Письмо по поводу Китайской революции.
Это письмо было, по-видимому, адресовано руководителям Объединенной оппозиции, в которой наблюдались в то время разногласия по поводу китайских событий. Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка MS Russ 13 Т-3033 (Houghton Library, Harvard University) — /И-R/
Острее всего, признаться, меня в данный момент тревожит положение в Китае. Только что получил телеграмму о том, что Шанхай занят национальными войсками. Чем шире территория национального правительства, чем более государственный характер принимает Гоминьдан, тем [более] он становится буржуазией. В этом отношении включение Шанхая в территорию национального правительства имеет прямо-таки решающий характер.
Одновременно читаешь речи Калинина и Рудзутака, в которых излагается и повторяется та мысль, что национальное правительство есть «правительство всех классов населения Китая» (буквально!). Таким образом, оказывается, что в Китае возможно существование сверхклассового правительства. Марксизм забыт окончательно. Забыты и тезисы Ленина о демократии (Первый конгресс Коминтерна). Когда читаешь такие вещи в «Правде», то сперва не веришь глазам, перечитываешь и снова перечитываешь… А ведь Калинин и Рудзутак в этом вопросе полностью выражают политику китайской компартии, т.е. вернее сказать, нынешнюю политику Коминтерна в китайском вопросе. Чем больше в Китае успехи национальной революции, тем большие опасности нас ждут при нынешней политике. (Найдется мудрец, который из этих слов сделает вывод, что я против китайского «урожая», то бишь, против победы национальной революции в Китае.)
Нынешняя политика неправильна, даже если подойти к вопросу с «чисто государственной» точки зрения, «отвлекаясь» от международной революции. Можно не сомневаться, что, завладев громадными территориями, оказавшись лицом к лицу с гигантскими и труднейшими задачами, испытывая нужду в иностранных капиталах и сталкиваясь повседневно с рабочими, национальное правительство Китая совершит резкий поворот направо — в сторону Америки, до известной степени и Англии. В этот момент рабочий класс окажется без руководства, ибо нельзя же «коммунистический» привесок Гоминьдана считать самостоятельным руководством рабочего класса, которому внушают, что национальное правительство есть правительство всех классов. Мы окажемся курицей, которая высидела утенка…
По-видимому, руководители этой политики представляют себе ход развития так: сперва доведем дело до полной победы национальных войск, т.е. до объединения Китая; затем начнем отделять коммунистическую партию от Гоминьдана. Концепция насквозь меньшевистская. Сперва совершим буржуазную революцию, затем… и пр. и пр. Мы превращаемся при этой концепции не в классовую силу истории, а в какую-то бесклассовую инспекцию над историческим процессом в целом. И, конечно, позорно споткнемся на первом же повороте. Таким поворотным моментом, по всей вероятности, станет занятие Шанхая.
Коммунисты не могут, разумеется, отказаться от поддержки национальной армии, национального правительства, по-видимому, также и от вхождения в национальное правительство. Но вопрос о полной организационной самостоятельности коммунистической партии, т.е. о выходе ее из Гоминьдана, не должен более откладываться ни на один день. Мы и так ужасающе запоздали. Коммунисты могут образовать с Гоминьданом единое правительство, при условии полной раздельности партий, составляющих политический блок. Так было у нас с левыми эсерами. Того же требовал Владимир Ильич от венгерских коммунистов, упрекая их в том, что они пошли на слияние партий — что и было, к слову сказать, одной из причин столь быстрой гибели венгерской революции.
Можно ли продолжать дальше кокетничать с суньятсенизмом, который становится идейными оковами для китайского пролетариата и завтра станет (становится уже сегодня) главным орудием китайской буржуазной реакции?! Я думаю, что такое кокетничанье преступно. Но для того, чтобы разрезать пуповину суньятсенизма, надо чтобы было кому ее резать. Нужна самостоятельная коммунистическая партия. На этом произойдет несомненно революционный отбор внутри самой коммунистической партии, т.е. ее большевизация не на словах, а на деле.
Ссылки на национальный гнет, в оправдание меньшевистской политики, абсолютно несостоятельны. Прежде всего, приходится вспомнить, что весь Второй Интернационал, требуя единства большевиков не только с меньшевиками, но и с эсерами (Жорес, Вандервельде и др.), исходил из гнета царизма. Как будто борьба против царизма или против национального гнета не есть классовая борьба! В Грузии, в Финляндии, в Латвии и пр. гнет царизма принимал форму жесточайшего национального гнета, почище, чем гнет Англии и даже Японии над Китаем. Однако же отсюда не вытекало, что грузины, финны или латыши не должны были строить самостоятельную партию.
Мне кажется, что надо снова, в том или другом виде, поставить этот вопрос перед Политбюро. Конечно, есть опасность, что, вместо серьезного обсуждения этого вопроса в ИК, сделают фракционную кляузу. Но можно ли молчать, когда дело идет буквально о голове китайского пролетариата?
Л. Троцкий
22 марта 1927 г.