Пленарное заседание мирной конференции.
1 марта (16 февраля) 1918 года.
Заседание (утреннее) открывается под председательством Посланника фон-Розенберга.
Розенберг. Объявляю заседание открытым. Представители держав Четверного Союза приветствуют Русскую делегацию. Они надеются, что совместная работа приведет к благополучному результату.
В нашем распоряжении только три дня. Нам придется напрячь все силы и работать очень интенсивно, чтобы своевременно окончить дело и тем самым положить конец войне на востоке. Поэтому я настойчиво просил бы гг. присутствующих по возможности не отвлекаться в сторону, помня, что каждый бесполезно проведенный нами час оплачивается драгоценной кровью на фронте. Возобновившиеся военные действия могут быть прекращены только по подписании мирного договора. Мы собрались здесь не для речей и прений, но для подготовительных работ по подписанию мирного договора и для заключения самого договора. В ожидании приезда Русской делегации, Союзнические делегации были заняты формулировкой предполагаемого договора. Данная формулировка основывается на предложенных 21/8-го февраля в Берлине и принятых в Петрограде принципах и, в общем, соответствует духу прежних Брест-Литовских переговоров. Расположение материалов мы представляем себе таким образом: главный политический договор с Россией будет заключен со всеми четырьмя Союзными Державами. Экономические соглашения должны войти в отдельные предложения, а правовые вопросы будут урегулированы путем особых дополнительных договоров. Имея в виду этот порядок и необходимость беречь каждую минуту, я предлагаю учредить три комиссии: политическую, экономическую и правовую. Чем свободнее и непринужденнее эти три комиссии будут выполнять свою работу, тем лучшие результаты даст наша работа. Если г. Председатель Русской делегации ничего не имеет против этого, предлагаю закрыть настоящее заседание и работать уже в качестве политической комиссии; в таком случае, мы сейчас займемся определением в частном порядке состава и плана работ комиссии.
Сокольников. От имени Русской делегации, имею честь благодарить за выраженное нам приветствие. Русская делегация, со своей стороны, считает необходимым закончить занятия в наикратчайший срок; она видит свою задачу в том, чтобы принять условия, которые с оружием в руках продиктованы Германией Российскому Правительству. Русская делегация согласна продолжать заседание, но отклоняет предложение об образовании комиссии. Русская делегация стоит на той точке зрения, что все работы, связанные с заключением мирного договора, целесообразнее вести в общих заседаниях.
Розенберг. Г. Председатель русской делегации говорит об условиях, предписанных Германией с оружием в руках. От Русской делегации зависит выбрать то решение, которое диктуется ей ее кровными интересами; она может принять предложенные нами условия или решиться на продолжение войны. Сожалею, что Русская делегация отклоняет предложение об образовании комиссии, но не настаиваю на своем предложении. Если г. Председатель Русской делегации полагает, что можно обойтись без комиссии, при условии соблюдения трехдневного срока, то мы изъявляем на это свое согласие. У меня в руках имеются еще не совсем законченные проекты дополнительного экономического соглашения и правового договора; достаточно беглого взгляда на эти проекты, чтобы убедиться, как велик их объем. Но я согласен отложить пока в сторону мое предложение об образовании комиссии и испробовать путь, предложенный г. Председателем Русской делегации. Согласно предложению Русской делегации, мы приступаем к обсуждению по существу вопросов, подлежащих рассмотрению политической комиссии. Принимая во внимание пожелание, высказанное вчера в частном совещании, я предложил бы в основу нашей работы положить условия, предложенные Германией 21/8-го февраля сего года.
Ответ Германского Правительства от 21/8-го февраля на обращение Российского Правительства гласит:
«Германия готова возобновить с Россией переговоры и …» (читает).
Сокольников. Я предлагаю не переводить этого текста, ввиду того, что он хорошо известен.
Розенберг. Если переложить на язык договора этот кратко формулированный пункт, то он гласил бы так:
«Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция, с одной стороны, и Россия — с другой, объявляют о прекращении состояния войны между ними. Впредь они решили жить в мире и дружбе».
Не имеется ли каких-либо замечаний по этому поводу?
Сокольников. Ничего не имею против этого. Мы предложили бы огласить весь текст.
Розенберг. Второй пункт нашего предложения от 21-8-го февраля касается областей, лежащих к западу от известной гг. присутствующим пограничной линии. Пункт этот мы предложили бы отнести к статье 3-ей мирного договора, во 2-ую же статью мирного договора включить пункт 9-ый нашего предложения от 21-8-го февраля, где говорится о поддерживаемых Российским Правительством агитации и пропаганде. Я сперва прочту ст. 2-ую:
«Договаривающиеся стороны будут воздерживаться от какой бы то ни было агитации и пропаганды, направленной против Правительств и государственных учреждений другой стороны. Поскольку это обязательство касается России, оно распространяется и на области, оккупированные державами Четверного Союза».
Ст. 3-ья мирного договора, которая соответствовала бы п. 2-му нашего предложения от 21-8-го февраля, в таком случае, гласила бы… (читает).
Считаю, с своей стороны, указать, что переданный нами русский перевод предназначен исключительно для облегчения работ. Подлинным же текстом следует, конечно, считать немецкий текст. Абзац второй пункта 2-го нашего предложения от 21-8-го февраля изложен в ст. 4-ой. Сюда должно включить также и абзац первый пункта 5-го, где речь идет о восточно-анатолийских провинциях. (читает)
Г.г. Представители Русской делегации могли убедиться, что мы в пункте 5-ом говорили не о турецких областях, занятых в течение войны, но именно о восточно-анатолийских провинциях. Это обстоятельство вызвано тем, что мы хотели пойти навстречу населению округов Ардагана, Карса и Батума, — областей, которые Турецкое Правительство должно было уступить в 1878 году России. Местное магометанское население обратилось к нам с просьбой о помощи против насилий, чинимых русскими войсковыми частями — русскими, или выдававшими себя за таковых; оно настойчиво просило Турецкое и Берлинское Правительства о предоставлении ему возможность вновь присоединиться к Турции. Не имея возможности выплатить большой контрибуции, Турецкое Правительство вынуждено было в свое время уступить три упомянутых округа царскому правительству. Большинство магометанского населения этих областей сознает себя и поныне турецким населением и рассматривает уступку Ардагана, Карса и Батума как денежную сделку. Поэтому было бы желательно к тексту об очищении провинций восточной Анатолии присовокупить следующее: «С включением округов Ардагана, Карса и Батума».
Однако, мы на этом не настаиваем, во избежание упреков в аннексионистских стремлениях. Таким образом, абзац второй ст. 4-ой мирного договора ограничивается формулировкой минимума наших требований, т.-е. округа Ардагана, Карса и Батума будут немедленно очищены русскими войсками; Россия не будет вмешиваться во внутреннюю жизнь и международное положение данных областей и предоставит их населению право на свободное государственное строительство, путем соглашения с соседними государствами, в особенности — с Турцией. Первое условие имеет целью по возможности гарантировать население от дальнейших насилий; второе же, в соответствии с провозглашенным Российским Правительством принципом самоопределения народов, имеет целью дать населению этих областей возможность высказаться самому по поводу своей будущей судьбы. 3-й пункт предложения от 21-8-го февраля, касающийся Лифляндии и Эстландии, мы, с целью органического построения договора, предлагаем включить в ст. 7-ую мирного договора. Далее, ст. 5-ая, включавшая в себе пункт 6-ой мирного предложения — о демобилизации, в нашей редакции гласила бы:
«Россия немедленно проводит полную демобилизацию…» (читает).
Пункты 3-й и 4-ый нашего предложения заключаются в ст. 6-ой договора, так как часть Украины была занята в течение войны, а другая часть занята, благодаря ныне оказываемой нами дружественной поддержке. В этой статье должен был найти место, до известной степени, и пункт 9-ый о пропаганде. То же касается и Финляндии, с которой мы поддерживаем дружественные отношения. Итак, ст. 6-ая в нашей редакции гласила бы … (читает).
К ст. 7-ой мы предложили бы отнести постановление, уже находившееся в договоре о перемирии. Вопрос идет о Персии. В договоре о перемирии говорилось:
«Исходя из принципа…» (читает).
Мы предлагаем сохранить постановления договора о перемирии, включив их в ст. 7-ую и одновременно распространить эти постановления и на Афганистан, который находился в подобном же положении. В таком случае, ст. 7-ая гласила бы… (читает).
Постановления эти кажутся нам необходимыми. Что касается вопроса о формулировке, то мы согласны продолжить рассмотрение и, если нужно, изложить вопрос в форме, более приближающейся к форме договора о перемирии, но, вместе с тем, мы оставляем за собой право дальнейших предложений. (Шум).
Ст. 8-ая касалась бы вопроса о военнопленных и гласила бы:
«Военнопленные обеих сторон…» (читает).
Ст. 7-ой мы коснулись материала, уже затронутого в пункте 8-ом нашего предложения. Более подробная разработка этого вопроса найдет место в дополнительных договорах. К ст. 9-ой мирного договора мы предлагаем отнести отказ от возмещения военных расходов и военных убытков. (читает). В ст. 10-ой говорится о восстановлении дипломатических и консульских сношений. (читает). Ст. 11-ая гласила бы:
«Урегулирование экономических отношений между державами должно найти место в четырех отдельных дополнительных договорах».
Ст. 12-ая развивает пункт 8-ой нашего предложения. (читает).
К этому я считал бы нужным добавить, что указанная в пункте 5-ом отмена турецких капитуляций не войдет в мирный договор, а будет разработана в отдельности. Подписание отдельного договора по этому вопросу, конечно, было бы непременным условием одновременного подписания мирного договора. (читает).
Ст. 14-ая говорит о ратификации (читает). Введение и заключительные слова этого договора имеют обычный характер. Стоит прочесть только вступительные слова, чтобы убедиться в этом (читает). Насколько мне известно, текст дополнительного договора уже приблизительно составлен. Я не осведомлен относительно подробного хода работ. С своей стороны, я счел бы полезным, чтобы отдельные Представители Четверного Союза, уполномоченные разработать эти вопросы, вступили в сношения и переговоры с соответствующими Представителями Русской делегации. Проверка полномочий могла бы иметь место сегодня или завтра утром.
Не будет ли г. фон-Кернер так любезен сделать нам какое-либо сообщение по вопросу об экономических соглашениях, поскольку это касается Германии?
Кернер. Я коснусь пункта 7-го нашего предложения от 21/8-го февраля. В основу торговых и экономических отношений положен торговый договор 1894-го года, пересмотренный в 1904 году. Там указано, что преимущества Азиатских стран в торговом отношении отпадают, что должен быть гарантирован свободный вывоз руды, должно, во всяком случае, гарантировать наибольшее благоприятствование, по крайней мере, до конца 1925-го года, и, подобно тому, как это было в договоре с Украиной, должна быть сделана оговорка относительно преимуществ, предоставленных во взаимных торговых сношениях с Австро-Венгрией и Германией третьим державам, с которыми Австро-Венгрия и Германия находятся в таможенном союзе. Далее, предусмотрен также, как и в договоре с Украиной, определенный срок для отказа от провизориума и, равным образом, сделана оговорка о том, что должна быть гарантирована свобода вывоза со складов товаров, которые запрещено вывозить в другие страны. В соответствии с этими пунктами разработано особое соглашение, которое я здесь и передаю. Есть еще и другие отступления, на которых я, однако, сейчас не хочу останавливаться и которых я коснусь после того, как Русская делегация ознакомится с переданной формулировкой. Я хотел бы к этому прибавить, что мы уже приступили к предварительной разработке русского текста, с целью облегчить Русской делегации изучение нашего предложения. Было бы желательно, чтобы лично на то уполномоченные Русской делегацией лица приступили к совместной работе с немецкими переводчиками.
Розенберг. Если г. Председатель Русской делегации ничего не имеет против этого, то я предоставляю слово г. Криге.
Сокольников. Это вполне соответствует нашим желаниям.
Криге. В пункте 8-ом немецкого предложения указывается, что правовые и политические вопросы должны быть решены на основе постановлений, принятых правовой комиссией при первом чтении. Поскольку немецкие и русские предложения расходятся, урегулирование должно производиться в соответствии с немецкими предложениями. Постановления правовой комиссии так же, как и различие между немецким и русским толкованием вопросов, закреплены в документе, озаглавленном: «Германская и Русская правовая комиссия. Результаты первого чтения, разработанные редакционной комиссией». Эта редакционная комиссия была составлена из Представителей России, Австро-Венгрии и Германии, причем редакция их была принята обеими сторонами. Русской делегации своевременно было передано несколько оттисков этого документа. На этом основании был разработан Германской делегацией дополнительный договор; этот дополнительный договор соответствует принятым Российским Правительством немецким предложениям. Расхождение его с вышеупомянутым документом заключается лишь в редакционных исправлениях или же в небольших дополнениях, сделанных в целях большей ясности. Имею честь передать г. Председателю Русской делегации два экземпляра этого дополнительного договора. Через несколько минут я буду иметь возможность передать еще небольшое дополнение, а именно — дополнение к пункту 8-му нашего предложения. В пункте этом говорится о том, что Россия допустит и, по мере сил, поддержит германскую комиссию для защиты германских военнопленных, гражданских интернированных лиц и реэмигрантов. Было бы целесообразно включить этот пункт также и в дополнительный договор. Что касается русского текста этого дополнительного договора, то предварительная работа Русской делегации зафиксирована; неоднократно упоминавшийся документ, содержавший в себе результаты первого чтения, был переведен на русский язык. Не менее полезна была бы совместная работа русских и немецких переводчиков при разработке экономических вопросов.
Мерей. Имею честь заявить от имени Австро-Венгерской делегации, что она разработала упоминаемое в ст. 11-ой приложение, касающееся экономических вопросов, в форме предложения. Имею честь передать г. Председателю Русской делегации один экземпляр.
Представитель Австро-Венгерской делегации г. Вильден будет иметь честь вкратце формулировать основные принципы этого предложения.
Вильден. Третье приложение заключает в себе несколько существенных постановлений общего характера, почти совпадающих с положениями немецкого проекта; некоторые отступления сделаны ввиду того, что могут произойти изменения по таможенным вопросам в пределах одного из обоих государств. Поэтому для каждого из государств выговаривается принцип наибольшего благоприятствования. Далее, мы считали бы нужным, если Русская делегация ничего не будет иметь против, чтобы дополнения к ноте от 19-6-го февраля 1906 г., — дополнения, касающиеся обмена битой птицей, — нашли себе и впредь применение на время провизориума. В приложении предусмотрено постановление, выраженное в договоре России с Австро-Венгрией от 15/2-го февраля 1906 г., которое и должно быть осуществлено в период провизориума. Равным образом, в это приложение вошли и те дополнительные изменения, которым должен быть подвергнут торговый договор, ввиду изменившихся обстоятельств.
Мерей. Имею честь указать, что Австро-Венгерская делегация равным образом разработала дополнительный договор, касающийся правовых вопросов, не предусмотренных в ст. 11-ой мирного договора.
Эти предложения, за незначительными мелкими исключениями, уже заготовлены. Я буду иметь честь передать их сегодня на вечернем заседании. Пока же я оставляю за собой право вкратце формулировать их содержание. В настоящий момент я ограничусь указанием на то, что наши предложения, в общем, совпадают с германскими предложениями.
Гантчев. Имеется уже готовый коммерческий договор, текст которого будет вручен г. Председателю Русской делегации. Если представится к тому возможность, мы это сделаем завтра до полудня. Я должен еще сказать, что нет существенного расхождения между нашими предложениями и проектами наших Союзников, но что мы вынуждены выделить статьи, представляющие специальный интерес для России и Болгарии.
Розенберг. Слово принадлежит г. Председателю Турецкой делегации.
Хакки-паша. Прежде, чем передать проект, который мы подвергнем совместному рассмотрению с Россией, я должен сказать несколько слов по поводу этих специальных переговоров с Русской делегацией. Было намерение заключить специальные договоры между державами Четверного Союза и Россией и объединить все эти договоры в одном документе, дабы придать им форму единого международного акта. Считая возможным закончить переговоры о мире в течение декабря месяца, мы намеревались составить краткий договор, подробности же отложить до подписания будущего трактата; в соответствии с этим намерением, я имел честь вручить турецко-русский проект г. Иоффе, который был тогда Председателем Русской делегации. После отъезда г. Иоффе и по приезде г. Троцкого, мы составили более полный трактат. Я имел честь вручить г. Троцкому, от имени Оттоманской делегации, этот более полный трактат, который и заключал в себе весь материал, подлежащий рассмотрению. Вот почему Русская делегация имеет в своих руках два проекта договора. Мы несколько видоизменяем принцип наибольшего благоприятствования, и, на основании нашей формулы, мы можем составить проект договора, если Вы ничего не имеете против этого. Есть еще коллективный мирный трактат, который будет заключать в себе материалы по торговым вопросам. Кроме того, имеются еще специальные договоры каждого из Союзников с Россией в отдельности, договоры, которые должны урегулировать вопросы, не затронутые этим коллективным трактатом. По прочтении проекта, Русская делегация убедится, что из него исключен весь материал, урегулированный коллективными договорами.
Итак, имеются два проекта: первый проект заключает в себе приложение 5-ое, которое входит в 10-ую статью коллективного мирного договора. Это — материалы коммерческого характера. Основные принципы его те же, как и принципы того проекта, который мы имели честь вручить гг. Иоффе и Троцкому. Тогда возражения еще не были формулированы. Второй проект — дополнительный договор. Я не стану распространяться по поводу него, а лучше передам его для ознакомления г. Председателю Русской делегации. Я ограничусь указаниями на то, что 1-ая, 2-ая и 3-ья статьи касаются вопросов, являющихся подробной разработкой общих принципов и фактических данных, положенных в основу договора о перемирии между Россией и Турцией. Ст. 4-ая относится к вопросу о консульском режиме и соответствует его формулировке в коллективном трактате. Статья эта согласуется со старым проектом, и, я полагаю, она уже была принята. Статья 5-ая затрагивает вопрос о возмещении убытков, причиненных консулам и консульским зданиям. Русская делегация может найти эту статью в дополнительных договорах наших Союзников; она касается вопроса о капитуляциях, уже упомянутого в ультиматуме. Я должен сказать, что статья эта упоминалась и двумя прочими проектами, причем, я полагаю, со стороны гг. Иоффе и Троцкого возражений не было. Статья 7-ая более пространно разработана вторым проектом, переданным мною г. Троцкому. Я позволил себе сократить ее, по той причине, что подробности в данном случае, на мой взгляд, совершенно излишни. Ст. 7-ая касается Персии. Русская делегация легко поймет, что вопрос о Персии имеет чрезвычайно важное значение для обоих государств. Хотя и являясь нейтральной страной, Персия была, тем не менее, ареной настоящей войны. Русские и турецкие войска имели несчастье не раз сражаться на персидской территории.
Вот почему мы пожелали войти в соглашение с Россией относительно независимости Персии. Оба проекта, которые я имел честь вручить Русской делегации, содержат в себе ст. 7-ую в соответствующей формулировке. В проекте я слегка видоизменил эту статью, дабы избежать повторений. Помнится, что тогда Русская делегация не сделала никаких возражений по этому поводу. Другие статьи, — их всего десять, — заключают в себе вопросы частного права. Эти статьи гораздо короче, нежели соответствующие им статьи наших Союзников.
Ст. 11-ая касается вопроса о свободной эмиграции Русских подданных-мусульман.
Ст. 12-ая трактует вопрос о военных законах и об отмене их после прекращения войны. Во избежание длиннот, мы исключили из ст. 12-ой все, что относится к соответствующим статьям дополнительного договора.
Ст. 13-ая касается вопроса о военнопленных: она включена в оба упомянутых проекта, так же, как и ст. 14-ая, затрагивающая вопрос об интернированных гражданских лицах. Мы воспользовались германским проектом дополнительного договора для соответственной разработки вопроса об амнистии.
Ст. 15-ая относится к вопросу о ратификации. Ратификации должны быть обменены в Берлине одновременно с договором. Теперь я позволю себе обратиться с просьбой к г. Председателю Русской делегации. Дело в том, что коммерческие вопросы были нами формулированы на немецком языке. Я не имел возможности перевести их на русский язык; но так как они входят в коллективный трактат, то имеются также русский и турецкий тексты. Турецкий перевод у меня уже есть.
Что касается дополнительного договора, то я предложил бы другой способ. Договор этот, хотя и не очень длинен, все же потребует много времени для перевода его на турецкий и на русский языки. А мы как раз временем не богаты. Перевод этот лишь увеличит наши затруднения. Вот почему я предложил бы г. Председателю Русской делегации, если он ничего не имеет против этого, ограничиться подписанием французского текста. В дальнейшем, все договаривающиеся стороны будут иметь возможность перевести его на свой язык, для нужд своего собственного государства. Я позволю себе просить г. Председателя Русской делегации высказаться по данному поводу.
Сокольников. Я не имею никаких возражений против такого предложения.
Хакки-паша. В таком случае, мы подпишем французский текст и выиграем время. Имею честь вручить вам оба проекта.
Розенберг. На очереди стоит вопрос о карте, упоминаемой в ст. 3-ей мирного договора. Эта карта находится уже здесь, в распоряжении Русской делегации. Поэтому я счел бы передачу карты фактически совершенной. Время позднее, и потому я предложил бы выяснить, когда именно мы можем собраться для продолжения наших работ.
Сокольников. Я предложил бы возобновить наше заседание в 5 часов, если не будет другого предложения со стороны Союзнических делегаций.
Розенберг. Союзнические делегации в этих вопросах будут руководствоваться пожеланиями Русской делегации и, со своей стороны, считают нужным еще раз указать на необходимость соблюсти трехдневный срок. Если Русская делегация отвергает необходимость образования комиссии, то не найдет ли она другого практического пути, который способствовал бы большему ускорению наших работ?
Итак, согласно предложению г. Председателя Русской делегации, назначаю сегодняшнее наше заседание в 5 часов. Не желает ли кто-нибудь еще высказаться по данному поводу?
Сокольников. Я хочу заявить, что мы, со своей стороны, предложили назначить на сегодня собрание Председателей делегаций, с целью обсуждения возможных способов ускорения наших работ, что является, по-видимому, общим желанием. От имени Русской делегации, я должен заявить, что она не менее Союзнических делегаций стремится закончить работы в наикратчайший срок.
Розенберг. Объявляю заседание закрытым.
Заседание закрывается в 1 час. 15 мин.
Пленарное заседание мирной конференции.
1 марта (16 февраля) 1918 года.
Заседание открывается в 5 час. 17 мин. пополудни под председательством Посланника фон-Розенберга.
Розенберг. Я открываю заседание.
Не желает ли г. Председатель Русской делегации высказаться? В таком случае, слово принадлежит г. Председателю Австро-Венгерской делегации.
Сокольников. Мы просим г. Председателя Австро-Венгерской делегации сделать нам сообщение, о котором упоминалось в утреннем заседании.
Мерей. Могу сообщить, что Австро-Венгерские предложения, касающиеся проекта дополнительного договора, — предусмотренного в ст. 12-ой мирного трактата, — договора о политико-правовых вопросах, будут готовы через несколько минут, в крайнем случае, через полчаса, после чего я буду иметь честь вручить эти предложения г. Председателю Русской делегации.
Как я уже упомянул в утреннем заседании, проект Австро-Венгерского дополнительного договора опирается в своей существенной части на проект, переданный Германской делегацией делегации Русской. Они тождественны; расхождения их имеют чисто формальный характер, вызванный, например, государственно-правовой конституцией Австро-Венгерской Монархии, и только в очень немногих пунктах Австро-Венгерский проект отличается по существу от Германских предложений, что будет видно из самого проекта. Я хотел бы еще сказать, что в прениях, происходивших несколько недель тому назад между членами Германской делегации и Русским делегатом г. Иоффе, — прениях, касавшихся политико-правовых вопросов, — принимал участие и член Австро-Венгерской делегации. Поэтому я считаю себя вправе допустить, что главное содержание наших предложений уже известно г. Иоффе. Разумеется, Австро-Венгерская делегация оставляет за собой право дать Русской делегации все необходимые разъяснения относительно содержания этого дополнительного договора, как только он будет поставлен на обсуждение.
Розенберг. В утреннем заседании г. Председатель Русской делегации намеревался представить нам свое предложение, в целях ускорения наших работ. Он говорил о совещании Председателей делегаций. Я хотел бы спросить г. Председателя Русской делегации, не желает ли он сообщить нам свое предложение?
Сокольников. Сегодня утром, от имени Русской делегации, я предложил обсудить вопрос об ускорении наших работ на совещании Председателей делегаций. Я предлагаю назначить совещание Председателей после настоящего пленарного заседания. Но я просил бы, прежде, чем закрыть настоящее заседание, ознакомить нас со всеми нам еще неизвестными подробностями договора между Россией и державами Четверного Союза.
Розенберг. Насколько я осведомлен, договоры, касающиеся Германии, были сегодня утром сообщены Русской делегации. То же самое относится и к тем договорам, которые намерена заключить с Россией Турция. Австро-Венгерская делегация только что изложила свою точку зрения; остается ознакомить Русскую делегацию с Австро-Венгерским проектом дополнительного договора, который, я надеюсь, через полчаса будет вручен г. Председателю Русской делегации. Те договоры, которые будут предложены Болгарской делегацией, по существу сходятся с немецкими проектами договоров. Было бы очень жаль из тех немногих часов, которые вообще имеются в нашем распоряжении, потерять хотя бы полчаса в ожидании недостающего Австро-Венгерского проекта. Поэтому, я предложил бы г. Председателю Русской делегации решить, не следовало ли бы пяти Председателям делегаций немедленно собраться для частного совещания. В таком случае, мы могли бы удалиться в соседнюю комнату и своевременно предупредить гг. участников настоящего собрания о начале возобновления заседания.
Сокольников. Я принимаю предложение об устройстве немедленного совещания Председателей, вместе с тем не предрешая вопроса о том, на какой именно срок прерывается пленарное заседание.
Розенберг. Предложение принимается. О времени возобновления настоящего собрания будет объявлено. Итак, я закрываю заседание.
Заседание закрывается в 5 час. 33 мин.
Совещание Председателей делегаций.
1 марта (16 февраля) 1918 года.
Заседание открывается в 5 час. 40 мин. пополудни под председательством Посланника фон-Розенберга.
Розенберг. Я попросил бы г. Председателя Русской делегации, если ему будет угодно, изложить нам свои предложения.
Сокольников. Русская делегация имеет заявить следующее:
Мир, подлежащий заключению, не является плодом соглашения обеих сторон. Этот мир, я повторяю, диктуется нам с оружием в руках. Мы лишены возможности обсудить условия этого мира. Каждому ясно, что предоставленный нам трехдневный срок фактически не дает никакой возможности подвергнуть всестороннему рассмотрению предлагаемые нам условия. В то же самое время, Германия продолжает свои наступательные операции против России. Таким образом, заключение мира совершается в небывалых условиях, в неслыханной атмосфере насилия. В соответствии с произведенной Россией демобилизацией и провозглашением с ее стороны прекращения войны, Русская делегация считает единственным достойным выходом из этого положения — принятие условий в той форме, в которой они предлагаются.
Русская делегация придерживается того мнения, что выяснение всех вопросов, связанных с мирным договором, должно быть отложено на будущее, когда это возможно будет осуществить путем дипломатических сношений и через посредство специальных комиссий. Поэтому, Русская делегация не намеревается отсрочить момент подписания мирного договора и, с своей стороны, готова, в согласии с полученными ею полномочиями, принять условия мира и подписать их, как только это окажется практически осуществимым. Русская делегация приветствовала бы возможность подписать мирный договор уже завтра. Я предложил бы немедленно приступить к обсуждению самой формы подписания мирного договора, а также условиться относительно времени этого подписания.
Розенберг. Что касается тех доводов, которые державы Четверного Союза могут противопоставить толкованию мира, как мира, ими же продиктованного, — то я уже в утреннем заседании имел честь указать на них. Доводы же, исключающие для нас возможность приостановления военных действий до момента подписания мира, были изложены нами на вчерашнем заседании. Я не хотел бы останавливаться подробнее на этих двух пунктах. Но если г. Председатель Русской делегации говорит об атмосфере насилия, о мире вынужденном, то я, со своей стороны, хотел бы сказать несколько слов по этому поводу. Я постараюсь быть по возможности кратким.
В декабре и январе мы честно стремились добиться мира на основах взаимного соглашения. Мы отнюдь не опирались на те права, которые давало нам завоевание неприятельской территории. Будь у нас такие намерения, мы бы просто потребовали признания границей Империи той границы, которая явилась результатом военных операций. Но мы от этого отказались, идя навстречу идеалам новой России. К несчастью, Русская делегация не захотела поверить честности наших намерений по отношению к народностям, живущим к западу от этой границы.
Между тем, условия, да и наши требования, изменились. Требования увеличились, но и теперь они еще далеки от того, чтобы их можно было рассматривать как бесцеремонную эксплуатацию соотношения сил.
Тяжкая задача возложена на Русскую делегацию. Ссылка же Русской делегации на те три дня, которые ей теперь предоставлены, неправильно обрисовывает создавшееся положение. Ведь перемирие продолжалось почти шесть недель — по 10-ое февраля, когда переговоры были прерваны. Таким образом, Российское Правительство имело в своем распоряжении не три дня, а шесть недель плюс три дня, чтобы иметь возможность принять или отвергнуть наши требования.
Совещания, имевшие место в январе и феврале, дали серьезные результаты как раз по наиболее сложным вопросам. В настоящее время здесь собрались отчасти те самые гг. делегаты, которые, совместно с членами Союзнических делегаций, изучали тогда интересующие нас вопросы. Теперь же речь идет не столько об изучении, сколько о решении этих вопросов, и Союзнические делегации приветствуют намерение Русской делегации принять определенное решение. Надеюсь, я правильно понял г. Председателя Русской делегации, полагая, что под договорами, которые он считает возможным подписать уже завтра, он подразумевает также и предложенные нами экономические и правовые постановления, ибо существенной частью требований, выставленных Берлином и принятых Петроградом, является включение в мирный договор и этих постановлений. Конечно, и по принятии этих правовых и экономических постановлений, остается еще целый ряд предложений, которые придется передать на рассмотрение специальных комиссий. Мы, со своей стороны, сделаем все от нас зависящее, чтобы преодолеть технические затруднения и изготовить текст договора к завтрашнему вечеру или к утру следующего дня.
Мерей. Считаю необходимым, хотя бы вкратце, возразить г. Председателю Русской делегации также и от имени Австро-Венгрии.
Прежде всего, я констатирую, что по существу я присоединяюсь к заявлению г. Председателя Германской делегации. Считаю, однако, необходимым подчеркнуть также и от имени Австро-Венгрии, что мир, подлежащий подписанию, никоим образом не можем рассматриваться как мир, насильственно навязанный и продиктованный России. Австро-Венгрия с самого начала переговоров была верна своему стремлению заключить с Россией мир без аннексий и контрибуций. Австро-Венгрия, подобно своим Союзникам, имела честное намерение заключить с Россией мир, всецело основанный на соглашении.
Как уже сказал г. Председатель Германской делегации, более чем шестинедельный срок совершенно достаточен для заключения такого мира. Но и в том случае, если бы заключение мира, в форме добровольного соглашения, не могло состояться по причинам, о которых я здесь не упоминаю, — все же время, потраченное на предыдущие переговоры, плюс трехдневный срок ультиматума, нельзя считать потерянным. Главные политические вопросы и большая часть экономических и правовых вопросов были в течение этих шести недель разработаны так подробно, что, при добром желании и известном напряжении сил, можно было бы в течение этих трех дней прийти к известным результатам.
Должен сказать, что, по-моему, г. Председатель Русской делегации делает логическую ошибку, если из того факта, что у нас имеются только три дня для окончательной выработки мирного договора, он заключает, будто Русская делегация не имеет возможности входить в оценку мирных предложений Четверного Союза и вынуждена подписать мир со всеми его деталями, так сказать, вслепую. Ограничиваюсь пока этими объяснениями.
Посланник Тотчев целиком присоединяется к словам предшествующих ораторов и указывает, что настоящее положение вещей является результатом близорукой политики России.
Розенберг. Если г. Председатель Русской делегации не просит слова, то я позволю себе внести предложение.
Сокольников. Я желал бы вкратце ответить на заявления гг. Представителей Четверного Союза. Три дня, предоставленные нам для подписания мирного договора, никоим образом не могут быть нами использованы для обсуждения сделанных нам предложений: наши переговоры, я повторяю это, ведутся в атмосфере вооруженного насилия, ибо наше предложение приостановить военные действия на время переговоров отклонено противной стороной. Поэтому, я повторяю, мы считаем необходимым и видим в этом единственный достойный для нас выход, — подписать предложенные нам условия, с целью открыто, перед лицом всех народов, перед лицом рабочих и крестьян России, а также перед лицом рабочих, крестьян и солдат других стран, высказать честно и откровенно всю правду относительно исторгнутого у нас мира; пусть они сами судят обо всем здесь происходящем, ибо мы убеждены, что их приговор будет в нашу пользу. Вместе с тем, я предлагаю считать обмен мнений по этому вопросу законченным, так как точка зрения противной стороны вполне выяснена, и перейти к моему предложению, т.-е. к обсуждению практического пути, который дал бы нам возможность завтра же подписать мирный договор.
Розенберг. Я не могу сказать ничего нового в оправдание трехдневного срока, — между прочим, уже принятого Российским Правительством, — равно, как и в оправдание того, что мы не можем снова согласиться на приостановку военных действий, уже испробованную нами в середине декабря.
В условиях, выставленных нами 21/8-го февраля, имеется пункт, согласно которому всякая агитация и пропаганда против Союзных Держав должна быть прекращена. Надеюсь, что своим заявлением г. Председатель Русской делегации не намеревался возобновить агитацию и пропаганду против Союзных Держав.
Я предложил бы специалистам отдельных делегаций войти в контакт друг с другом в самой непринужденной и неофициальной форме, с целью осуществления трудной задачи подписания договоров в такой короткий срок. Что касается Германской делегации, то я назначил бы для рассмотрения правовых вопросов Его Превосходительство г. Криге, вопросов экономических — Его Превосходительство г. Кернера, по вопросам политическим — я предлагаю свои услуги. При данных условиях, мы имели бы возможность совершить большую работу в сравнительно короткий срок.
Прежде, чем попросить Председателей Союзнических делегаций назначить своих специалистов, я просил бы г. Председателя Русской делегации, со своей стороны, назначить представителей, с которыми специалисты Союзнических делегаций вошли бы в контакт, с целью урегулирования вопросов трех вышеупомянутых категорий. Не предрешая ответа г. Председателя Русской делегации, я счел бы, однако, целесообразным, чтобы данные представители Русской делегации, со своей стороны, вошли в контакт со специалистами Австро-Венгерскими, Турецкими и Болгарскими, ибо все подлежащие обсуждению вопросы тесно переплетены между собой.
Сокольников. Что касается намека г. Председателя Германской делегации на усмотренную им в моих словах агитацию против Германского Правительства, то я никоим образом не могу предположить, чтобы он нашу готовность принять предложенный нам Германским Правительством мир рассматривал, как агитационный прием.
Что же касается вопроса о совещании специалистов, то я позволю себе сказать, что для меня не совсем ясна цель этих совещаний. У меня создалось такое впечатление, что предстоящая нам работа сведется, главным образом, к переводу. Я нахожу возможным подлинным текстом договора считать текст немецкий. Однако, с той оговоркой, чтобы, например, турецко-русский договор был составлен на французском языке. На эту мысль меня наводит то соображение, что желательно было бы иметь вполне точный текст на русском языке. Так как при данных условиях это неосуществимо, то я предложил бы, — конечно, если не будет возражений, — предъявить русский текст ко дню ратификации или в промежуток времени между подписанием договора и днем ратификации. Если же это предложение будет отклонено, то, к сожалению, мы не можем рассматривать русский текст, как вполне удовлетворительный.
Розенберг. Я согласен с г. Председателем Русской делегации относительно того, что факт принятия Россией предложенного нами мира не может быть ею использован, как средство для агитации или пропаганды. Но мотивировка г. Председателя Русской делегации может рассматриваться, как агитационный прием.
Что касается вопроса о языках, то я просил бы разрешить мне посоветоваться с Председателями Союзнических делегаций.
Объявляется небольшой перерыв.
Розенберг. От имени делегаций Четверного Союза, имею честь сообщить, что предложение русской делегации сначала подписать только немецкий текст главного договора, приложений и правовых дополнительных договоров мы в принципе принимаем, со следующей оговоркой:
Мы должны прийти к соглашению относительно того, что договоры должны быть заключены на пяти языках, и что те тексты, которые, за недостатком времени, не могут быть изготовлены, будут представлены впоследствии. Соглашение это должно быть зафиксировано путем формального протокола, который подлежит подписанию одновременно с договорами и должен быть уничтожен по получении недостающих текстов. Таким образом, будет ясно, что речь идет только о временном переходном состоянии.
Имеется еще оговорка относительно того, что остальные тексты, равноценные с немецким текстом, должны быть представлены по возможности скорее. Вопрос о том, нужно ли установить особенные сроки для отдельных текстов, подлежит еще обсуждению. Мы позволим себе завтра утром представить проект этого временного протокола. Протокол этот подлежит, как я уже сказал, одновременному подписанию с договорами. Таким образом, не будет задержки в составлении и изготовлении текста договоров.
Предлагаю Председателям Союзнических делегаций, со своей стороны, отметить те пункты, которые, быть может, упущены мною.
Мерей. Согласно конституции Австро-Венгерской Монархии наша делегация не имеет возможности подписать один только немецкий или немецко-русский текст. Поэтому я нахожусь в однородном с г. Председателем Русской делегации положении, ибо мы оба сходимся в том, что, поскольку речь идет об Австро-Венгрии и России, окончательный договор должен быть составлен, по крайней мере, на трех языках, а именно: на немецком, венгерском и русском. Но я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы в данном случае, по чисто техническим причинам, сначала был подписан только немецкий текст; при этом, договаривающиеся стороны должны прийти к соглашению относительно присоединения в ближайшем будущем остальных текстов к немецкому тексту договора.
В таком случае, мы сначала подписали бы только немецкий текст, с тем, чтобы недостающие венгерский и русский тексты были представлены в ближайшем будущем. Для большей точности, скажу, что я должен, подобно г. Председателю Германской делегации, подчеркнуть, что подлежащий подписанию протокол относительно способа подписания договоров не должен находиться ни в какой фактической зависимости от самого договора или от его дополнений. Он должен только констатировать, что, по чисто техническим причинам, он является как бы вспомогательным средством и поэтому подлежит уничтожению в тот момент, когда отпадает его чисто внешний технический повод, а именно — временное отсутствие остальных текстов.
Это все, что я могу сказать по данному поводу.
Заседание закрывается в 7 час. 5 мин.