Письмо директору газеты «El Nacional».

Г-ну директору «El Nacional»

В Вашей газете от 3 августа Вы пишете, что моя «агресивидад» против «El Nacional» является необоснованной. Не думаю, чтобы законную самооборону против ложных обвинений, притом в вопросе исключительной важности, можно было бы называть «агресивидад». Позволяю себе напомнить Вам три случая из многих, когда «El Nacional» занимал явно пристрастную позицию, враждебную не по отношению к нападавшим, а по отношению ко мне.

Первое сообщение о покушении в «El Nacional» от 25 мая появилось под заглавием «Театральное покушение». Какие основания были у «El Nacional» для такого утверждения?

27 мая «El Nacional» напечатал заведомо ложную заметку, исходящую из подозрительных источников, под заглавием «Господин Троцкий себе противоречит». Эта заметка ввела в заблуждение следствие и причинила мне и моим друзьям целый ряд тяжелых часов.

Фантастическое и глупое показание Давида Серрано относительно денег, которые я будто бы давал Сикейросу, напечатано в «El Nacional» под сенсационным и тенденциозным заголовком. Такой заголовок, вполне совпадавший с намерениями Д.Серрано, мог быть внушен только предвзятым и враждебным отношением ко мне.

«El Nacional» занимает исключительное положение в мексиканской прессе в качестве официоза правящей партии и правительства. Я не могу поэтому не чувствовать с двойной силой тех несправедливых сообщений и суждений обо мне, которые печатает «El Nacional».

Появление подобных инсинуаций обо мне в «El Popular» или в «Ля Вос де Мехико» не удивляет меня, ибо эти издания являются официозами ГПУ. Но я не раз спрашивал себя с изумлением, каким образом сообщения того же типа находят себе доступ на страницы «El Nacional». Единственный ответ, который я давал себе, состоит в том, что в составе редакции имеется сотрудник, злоупотребляющий доверием директора и выполняющий секретные поручения ГПУ. В какой мере это предположение верно, Вам легче проверить, чем мне.

Я не нуждаюсь в напоминании о том, что Мексика оказала мне великодушное гостеприимство. Но Мексика не есть та или другая газета. Я пользуюсь гостеприимством мексиканского народа и мексиканского правительства. Никто не имеет права утверждать, что я злоупотребил доверием того и другого. Правительство генерала Карденаса никогда не требовало от меня, чтобы я покорно сносил оскорбления и инсинуации по моему адресу. Такого рода вероломное «гостеприимство» мне было оказано бывшим правительством Норвегии, которое в момент московских процессов потребовало от меня, чтобы я не отвечал на обвинения, ибо Москва, чтобы зажать мне рот, грозила Норвегии экономическим бойкотом. Я с негодованием отверг требование норвежского правительства, заявив, что предпочитаю сесть в тюрьму. Из норвежской тюрьмы освободил меня генерал Карденас, руководимый своим безошибочным нравственным чутьем.

Я делал десятки попыток установить с редакцией «El Nacional» нормальные и корректные отношения, но наталкивался до сих пор только на глухую враждебность. Каковы причины, я не знаю. Не настаиваю на печатании этого письма. Буду рад, если оно поможет устранить в дальнейшем лишние трения и конфликты.

 

Л.Д.Троцкий

3 августа 1940 г.