В Интернациональный Секретариат:

О недопустимом образе действий тов. А. Нина.

Дорогие товарищи,

Последние письма и документы, исходящие от руководимого тов. Нином ЦК испанской секции, вызывают чувство, которое трудно иначе назвать, как возмущением. Прежде всего поражает тон этих писем: самые острые обвинения, бросаемые направо и налево; оскорбительные выражения, употребляемые без тени основания и нередко переходящие в прямую брань. Один этот тон свидетельствует, насколько тов. Нин и его ближайшие друзья чужды духу революционного товарищества и элементарной личной ответственности. Так писать могут только люди, лишенные всякой внутренней дисциплины, притом по адресу организации, которую они считают в душе чужой и враждебной.

«Обвинения», выдвигавшиеся группой А. Нина, опровергались десятки раз. Представитель этой группы был на Предконференции, где имел возможность изложить все свои претензии и обвинения. Каков был результат? Политика тов. Нина и его друзей была осуждена всеми без исключения секциями интернациональной левой оппозиции. Казалось бы, один этот факт должен был сделать тов. Нина и его друзей, по крайней мере, несколько осторожней. Вместо этого они удваивают и утраивают оскорбления и ругательства, направленные по существу против всей интернациональной левой оппозиции.

Я сейчас хочу коснуться только одного пункта: группа Нина отваживается обвинять интернациональную оппозицию в том, что она будто бы незаконно устранила из своих рядов Росмера, Ландау и проч. Между тем документы и факты свидетельствуют о прямо противоположном: Росмер хотел добиться удаления из Лиги неугодных ему товарищей, причем оказался в Лиге в маленьком меньшинстве; после этого он покинул Лигу. Я лично находился по поводу этого инцидента в постоянной переписке с Нином, сообщал ему обо всех шагах, которые предпринимал, чтобы удержать Росмера от явно ошибочного шага, продиктованного не революционными соображениями, а личной капризностью. Нин, несмотря на свою дружбу с Росмером, писал мне, что «правота не на стороне Росмера». На мои неоднократные письменные вопросы Нину, нельзя ли предпринять какие-либо дополнительные шаги, чтоб удержать Росмера от ошибочного шага, Нин не предложил решительно ничего, признав тем, что все возможные меры были исчерпаны.

То же самое относится и к Ландау. Никто, как известно, не предлагал исключать его. От него лишь требовали, чтобы он принял участие в демократически созванной конференции немецкой секции. Мною была внесена по этому вопросу крайне примирительная по содержанию и тону резолюция, к которой Нин присоединился в письменной форме «полностью и целиком». Известно, что Ландау «исключил» после этого большинство немецкого ЦК и отказался от участия в конференции, где он должен был остаться в безнадежном меньшинстве.

В качестве члена тогдашнего Интернационального бюро Нин участвовал во всей нашей политике и нес за нее полную ответственность. Сейчас он, не приводя ни фактов, ни документов, перелагает ответственность с Росмера и Ландау на Интернациональную левую оппозицию, забывая или умалчивая о своей собственной ответственности. Как назвать такой образ действий?

Допустим на минуту, что Нин пришел позже к выводу об ошибочности нашего образа действий в отношении Росмера, Ландау и проч. Он должен был бы сказать: «Мы сделали такую-то и такую-то ошибку: мы должны ее так-то и так-то исправить». Это был бы вполне законный путь. Нужно только ясно сказать, как исправить «ошибку». Группы Росмера и Ландау имеют свои издания и развивают в них взгляды, которые в ряде существенных вопросов все больше расходятся с нашими взглядами. Если вопрос о Росмере и Ландау выдвигается не для интриги, а для практической цели: вернуть группы Росмера и Ландау в состав интернациональной левой оппозиции, то обязанность тов. Нина должна была бы состоять в том, чтобы подвергнуть оценке их взгляды и сделать определенный вывод: совместимы ли эти взгляды со взглядами большевиков-ленинцев; требуются ли с нашей стороны определенные уступки и какие именно, или же наоборот, Росмер и Ландау должны отказаться от определенных взглядов и методов, чтобы примкнуть к левой оппозиции. Такая серьезная, принципиальная и вместе [с тем] практическая постановка вопроса открывала бы возможность обсуждения и, может быть, тех или других практических шагов. Нынешний же образ действия Нина показывает, что он ни о каких практических результатах не заботится: ему нужен лишь искусственный повод для инсинуаций по адресу интернациональной левой оппозиции.

Все это тем более печально, что такой нелояльный образ действий нужен тов. Нину для прикрытия собственных политических шатаний и целой серии ошибок, которые помешали испанской левой оппозиции завоевать то положение, возможность которого открывалась условиями революции. Сейчас в результате в корне неправильной политики тов. Нина испанская секция не растет, а слабеет. К несчастью, обсуждение политических вопросов с тов. Нином ни к чему не приводит: он всегда уклоняется, дипломатничает, не говорит ни да, ни нет или еще хуже, отвечает товарищам на политические доводы личными инсинуациями.

Я прошу вас довести настоящее мое письмо до сведения всех секций, начиная с испанской. Я очень хотел бы, чтобы письмо дошло до сведения всех наших друзей в Южной Америке; они тем теснее примкнут к нашей международной организации и тем с большим успехом будут работать на своей национальной почве, чем скорее убедятся в ложности и вредности политики тов. Нина.

С ком[мунистическим] приветом

Л. Троцкий

10 августа 1933 г.