Как мы здесь живем?
Троцкий пронумеровал эту статью, как «Циркулярное письмо № 16». Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка bMs Russ 13 Т-1470 — /И-R/
Как мы здесь живем?—спрашиваете Вы. На этот вопрос уже приходилось отвечать десятки раз, так как число наших «корреспондентов» очень быстро возрастает. Тем не менее признаю полную законность этого вопроса, так как и сам с наибольшим интересом читаю те письма, в которых товарищи рассказывают о себе, о своем переселении, о том, как устроились, как живут и чем занимаются.
Сообщаю вкратце: недели три прожили в гостинице, после того нам дана была возможность переселиться на квартиру, сперва занимавшую полдома, а ныне «органическим путем» захватившую весь дом. Впрочем, дом этот состоит из четырех комнат. В виде исключения, в квартире имеется электричество. Ввиду крайней слабости электростанции здесь электричество имеется лишь в учреждениях и в квартирах госслужащих. Однако вследствие той же слабости и прямо-таки негодности электростанции электрический ток, который по расписанию должен действовать примерно с семи часов вечера до двенадцати ночи, шутит каждый вечер злые шутки, давая перебои на несколько минут, иногда на полчаса и больше. Квартира остается в темноте, и обитатели оной начинают перекликаться: зажигать ли свечи и керосиновую лампу, или ждать возрождения электрического тока.
В смысле снабжения продуктами здесь также наблюдаются жестокие перебои, особенно в отношении хлеба. Вот уж месяца полтора, как город особенно тяжко страдает от недостатка хлеба: жестокие очереди, крайне ограниченное количество хлеба и в высшей степени плохое качество. Пуд пшеничной муки был все время на вольном рынке на уровне примерно 20 рублей, а за последний месяц стал подниматься в цене и дошел до 25 рублей. Должен, однако, сказать, что мы, лично, пользуемся на этот счет всякими льготами. Был только один критический момент, когда нельзя было вовсе достать хлеба. Но как раз накануне мы совершенно неожиданно получили из Москвы по почте от П.С. Виноградской посылку прекраснейшей муки и самостоятельно изготовили из нее хлеб самого высшего качества. Очень большие здесь затруднения также и с мясом, и со всеми вообще продуктами. Из промышленных товаров сюда засылается главным образом брак.
В книжном магазине мне не удавалось найти ни одной нужной книги. Библиотека оказалась здесь не бедной книгами, по крайней мере старыми, но они находятся в полном беспорядке, не каталогизированы, а свалены в хаотические кучи. Я имею, однако, к ним доступ и выбираю то, что мне нужно. Новых книг, вышедших за время войны и революции, здесь очень мало, а новых иностранных книг нет совершенно. Журналы также получаются в ничтожном количестве. Все это приходится, таким образом, добывать извне.
Что касается так называемого «режима», то первоначально наблюдался избыток усердия, который привел к нескольким, очень резким конфликтам. Но сейчас это утряслось, и я по этой линии ни на что жаловаться не могу.
Представление об Алма-Ате, как об южной местности, требует очень серьезных поправок. Во всяком случае, в этом году весна очень поздняя, холодные дни выпадают редко, перемежаясь с дождливыми и даже снежными днями, последний большой снег был в конце апреля. Весь этот район, как и вся, впрочем, Средняя Азия, есть царство ужасающей пыли, особенно солончаковой. Местность малярийная, и наличность у меня малярии сейчас уже не подлежит никакому сомнению. Я аккуратно глотаю по утрам хинин, и это дает свои результаты. Город расположен уступами, от предгорья к степи, и чем ниже часть города, тем она малярийнее. Мы живем в средней части — следовательно, со средним коэффициентом малярийности. Летом здесь жить почти невозможно по причине жары, пыли и все той же малярии. Тогда происходит переселение в «горы», вернее, в предгорья, называемые здесь привалками. Там раскинуты самые обширные сады и понастроены деревянные «дачи»: помещения барачного типа. Делаются на летнее время помещения из плетеной дранки, которая называется здесь почему-то барданом. Мы тоже обеспечили себя летним помещением.
Сперва предполагали выехать в начале мая, но вот сегодня уже 16-е число, а мы все еще не выезжаем, как из-за необорудованности помещения, так и из-за дождей, чрезвычайно понижающих обыкновенную температуру. Из газет мы выписываем «Правду», «Известия» и «Экономическую жизнь». До последнего времени товарищи посылали бакинские и тифлисские издания. Сосновский посылает часто интереснейшие вырезки из сибирских и иных газет. Иностранные газеты получались из Москвы, а главным образом от тов. Раковского из Астрахани. Последнее время мы стали получать иностранные газеты непосредственно из-за границы. Книги для работы я привез в некотором количестве с собой (увы, гораздо меньше, чем врали газеты по поводу знаменитых «ящиков»). Друзья посылают книги из Москвы. Кое-какие книги стали получаться также из-за границы.
За это время я работал главным образом над Китаем, отчасти над Индией. И сейчас продолжаю заниматься главным образом Востоком. Однако я не собираюсь ограничиваться Востоком, а хочу попытаться подвести кое-какие итоги послевоенному развитию мирового хозяйства, мировой политики и мирового революционного движения. В свободные часы пишу воспоминания, на что меня подбил Е.А. Преображенский. Кроме того, перевожу кое-что для Института Маркса и Энгельса. Вот, как будто, и полный ответ на вопрос, как мы здесь живем.
Л. Троцкий
Алма-Ата, 16 мая 1928 г.