подкомиссией экспертов носило бы характер частной беседы и, полагаю, вряд ли оказало бы существенное влияние на решение вопроса.
По вопросу о границах весьма подробно были изложены соображения в пользу пограничной линии, предложенной генералом Гофманом. гг. Представители Русской делегации высказали свои возражения также достаточно подробно, и ни одной из представленных здесь сторон не удалось убедить противную сторону в правильности отстаиваемых ею взглядов. Из этого факта следует, что соглашение не достигнуто.
Покровский. Повторяю, мы вели эти переговоры не из отвлеченных интересов, но ради определенного практического соглашения с противной стороной. Но раз противная сторона заявляет, что, по ее мнению, подобное соглашение не достигнуто, — нам остается довольствоваться этим ответом и прекратить переговоры, перенеся их в заседание политической комиссии.
Грац. Полагаю, что это единственный правильный путь. Итак, объявляю заседание закрытым.
Заседание закрывается в 4 час. 50 мин.
Заседание Русской, Германской и Австро-Венгерской делегаций. (Политическая комиссия).
10 февраля (28 января) 1918 года.
Заседание открывается в 5 час. 58 мин. пополудни под председательством фон-Кюльмана.
Кюльман. Г. Председатель Русской делегации предложил приобщить к актам переговоров три меморандума по национальным вопросам. Я констатирую, что эти меморандумы совершенно неизвестны делегациям Четверного Союза, и что они оставляют за собой самое широкое право высказаться в будущем по поводу данных меморандумов. Но если г. Председатель Русской делегации настаивает на своем предложении, мотивируя его пространностью этих меморандумом и, вместе с тем, желанием сэкономить время, то Председатели Союзнических делегаций, с своей стороны, согласны не вносить формального протеста.
Прежде чем перейти к порядку дня, я хотел бы ликвидировать несколько инцидентов. Слово принадлежит генералу Гофману.
Гофман. Имею заявить следующее: согласно полученным нами сведениям, русские войска не только остаются на территории Финляндии, вопреки неоднократным заявлениям Российского Правительства, но и число их фактически увеличивается с каждым днем. Такого рода крупные переброски войск не соответствуют духу заключенного здесь договора о перемирии. Поэтому я должен выразить протест против подобных передвижений войск.
Троцкий. Насколько мне известно, со времени подписания договора о перемирии, количество русских войск в Финляндии сильно уменьшилось. Берусь это доказать генералу Гофману. Я недостаточно компетентен в этих вопросах, но мне представляется, что территория Финляндии не является Германско-Русским фронтом.
Кюльман. Мне поручено поставить на обсуждение еще один вопрос. Согласно сообщению из Петрограда, Русское Верховное Командование опубликовало приказ, с целью распространения его среди германских войск, приказ, в котором русским войскам вменяется в обязанность восстанавливать германских солдат против, якобы, врагов их — генералов и офицеров. Я прошу г. Председателя русской делегации разъяснить нам, известно ли ему содержание этого приказа, и каково отношение Российского Правительства к такому приказу, изданному Русским Верховным Командованием.
Троцкий. Мне решительно ничего неизвестно об этом приказе; я даже не знаю, существует ли такой приказ. Разумеется, я мог бы высказаться по поводу него, лишь после моего с ним ознакомления. С другой стороны, я как раз сегодня имел возможность убедиться в определенном направлении немецких газет, издаваемых на русском языке соответствующими германскими учреждениями, с целью распространения их среди русских военнопленных и на нашем фронте; ими ведется чрезвычайно ожесточенная кампания против существующего в России революционного Правительства. Эти газеты повторяют все лживые утверждения, за последнее время усиленно распространяемые Германской печатью: об аресте нашего Верховного Главнокомандующего Крыленко, относительно того, что большинство городов России восстало против Советской власти и прочие сведения того же свойства.
Кюльман. Полагаю, что мы можем перейти к порядку дня сегодняшнего заседания. Что касается делегаций Союзных Держав, то я предлагаю, в согласии с выставленным вчера принципом, отказаться, ввиду серьезности сегодняшнего заседания, от каких бы то ни было полемических приемов и строго ограничиться обсуждением пунктов, дающих нам возможность прийти к определенным практическим результатам. Если г. Председатель Русской делегации ничего не имеет против этого, я попросил бы г. Председателя подкомиссии, по территориальным вопросам дать нам отчет о работах подкомиссии.
Грац. Не придя ни к какому соглашению относительно спорного вопроса о границе, подкомиссия сегодня закончила свою работу.
Кюльман. Подкомиссия была образована вчера по обоюдному нашему соглашению; делегированные нами эксперты должны были, — г. Комиссар по Иностранным Делам, я полагаю, согласен с этим, — рассмотреть вопросы, прежде всего, с их технической стороны. Насколько я понимаю, мы не уполномачивали подкомиссию представить нам свои окончательные заключения по затронутым вопросам. Поэтому, я хотел бы спросить г. Председателя Русской делегации, не сообщит ли он нам свои соображения, которые помогли бы прийти к удовлетворительному решению вопроса?
Троцкий. Задачей подкомиссии, как мы ее понимаем, являлось ответить на вопрос, в какой мере предложенная противной стороной граница способна, хотя бы в минимальной степени, обеспечить русскому народу право на самоопределение. Мы выслушали сообщения наших Представителей, вошедших в состав подкомиссии по территориальным вопросам, и мы полагаем, что после продолжительных прений и всестороннего рассмотрения вопроса наступил час решений. Народы ждут с нетерпением результатов мирных переговоров в Брест-Литовске. Народы спрашивают, когда кончится это беспримерное самоистребление человечества, вызванное своекорыстием и властолюбием правящих классов всех стран? Если когда-либо война и велась в целях самообороны, то она давно перестала быть таковой для обоих лагерей. Если Великобритания завладеет Африканскими колониями, Багдадом и Иерусалимом, то это не есть еще оборонительная война; если Германия оккупирует Сербию, Бельгию, Польшу, Литву и Румынию и захватывает Моонзундские острова, то это также не оборонительная война. Это — борьба за раздел мира. Теперь это ясно, яснее, чем когда-либо.
Мы более не желаем принимать участия в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческой кровью. Мы с одинаковой непримиримостью относимся к империализму обоих лагерей, и мы более не согласны проливать кровь наших солдат в защиту интересов одного лагеря империалистов против другого.
В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся народу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Наш солдат-пахарь должен вернуться к своей пашне, чтобы уже нынешней весной мирной обрабатывать землю, которую революция из рук помещика передала в руки крестьянина. Наш солдат-рабочий должен вернуться в мастерскую, чтобы производить там не орудия разрушения, а орудия созидания и совместно с пахарем строить новое социалистическое хозяйство.
Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий, противостоящих ныне войскам Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро последуют нашему примеру. В то же время, мы заявляем, что условия, предложенные нам Правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов. Эти условия отвергаются трудящимися массами всех стран, в том числе и народами Австро-Венгрии и Германии. Народы Польши, Украины, Литвы, Курляндии и Эстляндии считают эти условия насилием над своей волей; для Русского же народа эти условия означают постоянную угрозу. Народные массы всего мира, руководимые политическим сознанием или нравственным инстинктом, отвергают эти условия, в ожидании того дня, когда трудящиеся классы всех стран установят свои собственные нормы мирного сожительства и дружеского сотрудничества народов. Мы отказываемся санкционировать те условия, которые Германский и Австро-Венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи Русской Революции под условиями, которые несут с собой гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ.
Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора.
В связи с этим заявлением, я передаю объединенным Союзническим делегациям следующее письменное и подписанное заявление:
«Именем Совета Народных Комиссаров, Правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения Правительств и народов воюющих с нами Союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отдается приказ о полной демобилизации по всему фронту»
Л. Троцкий.
А. Иоффе.
М. Покровский.
А. Биценко.
В. Карелин.
Кюльман. Союзнические делегации не могут без совместного обсуждения вопросов высказаться по поводу чрезвычайно важного заявления г. Председателя Русской делегации; но, в целях выяснения намерений Российского Правительства, я хотел бы задать несколько вопросов г. Председателю Русской делегации.
Насколько я понял г. Комиссара по Иностранным Делам, сущность оглашенного им заявления заключается в том, что Российское правительство намерено немедленно издать приказ о полной демобилизации Русской Армии, и, вместе с тем, Российское правительство отвергает заключение каких бы то ни было соглашений с делегациями противной стороны.
Анализируя создавшееся положение, я прихожу к выводу, что представленные здесь Германия и Австро-Венгрия и не присутствующие на этом заседании их Союзники находятся в настоящий момент в состоянии войны с Россией.
На основании договора о перемирии, военные действия, несмотря на продолжающееся состояние войны, пока прекращены; при аннулировании же этого договора, военные действия автоматически возобновятся. Если память мне не изменяет, договор о перемирии предусматривает, как конечную свою цель, заключение мира. Но если мирный договор не будет заключен, то, очевидно, самый договор о перемирии теряет свое значение, и, по истечении предусмотренного в нем срока, война возобновляется. То обстоятельство, что одна из сторон демобилизует свои армии, ни с фактической, ни с правовой стороны ничего не меняет в данном положении. Не вдаваясь в тонкости и детали вопроса и определяя вкратце различие, существующее между военным и мирным состоянием, я сказал бы, что самым характерным признаком состояния мира является существование международных сношений государств, а также их правовых и торговых сношений. Повторяю, я хотел бы ограничиться только самым существенным. Итак, прошу г. Председателя Русской делегации высказаться по вопросу о том, во-первых, намерено ли Российское Правительство заявить о прекращении состояния войны между обеими сторонами, во-вторых, где именно в точности проходит внешняя граница Российского Государства; ответ на эти вопросы является необходимым условием возобновления консульских, экономических и правовых сношений. И наконец, согласно ли Правительство Народных Комиссаров возобновить торговые и правовые сношения в пределах, соответствующих прекращению состояния войны и наступлению состояния мира?
Троцкий. Мне остается прибавить немногое к сказанному в нашем заявлении. Российское Правительство в этом письменном заявлении говорит, что оно, со своей стороны, объявляет состояние войны прекращенным, и что, во исполнение этого своего решения, оно отдает приказ о полной демобилизации армий на всех внешний фронтах. Что касается практических затруднений, вытекающих из создавшегося положения, то я не могу предложить никакой юридической формулы для их разрешения. Это отсутствие необходимой юридической формулы является не случайным недоразумением; весь ход мирных переговоров доказал, что, ввиду глубокого расхождения основных точек зрения, невозможно подыскать формулу, определяющую взаимоотношения Российского Правительства и Центральных Держав. Насколько я понял г. Председателя Германской делегации, он как бы допускал, по крайней мере в теории, возможность подыскания на практике недостающей нам формулы, и впредь опираясь на помощь пушек и штыков. Я этому не верю. Как бы ни злоупотребляли в течение этой войны понятием обороны страны как бы ни насиловалась идея защиты отечества, ни один честный человек во всем мире не скажет, что продолжение военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии явится при данных условиях защитой отечества. Я глубоко уверен, что германский народ и народы Австро-Венгрии этого не допустят; и если наши основные положения станут для всех очевидными, то практические затруднения разрешатся тем или иным путем. Переданный нами документ не оставляет никакого сомнения относительно наших намерений. Мы, со своей стороны, объявляем состояние войны прекращенным и возвращаем наших солдат к мирному труду.
Кюльман. Я принимаю к сведению разъяснения г. Председателя Русской делегации и полагаю, что, до принятия определенного решения, было бы целесообразнее подвергнуть создавшееся положение совместному обсуждению с нашими Союзниками. Так как работы нашей комиссии, созданной для специальных целей, должны считаться законченными сегодняшним заседанием, то я предлагаю созвать на завтра пленарное заседание, на котором Союзнические делегации могли бы высказать свою точку зрения относительно создавшегося положения.
Троцкий. Что касается нас, то мы исчерпали все те полномочия, какие мы имеем и какие до сих пор могли получить из Петрограда. Мы считаем необходимым вернуться в Петроград, где мы и обсудим совместно с Правительством Российской Федеративной Республики все сделанные нам Союзническими делегациями сообщения и дадим на них соответствующий ответ.
Кюльман. Позволю себе спросить г. Председателя Русской делегации, каким образом мы могли бы снестись друг с другом?
Троцкий. В настоящее время мы связаны прямым проводом с Петроградом. До открытия мирных переговоров мы сносились по радио; кроме всего этого, в Петрограде в данное время находится делегация Четверного Союза, имеющая возможность сноситься со своими Правительствами. Таким образом, мы сговоримся относительно технических путей для дальнейших наших сношений.
Кюльман. Принимаю к сведению это сообщение и объявляю сегодняшнее заседание комиссии закрытым, оставляя за собой право на дальнейшие решения и сообщения.
Заседание закрывается в 6 час. 50 мин.