Две партии. Предисловие ко 2-му изданию.
После смерти Ленина в январе 1924 г. тройка узурпаторов — Сталин, Зиновьев и Каменев — безбоязненно расширила травлю Троцкого внутри и за пределами РКП. Публикация этой старой фракционной брошюры Каменева была одним из средств изобрести новую легенду об истории партии, где Троцкий изображен постоянным врагом Ленина.
— Искра-Research.
Май 1924 г.
Товарищи, занимающиеся историей и теорией большевизма, неоднократно указывали мне на желательность переиздания моей книжки «Две партии», вышедшей нелегально в 1911 г. в издании «Рабочей Газеты», тогдашнего руководящего органа «ленинцев».
Я колебался, ибо «Две партии», носящие вообще сугубо-полемический характер, в части своей направлены против товарищей, ныне с честью сражающихся в рядах большевиков. Тогда, когда писались «Две партии», они находились частью в рядах наших прямых врагов, меньшевиков-ликвидаторов, частью косвенно поддерживали их, проповедуя примирение с оппортунизмом и ругая нас— и в первую очередь, конечно, т. Ленина, — за «непримиримость», «узость», «сектантство» и т. п.
Теперь, когда вышли сочинения Владимира Ильича за 1910—1914 гг. и широкие круги партии знакомятся по ним с вопросом о том, в борьбе с какими группами и течениями рос и закалялся большевизм, отпадают и те соображения, которые заставляли меня воздерживаться от переиздания «Двух партий».
Однако, главное основание, заставившее меня согласиться на переиздание этой книги, заключается в том, что книга эта не только была написана по прямому предложению Владимира Ильича, но и целиком от начала до конца просмотрена им в рукописи и лишь после его одобрения поступила в печать.
Я помню очень хорошо как летом 1911 года я из Парижа раза два в неделю ездил в деревню Лонжюмо — в нескольких верстах под Парижем, где жил тогда Владимир Ильич, — и как, расположившись на траве, мы с Владимиром Ильичом просматривали и исправляли подготовленные мною страницы «Двух партий». Помню и то, что направление поправок Ильича сводилось к стремлению еще более заострить полемический характер моей работы.
Это понятно. В 1910 году большинством нашей фракции была проделана попытка примирения и соглашения с т. Троцким. Владимир Ильич относился к этой попытке резко отрицательно и как бы «в наказание» за мою настойчивость в попытке добиться соглашения с тов. Троцким настоял на том, чтобы именно я был делегирован Центральным Комитетом в качестве представителя последнего в редакцию газеты т. Троцкого. К осени 1910 г. — после нескольких месяцев работы в этой редакции, — я убедился, что Владимир Ильич прав в своем отрицательном отношении к моей «примирительной» линии и с его согласия я вышел из редакции органа т. Троцкого. Наш тогдашний разрыв с т. Троцким был отмечен рядом резких статей в центральном органе партии. Именно тогда Владимир Ильич й предложил мне написать брошюру, которая подводила бы итог нашим разногласиям и с ликвидаторами-меньшевиками и с т. Троцким. «Вы проделали опыт соглашения с самым левым (троцкистским) крылом анти-большевистских группировок, вы убедились в невозможности соглашения, вы и должны написать итоговую брошюру», — говорил мне Владимир Ильич. Естественно, что Владимир Ильич особенно настаивал на том, чтобы именно в области отношений между большевизмом и тем, что мы тогда называли троцкизмом, все было договорено… «до конца». Центр брошюры — как указано уже в предисловии к 1-му изданию — составляет выяснение принципиальных вопросов рабочего движения на переломе от первой ко второй российской революции и выяснение смысла фракционной борьбы внутри партии, предопределившей окончательный раскол между большевиками и меньшевиками. Отсюда и заглавие всей работы: «Две партии», указывающее на то, что—несмотря на формальное единство партии — мы рассматриваем большевиков и меньшевиков не как две фракции одной и той же партии, а как две борющиеся и враждебные партии. Введение и две небольшие заключительные главки посвящены вопросам отчасти организационным, отчасти таким, которых нельзя назвать иначе как «склочными». Заняться этими вопросами нас вынуждало нападение врагов, в первую очередь Мартова с его печально-знаменитой брошюрой «Спасители или упразднители». Эти главки потеряли теперь интерес, но — пусть молодые товарищи узнают, с каким оружием выступали против нас, большевиков, оппортунисты еще за десяток лет до того, когда — получив в 1917 году власть, — они засадили нас в тюрьмы и охотились за Ильичом, чтобы покончить в его лице с восстанием пролетариата.
* Обратим внимание на тот факт, что Мартов в июле-августе 1917 г. защищал Ленина и большевиков от клеветы режима Керенского, что Троцкий был арестован Керенским по тому же обвинению, жертвой которого стал Каменев. С другой стороны, некоторые деятели, которые были большевиками в 1910 г., в 1917 г. преследовали Ленина и Троцкого (Г. Алексинский, Вл. Войтинский). Легенда Каменева хромает на обе ноги. — /И-R/
С другой стороны, вносить в старую работу какие-либо изменения — означало бы лишить издание характера исторического документа, имеющего значение и для истории большевизма и для характеристики взглядов Ильича в известный исторический период. Поэтому я оставлю все в том именно виде, в каком эта книжка была просмотрена Ильичом в 1911 г.
Товарищи сами сумеют внести в характеристики отдельных лиц, о которых говорится в тексте, все те необходимые поправки, которые уже внесены их дальнейшей политической работой — по ту или по сю сторону баррикады, воздвигнутой октябрьским восстанием.
Л. Каменев.
Май 1924 г.