Внутренние дискуссии и партийная пресса.

Письмо Перевод с английского на русский: Ф. Крайзель.

5 января 1932 г.

 

Национальному комитету Коммунистической Лиги Америки

Дорогие товарищи:

В только что прибывшем №36 Милитант я читаю статью из Франции по поводу съезда CGTU, подписанную Феликсом. Вполне возможно, что эта статья появилась в газете случайно, миновав внимание редакции, не обратившей внимание на мелкие детали и инсинуации. Но я опасаюсь — говорю вам откровенно, — что статья появилась в газете через посредство тов. Шахтмана. Если я ошибаюсь, тем лучше. Если же нет, то это чрезвычайно затрудняет положение. Статья направлена против ведущей группы в Французской Лиге, не открыто и ясно, а с помощью инсинуаций и булавочных уколов. Это соответствует духу ее автора. В той степени, в какой я мог наблюдать тов. Феликса — вначале с Пазом, которому он служил, как наемный убийца, потом в Лиге, где он менял свои позиции, но не характер своих выступлений, к сожалению, всегда в плохом духе — мне показалось, что этот человек такого же типа, как Вайсборд, прежде всего в совершенной стерильности его критики, ее поддельности, в постоянном подчеркивании личного и т.д.

Товарищ Феликс занимает особую позицию в профсоюзном вопросе во Франции, противостоящую официальной линии Лиги. Милитант, как и любой орган партии, конечно имеет право позволять меньшинству выражать свои мнения. Но это надо делать открыто и ясно. Феликс должен был в таком случае открыто заявить от имени конкретной фракции, против какой тенденции в Лиге он выступает. Я сомневаюсь, что в этом была необходимость. Вероятно, было бы лучше провести такую дискуссию внутри Международного Бюллетеня; но если вести такую дискуссию, то лучше это делать в ясной, открытой и понятной форме. В таком виде, полемика может помочь в образовании наших кадров. А в такой поддельной, я бы даже сказал, коварной форме, полемика лишь раздувает международные интриги.

Я был бы рад, если все это является лишь случайным недоразумением, и не связано никак с товарищем Шахтманом. В противном случае, это лишь подчеркивает большое разочарование, которое тов. Шахтман вызвал против себя среди тех элементов оппозиции во Франции, Германии и здесь, в Кадикой, которых я ценю особенно высоко. Мое беспокойство увеличено также тем, что тов. Шахтман не ответил на мои письма и предупреждения, а также на предупреждения моих близких друзей, и тем, что тов. Глоцер, который обещал призвать тов. Шахтмана к порядку, не сказал ему об этом ни слова. У меня оформилось убеждение, что оба они, Шахтман и Глоцер, попали под влияние небольшой еврейской группы в Париже, и отвернулись от перспектив оппозиционного движения в Европе.

Вкратце, абсолютно необходимо прояснение ситуации с вашей стороны!

С теплым коммунистическим приветом,

Л. Троцкий