По поводу проекта резолюции Правления немецкой секции о новой партии.
Проект резолюции (к сожалению, без даты) устраняет известные разногласия (действительные и мнимые, т.е. основанные на недоразумении), но в то же время оставляет в силе другие. Задача настоящей критики состоит в том, чтобы с возможной точностью определить действительный характер сегодняшних разногласий.
1. Резолюция устанавливает с самого начала, что «крушение КПГ сделало лозунг реформы беспредметным», другими словами, КПГ не может уже быть возрождена. Незачем говорить, что это заявление, означающее отказ от той позиции, которую все мы занимали до 5 марта, имеет огромное значение для всей нашей деятельности.
Параграф 3-й резолюции говорит: «Развитие идет в направлении новой партии». Это положение дополняет предшествующее и тем самым чрезвычайно сокращает поле разногласий. Руководящие товарищи немецкой секции признают, что сталинская партия в Германии политически ликвидирована и что немецкая социалистическая партия сложится как новая партия вне сталинской организации.
2. Приведем, однако, в более полном виде цитату из 3-го пункта: «Хотя развитие идет в направлении новой партии, лозунг этой последней был бы преждевременным и ложным…» Вся суть этой фразы в том содержании, какое дается слову «лозунг»: оно может быть истолковано либо как открытое провозглашение нашей новой оппозиции в отношении официальной партии; либо как призыв немедленно создавать новую партию из наличных элементов. Что касается этого второго истолкования, то оно было бы смехотворным авантюризмом. В нашей среде никто такого предложения не делал. Если в момент открытия дискуссии на этот счет могли еще возникать недоразумения, то развернувшийся за последние недели обмен мнений создал здесь полную ясность. Дело идет для нас не о бюрократическом декретировании новой партии, а об открытом провозглашении нашей новой позиции по отношению к старой партии и новой перспективы для нашей работы. Преуменьшать или смазывать значение этого нового поворота было бы недопустимым. Мы берем курс на пропаганду и подготовку новой партии. Об этой перемене надо сказать ясно и открыто. Есть ли у нас на этот счет согласие? Проект резолюции не дает необходимой ясности.
3. Заняв правильную исходную позицию, резолюция впадает в дальнейшем в целый ряд противоречий, смазывает свои основные заявления и не дает практических директив. Лозунг «новой партии», говорит резолюция, оттолкнет от нас критических или полукритических коммунистов. Почему? Очевидно, потому, что они верят еще в реформу старой партии. Преданные, но близорукие революционеры, которые ценою больших жертв попытаются восстановить сталинскую партию в подполье, будут, конечно, с враждебностью относиться к нашему утверждению, что «перспектива реформы КПГ стала беспредметной» и что «развитие идет в направлении новой партии». Но ведь как раз насчет этих двух решающих положений мы с немецким Правлением совершенно солидарны. Как же быть? Должны ли мы хранить эти мысли про себя, не высказывая их вслух, чтобы не восстанавливать против себя сторонников реформы? Такая позиция была бы совершенно недостойна марксистов, и я не сомневаюсь, что немецкие товарищи не имеют ее в виду. Под ударами опыта утописты реформы будут убеждаться в нашей правоте. Чем тверже и раньше мы займем позицию, тем выше будет наш политический авторитет.
4. Проект резолюции выдвигает лозунг создания кадров. Сам по себе лозунг совершенно бесспорный. Нужно только ответить: для чего кадры? Для реформы старой партии или для постройки новой? Если бы мы стали в этом вопросе на путь дипломатического умалчивания, сталинцы все равно потребовали бы от нас ответа, и мы оказались бы перед рядовыми коммунистами в положении жрецов, у которых есть два учения: одно для себя, другое — для непосвященных. Ясно, что такой двойственности авторы резолюции не могут хотеть и не хотят.
5. В проекте резолюции, как и в других документах, неоднократно повторяется мысль, что перспектива новой партии правильна, но что передовые рабочие к ней «психологически» не подготовлены. Если дело идет о немедленном учреждении новой партии, то рабочие к этому не подготовлены не только «психологически», но и политически, и теоретически: нет необходимых кадров, а наличным кадрам не хватает масс. Ссылка на «психологию» может быть понятна только так, что наши собственные единомышленники, а также сочувствующие и полусочувствующие «психологически» не готовы к резкой перемене перспективы. Авторы резолюции явно смешивают два вопроса: подготовленность пролетарского авангарда к созданию новой коммунистической партии и подготовленность нашей собственной организации к смелой и решительной перемене собственной ориентации в вопросе о старой и новой партии.
Речь у нас идет только об этой второй задаче. Она вытекает не из «психологии», т.е. сегодняшних настроений отдельных слоев пролетарского авангарда, а из всей совокупности объективных условий: из победы фашизма и из укреплений политики и организации сталинизма. Настроения передовых рабочих будут меняться — преимущественно в том направлении, что они все яснее и яснее будут понимать смысл этих исторических фактов. Но политическая установка (перспектива) левой оппозиции должна исходить не из колеблющихся настроений, а из объективных изменений обстановки.
6. Истолковывать лозунг новой партии как механическое объединение с элементами распада старой партии (брандлерианцы, САП, Ленинбунд и пр.) было бы не только нелепостью, но и прямым издевательством над всем нашим прошлым. По отношению к той или другой группе речь может идти лишь об отдельных совместных шагах, диктуемых обстановкой. Так, напр[имер], на антифашистском конгрессе мы должны были бы искать соглашения с представителями САП, группой Снивлита и пр. против блока Мюнценберга с Барбюссом и с индусскими буржуа. Смешивать такого рода тактические соглашения с вопросом о новой партии нет ни малейшего основания. Можно сказать лишь одно: умелые тактические соглашения на основе правильной стратегической линии могут ускорить процесс формирования кадров для коммунистической партии.
7. В немецких документах лозунг «новой партии» противопоставляется лозунгу «нового Циммервальда». Смысл этого противопоставления никак нельзя понять. Циммервальд представлял собою временный блок марксистов и центристов. Первые шли под лозунгом III Интернационала, вторые — под лозунгом реформы II Интернационала. Были, правда, отдельные участники, которые, уклоняясь от ответа на вопрос, стоят ли они за II или за III Интернационал, прятали свои колебания за знамя Циммервальда «вообще».
Соглашение оказалось эпизодом, тогда как лозунг III Интернационала определил революционную политику всей новой эпохи. Так же обстоит дело и сейчас. Соглашение, скажем, с САП может оказаться эпизодом (гораздо менее крупным, чем Циммервальд) на пути к новой партии; но это два разных вопроса.
8. Как стоит, однако, вопрос об САП? В борьбе за самосохранение вожди САП, не отвечая ни на один из программных вопросов, отмежевались от левой оппозиции ссылками на то, что мы все еще питаем иллюзии насчет КПГ. Сейчас этот основной аргумент снят ходом событий. Обращаясь к САП, мы говорим: «После 5 марта и для нас дело идет о создании новой партии. Но партию создают на основе программы. Какова ваша программа?» Надо уметь использовать преимущества нашей новой позиции. Если вожди САП отвечают, что они только вырабатывают свою программу, мы можем совершенно открыто предложить им наше участие в их программной дискуссии, даже создание совместного дискуссионного теоретического органа, — при сохранении, разумеется, полной независимости нашей организации и нашей политической газеты. Вопрос об САП не есть, конечно, решающий вопрос. Но ведь мы его ставим не вместо других вопросов, а наряду с ними, как один из серьезных частных вопросов.
Резюмирую: Дискуссия дала уже тот результат, что устранила ряд очевидных недоразумений и тем сузила поле разногласий. Тем не менее, до ясного и отчетливого ответа руководящих немецких товарищей на поставленные выше вопросы было бы рано говорить, что разногласия преодолены. Нам нужны не только формальное признание перспективы новой партии, но и готовность сделать из этой перспективы все необходимые практические выводы и единодушно бороться за них.
Г. Г.
21 апреля 1933 г.