Письмо анонимному коммунисту.
Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка MS Russ 13 Т-888 (Houghton Library, Harvard University) — /И-R/
Уважаемый товарищ!
Вы пишете:
«Лев Давыдович! Не находите ли вы не совсем тактичным ваше «хождение по массам» (по санаториям), в связи с последними событиями в Цека? Кажется, другие члены П/бюро этого не делают!
Член КПБУ п.б. 294557 и другие».
Мне не совсем ясно, что Вы хотите сказать Вашей запиской? Так как Вы находитесь в Кисловодске, то Вам, вероятно, известно, что инициатива моих посещений санаторий принадлежит не мне, а тем больным, которые в этих санаториях лечатся и отдыхают. Вашу записку можно понять так, что я должен был бы отказывать приходящим ко мне от имени больных товарищей с просьбой сняться вместе или побеседовать? Почему собственно? Не думаете ли Вы, что если бы я последовал вашему совету, т.е. отказал рабочим Донбасса, Баку, Москвы или «просвещенцам» в их желании провести вместе 10-15 минут или совместно сняться, — не думаете ли Вы, что в этом случае нашлись бы люди, которые обвинили бы меня в нежелании оказать элементарное внимание больным или отдыхающим товарищам? Я думаю, что такого рода обвинение было бы, во всяком случае, гораздо более основательно, чем то, которое Вы выражаете в Вашей записке.
Правда, Вы пишете: «Кажется, другие члены П/бюро этого не делают». Тут Вы, прежде всего, ошибаетесь. Мне самому приходилось сниматься вместе с тов. Рыковым в кисловодских санаториях. Не сомневаюсь, что и другие члены П/бюро, в случае соответственного обращения к ним, не откажутся от того, чтобы повидаться или сфотографироваться с товарищами, съехавшимися со всех концов страны.
Совершенно непонятна ваша ссылка на «последние события в Цека». Какое отношение имеют те или другие разногласия, возникающие в партии, к вопросу о посещении больных и отдыхающих товарищей? Не договариваетесь ли Вы здесь до совершенно чудовищной фракционности? Кто не хочет, чтобы идейные разногласия подрывали единство партии, тот не смеет осложнять эти разногласия инсинуацией, заподозриванием, клеветой и пр. А Вы, насколько я могу понять Вашу записку, становитесь на этот именно путь. Вдумайтесь сами серьезнее в то, что Вы пишете! Те партийные и беспартийные рабочие и вообще больные, которые приглашали меня в свои санатории, разумеется, и в мыслях не имели связывать эти приглашения с теми или другими разногласиями внутри нашей партии. Для них я — член Цека большевистской партии, один из работников революции. В кратких беседах с ними я говорю, разумеется, лишь о том, что является общим политическим достоянием нашей партии. Всем своим поведением я им внушаю ту мысль, что, каковы бы ни были разногласия, партия наша сохраняет свою сплоченность и сохраняет свое революционное единство. Вы же договариваетесь до такой недостойной фракционности, что объявляете «нетактичными» (?!) мои посещения товарищей — только и исключительно по их приглашению — и мои беседы с ними в духе партийной линии и партийного единства.
Я нисколько не сомневаюсь, что товарищей, настроенных фанатически-раскольнически, подобно Вам, в нашей партии ничтожное меньшинство. Об этом, в частности, свидетельствует и настроение подавляющего числа товарищей в санаториях. Еще раз повторяю: если Вы хорошо подумаете, то сами это поймете.
С ком. приветом
Л. Троцкий
25 августа 1926 г. Кисловодск.
P. S. Нельзя не подчеркнуть еще следующее обстоятельство: приглашения, которые я получаю, всегда подписаны несколькими товарищами по поручению больных; Ваше же письмо не подписано, указан только номер билета, который ничего не говорит, и к этому прибавлено: «и другие». Почему такая анонимность? Не означает ли она, что Вы и «другие» сами несколько смущаетесь по поводу характера и тона Вашего письма?
Л. Т.