Приветственная речь Троцкого.

Arbeiter Zeitung, 31 октября 1911 г.

Это выступление имело место на партийной конференции немецко-австрийской социалистической партии 30 октября и было опубликовано в центральной партийной газете на следующий день. Перевод с немецкого наш. — /И-R/

 

Я уполномочен Заграничным Бюро нашей партии сердечно поздравить вас на этом съезде и пожелать успеха в работе съезда, значение и сложность которой, мы тоже понимаем, и во всей работе, которую вы проводите. В России мы также в некоторой степени сталкиваемся с трудностями, которые вы преодолели или которые вам еще предстоит преодолеть в Австрии. Позволит ли нам ваш опыт предотвратить эти трудности в зародыше, мы пока не знаем. В любом случае, ваша история, ваша работа, ваши затруднения являются для нас большим источником знаний, и наш интерес к вашей партии — это не только общий интерес одного члена Интернационала к другому, это исключительно практический интерес, я бы сказал, не платонический, а эгоистичный. Если некоторые трудности, с которыми вы здесь сталкиваетесь, у нас еще в зародыше, то, наоборот, трудности, которые вы преодолевали в шестидесятые-восьмидесятые годы, сейчас стоят у нас так остро, как нигде в мире.

Сейчас, мы надеемся, черная эпоха контрреволюции, победившей во всех областях общественной жизни, позади нас и налицо удивительно символический исторический факт, что эта эпоха завершается смертью человека, который был ее руководителем, царского премьер-министра Столыпина. Он был полностью поглощен историей, он оказался политическим банкротом, и вот, случайный выстрел подчиненного ему шпика убрал его с политической сцены.

Вы знаете, что мы, российские социал-демократы, как, впрочем, и все социал-демократы, всегда выступали против террористического метода борьбы: он нецелесообразен, он вносит в наши собственные ряды смятение, гораздо более сильное, чем смятение, которое он вносит в ряды врага. (Аплодисменты.) Но вы согласитесь, если я скажу, что у нас нет причин лить горькие слезы по врагу, которого мы потеряли. Я должен констатировать это здесь, на форуме немецких социал-демократов Австрии, потому что австрийская так называемая либеральная пресса всегда говорила о Столыпине в тоне почтения, как о джентльмене. Я могу лишь показать вам некоторые цифры, говорящие о том, что пришлось перенести русскому народу под руководством этого джентльмена. В России в 1905 и 1906 годах было убито и умерщвлено 26 183 человека, ранено — 31 117 человек, 37 348 пали жертвами погромов, по предварительным газетным сведениям. Царские суды под надзором Столыпина приговорили за эти пять лет 37 620 политических «преступников», в том числе 31 000 к каторге. Путем административного произвола сотни тысяч были сосланы, разорены на всю жизнь, сосланы в Сибирь. Среднее число политических ссыльных в Сибири и пустынных северных губерниях Европейской России в каждый из последних лет составляло не менее 25 000. 6992 человек были приговорены столыпинскими военными трибуналами к смертной казни, а 3741 — к смертной казни, в том числе 3015 политических преступников. Это составляет примерно, если я не ошибаюсь, два австрийских полка, и это бы были не худшие полки. Если палеонтолог может воссоздать животное по нескольким найденным им костям, то эти несколько приведенных цифр, — а ведь эти цифры также представляют собой человеческие кости, — вы можете воссоздать в своем уме политическую атмосферу, в которой обречен жить и бороться, дышать или задыхаться российский пролетариат. Бесчисленная масса газет и журналов, принадлежащих организациям, политическим и профсоюзным, легальным и нелегальным, была подавлена в этот период, разрушена в результате преследований или уничтожена в результате арестов. Количество одних только тайных типографий, подвергшихся репрессиям со стороны полиции, за эти пять лет составляет двести пятьдесят две. Если представить себе, какого самопожертвования стоило создать в России подпольную типографию, то эта цифра даст представление об энергии и стойкости русских рабочих.

Политический скептик может сказать: «В чем же ценность революции, которая не приводит к результату?» Что ж, товарищи, неправильно, что результата не было. Россия, которую мы видим сейчас перед собой, — это совсем другая Россия, чем та, которая существовала до революции. Мы больше не живем в политической тьме, классы сами создали свои партии, партии борются за политическое влияние в глазах масс, и мне нет нужды вам рассказывать, что это значит для политического просвещения пролетариата. Мы, конечно, не удовлетворены результатом. Но история — мать, которую мы иногда вправе назвать мачехой, — история такова, что не оставляет нам свободы выбора. История указала нам дорогу революции, мы с энтузиазмом пошли по этому пути и не жалуемся. Если бы мы честно сражались в единоборстве с правительством, борьба шла бы более успешно. Но за спиной царского правительства стоит концентрированная капиталистическая реакция всей Европы. Разве не предоставило в 1906 году царскому правительству французское министерство с тех пор свергнутого жестокого Клемансо прямой военный заем против русского народа, разве не заключило в 1907 году английское либеральное правительство так называемое Англо-русское соглашение с царским правительством, которое дало последнему возможность возглавить формирующийся обновленный союз против русского народа и унизить персидский народ самым позорным образом? И разве не Потсдамская конференция положила начало заключительному этапу царской политики в Персии, поднявшему самосознание царизма? Вот почему в борьбе с царизмом мы чувствуем себя неотъемлемой частью всего Интернационала. Наш враг является и вашим прямым врагом, жестоким воплощением международной реакции.

Поэтому, мы придаем все большее значение заботе о международной пролетарской солидарности, и идеалы, такие как материальная поддержка, оказываемая нам этим Интернационалом, всегда имеют для нас первостепенное значение. Русские рабочие никогда не забудут, что австрийские рабочие пришли им на помощь не только во времена революции, когда мы, так сказать, были приспешниками истории в лучах революции, но и в трудные, самые мрачные времена контрреволюции. Русские рабочие с особым энтузиазмом восприняли две речи: мощную обвинительную речь тов. Адлера в первом австрийском парламенте после принятия всеобщего избирательного права по поводу осуждения нашей второй думской фракции и пламенную речь тов. Элленбогена* в делегации по поводу пыток политических заключенных. С благодарностью я вспоминаю эти две речи.

* Wilhelm Ellenbogen (1863—1951) — активный австрийский социалист и член Австро-Венгерского рейхсрата от С.-Д. Рабочей Партии в 1901—1918 гг., а потом депутат в австрийском парламенте до его роспуска в 1934 г. — /И-R/

Надеюсь, самое тяжелое время позади, и мы можем констатировать, что русский рабочий класс с честью выдержал самое тяжелое испытание. Российский пролетариат послал во Вторую Думу, несмотря на цензуру, около шестидесяти депутатов. Несмотря на то, что Столыпин лишил их права голоса в результате позорного государственного переворота и потребовал введения нового избирательного права, по сравнению с которым старый куриальный парламент блаженной памяти кажется оплотом демократии, несмотря на то, что думские фракции прежних созывов оказались на каторге, в Сибири или в эмиграции, несмотря на то, что все партийные лидеры, столичные и местные, были заключены в тюрьму или высланы, несмотря на то, что российский пролетариат не имел собраний, не имел свободы печати, он избрал в Государственную Думу своими силами, без всякой организации, пятнадцать депутатов. Это — новые люди нашей организации. Но они показали себя настоящими сторонниками социал-демократии и не уронили своего революционного знамени. В следующем году у нас будут выборы в Четвертую Думу, и пролетариат, надеюсь, выставит на них своих кандидатов но великая борьба будет вестись не в стенах парламента. Противоречия обостряются так же, как и до революции, и правительство делает все возможное, чтобы еще больше обострить противоречия. Глупое и подлое царское правительство. оно обращает свою ненависть против чужаков, финнов, евреев, поляков, литовцев, кавказцев. Оно провоцирует большие слои народа, как и крестьянство.

Возрождение самосознания народа, которое мы наблюдаем сейчас, является в то же время обострением политических противоречий, подготовкой революции. Мы не можем искусственно вызвать революцию, мы можем только предвидеть ее и готовиться к ней. Что мы можем сделать, так это провести разведку, собрать силы; но эта подготовительная работа проводится под лозунгом, что революция не мертва навсегда. В нашей борьбе мы чувствуем себя вашими уполномоченными, потому что она освободит и вас от давящего гнета, и поэтому наше желание таково: да здравствует интернационал, да здравствует немецко-австрийская социал-демократия! (Продолжительные аплодисменты.)