Об этой книжке
В истории политических идей лишь немногие труды выдерживают проверку временем так удачно, как основополагающая работа Л. Д. Троцкого, «Преданная революция».
Теперь, 75 лет после Октябрьской революции и спустя год после развала Советского Союза эта работа остается необходимым подспорьем для понимания причин появления первого рабочего государства, противоречивой динамики его развития, перерождения и конечного краха.
Русский вопрос являлся и является ключевым вопросом ХХ века. На самом фундаментальном уровне, это вопрос о способности рабочего класса захватить власть у буржуазии и построить новое социалистическое общество. Сталинистские апологеты «реального социализма» опровержены самим фактом краха этой реакционной, обособленной и обанкроченной системы бюрократического правления. В течение последних лет они и сами прекратили защищать свою версию «социализма» и повально обняли капитализм, «свободный» рынок и погоню за прибылью.
Буржуазные идеологи тоже не вышли победителями из этого идеологического спора. Современных западных советологов и кремлинологов можно грубо говоря разделить на две группы. Меньшинство их преклонялись перед советской, восточноевропейской или китайской бюрократиями и более или менее бесстыдно отводили глаза от фатальных язв этих обществ. Огромное же большинство буржуазных «специалистов» изучали Советский Союз в целях борьбы с ним. Если они зачастую преувеличивали достижения советской культуры, науки и техники, то лишь для того, чтоб оправдать собственные жалованья в глазах их буржуазных работодателей.
И сейчас, в университетских библиотеках и антикварных магазинах Парижа, Бостона и Франкфурта можно найти сотни книг с названиями «Советские достижения», «Советский колосс» или «Советская угроза». Если годы «перестройки» и внесли некоторые изменения в макулатурную природу этой литературы, то лишь в том смысле, что эти многочисленные академические проститутки оказались вынуждены как можно скорее переиначивать свои книги, выпускать каждый год новые трактаты и уповать на короткую память читателей. Ни один из этих премированных профессоров и журналистов не мог предвидеть, что вся верхушка сталинистских бюрократий Восточной Европы и СССР, сама виноватая за крах бюрократического планирования, встав перед угрозой социального взрыва масс, повально обнимет рынок, займется сознательным саботажем и уничтожением национальных хозяйственных систем и наперегонки бросится распродавать из под молотка куски и щепки производственных ценностей.
На фоне такой повальной близорукости работа Троцкого, написанная одиноким политическим беженцем в Норвегии 56 лет тому назад, сохранила свою научную ценность. Всю свою жизнь он считал задачу говорить то, что есть, высшей обязанностью революционера. В разгар второй пятилетки он ясно обрисовал все огромные достижения нового государства: коллективизацию, индустриализацию, массовый прогресс культуры, изменившие лицо бывшей империи Романовых. Но вместе с этими бесспорными прогрессивными завоеваниями Октябрьской революции, национализации и центрального планирования он первым описал социальное расслоение нового общества, рост неравенства и новых привилегированных слоев, плебейское возмущение масс, зигзаги экономической политики бюрократии, ошибки и нелепости бюрократического управления, ужасный рост полицейского деспотизма и социальной реакции.
Ключ к теоретическому успеху Троцкого — его марксистский метод. Лев Троцкий был величайшим практиком материалистической диалектики. Он ярко описал противоречивое положение одинокого рабочего государства: противоречие между передовой, коллективной организацией хозяйства и отсталыми и ограниченными материальными ресурсами России; несоответствие между мировым развитием науки и техники и национальным обособлением Советской России — лишь отчасти вынужденным, но в большой части результатом социальных нужд паразитической бюрократии; противоречие между эгоизмом бюрократии и эгалитарными требованиями трудящихся масс; конфликт между полицейским деспотизмом режима и демократическими потребностями научного планирования. Он показал тупик, в который ведет политика национального социализма и предсказал что «или чиновник съест рабочее государство, или рабочий класс справится с чиновником».
Троцкий выяснил противоречивую классовую природу советского государства. Вышедшее из величайшей социальной революции, новое государство не могло быть рассмотрено вне его капиталистического окружения. Сама перспектива социалистической революции в отсталой царской России могла быть и была выдвинута на идеологической основе интернационализма*. Революционные марксисты никогда не предусматривали возможность построения социализма в отдельной стране; интернационализм марксизма вытекает из понимания всей взаимозависимости мировой капиталистической системы и преобладания мировой системы над любым национальным хозяйством. Для Ленина, Троцкого, Люксембург и других великих революционеров, Октябрьская революция являлась лишь первым выстрелом европейской и мировой социалистической революции.
* Теория "перманентной революции", предвидевшая социалистическое перерастание Российской революции была выдвинута Троцким в 1905 г. на основе марксистского анализа неравномерного развития России. Сборник "Перманентная революция" детально документирует развитие этой теории.
Советская Россия конкретно выражала противоречие международного рынка и обособленной национальной хозяйственной системы. Большевики полагали, что прогрессивное разрешение этого противоречия станет возможным в ходе мировой революции, что социалистическая Европа возьмет отсталое российское рабочее государство на буксир и посредством новейшей техники и культуры потянет его в социализм. Задержка и поражение европейской революции привели к усилению бюрократии и к прогрессивному ослаблению социалистического потенциала рабочего государства.
События последних десятилетий: замедление роста народных хозяйств СССР и других деформированных рабочих государств Восточной Европы*; отчуждение рабочего класса от системы производства и распределения; прогрессивное экономическое отставание бюрократических автаркий, составлявших СЭВ, от передовых капиталистических хозяйств; огромная социальная пропасть ненависти и отвращения между рабочим классом и бюрократическими элитами; социальная слабость этих элит, ярко обнаруженная взрывчатым ростом Солидарности в Польше — все эти факторы в их взаимодействии привели к поразительно быстрому крушению этих государств, еще недавно казавшихся монолитно могучими.
* Троцкий характеризует СССР, как перерожденное рабочее государство. В отличие от СССР, Четвертый Интернационал характеризовал государства, вышедшие из бюрократически-военного расширения сталинистской системы в страны Восточной Европы, как искаженные рабочие государства. Сталинская бюрократия не позволила пролетариату этих стран даже начать построение настоящего пролетарского режима. Это определение отличает их от СССР, который развился из настоящей пролетарской революции.
Ведущие слои бюрократии, как только они осознали глубинную шаткость двойственной системы сталинизма, быстро принялись за меры, ведущие к их личному превращению в настоящий класс капиталистов. Правление Горбачева было отмечено все более открытой борьбой за контроль и непосредственное владение всеми государственными ценностями. Эта борьба в конечном итоге привела к распаду Советского Союза, по мере того, как национальные (республиканские или даже суб-национальные, местные и местнические) бюрократии погнались за единоличным контролем над местными предприятиями и ресурсами, чтобы обеспечить свое личное, частное владение над ними. Воры-бюрократы принялись что было силы превращаться в законных владельцев-буржуа.
Троцкий определил советское государство, как перерожденное рабочее государство. Он предвидел два пути развития: пролетарская революция могла свергнуть бюрократический режим и вернуть Советский Союз на дорогу к мировому социалистическому развитию; или бюрократическая реакция, продолжая развиваться в отсутствие социалистической революции в капиталистических странах, придет к конечному несоответствию с общественной собственностью и завершит буржуазную контр-революцию восстановлением частной собственности на средства производства.
Трудно сказать, когда искаженное советское рабочее государство оказалось повержено. Сталинистские режимы были абсолютно ненавистны массам. В то же время, многолетняя идентификация сталинизма с социализмом сыграла могучую роль дезорганизации и внесла замешательство в массы рабочего класса Восточной Европы и СССР. В итоге, сознательная оппозиция против реставрации капитализма не оформилась. Режим Горбачева все больше склонялся к упразднению общественного хозяйства и к реставрации капитализма. Режим Ельцина стоит открыто на стороне российских капиталистов в их различных масках и формах.
В странах Восточной Европы и бывшего СССР к власти пришли правительства, которые открыто проводят буржуазную политику. Ельцины, кравчуки, шеварнадзе, милошевичи и пр. упраздняют все останки пролетарского режима: право на работу, бесплатное образование, медицинское обеспечение, дешевые продукты питания, массовые культурные и спортивные предприятия, детские сады и пионерские лагеря, дешевый общественный транспорт, общедоступное жилье, и другие общественные услуги. Все промышленное и сельское хозяйство переходит под давление капиталистического режима, мирового рынка и мировых банков.
Марксистская теория общества говорит, что социальное изменение природы классового общества требует хирургического вмешательства, вооруженного насилия одного класса над другим. Это касается как революции, так и контр-революции. Страны Восточной Европы и бывшего Советского Союза не могут быть мирно и постепенно интегрированы в мировую систему капитализма. Вспышки гражданских, национальных и религиозных войн, которые разгораются сейчас на огромной площади Европы и Aзии — это разработка нового соотношения классов в этих государствах.
Каково же будущее этих государств? Мы знаем, что и промышленность и сельское хозяйство всех государств — от Чехословакии и Венгрии, до Таджикистана и Aрмении — совершенно не способны конкурировать на мировом рынке. Монополия внешней торговли и центральное планирование охраняли отсталую промышленность и нерациональное сельское хозяйство от мировой конкуренции. Огромные внутренние сырьевые ресурсы временно позволяли этим государствам использовать преимущества долговременного центрального планирования, — хотя и искаженного бюрократизмом, — и развиваться внутри своего железного занавеса.
Но дальнейшее развитие глобализации и интеграции мирового производства разрушило эти искусственные перегородки. Национальные государства приходят во все большее противоречие с мировой интеграцией рынков, промышленности, техники и культуры. Сталинистские автаркии первыми не выдержали этого могучего давления. Железный занавес, раз рухнув, восстановлен не будет.
Логика мировых буржуазных хозяйственных отношений ведет к банкротству, повальному уничтожению и закрытию огромных индустрий, построенных за последние 75 лет и являющихся базой существования для сотен миллионов трудящихся. Бесспорные ужасные социальные последствия такого повального уничтожения промышленностей, городов, народов и целых стран говорят нам, что капиталистические отношения в этих странах выльются в фашизм и варварство.
Где же выход?
Величайшая заслуга Троцкого лежит в том, что он, почти в одиночку, защитил наследие марксизма от фатальной идентификации социализма и сталинизма, от фальсификации и ядовитых влияний преступлений сталинизма на сознание и мышление пролетариата. Выход для пролетариата бывшего СССР и стран Восточной Европы там же, где его искали Ленин, Троцкий, Маркс, Энгельс и другие революционные пионеры пролетариата — в мировом социалистическом обществе.
Или — мировая социалистическая революция; или — мировая депрессия, торговые войны, вспышки шовинизма, разгар новых конфликтов: спуск человечества к варварству и к новой мировой империалистической войне.
Феликс Крайзель
Кэмбридж, СШA
Январь 1993 г.