П. Б. Аксельрод и социал-патриотизм.
В своем интервью, затрагивающем основные вопросы переживаемого нами кризиса в социализме, Аксельрод высказывает ряд положений, расходящихся с позицией нашей газеты. Мы считаем необходимым здесь же коснуться этих вопросов, независимо от более подробного рассмотреть их в нашем органе.
Мы совершенно согласны с Аксельродом, когда он указывает на глубокие внутренние и внешние изменения в старых группировках европейского социализма. Но тем непонятнее представляется нам его упрек тем русским интернационалистам, непримиримая идейная борьба которых неизбежно содействует процессу формирования новых идейных группировок, отвечающих новым задачам эпохи, за счет старых группировок, сложившихся на несравненно более узкой и ограниченной идейной базе. Можно было бы присоединиться к Аксельроду, поскольку он выступал бы только против методологии раскола во что бы то ни стало, раскола, упреждающего (и на деле нередко тормозящего) идейное самоопределение социал-демократического пролетариата. Но на самом деле возражение Аксельрода бьет гораздо дальше и, во имя борьбы против преждевременных или искусственно вызванных расколов, санкционирует то примиренчество во что бы то ни стало, которое на деле влечет к отказу от отчетливой постановки вопросов интернационализма и социал-патриотизма, как неизбежно ведущих к разложению старых русских группировок. В этом мы не можем не видеть недооценки той огромной опасности, какую представляет собою социал-патриотизм, в частности для русского рабочего движения.
Поскольку верно, что русские условия не создают благоприятных предпосылок для распространения в рабочих рядах идей и настроений социал-патриотизма, остается во всей своей силе опасность заражения их скептическим разочарованием в идеалах социализма и методах революционного марксизма, если под знаменем этих именно идей не будет вестись непримиримая борьба против разлагающих и деморализующих Интернационал социал-патриотических тенденций. Незачем и говорить, что такой результат до последней степени затруднил бы нам в России ту самую работу над интернационализацией тактики, о которой говорит Аксельрод. Такая недооценка опасности русского социал-патриотизма особенно ярко сказалась в подписанном Аксельродом докладе Копенгагенской конференции, где заявляется, будто позиция группы авторов ответа Вандервельде не ведет к прекращению или ослаблению нашей борьбы с царизмом. После думского выступления Манькова, сделавшего единственно возможный вывод из позиции Плеханова и «Нашей Зари», не может быть споров о том, что эта позиция ведет не только к национализации российской социал-демократии, но и к полному умерщвлению ее революционного духа.
Можно было бы совершенно не касаться надежд Аксельрода на возвращение Плеханова на революционную позицию, если бы эти надежды опирались только на ту или иную оценку индивидуальных способностей Плеханова к возрождению. Но мы — под углом зрения разврата, вносимого патриотизмом в рабочее движение — станем решительно протестовать против всякой попытки оценивать политическое поведение Плеханова и французских социалистов, с которыми он солидаризируется, при помощи другого масштаба, чем поведение, скажем, немецких социал-империалистов. Поскольку в прежних отзывах Аксельрода выражалось несравненно более примирительное отношение к поведению французского социализма, чем немецкого, и поскольку Плеханов односторонне рассматривается Аксельродом под углом зрения не русской, а французской «ориентации», мы считаем необходимым повторить здесь, что ни принципиальные соображения, ни наблюдения над плачевной действительностью французского социализма, не оставляют, по нашему убеждению, никакого места для такого различия в оценках.
Выражая надежду на возвращение Плеханова на революционную позицию после войны, Аксельрод как бы приглашает интернационалистов смягчить борьбу с Плехановым — под углом зрения этой надежды. Он игнорирует при этом коренной факт, на который сам совершенно правильно указывает в другой связи, именно, что решающие политические группировки, которые должны на многие годы предопределить судьбу социализма, подготовляются уже сейчас, по линии отношения к войне. Вернется ли Плеханов или не вернется на позицию революционного марксизма, но сейчас он наносит этой позиции жестокие удары, сейчас он соблазняет малых сих, сейчас он вносит смуту в рабочие ряды и поведением своим вызывает, как и солидаризовавшееся с ним окончательно «Наше Дело», необходимость непримиримого отпора.
«Тактики последовательного интернационализма и национализма, как он (этот последний) проявился во время войны, взаимно настолько исключают друг друга, что существование их в пределах одной партии совершенно невозможно» — такое решительное заявление мы находим в самом начале интервью Аксельрода. Тем непонятнее представляется нам, в свете этого заявления, смягченная оценка русского социал-национализма.
В критике Аксельродом выдвинутого нами плана заграничной конференции интернационалистов имеются, наряду с простыми недоразумениями, и разногласия в оценке внутренних задач партии. К явному недоразумению относится мысль, будто бы мы собираемся кого-либо исключать или изгонять из партии, в зависимости от приглашения или неприглашения на конференцию. Мы предполагали не обще-партийную конференцию, а частное, никакими организационными правами не наделенное совещание интернационалистов в целях более планомерного отстаивания ими своей точки зрения в русском рабочем движении и пред лицом Интернационала. Если Аксельрод в свое время доказывал, что сторонники идеи рабочего съезда имеют право устраивать в партии свои совещания, то тем более должно быть предоставлено это право сторонникам интернационалистской точки зрения в нынешний критический момент. Но это не только право их, а и обязанность. Для того, чтобы непримиримое идейно-политическое размежевание с социал-патриотизмом во всех группировках, — а на этом мы стоим, — не сопровождалось сохранением, а то и усложнением партийного хаоса, необходимо, чтоб параллельно с этим процессом шло идейное и действенное сплочение интернационалистов всех фракций. В этом сплочении мы видим необходимое условие возрождения и успеха революционной социал-демократической деятельности в России.
«Наше Слово», 16 мая 1915 г.