Куда идет НРП Великобритании?
Независимая рабочая партия (Independent Labour party) была основана в 1893 году и в течение долгого периода разработала сложную и утонченную стратегию реформистской политики: эклектика; большая партия, состоящая из различных идеологических кружков; левые фразы совместно с правой тактикой. Она в разные периоды входила в Лейбористскую партию как ее «левое» крыло, выходила оттуда, совмещала религиозный пацифизм с фабианством и радикальными фразами и пр. В 1932-33 гг. в ней образовалось сильное левое крыло.
Печатается по копии, хранящейся в Архиве Троцкого в Гарвардском университете, папка MS Russ 13 Т- (Houghton Library, Harvard University) — /И-R/
Из последних политических решений Национального Совета Независимой Рабочей Партии совершенно ясно вытекает, что после своего разрыва с реформистами партия продолжает двигаться влево. Родственные процессы наблюдаются во многих странах: внутри социал-демократических партий формируется левое крыло, которое на дальнейшей стадии откалывается от партии и пытается собственными силами проложить себе революционный путь. В этих процессах отражается, с одной стороны глубокий кризис капитализма и неразрывно связанного с ним реформизма и, с другой стороны, — неспособность Коминтерна группировать вокруг себя революционные течения пролетариата.
В Англии положение осложняется, однако, небывалой до сих пор комбинацией. В то время как в других странах Коминтерн продолжает третировать левосоциалистические организации как «левых социал-фашистов» и «наиболее опасных контрреволюционеров», между Независимой рабочей партией и компартией Британии установилось постоянное сотрудничество. Каким способом вожди Коминтерна связывают это сотрудничество с теорией «левого социал-фашизма» остается загадкой. В июльском номере теоретического органа Коминтерна Феннер Броквей, вновь назначенный секретарь НРП, именуется по-прежнему «контрреволюционером». Почему британская компартия заключила на этот раз единый фронт не только с низами, но и с верхами, причем верхи эти оказываются к тому же «контрреволюционерами», а единый фронт заключен не для отдельного практического действия, а для совместной работы вообще, — распутать эти противоречия не дано ни одному смертному. Но если оставить принципы в стороне, то дело объясняется достаточно просто: в исключительно благоприятных условиях Великобритании Коминтерн при помощи гибельной политики Англо-русского комитета, «третьего периода», «социал-фашизма» и проч. умудрился полностью изолировать и обессилить свою британскую секцию; с другой стороны, глубокий социальный кризис британского капитализма толкнул НРП резко влево; не заботясь ни о последовательности, ни о логике обескураженный вконец Коминтерн обеими руками ухватился на этот раз за предложенный ему союз.
Можно и должно было бы приветствовать и горячо поддерживать сотрудничество НРП и компартии, если бы оно не было основано на умолчаниях, недоговоренности и двусмысленности с обеих сторон.
О компартии Национальный Совет отзывается так: «Она революционна по взглядам, как и мы». Это все, что мы узнаем по части оценки компартии и ее политики. Каждый серьезный и вдумчивый рабочий неизбежно спросит: зачем же две партии, если они придерживаются одинаково революционных взглядов? Этот рабочий еще более удивится, когда узнает, что вожди одной из этих одинаково революционных партий считают вождей другой партии «контрреволюционерами» и «левыми социал-фашистами». Может быть, Национальный Совет НРП воздерживается от критической оценки своего союзника, чтобы не подорвать самого союза? Но союз революционных организаций, основанный не на открытой взаимной критике, а на дипломатии будет опрокинут первым порывом политической бури, как карточный домик.
Тезисы Национального Совета объясняют блок с компартией, во-первых, как шаг на пути единого фронта, во-вторых, как этап на пути создания большой революционной партии. Каждый из этих двух доводов имеет свой вес; но поставленные механически рядом, они противоречат друг другу. Тезисы повторяют, что единый фронт должен охватить все и всякие организации пролетариата, поскольку они захотят принять участие в борьбе: Лейбор Парти, трэд-юнионы, даже «кооперативную партию». Но мы хорошо знаем, притом не из литературы, а из трагического опыта германской катастрофы, что Коминтерн отвергает единый фронт с реформистскими («социал-фашистскими») организациями. Как же НРП собирается в союзе с компартией строить единый фронт с реформистскими организациями: только снизу и под заранее гарантированным руководством коммунистической бюрократии? На этот вопрос ответа нет.
Упоминая вскользь о том, что блок с компартией уже оттолкнул вправо некоторые секции «официального движения», Национальный комитет выражает надежду на то, что такого рода предрассудки можно победить активным участием в повседневной борьбе. То обстоятельство, что реакционные предрассудки лидеров Лейбор Парти или Генерального совета трэд-юнионов не пугают вождей НРП, делает последним только честь. К несчастью, однако, дело идет не только о предрассудках. Когда коммунистическая бюрократия объявляет реформизм и фашизм близнецами, то она дает не только ложную критику реформистских вождей, но и законно возмущает реформистских рабочих. В тезисах говорится, правда, что критика реформизма должна отвечать реальным обстоятельствам и толкать реформистских рабочих вперед, а не отбрасывать их назад; но о компартии в этой связи не упоминается ни словом. Как же быть все-таки с теорией социал-фашизма? И как на этой теории строить политику единого фронта? Замолчать подобные вопросы в резолюции не значит устранить их из жизни. Открытая дискуссия могла бы, может быть, побудить компартию занять правильную позицию, дипломатическая же уклончивость только накопляет противоречия и подготовляет новую катастрофу при ближайшем массовом движении.
Не определяя своего принципиального отношения к официальному коммунизму (сталинизму), тезисы Национального совета останавливаются на полпути и в своем отношении к реформизму. Критиковать реформистов надо как консервативных демократов, а не как фашистов, но бороться с ними по этому поводу надо отнюдь не менее непримиримо, ибо британский реформизм есть сейчас главный тормоз на пути освобождения не только британского, но и европейского пролетариата. Политика единого фронта с реформистами обязательна, но пределы ее ограничены по необходимости частными задачами, особенно же оборонительными боями. Не может быть и речи о том, чтобы совершить социалистическую революцию путем единого фронта с реформистскими организациями. Основная задача революционной партии состоит в том, чтобы освободить рабочий класс от влияния реформистов. Ошибка бюрократии Коминтерна не в том, что важнейшее условие победы пролетариата она видит в руководстве революционной партии, — это безусловно правильно, — а в том, что, будучи неспособна завоевать доверие рабочих масс в повседневной борьбе, начиная в качестве меньшинства, со скромных ролей, она требует доверия авансом, предъявляет пролетариату ультиматумы и взрывает попытки единого фронта на том основании, что другие организации несогласны добровольно вручить ей маршальский жезл. Это не марксистская политика, а бюрократический саботаж. Надежная и устойчивая победа пролетарской революции — повторим еще раз — возможна лишь при том условии, если революционная, т.е. действительно коммунистическая, партия успеет до переворота завоевать прочное доверие большинства рабочего класса. Этот центральный вопрос почти совершенно не нашел освещения в тезисах. Почему? Из «такта» по отношению к союзнику? Не только. Есть более глубокие причины. Недостаточная ясность тезисов в отношении единого фронта вытекает из незаконченного представления о методах пролетарской революции. Тезисы говорят о необходимости «вырвать контроль над экономической системой и государством у капиталистического класса и передать его рабочему классу». Как разрешить эту грандиозную задачу? На этот центральный вопрос нашей эпохи тезисы отвечают голой фразой: «Это может быть достигнуто только посредством единого действия рабочего класса». Борьба за власть и диктатура пролетариата остаются абстракциями, которые без труда растворяются в бесформенных перспективах единого фронта…
В области готовых революционных формул бюрократия британской компартии вооружена неизмеримо лучше. В этом сейчас и состоит ее перевес над руководством НРП. И надо прямо сказать: этот поверхностный, чисто формальный перевес может в данных условиях привести к ликвидации НРП без какой бы то ни было выгоды для компартии и революции. Объективные условия уже не раз толкали в сторону британской секции Коминтерна десятки и даже сотни тысяч рабочих; но руководство Коминтерна оказывалось способным лишь разочаровать их и отбросить назад. Если бы сегодня вся Независимая рабочая партия в целом вступила в ряды компартии, уже в течение ближайших месяцев треть новых членов вернулась бы в Лейбор Парти, другая треть была бы исключена за «примиренчество по отношению к троцкизму» и другие подобные же преступления, наконец, последняя треть, разочарованная во всех своих ожиданиях, впала бы в полный индифферентизм. В результате эксперимента компартия оказалась бы более слабой и изолированной, чем сейчас.
Чтобы предохранить рабочее движение Англии от этой новой опасности, у НРП есть только один способ: освободиться от всякой неясности и недоговоренности в отношении путей и методов социалистической революции и стать действительно революционной партией пролетариата. В этой области незачем изобретать новое: все основное сказано, и хорошо сказано, первыми четырьмя конгрессами Коминтерна. Вместо того чтобы кормиться бюрократическими суррогатами эпигонов, нужно засадить всех членов НРП за изучение резолюций первых четырех конгрессов Коминтерна. Этого одного, однако, мало. Надо открыть в партии дискуссию по поводу уроков последнего десятилетия, ознаменованного борьбой между сталинской бюрократией и левой оппозицией. Содержанием этой борьбы явились важнейшие этапы мирового революционного движения: экономические и политические задачи СССР; проблема китайской революции; политика Англо-русского комитета; методы «третьего периода»; теория социал-фашизма и политика единого фронта; вопросы партийной демократии; причины германской катастрофы. Мимо этого грандиозного цикла проблем нельзя пройти. Это не русские вопросы, а интернациональные.
Революционная партия в нашу эпоху не может не быть интернациональной. Каково же на этот счет положение НРП? Вступив в союз с компартией, НРП не определила своей интернациональной позиции. Она порвала со Вторым Интернационалом и заключила соглашение с Третьим, но она входит также в «Трудовое объединение» левых социалистических партий. Это объединение, в свою очередь, не однородно. В нем есть элементы, тяготеющие к большевизму, но есть и элементы, тянущие к Норвежской рабочей партии, т.е., по существу, к социал-демократии. Какую позицию во всех этих вопросах занимает НРП? Собирается ли она разделить судьбу исторически уже осужденной бюрократии Коминтерна; хочет ли попытаться удержаться на промежуточной позиции (это значило бы окольными путями вернуться к реформизму) или же намерена принять участие в построении нового Интернационала на основах, заложенных Марксом и Лениным?
Для серьезного читателя ясно, что наша критика меньше всего внушена враждебными чувствами к НРП. Наоборот, мы слишком ясно понимаем, что, если бы эта партия бесславно сошла со сцены, делу социализма нанесен был бы новый жестокий удар. Между тем такая опасность существует, и она не за горами. В нашу эпоху нельзя долго задерживаться на промежуточных позициях. Спасти НРП для пролетарской революции может только полная политическая ясность. Задача этих строк — помочь революционной ясности проложить себе дорогу.
Л. Троцкий
28 августа 1933 г.