САП, ЛКИ и Четвертый Интернационал.
САП — Социалистическая рабочая партия Германии (по немецким инициалам) — центристская партия, под давлением бескровной победы Гитлера пошла в сторону сближения с международной коммунистической оппозицией.
ЛКИ — Ligue Communiste Internationaliste — так называлась с 1933 года международная организация сторонников коммунистической оппозиции и Четвертого Интернационала. — /И-R/
Дорогие товарищи,
Ваше письмо от 27 декабря затрагивает несколько вопросов как частных, так и общих. Я постараюсь на них ответить с возможной полнотой.
Вам известна история возникновения и развития САП. Оппозиционное крыло социал-демократии после раскола с партией получило возможность прогрессивного развития. Меньшинство брандлерианцев, отколовшись от своей организации, получило возможность движения вперед. Эти две группы сблизились как своими положительными (разрыв со старой бюрократией), так и своими отрицательными сторонами (теоретическая неоформленность, отсутствие ясной стратегической концепции и проч.). Эволюция САП была, однако, механически оборвана переворотом наци. Отсюда у некоторых вождей САП сложилось совершенно неправильное представление как о политическом значении их собственного опыта, так и об условиях формирования революционной партии вообще.
Борьба САП против Коммунистической лиги имеет уже не прогрессивный, а консервативный характер: это борьба за сохранение своей неоформленности, за свое право не додумывать политические идеи до конца. Как всегда бывает в таких случаях, в сознании товарищей из САП эта борьба переломляется, как борьба против нашего «сектантства». Революционная организация, кадры которой не впитали в плоть и в кровь стратегические уроки последнего десятилетия, не будет в нынешних условиях обладать необходимой силой сопротивления разрушительным тенденциям и во всяком случае окажется неспособной вести за собой действительные массы.
Для определения сектантства вожди САП пользуются не марксистским, а тред-юнионистским критерием, т.е. мерилом голого числа, «массы». Им чуждо понимание законов перехода принципиального качества в массовое количество; они не задумывались над необходимыми для такого перехода объективными и субъективными предпосылками.
Почему — так говорят нередко товарищи из САП — левая оппозиция при правильных принципах, марксистском анализе событий и проч[ем] так изолирована? Ясно: ей не хватает искусства помолчать о собственных принципах и приспособиться к чужим. Эта аргументация до конца разоблачает антиисторическое, антидиалектическое, вульгарное мышление самих критиков. Наши великие учителя Маркс и Энгельс были с 1850 до 1864 года в условиях ужасающей политической изоляции. Русские революционеры с Лениным во главе были жестоко изолированы с 1907 до 1912 года, и уже в начале 1914 года изоляция приняла почти герметический характер. Наши маловдумчивые критики упускают следующие немаловажные факты:
а) русская левая оппозиция, которая выражала наиболее последовательно динамические тенденции русского пролетариата, должна была ослабевать по мере того как из революции выросла бюрократия, которая оттесняла пролетариат на задний план;
б) левая оппозиция, которая выражала связь Октябрьской революции с международной, должна была ослабевать по мере того как обнаруживалась слабость международной революции;
в) левая оппозиция получила первый жестокий удар сейчас же вслед за капитуляцией германской компартии в 1923 году; поражение польского пролетариата и английской всеобщей стачки в 1926 году, ослабляя мировой пролетарский авангард, ослабляло левую оппозицию, авангард этого авангарда; крушение китайской революции в 1927 году окончательно склонило чашу весов в пользу теории и практики «социализма в отдельной стране»; наконец, если не останавливаться на целом ряде промежуточных событий того же типа, германская катастрофа 1933 года нанесла жесточайший удар мировому пролетариату. На фоне этих небывалых исторических поражений оппозиция могла своим теоретическим анализом воспитывать немногочисленные кадры, но не вести за собою массы.
г) Упадок и деморализация Коминтерна не могли не компрометировать в глазах широких рабочих масс все революционные группировки, особенно связанные с Коминтерном своим происхождением.
д) Наконец, надо присоединить одиннадцатилетнюю кампанию клеветы, организованную сталинской бюрократией во всем мире. Вряд ли во всей политической истории человечества можно найти травлю столь богатую финансовыми средствами и аппаратом, столь систематическую и упорную, столь отравленную по содержанию и в то же время прикрытую авторитетом первого рабочего государства.
На все эти «мелочи» вожди САП закрывают глаза. Они забывают к тому же указать, где та другая революционная группировка, рядом с нами, которая за этот период обнаружила способность вести за собой массы? Если те или другие организации, в частноcти и сама САП, имели частные, часто эмпирические, по сути дела, эпизодические и поэтому крайне неустойчивые «успехи», то они в этом в огромной степени обязаны критической и политической работе левой оппозиции.
Наконец — практически сейчас это самое важное, — сотни и тысячи фактов показывают тому, кто умеет разбираться в политических симптомах, что левая оппозиция уже прорвала кольцо блокады, что её идеи самыми различными путями проникают в самые разнообразные круги рабочего класса и подготовляют торжество революционного марксизма на новой исторической ступени. К числу таких симптомов относится и поведение самой САП. Если правой рукой она вместе с Транмелем подписала двусмысленную дипломатическую и потому вредную резолюцию, то левой рукой она сочла себя вынужденной подписать вместе с нами декларацию в пользу Четвертого Интернационала — единственный прогрессивный революционный документ последнего периода. Разумеется, этот документ не произвел сразу чудес: но он проложит себе дорогу, несмотря даже на колебания тех или других из числа подписавших его.
Чтобы обосновать свое право на идейную неоформленность, вожди САП изобрели особую теорию, которую можно формулировать словами: «не высказывать то, что есть». Этот принцип, противоречащий всему тому, чему нас учили Маркс, Энгельс, Ленин и чему нас учит наш собственный опыт, основан на бессознательном или полубессознательном смешении педагогически-агитаторского подхода к данной группе, в данном частном случае, с принципиальной позицией партии по отношению к пролетариату, другим партиям, историческим событиям.
На собрании рабочих монархистов и католиков я буду с осторожностью подходить к алтарю и трону. Но в программе партии и во всей её политике отношение к религии и монархии должно быть формулировано с полной отчетливостью. На собрании реформистского профессионального союза я, как член союза, могу быть вынужден не все договаривать; но партия в целом в своих газетах, публичных собраниях, брошюрах, воззваниях обязана договорить все. Если полицейские условия вынуждают легальную печать к осторожным формулировкам, партия обязана иметь также и нелегальную прессу. Когда марксисты требуют «высказывать то, что есть», то они имеют в виду не каждую отдельную речь в той или иной специальной обстановке, а политику партии в целом. Партия, которая по «тактическим» соображениям скрывает свою позицию, не есть революционная партия, ибо она отталкивает передовых рабочих, приспособляясь к предрассудкам отсталых. Между тем перевоспитать отсталых можно только через передовых.
Даже и на отдельном собрании, при всем необходимом такте в подходе к данной группе, нельзя забывать, что в её среде имеются рабочие разных уровней и что если необходимо приспособляться к отсталым в способе изложения, то недопустимо приспособлять к ним политическую позицию. Так, например, не может быть сейчас ни одного массового политического собрания, где революционный марксист не обязан был бы в той или другой форме выдвинуть идею Четвертого Интернационала. Даже если сегодня этот лозунг захватит всего несколько единиц, это все же неизмеримо важнее и плодотворнее, чем повторять общие фразы или давать хотя бы и правильную критику, но без ясных и обязывающих выводов. Во всяком случае никакие «тактические» соображения не могут позволить брататься и лобызаться пред лицом рабочих с политическими мошенниками и предателями.
Важнейшие стратегические уроки десятилетия мы формулировали в виде известных вам 11 пунктов. Эти конспективные тезисы опираются на долгую коллективную работу международной левой оппозиции. Прежде чем рассуждать о «сектантстве», надо определить свое отношение к основным проблемам, формулированным в 11 пунктах. Именно этого мы всегда требовали от товарищей из САП и продолжаем требовать сегодня. Без точной критики нашей принципиальной позиции и вытекающих из неё методов, обвинение в «сектантстве» остается пустым звуком.
Если бы вожди САП изучили по документам, продумали, продискутировали трагический опыт Англо-русского комитета, имевший историческое значение, они не проделывали бы теперь опыт своего «немецко-норвежского комитета», бледной копии печального оригинала. Можно было бы без труда показать, что все доводы в защиту беспринципного и безнадежного блока с Транмелем представляют собой лишь повторение, почти дословное, доводов Сталина, Бухарина, Лозовского в защиту блока с Перселем и Ситриным. Невнимание к теории, которая есть только обобщенная практика прошлого, мстит за себя жестоко и в данном случае.
От некоторых наших союзников можно иногда слышать такой упрек: левая оппозиция достаточно реалистически анализирует обстановку и выдвигает правильные лозунги; но почему же она с такой «сектантской» непримиримостью относится к организациям, стоящим вне Второго и Третьего Интернационалов? Почему она требует от них «стопроцентного» марксизма? За этим очень характерным упреком скрывается целое миросозерцание, в котором вряд ли найдется хотя бы 51% марксизма. Революционная партия должна, конечно, самым внимательным образом изучать объективную обстановку, чтобы не принимать собственных желаний за настроения массы. Но партия может использовать объективные условия и завоевать руководство массой лишь при условии собственной принципиальной сплоченности, боевого единодушия, несокрушимой дисциплины. Партия пролетариата есть главнейший исторический инструмент нашей эпохи. Инструмент должен быть сделан из лучшей стали, хорошо закален, остро наточен. Только при наличии такого инструмента можно с успехом работать над сырым историческим материалом. Реалистическое изучение объективных условий, с одной стороны, непримиримая строгость в отношении собственной партии, с другой, представляют собой две органически нераздельные стороны марксизма. Без научной ориентировки, без учета состояния масс, без внимания к внешним препятствиям возможна лишь политика сектантства и авантюризма. Без повседневной борьбы за принципиальную чистоту и непримиримость партии возможно только мелкобуржуазное барахтанье в волнах истории.
Вы знаете, вероятно, что вместе с моими ближайшими немецкими друзьями я стоял за скорейшее слияние с САП, надеясь на то, что совместный опыт, наряду со взаимной критикой, ускорит воспитание объединенной организации. Но вожди САП, после первых колебаний, уклонились от слияния. Ближайшим поводом послужил для них вопрос о Норвежской рабочей партии (или о Лондонском бюро, что практически одно и то же). Для того чтобы иметь возможность продолжать свой безрадостный роман с Транмелем, они отказались от слияния с нами.
Чтобы прикрасить эту неприглядную действительность, выдвинута была особая «теория»: чрезмерное влияние отдельного «лица», опасность «личного» режима и проч. С точки зрения марксизма, лица вредны или полезны в зависимости от того, какие идеи и методы они представляют. К несчастью или к счастью ни у кого из нас нет в распоряжении других средств, кроме средств идейного воздействия: т.е. ни государственной власти, ни связанной с ней кассы, ни наемной агентуры. В этих условиях мнимый страх перед «лицом» есть на самом деле страх перед определенными идеями. Полувраждебность по отношению к принципам левой оппозиции идет рука об руку со стремлением сохранить свое право на бесформенность, которая будто бы способна развить большую притягательную силу для «масс».
Для оправдания тяги к Транмелю, Маурину и им подобным (разумеется, о, разумеется, в интересах «масс») была пущена в оборот легенда, будто мы ставим себе целью «скомпрометировать» вождей САП и оторвать от них их сторонников. Разумеется, всякая идеологическая и политическая борьба заключает в себе опасность понижения авторитета тех вождей, которые упорствуют в ошибках и прикрывают доводами ad hominem (переход на личности — /И-R/) свою половинчатость.
Именно потому я и настаивал на слиянии, чтобы необходимая дискуссия могла развиваться спокойно и дружественно в рамках одной организации. Мысль о каких-либо искусственных мерах для «компрометирования» и «устранения» вождей САП настолько нелепа, что на ней не стоит и останавливаться. Мы слишком хорошо знаем, как мы сейчас бедны квалифицированными революционными работниками и меньше всего склонны поэтому искусственно уменьшать их число. Да и какие к этому могут быть мотивы? На самом деле, те товарищи, которые не хотят расстаться со своей половинчатостью, ощущают критику половинчатости как злонамеренную личную критику. Так бывает всегда.
Так или иначе, но слияние на данной стадии оказалось неосуществимым. Наша немецкая секция должна, разумеется, вернуть себе полную организационную свободу. Означает ли это разрыв с САП в области подготовки Четвертого Интернационала? Нет, это было бы очень неправильным. Формирование нового Интернационала есть очень сложный процесс, в котором деятельность Международной коммунистической лиги займет, как я надеюсь, большое место, но все же не единственное.
Вы выражаете пожелание, чтобы Лига стала осью кристаллизации всех тех революционных элементов, которые порвали со Вторым и Третьим Интернационалами. Эта формулировка правильна, но, как вы понимаете сами, не полна. Надо еще прибавить молодежь, не принадлежащую ни к одному из Интернационалов и составляющую великий резерв будущего. Но и присоединение групп, откалывающихся от старых Интернационалов, нельзя себе представлять слишком прямолинейно. Ведь и члены САП откололись от двух старых Интернационалов, приблизились к нам, но остановились нерешительно на известном расстоянии от нас.
Значит ли это, что мы должны отказаться от попыток совместной работы с ними? Это было бы действительно сектантством, в духе бордигистов, которые думают так долго сосать свой собственный палец, пока история не одумается и не призовет их руководить ею. Пропаганда идей левой оппозиции, рекрутирование новых и новых сторонников, лиц и групп в ряды Коммунистической лиги, агитация в массах под лозунгом Четвертого Интернационала, воспитание собственных кадров, углубление теоретических позиций, — такова наша основная работа в ближайший исторический период. Но эта работа не исключает сближения, соглашения, блока с приближающимися к нам организациями, которые хотят работать над созданием нового Интернационала.
Правда, вожди САП за последнее время все больше проявляют дружелюбие направо, по отношению к центристам и даже реформистам, и недружелюбие по отношению к нам. Если бы эволюция и дальше пошла по тому же направлению, то это означало бы, конечно, разрыв САП с нами, а вместе с тем и неизбежное крушение самой САП, ибо, как уже сказано выше, силой сопротивления разлагающим тенденциям нашей эпохи может обладать только принципиально закаленная организация, стоящая под международным контролем. Я не думаю, однако, что дело с САП обстоит безнадежно. Если не помогли или не достаточно помогли наши доводы, то спасительное действие должны оказать действия «друзей» справа. Можно не сомневаться, что Транмель и К° дадут в ближайшее время несколько предметных уроков утопистам, которые думают, что искусным лавированием можно превратить врагов в друзей.
Объявить уже сегодня новый Интернационал созданным было бы незаконной претензией, чтобы не сказать авантюризмом. Вы этого, конечно, и не требуете. Мы лишь воздвигаем фундамент и строим леса. Но над этими лесами мы теперь же, немедленно поднимаем знамя Четвертого Интернационала, дабы все знали, какое именно здание возводится. Если кто-нибудь из участников строительства придет завтра к выводу, что работа ему не по силам или не по вкусу, мы пожалеем и — продолжим воздвигать стены. Мы готовы во всех практических вопросах идти на разумные уступки в интересах согласованной работы: но судьбу Четвертого Интернационала мы нисколько не ставим в зависимость от доброй воли тех или других союзников.
Сейчас мы вырабатываем документы по основным вопросам пролетарской стратегии, в первую голову — об отношении к войне. Мы приложим все усилия к тому, чтобы добиться в этом вопросе единодушия с нашими союзниками. Если это не удастся, мы выпустим документы от собственного имени. Жизнь не ждет. Давать своевременно марксистские ответы на события это значит строить новый Интернационал.
Какова должна была бы быть ваша позиция в местных условиях? Я думаю надо начать с принципиального самоопределения. Так как дела стоят сегодня (не по нашей вине), вам надо выбирать между лигой и САП. Из вашего письма видно, что ваша группа не определила своей позиции в вопросе о Норвежской рабочей партии, Лондонском бюро и проч. Между тем эти и аналогичные им вопросы будут в течение ближайших месяцев служить пробным камнем для определения правильной марксистской линии. Вы обязаны определить свою позицию. Разумеется, не непременно в 24 часа: нужно изучить документы, собрать необходимую информацию, сопоставить сегодняшний вопрос с опытом Англо-русского комитета и проч. Если всего этого окажется мало, придется отложить окончательное решение до новых событий, которые принесут проверку. В том, что новые события будут в этом вопросе, как и во всех больших вопросах, работать за коммунистов-интернационалистов, у меня лично нет ни малейшего сомнения. Незачем говорить, что я хотел бы заразить этой уверенностью и вас, чтобы привлечь вас полностью в наши ряды.
С интернациональным коммунистическим приветом
Л. Троцкий
11 января 1934 г.