История Совета Рабочих Депутатов

Слово редакции «Искра-Research» читателю

Памяти Арама Тер-Мкртчянц
Предисловие 1906 г.

Н. Троцкий — Совет и революция

А. Кузовлев (С. Зборовский) — Как возник Совет

Г. Хрусталев-Носарь — История Совета Рабочих Депутатов (до 26-го ноября 1905 г.)

Введение
Октябрьская стачка и возникновение Совета Рабочих Депутатов
До манифеста 17-го октября
Конституционная эра
Демонстрация 18-го октября
Ликвидация октябрьской стачки
Самооборона
Восьмичасовой рабочий день
Ноябрьская стачка
Опять восьмичасовой рабочий день
Мобилизация революционных сил
Комиссия безработных
Состав, функции и политическая физиономия Совета Рабочих Депутатов
Исполнительный Комитет
Отношение к Совету правительства, буржуазии и рабочих
Истекшее десятилетие (1914 1924 гг.)

В. Звездин — Последние дни Совета

С. Введенский — Ноябрьская забастовка

А. Симановский — Пролетариат и свобода печати

Б. Петров-Радин — Борьба за восьмичасовой рабочий день

П. Злыднев — У графа Витте

Н. Немцов — На металлическом заводе Растеряева

А. Симановский — Как печатались «Известия Совета Рабочих Депутатов»

М. Киселевич — Союз рабочих печатного дела

Н. Троцкий — Совет и прокуратура


Союз Рабочих Печатного Дела.

 
Киселевич, Михаил Леонидович (1875—?) — один из активных работников Петербургского Совета Рабочих Депутатов в 1905 г., делегат союза печатного дела, по профессии наборщик. По делу Совета Рабочих Депутатов был приговорен к ссылке на поселение в Сибирь. /Т. 2/

I.

7-го января 1905 г., при содействии фабрично-заводских рабочих, ходивших по Петербургу и останавливавших работы в типографиях, рабочие печатного дела присоединились к разраставшейся всеобщей петербургской забастовке.

В тот же день типографщиками было устроено в разных частях города несколько собраний, на которых были выработаны экономические требования к хозяевам и присоединены подписи к гапоновской петиции царю. Все требования носили чисто случайный характер и каждое собрание вырабатывало свои требования.

После 9-го января забастовка продолжалась еще несколько дней и затем типографщики, почти ничего не добившись, постепенно встали на работу, передав разработку тарифа, образовавшейся под влиянием событий тарифной комиссии, состоявшей из владельцев типографий. Комиссия, в свою очередь, привлекла к работе выборных от наборщиков. Впоследствии эти выборные и явились первыми организаторами Союза Рабочих Печатного Дела.

В Петербурге, к 1905 году насчитывалось более 250 типографий с 20.000 рабочих, наборщиков в том числе было около шести тысяч. Самыми культурными рабочими в типографской среде являются наборщики. Но если наборщики выделяют из своей среды гораздо чаще интеллигентных, развитых рабочих, то с другой стороны, ни в какой другой профессии не существует такого большего процента, так называемого люмпен-пролетариата, как в типографской. Здесь он получил даже свое специальное наименование «итальянцев».

Почти в каждой типографии можно встретить этих совершенно опустившихся, рабочих. Десятки типографии заняты почти исключительно «итальянцами». В зимнее время иногда они по целым неделям не выходят из типографии за неимением теплой одежды, и очень часто и жилья. Мне рассказывали случай, как в одной такой типографии целый десяток «итальянцев» имел одно теплое пальто и одну шапку, и они по очереди одевали это пальто, чтобы сходить пообедать, и когда ушедший долго не возвращался, всеми овладевало беспокойство, как бы ушедший не «спустил» и это последнее пальто. Многие из них, после нескольких дней пьянства, обыкновенно происходившего по получении денег, принимались усиленно работать, иногда по 18—20 часов в сутки, постепенно приобретали более или менее приличную одежду и, принявши приличный вид, обыкновенно начинали рисовать перед своими товарищами картины, как теперь он уже не будет «балдеть» и постарается исправиться. Но проходил месяц-другой и опять начиналась та же история. На лето, когда в типографиях наступало затишье и многие оставались без работы, «итальянцы» нанимались чернорабочими на барки, на заводы или отправлялись путешествовать.

Другая часть наборщиков, более многочисленная, чем только-что описанная, все свои помыслы сосредоточивала на том, чтобы заработать для своей семьи лишнюю копейку и потому никогда, не задумывалась над коренными причинами своего безвыходного положения. И только незначительная часть наборщиков, преимущественно молодежь, искала выхода из окружающего беспросветного мрака, причем одни приступали к организации просветительных обществ, другие — входили в ряды социал-демократической партии и организовывали маленькие нелегальные кружки.

Нечего и говорить, что типографы очень широко пользовались слабыми сторонами своих рабочих и при всяком удобном случае понижали плату за труд. Таким образом, несмотря на то, что цены на жизненные продукты в Петербурге, в продолжение нескольких десятков лет становились все дороже, цена на труд в типографиях не только не увеличилась, но в некоторых разновидностях работы, например, на табличной работе, даже уменьшилась. Заработок книжного наборщика к 1905 году колебался между 25—40 руб., на газетах достигал до 60 руб. при 12—16 час. рабочем дне.

Переплетчики и другие типографские рабочие зарабатывали в большинстве случаев еще меньше и их положение было еще безотраднее.

Нигде не возникало так много касс взаимопомощи, как в типографской среде. Все эти кассы учреждались по инициативе или хозяев, или управляющих и потому руководителями их являлись исключительно или владельцы типографий, или управляющие и фактора. В Петербурге таких касс к 1905 г. было три. Во всех трех кассах в общей сложности было немного более 3.000 членов, причем значительная часть членов была записана в двух, а иногда и во всех трех кассах. Если же высчитать из этого числа членов всех мастеров, управляющих и хозяев, то рабочих окажется в этих кассах очень незначительное число.

Раз в год устраивались этими кассами общие собрания, на которых читался годовой отчет, выражались благодарности членам правления и тому или иному хозяину, пожертвовавшему 100 руб., и затем члены расходились, чтобы через год опять собраться для слушания нового денежного отчета и выражения благодарности все тем же членам правления.

В таком положении застали типографских рабочих январские события 1905 года и последовавшая затем ломка всех общественных и государственных устоев самодержавного строя вызвала к жизни и типографских рабочих, и они начали организовываться.

После январских дней прошло девять месяцев. Среди типографских рабочих шла усиленная организационная работа. Образовался «Союз Рабочих Печатного Дела» — типографские рабочие спешно мобилизовались. В это время Московские типо-литографские рабочие забастовали, предъявив хозяевам ряд экономических требований, в том числе полный воскресный отдых*; наряду с экономическими требованиями были выставлены и политические. Московская стачка типографщиков вызвала целый ряд столкновений с казаками и полицией. Были убитые и раненые.

* В Петербурге борьба за воскресный отдых на газетах началась вскоре после январских дней и к сентябрю 1905 г. постоянный штат наборщиков почти во всех газетных типографиях пользовался воскресным отдыхом, и для выпуска понедельничного номера редакции некоторых газет приглашали штабных солдат или посторонних наборщиков.

Петербургские типографщики заволновались. Бюро Союза Рабочих Печатного Дела обратилось к градоначальнику за разрешением устроить собрание ввиду московских событий. Разрешение было получено и 2-го октября в Народном доме гр. Паниной состоялось первое многочисленное собрание — присутствовало около 2.000 рабочих. Была прочитана телеграмма, в которой москвичи просили петербургских товарищей поддержать их двухдневной забастовкой. Ораторами выступали: делегат от Московского Союза Печатников, представители Союза Бухгалтеров и Конторщиков и Союза осветительных предприятий, затем выступали представители Социал-демократической партии и свои рабочие. Решено было забастовать на три дня, в виде протеста против избиений московских товарищей и в знак солидарности с ними.

3 октября забастовали почти все типографии; исключение представляли две правительственные газеты: «Правительственный Вестник» и «Ведомости СПБ. Градоначальства», а также газета «Свет»; из книжных типографий не бастовали некоторые маленькие типографии, в которых работает 10—15 человек. Таким образом 4 октября вышли только вышепоименованные газеты, 5-го вышли две правительственные газеты и «Заря» — Ярмонкина, последняя вышла со старым текстом; 6-го ни одной газеты не вышло.

Союз Рабочих Печатного Дела, находившийся до забастовки в зачаточном состоянии, с этого момента сразу окреп и стал руководителем последующих революционных выступлений типографских рабочих. Вместе с тем, эта забастовка своей организованностью и единодушием взбудоражила рабочих петербургских заводов и дала первый толчок к разразившейся в скором времени великой всероссийской октябрьской забастовке.

II.

Союз Рабочих Печатного Дела, развившийся на почве борьбы за улучшение «правовых и профессиональных интересов» типографских рабочих, был организацией беспартийной, что нисколько не помешало ему, во весь истекший период русской революции быть в первых рядах революционного пролетариата, и когда либеральная организация «Союз Союзов» пригласила на свои собрания Бюро Союза Рабочих Печатного Дела и предложила последнему примкнуть к Союзу Союзов, то представители печатников заявили, что они согласны будут войти в состав Союза Союзов, если последний заявит, что он не остановится в своей революционной борьбе и будет вместе с пролетариатом бороться за созыв Учредительного Собрания на основе всеобщего избирательного права и в Учредительном Собрании будет стоять за полное народовластие. Союз Союзов уклонился от прямого ответа на столь резко поставленный ультиматум, и представители печатников удалились из зала заседаний, с тем, чтобы более уже не появляться на собраниях Союза Союзов.

14 октября типографские рабочие примкнули к всеобщей забастовке и в тот же день, в 7 часов вечера, в университетской столовой состоялось многолюдное собрание печатников, на котором решено было делегировать в Совет Рабочих Депутатов от типографских рабочих 15 человек. Немедленно были произведены выборы, причем выбранными оказались четыре социал-демократа, остальные — беспартийные.

Немедленно после выборов делегаты отправились на происходившее в это время в Технологическом Институте заседание Совета Рабочих Депутатов.

На этом же собрании рабочими печатного дела была вынесена резолюция, ярко характеризующая тогдашнее настроение типографских рабочих. Приводим ее целиком:

«1. Рабочий класс накануне решительного момента, когда ему придется открыто выступить против царских холопов, он накануне того момента, когда ему для этого необходимо мобилизовать все свои силы. 2. Что всеобщая политическая забастовка, объявленная Р. С. Д. Р. П., является первой ступенью, с которой рабочий класс пойдет дальше по пути решительной борьбы с царским самодержавием. Признавая недостаточность одной пассивной борьбы, т. е. одного прекращения работ, оно постановило: обратить армию забастовавшего рабочего класса в армию революционную, т. е. немедленно организовать боевые дружины. Пусть эти боевые дружины позаботятся вооружением остальных рабочих масс, хотя бы путем разгрома оружейных магазинов и отобрания его у полиции и войска, где это возможно.

«Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание!

«Да здравствует Демократическая Республика!

«Да здравствует великая русская революция!»

 

С этими лозунгами примкнули типографские рабочие к всеобщей забастовке. 15 октября присоединились еще не успевшие забастовать типографии и с 18 по 21 октября газет не было, за исключением «Правительственного Вестника», выходившего в миниатюрном виде и «Ведомостей С.-Петербургского Градоначальства», эти две газеты, как в первый раз, набирались при помощи штабных солдат, причем типографии охранялись полицией и войсками. Даже нововременские рабочие, считавшиеся в среде наборщиков самым консервативным элементом, в эти две октябрьские, а затем и в ноябрьскую забастовки примкнули к общему революционному движению.

В помещении Союза Рабочих Печатного Дела в эти дни шла усиленная работа. С утра и до позднего вечера толпились в нем рабочие. Союз отвел одну комнату для канцелярии Совета Рабочих Депутатов, и рабочие всего Петербурга стекались на Торговую ул., чтобы получить нужные сведения, указания, а иногда и распоряжения. Когда же Совет Рабочих Депутатов 15 октября поручил Исполнительному Комитету Совета, не останавливаясь перед решительными мерами, отпечатать «Известия Совета Рабочих Депутатов» в возможно большем количестве, и Исполнительный Комитет обратился к типографским рабочим, то желающих работать для революционного издания было так много, что приходилось отказываться от услуг. Я не буду останавливаться на описании, как производилось печатание «Известий Совета Рабочих Депутатов», так как это изложено в другой статье настоящего сборника. (См. ст. А. Симановского: «Как печатались Известия Совета Рабочих Депутатов»).

Еще 13 октября, на собрании Союза Союзов, на котором решался вопрос, быть или не быть «либеральной забастовке», был выдвинут вопрос о желательности выхода газет во время забастовки, причем присутствовавшие на этом заседании представители Союза Рабочих Печатного Дела заявили, что вряд ли типографские рабочие согласятся выпускать газеты во время забастовки, но что, если бы это и случилось, то только в том случае, если издатели согласятся выпускать газеты в революционном духе и не будут считаться с цензурным уставом и цензурным комитетом. Это заявление вызвало шумные аплодисменты со стороны собрания.

В скором после этого времени от Союза в защиту свободы печати в Союз Рабочих Печатного Дела и Совет Рабочих Депутатов поступил запрос о желательности выхода газет во время забастовки. Союз Р П. Д. решил обсудить этот вопрос на общем собрании.

Состоявшееся затем собрание типографских рабочих пришло к тому заключению, что выход газет во время забастовки внесет дезорганизацию в типографскую рабочую среду и что невыход газет имеет важное и решающее значение для всей типографской забастовки; кроме того, для выпуска газет необходимо должны работать бумажные фабрики, красочные заводы; для приведения ротационных машин в действие должны работать электрические станции и т. д. Руководствуясь этими соображениями Союз Рабочих Печатного Дела и Совет Рабочих Депутатов отклонили предложение газетных редакторов и издателей.

После прекращения забастовки открывается самый героический период в жизни Совета Рабочих Депутатов — период прямой и непосредственной борьбы за свободное слово. Эта борьба изложена уже в статье «Пролетариат и борьба за свободу печати» и нам остается здесь указать лишь какое влияние она оказала на сознание рабочих печатного дела и на их отношение к организации.

Постановление Совета Рабочих Депутатов о выпуске газет без цензуры было встречено типографскими рабочими с энтузиазмом и не только было выполнено в точности, но наборщики пошли дальше на пути освобождения русской литературы от цензуры, они по собственной уже инициативе уничтожают цензуру на журналах, отказываются набирать, если издатель не соглашается выпустить журнал не считаясь с цензурой. В то же время они начинают отличать литературу полезную для народа от литературы черносотенной. Все больше и больше они проникаются сознанием своей миссии и сознанием своей силы и им становится противно набирать черносотенные воззвания, брошюры и газеты, и не довольствуясь одним отказом набирать черносотенную литературу они стараются предупредить всех своих товарищей, чтобы и они отказывались набирать, если заказ из одной типографии перейдет в другую. И объединенные товарищеским чувством и великой идеей служения родине, они заставляют издателей признать цензуру не существующей, а черносотенную литературу изгоняют из столицы в глухую провинцию и в подполье.

Эта борьба за свободное печатное слово имела крупное моральное значение для всех типографских рабочих и, по крайней мере в тот период, она объединила всех рабочих печатного дела на одной идее, идее борьбы за освобождение народа от гнета и насилия.

III.

В то время, как сознательный пролетариат вел борьбу с режимом произвола и насилия посредством «скрещенных на груди рук», холопы отживающего самодержавия вербовали черносотенные элементы для устройства погромов и насилий. В Петербурге эти элементы находили исход своим силам только в ночных нападениях на отдельных прохожих. Так, например, в разное время было совершено несколько нападений на отдельных членов Совета Рабочих Депутатов.

Слухи о готовящихся в Петербурге, при благосклонном участии полиции и шпионов, погромах, заставили Совет Рабочих Депутатов принять решительные меры для защиты мирных граждан, и петербургский пролетариат быстро начал вооружаться.

Особенно упорно держался слух о предстоящем разгроме некоторых типографий, в которых печатались газеты так называемого радикального направления. Из таких газет назывались «Сын Отечества», «Русь» и др. Наборщики этих газет потребовали от редакций, чтобы было приобретено оружие, так как они рискуют жизнью оставаясь в типографии безоружными. Так, например, редакцией газеты «Русь» под давлением наборщиков, было приобретено около 10 револьверов, кроме того на окна были устроены щиты и каждый вечер управляющий приносил в типографию револьверы и держал их наготове, чтобы в нужный момент вооружить рабочих для защиты от нападения черной сотни. Вооружились и некоторые другие редакции газет.

В то время только некоторые газеты давали полный воскресный отдых наборщикам и не приглашали по воскресеньям на работы, для выпуска понедельничного номера, «гастролеров» или «господчиков», как иронически называли наборщики работавших по воскресеньям. Такими газетами были «Сын Отечества», «Наша Жизнь» и еще две или три. Редакция газеты «Сын Отечества», опасаясь разгрома, который всего вероятнее ожидался в субботу или в воскресенье, каждое воскресенье присылала в Союз Рабочих Печатного Дела с просьбой прислать охрану, что последний и исполнял предварительно снесясь с Советом Рабочих Депутатов.

Типографские рабочие, среди которых, как мы уже говорили, насчитывается значительно больший процент люмпен-пролетариата, чем среди других квалифицированных рабочих; рабочие, которых еще так недавно хозяева не стеснялись громогласно называть «хулиганами»*, в период великого подъема революционного духа, не выделили из своей среды ни одного черносотенца.

* См. «Наборщик и Печатный Мир», 1905 г., май, № 109. Отчет общего собрания владельцев печатных заведений.

Напротив, все забастовки, объявляемые Советом Рабочих Депутатов и Союзом Рабочих Печатного Дела, проводятся с одинаковым единодушием и надо было видеть, как дружно вставали типографские рабочие на борьбу за попранные права и за лучшее будущее.

IV.

В истории развития Союза Рабочих Печатного Дела одно из крупных мест занимает борьба за уменьшение рабочего дня. После январской забастовки 1905 г. владельцы типографий, для успокоения рабочих, образовали, так называемую тарифную комиссию, на обязанности которой лежало выработать тариф, для чего нужно было войти в переговоры с рабочими. Выборные наборщики первым требованием выставили введение во всех типографиях 9-ти часового рабочего дня, но так как наборщики не представляли тогда организованной массы и не в состоянии были защитить свои требования стачкой, а хозяева, в свою очередь, вовсе не были расположены благодетельствовать рабочих, то и весь тариф остался только на бумаге. Даже выработанный в то время самими хозяевами тариф, устанавливавший 10-ти часовой рабочий день и минимальную плату за труд, не был введен в типографиях и владельцы их, на одном из своих заседаний, ограничились вынесением резолюции, в которой свой собственный тариф они называли «шагом вперед» и признавали «полезным руководствоваться работодателям и рабочим этим тарифом во всех типографских заведениях Петербурга»*.

* См. «Наборщик и Печатный Мир», 1905 г., апрель, № 108. Общее Собрание Русск. Общ. Деят. Печатного Дела.

Разумеется, господа «работодатели» не нашли для себя полезным руководствоваться своим тарифом, рабочие же вынесли из этого опыта хороший урок и не находя возможным немедленно вступить в борьбу, сосредоточили все свое внимание на организации союза.

Но, если типографские рабочие не смогли бороться за введение 9-ти часового рабочего дня во всех типографиях Петербурга, то это не помешало рабочим некоторых крупных типографий, посредством частичных забастовок, тогда же начать борьбу за уменьшение в их типографиях рабочего дня и увеличения заработной платы согласно выработанному тарифу. В большинстве случаев их борьба увенчалась успехом.

Революция отодвинула на второй план экономическую борьбу рабочих и Союз Рабочих Печатного Дела, несмотря на полную боевую готовность, не объявил ни одной экономической забастовки за весь революционный период прошлого года. Когда на одном многолюдном собрании рабочих печатного дела, председатель запросил собрание, какие вопросы обсуждать прежде, профессиональные или политические — почти единогласно было решено — политические.

В конце октября Совет Рабочим Депутатов постановил ввести революционным путем на всех фабриках и заводах 8-ми часовой рабочий день. Типографские рабочие, несмотря на всеобщее увлечение рабочих заводов и фабрик этим лозунгом, и в этом вопросе остались последовательны и не увлеклись общим течением.

На первом же, состоявшемся затем собрании типографские рабочие, обсудив это постановление, признали введение 8-ми часового рабочего дня вопросом первой необходимости, но, принимая во внимание, что переход от 10-ти часового на 8-ми часовой рабочий день должен сильно отразиться на заработке сдельных рабочих, а следовательно должен быть сопряжен с значительным увеличением заработной платы, и, что борьба таким образом неминуемо будет продолжительной и потребует больших средств от Союза, собрание поручает Бюро Союза, обсудив этот вопрос по типографиям, выбрать время для борьбы за введение 8-ми часового рабочего дня.

В то время, как Союз Рабочих Печатного Дела обсуждал вопрос о проведении в жизнь, на основании постановления С. Р. Д. восьми-часового рабочего дня, только что народившийся Союз владельцев печатных заведений ввел, хотя и «по собственному почину», но на самом деле под прямым давлением общей борьбы за 8-ми часовой рабочий день, во всех типографиях (в которых хозяева были членами союза владельцев*) 9-ти часовой рабочий день и увеличил расценку. Хозяева в данном случае действовали гораздо благоразумнее, чем русское правительство, которое всегда опаздывало со своими «милостями» народу. Получив 9-ти часовой рабочий день, типографщики уже не стали требовать большего и временно отложили борьбу за дальнейшее улучшение своего экономического благосостояния, а пока сосредоточили все свое внимание на политической борьбе. К этому времени и Совет Рабочих Депутатов постановил отложить борьбу за 8-ми часовой рабочий день.

* Союз владельцев печатных заведений насчитывал в то время около 150 членов, в него входили почти все крупные владельцы типографий, переплетных и словолитных заведений.

Если типографщики в лице своего Союза не объявляли борьбы за 8-ми часовой рабочий день, то отдельные типографии, подчиняясь постановлению Совета Рабочих Депутатов, вводили революционным путем «восемь часов» или объявляли забастовку. Таким путем были попытки уменьшить рабочий день в типографиях Стасюлевича, Киршбаума и еще некоторых, но все эти попытки окончились неудачно, — Союз не мог поддерживать единичные вспышки, так как это растрачивало бы его силы и вносило бы дезорганизацию, и потому прекращал такие забастовки в самом их начале.

В декабре месяце, когда правительство массовыми арестами, в том числе и Совета Рабочих Депутатов, закрытием почти всех либеральных и социалистических газет, подавлением московского восстания, вызвало временное смятение и замешательство в рабочих организациях, Союз Рабочих Печатного Дела пострадал едва ли не больше всех существовавших тогда в Петербурге рабочих организаций. Так самые деятельные руководители Союза были арестованы, многие типографии были закрыты полицией; разразившаяся затем политическая забастовка не могла не отразиться еще более на организованности типографских рабочих, и хозяева типографий, никогда не упускавшие случая ловить рыбу в мутной воде, возымели желание вернуть все то, что они так милостиво дали в ноябре — они опять начали вводить по своим типографиям десяти-часовой рабочий день. Но они ошиблись в своих расчетах и в следующий же момент отказались от своей алчной попытки, так как рабочие дружно встали на защиту раз завоеванного.

Факты жизни лучше всякой теории развивают сознание народа, и конфликт, происшедший в декабре между владельцами типографий и рабочими, лишний раз подчеркнул истинный характер буржуазной благожелательности к рабочим и подтвердил слова великого учителя: «освобождение рабочих — есть дело самих рабочих».

V.

Союз Рабочих Печатного Дела, организованный почти исключительно наборщиками, в числе своих членов больше всего насчитывал наборщиков. Желая объединить все профессии, занятые в типографиях, Союз деятельно работал над организацией собраний, митингов, разъясняя на них значение Союза, а попутно и Совета Рабочих Депутатов; возникшие, под влиянием забастовочной лихорадки, охватившей в то время всю Россию, экономические забастовки словолитчиков, а затем и переплетчиков были взяты Союзом Рабочих Печатного Дела под свое руководство, и таким образом, в конце концов Союз объединил всех типографских робочих. Только литографы не пожелали войти в Союз Рабочих Печатного Дела и основали свой Союз.

Все попытки хозяев, а также и некоторых рабочих внести раскол между наборщиками, словолитчиками и переплетчиками закончились полной неудачей. Так, во время забастовки словолитчиков, продолжавшейся уже третью неделю и внесшей поэтому в ряды рабочих некоторое замешательство и неуверенность в своих силах, так что они уже готовы были идти на компромисс с хозяевами, на одно из собраний словолитчиков явились представители «независимой рабочей партии», так называемые «ушаковцы», по имени их основателя Ушакова, и предложили рабочим денежную помощь из сумм их партии.

Для характеристики этой «партии» приводим некоторые выдержки из отчета об этом собрании помещенном в газете «Новая Жизнь», № 19, 1905 г.:

«Это предложение (денег), к немалому изумлению г.г. ушаковцев было встречено гробовым молчанием. Первый оратор — социал-демократ доказывая, что словолитчики, как члены Союза Рабочих Печатного Дела могут прибегать только к помощи Союза, как граждане и политически сознательные люди — к содействию Р. С. Д. Р. П., которая является единственной выразительницей классовых интересов российского пролетариата. Отвечая на эту речь товарища социал-демократа ушаковец заявил, что «независимая» рабочая партия борется на два фронта, с одной стороны, против самодержавной бюрократии, с другой стороны, против социал-демократического самодержавия; тирания царизма отнюдь не хуже тирании «какого-то никому не известного комитета». Мы не хотим чтобы рабочее дело находилось в руках интеллигентов. Социал-демократы опираются в своей деятельности на кучку сознательных рабочих и в тоже время забывают всю серую рабочую массу. Опираясь на меньшинство, с.-д. стремится тем не менее навязать свои лозунги всему пролетариату. Они стремятся насильственно подчинить своему влиянию весь рабочий класс». Далее оратор пытался доказать, что беспрерывные экономические и политические забастовки, не приводя рабочих к победе, лишь истощили их силы, обездолив множество семей. И виноваты в этом с.-д., потому что они хотят вызвать забастовку во чтобы то ни стало, виноваты «интеллигенты», которые деспотически вмешиваются в рабочую жизнь. «Наш девиз — заключил оратор — состоит в том, что освобождение рабочих есть дело самих рабочих».

Но ни подобные иезуитские приемы г.г. «независимцев», ни последовавшие затем угрозы владельцев словолитен закрыть свои заведения, если рабочие не откажутся от участия в Союзе Рабочих Печатного Дела и не дадут обещания не участвовать в политических забастовках*, не поколебали убеждений словолитчиков, и они остались верны Союзу Рабочих Печатного Дела, а вместе с ним и Совету Рабочих Депутатов, куда от словолитчиков был послан свой делегат.

* Владелец словолитни Леман, кроме того предлагал своим рабочим основать свой Союз — словолитчиков, обещая в таком случае свою поддержку и удовлетворение всех экономических требований предъявленных рабочими. Рабочие наотрез отказались.

Переплетчики работавшие в мастерских, находящихся при типографиях, начали присоединяться к Союзу Рабочих Печатного Дела с самого основания Союза и к октябрю 1905 г. не вошедшими в Союз оставались только специальные переплетные фабрики и мастерские. Но в октябрьские дни, под влиянием общего революционного движения рабочих, а главным образом, благодаря агитации Союза Рабочих Печатного Дела, и переплетчики в значительном проценте присоединились к всеобщей забастовке. С этого-же времени Союз завязал сношения с самыми крупными переплетными, каковы фабрики Кирхнера и Гаевского.

В то же время переплетчики начали быстро организовываться в самостоятельный союз и на состоявшемся 2-го ноября учредительном собрании Союза петербургских переплетчиков, брошюровщиков, фальцовщиков и фальцовщиц была принята следующая резолюция:

«Союз петербургских переплетчиков, брошюровщиков, фальцовщиков и фальцовщиц, представляет один из отрядов революционного пролетариата, борющегося за улучшение своего политического и экономического положения. В своей борьбе Союз петербургских переплетчиков, брошюровщиков, фальцовщиков и фальцовщиц признает: как насущную ближайшую задачу — завоевание политической свободы, необходимой в целях прочной организации пролетариата для борьбы с господствующим классом капиталистов — хозяев, закабаливших рабочих и наживающихся на счет их каторжного труда. Признавая, что эта же задача поставлена петербургским борющимся пролетариатом, чувствуя себя солидарным с петербургским пролетариатом и во всех других задачах, выдвинутых последним, Союз посылает своих делегатов в Совет Рабочих Депутатов, являющийся в данный момент выразителем интересов петербургского пролетариата и его передовых борцов».

Таким образом, в результате этого собрания был послан в Совет Рабочих Депутатов депутат от переплетчиков.

На состоявшемся затем 19-го ноября собрании переплетчики решили присоединиться к Союзу Рабочих Печатного Дела, для чего было избрано пять рабочих для представительства в Союзе. Резолюция, вынесенная на этом собрании, кроме факта присоединения к Союзу Рабочих Печатного Дела добавляла: «Мы считаем, что единственной защитницей рабочего класса является Российская Социал-демократическая Рабочая Партия, и мы вступаем под красное знамя этой Партии».

С этого момента Союз Р. П. Д. взял под свою защиту экономическую забастовку, происходившую тогда в переплетных фабриках Кирхнера и Гаевского.

Ко дню ареста Совета Рабочих Депутатов в союз входили уже рабочие всех родов типографского дела и начали организовываться секции.

Совет Рабочих Депутатов и Союз Рабочих Печатного Дела так тесно были объединены одной идеей, что, когда был арестован председатель Совета Хрусталев-Носарь, и при этом был произведен обыск в Союзе, взрыв негодования был ответом на этот акт произвола. Почти во всех типографиях были устроены собрания и вынесены резолюции. Приводим одну из резолюций для характеристики настроения типографских рабочих того времени:

«Грубое насилие над членами С. Р. Д., беззаконный арест его председателя — товарища Хрусталева и нахальный обыск в помещении бюро, произведенный полицией и правительственными сыщиками, еще лишний раз доказали о новой попытке правительства выразить свою полную несолидарность с обнародованным им же самим манифестом 17 октября.

«Мы, типографские рабочие, выражаем в данном случае порицание подобному образу действий правительства и требуем немедленного освобождения товарища Хрусталева из плена, в противном случае присоединяемся всецело к всеобщей забастовке и готовы присоединиться к насильственному освобождению его, если это будет постановлено Исполнительным Комитетом Совета Рабочих Депутатов».

VI.

После первой всеобщей забастовки (14 — 21 окт.) владельцы типографий решили, ввиду данной народу конституции, уплатить рабочим в половинном размере их заработки за дни забастовки, причем в газетных типографиях уплатили даже полный заработок, но в следующую забастовку они уже постановили впредь не платить за забастовки, мотивируя это тем, что, по их мнению, печать не должна молчать даже и во время всеобщих политических забастовок; кроме того, некоторые типографы начали отказывать от места тем рабочим, которые, по их мнению, являлись агитаторами. На этой почве начали создаваться конфликты между рабочими и хозяевами. Тогда Союз владельцев видоизменил свое решение и заявил, что они выдадут за ноябрьскую забастовку аванс, в размере заработка. Но собрание выборных рабочих отвергло это предложение и предоставило рабочим право решать этот вопрос по типографиям. Этот прием внес дезорганизацию в союз владельцев и они несмотря на свое постановление в большинстве случаев уплатили за забастовку — где в половинном размере, а где и в полном.

Но уже октябрьская забастовка создала много конфликтов между рабочими и хозяевами. Одни конфликты создавались на почве неуплаты за забастовку, другие — из-за увольнения хозяевами выборных и вообще сознательных рабочих. Ноябрьская забастовка значительно увеличила число конфликтов, и оба союза владельцев и рабочих решили устроить примирительную камеру для разбора всех недоразумений, возникающих между рабочими и хозяевами. В неё вошли три представителя рабочих и три представителя хозяев. Эта примирительная камера оказала большую услугу рабочим, предотвращая могущие возникнуть забастовки и останавливая уже возникшие, и тем сохраняя силы рабочих для более важных выступлений. Надо заметить, что почти все недоразумения решались в пользу рабочих и никогда всецело в пользу хозяев.

Для характеристики деятельности примирительной камеры я приведу несколько примеров:

 

Одним из первых конфликтов разбиралось дело председателя Союза владельцев Р. Р. Голике, выгнавшего, после забастовки, 6 человек рабочих без всякой видимой причины, причем в числе этих шести один был член Бюро Союза Р. П. Д., а другой — выборный от рабочих. Примирительная камера, обсудив причины увольнения, пришла к заключению, что четверо должны быть приняты обратно, относительно же остальных двух не нашла возможным настаивать на принятии. Как председатель Союза владельцев г. Голике должен был подчиниться решению примирительной камеры, но ему трудно было признать себя побежденным и он, неизвестно по каким причинам, уплатив рабочим за две недели вперед, просил их подождать являться на работу. Через две недели г. Голике принес в Бюро Союза Р. П. Д. еще за две недели плату четверым рабочим и только после четырех недель отдыха рабочие приступили к работе.

 

Типограф Кене, состоя членом Союза владельцев, не желает подчиниться его решению и не платит рабочим за октябрьскую забастовку. Союз владельцев предлагает уплатить. В конце-концов г. Кене уплачивает сто рублей в Союз Р. П. Д. Обе стороны решением довольны.

 

В типографии «Труд» уволен печатник за отказ от сверхурочных работ. Постановлено:

1. Разъяснить администрации типографии «Труд», что отказ от сверхурочных работ есть право рабочих, и за это никто не может быть уволен.

2. Принять печатника обратно.

3. Уплатить ему за время безработицы, происшедшей по вине администрации, в размере двухнедельного заработка.

 

Одним из крупных процессов в деятельности примирительной камеры является конфликт рабочих двух переплетных фабрик с их владельцами — Кирхнером и Гаевским. Последние отказались платить рабочим за политическую октябрьскую забастовку и уволили выборных рабочих. Рабочие обеих фабрик забастовали, предъявив кроме уплаты за забастовку ряд требований, относящихся до внутреннего распорядка. Тогда Кирхнер вывесил объявление, что если рабочие в продолжении трех дней не приступят к работам, то будут считаться уволенными.

Кирхнер и Гаевский будучи несогласны с постановлением Союза владельцев печатных заведений, постановившим уплатить за забастовку, вышли из состава Союза и основали Союз владельцев переплетных, но затянувшаяся забастовка заставила их вновь вернуться в Союз владельцев печатных заведений и обратиться к помощи примирительной камеры.

На состоявшемся по этому вопросу заседании примирительной камеры Кирхнер внес заявление, что рабочие согласно его предупреждению считаются уволенными, так как не являются на работу более трех дней. Ему заявляют, что его предупреждение теперь уже не имеет силы. После довольно продолжительных переговоров примирительная камера признала все требования рабочих справедливыми и подлежащими удовлетворению, кроме того за все дни этой забастовки владельцы должны уплатить в половинном размере. На другой день Кирхнер письменно уведомил Председателя Совета Рабочих Депутатов о своем согласии удовлетворить требования рабочих.

 

Примирительной камере приходилось улаживать конфликты и в казенных типографиях; происходило это потому, что рабочие казенных типографий подчинялись постановлениям Союза Р. П. Д., а начальники и управляющие казенных типографий входили в состав членов Союза владельцев печатных заведений.

Так, в Государственной типографии рабочие потребовали уплаты за ноябрьскую забастовку, тогда начальник закрыл типографию и не пустил в нее рабочих. Рабочие обратились в Союз Р. П. Д. и конфликт передан был в примирительную камеру. Конфликт был улажен на следующих основаниях.

1. Уплатить наборщикам за время с 23 ноября по день возобновления работ (с утра 28).

2. Предложить администрации Государственной типографии и г. NN. разойтись в личном конфликте полюбовно. Стороны пришли к следующему соглашению: Г. NN. получает 300 руб. в виде пособия и подает прошение об увольнении.

3. По поводу данного инцидента никто не может быть уволен из типографии.

 

Многие недоразумения улаживались членами бюро на месте и не доходили до примирительной камеры. Происходило это отчасти оттого, что типографские рабочие выражали полное доверие членам бюро Союза, а последние старались добросовестно исполнять свои обязанности. Так однажды произошел интересный случай.

Владелец двух крупных типографий, одной книжной и другой газетной, уволил из книжной типографии наборщика, работавшего у него уже несколько лет, за то, что тот деятельно работал над организацией нарождавшагося тогда Союза Р. П. Д. Прошло три месяца и у названного владельца забастовали рабочие в газетной типографии, требуя уплаты за забастовку; собственник типографии, он же и издатель газеты, обращается при посредстве Союза владельцев в Союз Р. П. Д., прося приостановить забастовку. Забастовка действительно была преждевременна, так как по этому вопросу шли переговоры между обоими союзами. По случайному стечению обстоятельств, пришлось улаживать это недоразумение тому наборщику, которого владелец типографии выгнал несколько месяцев тому назад. Недоразумение было улажено, и рабочие на другой день встали на работу. Когда владелец узнал, кто избавил его от убытков, — он был очень удивлен. Надо думать он так не поступил бы.

В то время как Совету Рабочих Депутатов очень часто приходилось улаживать конфликты на многих фабриках и заводах, в типографской среде всю эту работу выполнял Союз и Совету совершенно не приходилось вмешиваться в частные недоразумения, розникавшие в отдельных типографиях при ликвидации стачек, или их возникновении.

Несмотря на то, что Союз Р. П. Д. во все время революционной борьбы шел нога в ногу с передовыми борцами пролетариата, несмотря на то, что в продолжении двух месяцев, октября и ноября, рабочие печатного дела бастовали в общей сложности полмесяца, несмотря на все это Союз Рабочих Печатного Дела не только не потерял своей боевой готовности, а напротив окреп и расширился. Причины, поставившие так высоко типографскую организацию заключались главным образом в тех принципах, которых придерживался Союз: все важные вопросы, возникавшие в Союзе, никогда не разрешались самим бюро, а переносились на общие собрания и, только при невозможности устроить общее собрание, вопросы обсуждались советом выборных, состоявшим из депутатов от всех типографий. Члены бюро Союза пользовались большим доверием рабочих и поэтому дисциплина никогда почти не нарушалась и все распоряжения, исходившие от бюро Союза, исполнялись с точностью. Большую роль для организации сыграла также примирительная камера, впервые примененная в России и давшая блестящие результаты.

Необходимо отметить, что несмотря на полное подчинение Совету Рабочих Депутатов, Союз никогда не терял своей самостоятельности и во всех вопросах, поставленных на очередь Советом Рабочих Депутатов, оставлял за собой право самостоятельного решения, и все такие вопросы передавались на решение общего собрания типографщиков. Почти все постановления Совета Рабочих Депутатов единогласно принимались типографскими рабочими и таким образом выполнение их являлось вполне обеспеченным, и только в вопросе о восьмичасовом рабочем дне они несколько видоизменили тактику борьбы, что спасло их от разразившихся затем на заводах массовых расчетов.

Время существования Совета Рабочих Депутатов было самым светлым периодом в тусклой беспросветной жизни типографских рабочих, — в этот небольшой период типографские рабочие научились единодушно и безкорыстно бороться за святое дело освобождения рабочего класса от гнета и насилия. Будем же надеяться, что еще не раз типографские рабочие вместе с другими товарищами рабочими выступят на борьбу за свободу и счастье всего русского народа.

Михаил Киселевич.