 |
Книга печатается по изданию 1922 года издательством «Московский рабочий». Замечательная обложка слева принадлежит кисти художника Peter Kennard и была использована английским издательством New Park Publications в 1973 году. |
К русскому изданию 2011 года
Зачем понадобилось сегодня издавать эту давно забытую книгу этого полузабытого писателя?
Двадцать лет тому назад рухнул Советский Союз, окончательно погубленный собственной правящей элитой, и всему миру казалось, что капитализм окончательно победил, что наступила эра капиталистического процветания и капиталистической демократии. Но, как неоднократно повторял Троцкий, законы истории сильнее, чем самый могущественный Генеральный Секретарь, или, применяясь к сегодняшним реалиям, чем самый воинственный президент США.
Капитализм сегодня находится в состоянии постоянного кризиса: банкротство Греции, возможный распад Евросоюза, бюджетный кризис в США и политический кризис, связанный с движением «Захват Уолл Стрит».
Марксисты понимают, что капитализм сам по себе не рухнет, что нет какой-то автоматической дороги к светлому будущему, к рабочей власти, к социализму. Рабочие должны знать, откуда они пришли, какой дорогой идти вперед, куда звать свой класс.
Евгений Преображенский восемьдесят лет тому назад указывал, какие меры может и должен принимать рабочий режим, совмещая законы рынка и свою волю к планированному построению государственной промышленности и хозяйства в целом. Прислушаемся к его советам.
Феликс Крайзель.
Бостон, 2011 год.
О книге
(Введение английского издания 1973 года)
Это введение было написано одним из руководителей Социалистической Рабочей Лиги Великобритании, Клиффом Слотером. В 1985 году Слотер порвал с революционным марксизмом, возглавил одну из фракций расколовшейся Рабочей Революционной Партии, и перешел на сторону империализма, поддержав, например, империалистическое расчленение Югославии. Но в 1960-е и 1970-е годы Слотер был одним из наиболее образованных и ясно мыслящих лидеров Международного Комитета Четвертого Интернационала. /И-R/
Форма этой книги необычна, даже уникальна, в марксистской литературе. Написанная в 1921 году, она вышла в форме серии лекций, якобы прочитанных в 1970 году и описывающих ход развития советского хозяйства в декаду после публикации книги.
Преображенский являлся ведущим большевистским экономистом и, в течение решающего периода, сторонником Троцкого в борьбе против бюрократического перерождения Советского Союза. Как и многие другие, он стал жертвой сталинских чисток и был расстрелян без суда в 1937 году.
Как и его знаменитая книга «Азбука коммунизма» (написанная совместно с Бухариным), эта работа была запрещена Сталиным и до сих пор не доступна советскому читателю.
Она была написана почти сразу после перехода к Новой Экономической Политике в марте 1921 года. НЭП представлял собой ответ Ленина и вождей коммунистической партии на тяжелое наследие, которое оставил за собой период Гражданской войны и военного коммунизма: основной целью НЭПа было ограниченное и контролируемое использование рыночных сил, как средство восстановления стабильности в отношениях между городом и селом. Промышленность должна была снабжать сельские районы необходимыми товарами по ценам, которые позволили бы государству отказаться от насильственной реквизиции продуктов крестьянского труда, преобладавшей в эпоху военного коммунизма. Во-вторых, эта политика должна была способствовать восстановлению фабрик и заводов, которые вымирали и закрывались во время Гражданской войны. Короче говоря, рыночное хозяйство могло теперь развиваться параллельно с государственным сектором, состоящим из основной промышленности, внешней торговли и государственных ферм. Преображенский лично сомневался по поводу НЭПа, но признавал его необходимость при том условии, что будут приняты строгие меры для сохранения контроля над частной торговлей и накоплением капитала так, чтобы государственный сектор постоянно усиливался за счет частного. Он полагал, что таким образом период НЭПа будет сведен к абсолютно необходимому минимуму.
Эта работа значительна не потому, что она является альтернативным видением будущего, а потому, что она представляет собой программу, которую автор ставил перед читателем о том, как надо контролировать НЭПом и каким образом нужно ограничивать его опасности. Иначе говоря, Преображенский написал книгу с точки зрения сторонника политики планомерной индустриализации, которая была впоследствии принята на оружие Левой Оппозицией.
Преображенский законно опасался, что НЭП усилит позиции богатых крестьян (кулаков), ремесленников и торговцев (нэпманов), которые извлекут значительные преимущества из частичной реставрации рынка. Читатель увидит, что Преображенский предвидел в этих лекциях, что НЭП усилит оба этих общественных слоя в такой степени, что, с помощью некоторых секторов внешней буржуазии, они попытаются организовать контрреволюцию.
В этом смысле его опасения частично оправдались. Как и надеялись Ленин и Троцкий, НЭП привел к восстановлению хозяйства, которое к 1921 году упало до одной пятой от уровня 1913 года. После поворота к НЭПу промышленность постепенно поднялась и достигла довоенного уровня в 1927 году; сельское хозяйство достигло довоенного уровня годом раньше. В этом смысле, частичное отступление, связанное с этой политикой, оказалось оправданным и фундамент для программы планомерной индустриализации был заложен.
Читатель увидит, что Преображенский предвидел эту возможность и уделил достаточно внимания в своих лекциях описанию тех мер, которые он считал необходимыми для проведения плановой индустриализации. Он подчеркивал не только необходимость строить промышленность, в частности, закладывать электростанции; он писал, что нужно усиливать рабочий класс, более тесно связывая его с социалистическим хозяйством, направляя внимание класса на производственные задачи, уменьшая неравенство заработков, расширяя образование.
В этом смысле, эта работа является предвосхищением его последующих и более детальных трудов о проблемах планирования, когда эти вопросы вышли из сферы гаданий и стали субъектом жестокой внутри-партийной борьбы. В последующий период Преображенский выступил ведущим сторонником политики, которую он назвал «примитивным социалистическим накоплением», то есть, мер по экспроприации государственным сектором крестьянских излишков, чтобы получить ресурсы для постройки промышленности. (Преображенский разработал эти вопросы в своей работе «Новая экономика», которая была опубликована в 1926 году).
Следует иметь в виду, что концепция Преображенского об индустриализации не имела ничего общего с пятилетками, которые Сталин начал в 1928 году. Сталин, следуя за Бухариным, долго сопротивлялся предложениям Левой Оппозиции о программе индустриализации, несмотря на то, что в период после смерти Ленина (1924 год) становилось все более ясно, что НЭП уже дал все, что он мог дать с экономической точки зрения, и что он ведет к грозным политическим опасностям такого типа, на который указывал Преображенский и другие оппозиционеры. Когда, в паническом состоянии, Сталин был вынужден, под угрозой внешней интервенции и внутренних восстаний кулаков, все же начать программу индустриализации, то он провел ее в наиболее жестоком и беспорядочном виде. Пятилетние планы были начаты без политической подготовки; намеченные цели явно и грубо перегоняли возможное; вместо того, чтобы пытаться смягчить неравенство в доходах, «уравниловку» ругали, как буржуазный предрассудок. В результате, общественная жизнь в Советском Союзе скатилась почти до уровня гражданской войны, массы товаров и миллионы голов скота были уничтожены в отместку за мероприятия советского правительства. Советское хозяйство до сего дня полностью не оправилось от этих ран.
В отличие от таких жестоких, эмпирических методов, Преображенский, в этой книге и в других своих работах, отстаивал совсем иной курс. Перемещение ресурсов из деревни в город могло проходить сравнительно медленно. Наиболее удобный метод заключался в манипуляции системы цен, поднимая цены промышленных продуктов по сравнению с ценами, которые государство должно было платить за сельскохозяйственные товары. Помимо того, что этот метод требовал меньше административных усилий, он также смягчал политическую опасность, связанную с прямым налогообложением крестьянства.
Нет никакого сомнения, что в рядах Левой Оппозиции Преображенский сделал огромный вклад в проблемы политэкономии и планирования. Ни один из его противников в лагере Бухарина и Сталина или из кругов буржуазных экономистов не мог с ним сравниться. Понятно, почему Преображенский, как и другие большевистские лидеры, стал ненавистен Сталину. Он всегда понимал связь между советской и мировой экономикой. В частности, эта книга заканчивается описанием путей роста европейской революции в декаду после 1921 года, что конечно вразрез противоречит теории Сталина, впервые выдвинутой в 1924 году, о «социализме в одной стране».
Все же несомненный талант Преображенского и смелость, которую он проявил даже в руках ГПУ перед лицом смерти, отказываясь, в отличие от столь многих подзащитных в Московских Судилищах, сознаться в выдуманных «преступлениях», не должны ослепить нас по поводу слабостей и недостатков его работы.
Несмотря на то, что он тесно работал вместе с Троцким на протяжении 20-х годов, нужно помнить, что, после «левого зигзага» Сталина в 1928 году Преображенский и некоторые другие вожди Левой Оппозиции приняли этот поворот за чистую монету и капитулировали перед бюрократией. Откол Преображенского от Троцкого имел серьезные политические последствия: с одной стороны, он несомненно усилил фракцию Сталина, подкрепив ложное утверждение будто Сталин принял на вооружение политику Левой Оппозиции; в то же время, этот откол замедлил привлечение сторонников в фракцию Троцкого. Как показывает героическая биография Преображенского, его капитуляцию нельзя, разумеется, объяснить личной трусостью. Нет сомнения, что часть Левой Оппозиции опасалась последствий раскола партии и видела в пятилетках Сталина поворот в сторону той политики, за которую они уже давно боролись.
Но для Троцкого, сущность сталинизма заключалась не в его отношении к вопросу об индустриализации отсталой России, как ни был этот вопрос важен сам по себе. Путеводительной звездой сталинизма была «теория» «социализма в одной стране». В ней выражалось полное отрицание Сталиным революционного марксизма. Эта «теория» все больше влекла к подчинению мировой революции нуждам советской бюрократии. Несмотря на все повороты и зигзаги «генеральной линии», Сталин и сталинизм никогда не порвали с этой теорией.
Неясность Преображенского по поводу этого, наиболее важного вопроса в борьбе против растущей сталинистской бюрократии упомянута потому, что эта ошибка в некоторой степени отражается на страницах книги. Преображенский имеет склонность изолировать экономические вопросы от проблем мировой революции. Для Троцкого, экономика всегда подчинялась вопросу о революции. В работе Преображенского отсутствует эта ясность. Поэтому, книга может оставить впечатление, что советское государство, если бы оно только пошло по шагам, предложенным в книге, смогло бы достроить свое хозяйство почти до социалистического уровня, а недостающее было бы налажено с помощью европейской революции. Политические вопросы кажутся в книге некоторым придатком к экономической политике, действующей внутри советского хозяйства.
Несмотря на эту слабость, читатель может изучать последующие главы-лекции с большим интересом и пользой, и нужно лишь приветствовать после многих лет сталинистского гнета публикацию книги на английском языке. Эта работа представляет не только лишь интересный исторический документ, не только лишь вклад к дискуссии, которая была важна в Советском Союзе в 20-е годы. Напротив, эта работа занимается вопросами, которые тесно связаны с еще нерешенными проблемами советской экономики. Несмотря на шумные самовосхваления бюрократии и несомненные достижения советского хозяйства, являющиеся результатом национализации имущественных отношений в 1917 году, цель построения «социализма в одной стране» остается столь же утопичной, как и почти пол-века после ее провозглашения Сталиным. Из-за изоляции от мирового хозяйства и международного разделения труда советское хозяйство остается отсталым и искаженным по сравнению с наиболее передовыми капиталистическими. Ни одна из его проблем не может быть разрешена до тех пор, пока советское хозяйство не интегрируется в мировом социалистическом, которое обнимет все пока еще преобладающие центры капиталистического могущества в Европе и Америке.
Преображенский одним из первых бился над этим вопросом и его последствиями. Именно с этой точки зрения надо изучать его нынешнюю работу и другие труды.
Клифф Слотер.
1973 год, Лондон.