Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22 (9) декабря по 3 марта (18 февраля) 1918 г.

От Редакции

Предисловие Л.Д. Троцкого

Первый период с 22/9 декабря по 28/15 декабря 1917 г.

Заметка А. Иоффе.
Состав мирной конференции.

Протоколы

22/9-го декабря, 1917 г.: Заявление Российской делегации о принципах демократического мира.
25/12-го декабря, 1917 г.: Заявление Союзной делегации.
26/13-го декабря, 1917 г.:
27/14-го декабря, 1917 г.: Территориальные вопросы; Украина.
28/15-го декабря, 1917 г.: Территориальные и экономические претензии Германии и Австрии.10-дневный перерыв.


Второй период (с 9 января 1918 г. (27 декабря 1917 г.) по 10 февраля (28 января) 1918 г.).
От Редакции.
Состав мирной конференции.

9 января 1918 г. (27 декабря 1917 г.): Союзные протесты против мирной пропаганды Советской прессы.
10 января 1918 г. (28 декабря 1917 г.).: Заявление Украинской Центральной Рады. Вопросы самоопределения.
11 января 1918 г. (29 декабря 1917 г.): Очищение оккупированных областей; вопросы права и силы.
12 января 1918 г. (30 декабря 1917 г.): Украина; ген. Гофман: право сильного.
14/1 января 1918 г.:
15/2 января 1918 г.: Бесконечная оккупация.
18/5 января 1918 г.:
30/17 января 1918 г.:
31/18 января 1918 г.: Выяснены территориальные требования Германии; Перерыв в переговорах.
1 февраля (19 января) 1918 г.:
3 февраля (21 января) 1918 г.:
7 февраля (25 января) 1918 г.:
9 февраля (27 января) 1918 г.: Германия заключила договор с УНР и отказывается гарантировать неприкосновенность украинской, или украинско-российской границы. Переговоры в тупике.
10 февраля (28 января) 1918 г.: Территориальные вопросы; заявление Российской делегации об одностороннем разоружении России.


Третий период с 1 марта (16 февраля) по 3 марта (18 февраля) 1918 г.
От Редакции.
Обмен теле- и радиограммами. Германский ультиматум.
Состав мирной конференции.

1 марта (16 февраля) 1918 г.: Заявление Сокольникова.
3 марта (18 февраля) 1918 г.: Подписание условий мира.

Приложения:
1) Борьба за гласность.
2) Русско-украинские отношения.
3) Национальные представители.
4) Российская делегация и Германско-Австрийская Социал-демократия.
5) Подкомиссия по территориальным вопросам.

Эпилог Брест-Литовских переговоров.


Пленарное заседание мирной конференции

10 января 1918 года (28-го декабря 1917 г.)

Заседание открывается в 11 часов 13 минут утра под председательством фон-Кюльмана.

Кюльман. Отложенное по желанию Русской делегации на сегодняшний день заседание открывается.

Я предоставляю слово Председателю Украинской Центральной Рады.

Статс-секретарь Голубович. Милостивая Государыня и Милостивые Государи! Истощенные и измученные войной народы жаждут мира. Представители демократии Великороссии, пренебрегая нападками части русского общества, а также печати, смело перешли окопы враждующей страны для того, чтобы не на поле брани, кровью и железом, а путем демократического соглашения народов достигнуть всеобщего мира, положив начало мирным переговорам провозглашением принципа "мира".

Вы, милостивые государи, справедливо объявили перерыв на 10 дней, дабы дать возможность государствам, не принимавшим доселе участия в мирных переговорах, присоединиться к нам.

Государство наше, Украинская Народная Республика, народ которой всегда стремился к миру, первым откликается на Ваш призыв.

Определив третьим Универсалом Украинской Центральной Рады от 20/7-го ноября свое государственное положение, Украинская Народная Республика в настоящий момент возобновляет свое международное бытие, утерянное более 250 лет тому назад, и, со всей полнотой присущих ей в этой области прав, выступает сейчас в международных сношениях.

На основании вышеизложенного, Правительство Украинской Народной Республики считает справедливым занять самостоятельное место на нынешних мирных переговорах и имеет честь вручить г.г делегатам представленных здесь Держав следующую ноту:

НОТА

Генерального Секретариата Украинской Народной Республики ко всем воюющим и нейтральным державам.

Правительство Украинской Народной Республики — Генеральный Секретариат — настоящим доводит до сведения всех воюющих и нейтральных держав о следующем:
"Третьим Универсалом Украинской и Центральной Рады от 20/7-го ноября 1917 года провозглашена Украинская Народная Республика, и этим актом определено ее международное положение.

Стремясь к созданию федеративного союза всех республик, какие возникли в данный момент на территории бывшей Российской Империи, Украинская Народная Республика, в лице Генерального Секретариата, становится на путь самостоятельных международных отношений до того времени, пока не будет создана общегосударственная федеративная власть в России и не будет разделено международное представительство между Правительством Украинской Республики и Федеративным Правительством будущей Федерации.

В связи с этим, Генеральный Секретариат признает необходимым оповестить все державы и народы мира об отношении Украинской Народной Республики к тем переговорам о мире, какие на этих днях начинаются в Брест-Литовске между Представителями Совета Народных Комиссаров и Правительствами воюющих с Россией держав.

Стоя непоколебимо на том, что нынешняя война является самым тяжким бедствием для всех держав и особенно для трудящихся классов каждой страны, что все воюющие державы должны отречься от завоевательных намерений и немедленно приступить к мирным переговорам, Украинская Центральная Рада — Парламент Украинской Республики — признала необходимым приступить к активной политике в деле мира с первых дней провозглашения Украинской Народной Республики. Провозгласив в своем Третьем Универсале необходимость немедленного мира, Украинская Центральная Рада признала необходимым приступить к переговорам о перемирии. С этой целью были посланы представители Генерального секретариата на Юго-Западный и Румынский фронты, которые теперь объединены в один Украинский фронт, под властью Правительства Украинской Народной Республики. Одновременно, Украинская Центральная Рада поручила Генеральному Секретариату довести до сведения Союзных Держав об этих переговорах, что и было исполнено в свое время Генеральным Секретариатом.

Далее, когда Совет Народных Комиссаров в согласии с Правительством воюющих с Россией держав приступил к переговорам о перемирии на всех фронтах России, — Генеральный Секретариат выслал своих представителей в Брест-Литовск для наблюдения и информации. При этом, Генеральный Секретариат считает необходимым указать, что гг. Представители Совета Народных Комиссаров, несмотря на то, что были извещены о том, что должны прибыть делегаты Правительства Украины для участия в переговорах, самостоятельно подписали общее перемирие без всякого соглашения с Правительством Украинской Народной Республики.

Теперь же, когда Совет Народных Комиссаров, согласно с последним пунктом условий общего перемирия, начал мирные переговоры в Брест-Литовске с Правительствами Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии, — Генеральный Секретариат именем Украинской Народной Республики заявляет:

1. Вся демократия Украинской Державы стремится к прекращению войны во всем мире, к миру между всеми воюющими ныне державами, миру всеобщему.

2. Заключенный между всеми державами мир должен быть миром демократическим, должен обеспечивать каждой, даже наименьшей нации в каждой стране, полную свободу ничем не ограниченного самоопределения.

3. Для установления возможности подлинного выражения народной воли должны быть даны соответствующие гарантии.

4. Тем самым, никакие аннексии, т.е. насильственное присоединение или передача той или иной части территории без согласия населения недопустимы.

5. Точно так же недопустимы, с точки зрения интересов трудящихся классов всех стран, контрибуции в каких бы то ни было формах.

6. Малым народностям и державам, разоренным войной, должна быть оказана материальная помощь согласно правилам, выработанным на мирных конгрессах.

7. Украинская Народная Республика, имея теперь на своей территории Украинский фронт и выступая самостоятельно в делах международных в лице своего Правительства, которое должно охранять интересы народа Украинского, — должна принять участие наравне с другими державами во всех мирных переговорах, конференциях и конгрессах.

8. Власть Совета Народных Комиссаров не распространяется на всю Россию и, в том числе, не распространяется и на Украинскую Народную Республику. Поэтому мир, который может быть заключен в результате переговоров с воюющими с Россией державами, станет только тогда обязательным для Украины, когда условия этого мира будут приняты и подписаны Правительством Украинской Народной Республики.

9. Мир от имени целой России может быть заключен только тем правительством (правительством притом федеральным), которое будет признано всеми республиками всех областей России, а если такое правительство в ближайшее время не будет сконструировано, — то только объединенным представительством этих республик и областей.

Твердо стоя на принципе демократического всеобщего мира, Генеральный Секретариат в то же время, стремясь к возможно более скорому приближению всеобщего мира и придавая большое значение всем попыткам, которые могут приблизить его осуществление, — признает необходимым иметь свое представительство на конференции в Брест-Литовске, вместе с тем надеясь, что окончательно дело мира будет завершено на международном конгрессе, к участию в котором Правительство Украинской Республики призывает всех воюющих."

Председатель Генерального Секретариата: Винниченко

Генеральный секретарь по Международным Делам: Шульгин


Чернин. Я позволю себе обратить внимание гг. Украинских делегатов на то, что между французскими и немецкими переводами имеется противоречие. Я считаю очень важным, чтобы гг. Украинские делегаты велели изготовить вполне аутентичный (подлинный) перевод на французском или на немецком языке.

Любинский. На французском языке.

Кюльман. Стало быть, оглашенный здесь перевод не может считаться аутентичным.

Любинский. Текст, переведенный на немецкий язык, не может считаться аутентичным, так как только французский текст имеет оригинальные подписи. Стало быть, если между обоими текстами и есть противоречие, то французский текст имеет решающее значение.

Кюльман. С большим интересом мы выслушали сделанное Украинской делегацией заявление. Я предлагаю ноту Украинской делегации, как важный исторический документ, приобщить к делам конференции.

Представители Центральных Держав приветствуют, как это уже было сделано в телеграмме от 26/13-го декабря 1917 года, прибывших Представителей Украинской делегации. Представители Центральных Держав оставляют за собой право высказаться впоследствии по поводу оглашенных здесь заявлений Украинского народа.

Я был бы благодарен за более ясную постановку некоторых вопросов. Это дало бы Центральным Державам возможность занять более определенную позицию по отношению к сделанным заявлениям.

Оглашенные здесь важные заявления Украинского народа смогут при известных обстоятельствах существенно повлиять на весь ход мирных переговоров.

До сих пор относительно всех вопросов, касающихся Российского Государства, переговоры велись здесь с гг. Представителями Петроградского Правительства.

Я хотел бы предложить г. Председателю Русской делегации вопрос: намерен ли он и его делегация и впредь быть здесь единственными дипломатическими представителями всей России?

Троцкий. Прежде чем был поставлен г. Представителем Германской делегации этот вопрос, я собирался сделать нижеследующее заявление:

Заслушав оглашенную Украинской делегацией ноту Генерального Секретариата Украинской Народной Республики, Русская делегация, в полном соответствии с признанием за каждой нацией права на самоопределение, вплоть до полного отделения, заявляет, что с своей стороны не имеет никаких возражений против участия Украинской делегации в мирных переговорах.

Кюльман. Считает ли г. Представитель Русской делегации нужным сейчас же ответить на предложенный мною вопрос, или же предпочтет отложить ответ до другого времени?

Троцкий. Я считаю, что сделанное мною заявление является вполне достаточным ответом на вопрос, поставленный г. Председателем Германской делегации.

Кюльман. Я с этим не вполне согласен. Насколько я понял перевод ответа господина Председателя Русской делегации, он только признал право на участие Украинской делегации в мирной конференции. Для нас же имеют чрезвычайное значение те права и атрибуты, которыми гг. Украинские делегаты будут пользоваться при участии в мирной конференции.

Украинская делегация говорит от имени области, границы которой она нам приблизительно указала на предшествующем совещании. Согласно полученным нами разъяснениям, в эту область входит, между прочим, и область Черного моря. Подлежит выяснению, следует ли представителю Центральных Держав переговоры, имеющие отношение к Черному морю, вести с господином Председателем Русской делегации, который представляет также и Украину, или же с Украинской делегацией?

Троцкий. Я считал свой ответ достаточным потому что он опирается на определенную принципиальную базу.

Наше Правительство не считает себя допустимым определять характер и атрибуты представительства тех народов, которые проявляют свою волю к самостоятельности.

Что касается границ той области, от имени которой говорит Украинская делегация, то, по самому существу положения, этот вопрос не может считаться решенным, так как Украинская Республика находится сейчас именно в процессе своего самоопределения.

Во всяком случае, эти вопросы о границах и, в частности, о Черном море, не могут стать предметом конфликта между нашей делегацией и делегацией Украинской Республики, так как в случае расхождения в этом пункте, вопрос завершился бы свободным голосованием заинтересованного населения.

Кюльман. Я был далек от мысли разрешить здесь спорный вопрос о границах. Я на этом вопросе, как на конкретном примере, хотел только выяснить, каким образом по мнению г. Председателя Петроградской делегации эти международные отношения отразятся на наших переговорах.

Троцкий. Я полагаю, что все эти вопросы разрешатся сами собою в ходе переговоров, путем соглашения между нашей делегацией и делегацией Украинской Республики, и что для делегации противной стороны не возникнет никаких затруднений.

Кюльман. Дело касается не частных вопрос, которые будут обсуждаться в дальнейшем. Нам нужно получить точное представление о взглядах Русской делегации, ввиду тех важных и чреватых последствиями решений, которые требуют от нас заявления Украинской делегации.

Вкратце, вопрос сводится к следующему:

Должна ли Украинская делегация считаться частью Русской делегации, или же она в дипломатическом отношении является представительницей самостоятельного государства?

Троцкий. Так как Украинская делегация выступила здесь как совершенно самостоятельная делегация, и так как в нашем заявлении мы признали ее участие в переговорах, не внося никаких ограничений, и так как здесь ни с чьей стороны не было внесено предложения о превращении Украинской делегации в часть Русской делегации, — то этот вопрос, мне кажется, отпадает сам собою.

Кюльман. Я очень благодарен г. Председателю Русской делегации за то заявление, которое он здесь сделал. Это заявление будет служить указанием и основоположением для определения впредь тех форм, в которых Украинская делегация будет участвовать на конференции.

Желает ли г. Представитель Украинской делегации сделать какое-либо заявление?

Голубович. Мы удовлетворены тем заявлением, какое последовало со стороны Русской делегации, и признательны за то, что оно было принято таким образом. Я полагаю, что это уже определяет наше дальнейшее положение здесь как полноправных членов этой мирной конференции по всем вопросам, которые здесь будут обсуждаться.

Мы просим занести в акты мирных переговоров, что мы, таким образом, являемся, до известной степени, двумя совершенно отдельными самостоятельными делегациями одного и того же русского фронта бывшей Российской Империи.

Кюльман. Я хотел бы спросить Ваше согласие на то, чтобы снять сейчас с очереди этот прелиминарный (предварительный) вопрос, который будет еще подробно обсуждаться Центральными Державами, и приступить к продолжению наших обсуждений, прерванных вчера по желанию Русской делегации. Я полагаю, что г. Председатель Русской делегации желает высказаться.

 

Троцкий

Троцкий. Прежде, чем войти в рассмотрение вопросов, поставленных в заявлениях гг. Представителей Четверного Союза, мы считаем нужным устранить элемент недоразумения, ворвавшийся в ход переговоров.

На официальном заседании от 27/14-го декабря, в ответ на п. 1-ый и 2-ой германского и австрийского проекта, Русская делегация ограничилась противопоставлением своей редакции этих пунктов, определяющих судьбу оккупированных территорий, и кратким заявлением Председателя Русской делегации, указавшего, что Российское Правительство не может считать выражением воли населяющих эти области народов заявления, сделанные привилегированными группами населения в условиях военной оккупации.

 

 

Мы констатируем, следовательно, что официально опубликованный в немецких газетах протокол последнего заседания в части, излагающей речь Председателя Русской делегации, соответствует тому, что действительно происходило на заседании от 27/14 декабря.

Что касается совершенно неизвестной нам, действительной или мнимой телеграммы Петроградского Телеграфного Агенства, на которую мы находим ссылки в немецкой печати и в Заявлении г. Статс-секретаря фон-Кюльмана, то мы затрудняемся сейчас, до наведения справок, установить, каким образом, и какая именно телеграмма могла быть понята, как исправление или дополнение протоколов заседания от 27/14-го декабря.

На самом деле, во всех ссылках на указанную телеграмму речь идет не о каком-либо заявлении Русской делегации в Брест-Литовске, а, насколько мы можем судить, — о резолюции Центрального Исполнительного Комитета в Петрограде, вынесенной после доклада Русской делегации о ходе переговоров и заключавшей в себе, в полном соответствии с позицией нашей делегации, решительное отклонение такого трактования самоопределения, при котором воля народов в действительности подменяется волей отдельных привилегированных групп, действующих под контролем оккупационных властей.

Сожалея о происшедшем недоразумении, которое не стоит ни в какой связи с работами нашей делегации, и непосредственный источник которого подлежит выяснению, мы считаем, однако, необходимым установить тот факт, что самая возможность подобного недоразумения вызвана тем обстоятельством, что не все официальные заявления Русской делегации доводятся до сведения народов Центральных Империй, частью же доходят в измененном виде, как то было, например, с ответом нашей делегации на декларацию от 25/12-го декабря, из которого в германском официальном сообщении выпала вся критика п. 3-го о самоопределениии наций.

В этой неполной осведомленности общественного мнения о ходе мирных переговоров мы усматриваем действительную опасность для успешного завершения наших работ.

Что же касается протеста генерала Гофмана против статей нашей печати, радиотелеграмм, воззваний и проч. поскольку они подвергают критике монархический или капиталистический строй тех или других стран, — протеста, поддержанного гг. военными Представителями других стран, — то мы считаем, необходимым заявить: ни условия перемирия, ни характер мирных переговоров ни в коем смысле и ни с какой стороны не ограничивают свободы печати и свободы слова ни одной из договаривающихся стран.

Во всяком случае, мы, представители Российской Республики, оставляем за собой и за нашими согражданами полную свободу пропаганды республиканских и революционно-социалистических убеждений.

В то же время мы заявляем, что не усматриваем, со своей стороны, ни какого повода для протеста в том обстоятельстве, что Правительства Четверного Союза распространяют среди русских пленных и среди наших солдат на фронте полуофициальные германские издания, проникнутые духом крайней тенденциозности и капиталистическими воззрениями, которые мы считаем глубоко враждебными интересам народных масс.

После этих предварительных замечаний, мы можем перейти к рассмотрению по существу тех деклараций, которые здесь были оглашены вчера гг. Председателями Германской и Австро-Венгерской делегаций.

Прежде всего, мы подтверждаем, что в полном соответствии с принятым до перерыва решением, мы намерены вести дальнейшие переговоры о мире, совершенно независимо от того, присоединятся ли к нам Правительства Держав Согласия или нет.

Принимая к сведению заявление делегации Четверного Союза о том, что те основы всеобщего мира, которые были формулированы в их декларации от 25/12-го декабря, отпадают ныне ввиду того, что Державы Согласия не присоединились в течение десятидневного срока к мирным переговорам, — мы, с своей стороны, считаем нужным заявить, что провозглашенные нами принципы демократического мира, которые мы будем продолжать отстаивать, не погашаются ни десятидневным, ни иным сроком, так как они представляют собой единственно мыслимую основу сожительства и сотрудничества народов.

Прежде чем прибыть сюда после десятидневного перерыва, мы, в соответствии с письменным заявлением, сделанным нами на имя генерала Гофмана еще до начала переговоров о мире, возбудили по телеграфу вопрос о перенесении дальнейших переговоров в нейтральную страну.

Этим предложением мы хотели достигнуть такого решения вопроса о месте переговоров, которое, ставя обе стороны в однородные условия, тем самым благоприятствовало бы нормальному течению самих переговоров и облегчило бы скорейшее заключение мира.

Вполне соглашаясь с мыслью г. Председателя Германской делегации, что "для ведения переговоров атмосфера, в которой они протекают, имеет величайшее значение", и не входя в обсуждение того, насколько атмосфера Брест-Литовска облегчает противной стороне заключение мира, обусловленного широкими политическими, а не стратегическими мотивами, — мы считаем, во всяком случае, неоспоримым, что для Русской делегации пребывание в Брест-Литовской крепости, в главной квартире неприятельских армий, под контролем немецких властей, создает те невыгоды искусственной изоляции, которых не может возместить пользование прямым проводом для неотложных сообщений.

Эта искусственная изоляция, сама по себе создавая неблагоприятную атмосферу для наших работ, поселяет в то же время тревогу и беспокойство в общественном мнении нашей страны.

Элементы, чуждые всякого шовинизма, наоборот, стремящиеся к установлению самых дружественных отношений между народами воюющих стран, протестуют против того, что Русская делегация ведет переговоры в крепости, оккупированной германскими войсками.

Все эти воображения получают тем большее значение, что в ходе предшествовавших переговоров мы непосредственно подошли к вопросу о судьбе живых народов, поляков, литовцев, латышей, эстонцев, армян и др., причем обнаружилось, что именно в этом вопросе существуют глубокие разногласия между двумя сторонами.

Мы считали, ввиду этого, крайне нежелательным продолжать переговоры в таких условиях, которые давали бы право утверждать, будто бы мы, отрезанные от источников всесторонней информации, изолированные от общественного мнения мировой демократии, не имея даже гарантий того, что наши заявления доходят до ведома народов Четверного Союза, участвуем в решении судьбы живых народов за их спиной.

Какие же причины могли помешать перенесению мирных переговоров в нейтральную страну? В своем объяснении г. Председатель Германской делегации сослался, по-видимому, на ту речь, которую г. Рейхс-Канцлер произнес в Главном Комитете Рейхстага по этому вопросу.

Отметив технические трудности перенесения переговоров в нейтральную страну, — трудности, которые, по нашему мнению, могли бы быть при доброй воле обеих сторон без труда преодолены, — г. Рейхс-Канцлер заявил, что "махинации Согласия могут поселить раздор и недоверие между делегатами Российского Правительства и нами, найдя там новую для этого почву ."

Ту же самую мысль развил г. Председатель Австро-Венгерской делегации в своем вчерашнем заявлении.

Поскольку мы теперь оказываемся перед необходимостью оценить этот довод, мы считаем полезным прежде всего напомнить, что забота об охранении Российского Правительства от вредных махинаций должна целиком ложиться на само же Российское Правительство.

Мы говорит это с тем большим правом, что Революционная Российская Власть в достаточной мере обнаружила свою независимость по отношению к дипломатическим махинациям, за которыми всегда скрывается стремление к угнетению трудящихся масс.

Нашу борьбу против войны мы начали в тот еще период, когда царские войска победоносно наступали в Галиции; эту борьбу мы вели независимо от менявшихся стратегических ситуаций, через все препятствия, отметая все махинации, откуда бы они ни исходили. Став у власти, мы выполняем то, что обещали, когда находились в оппозиции.

Мы опубликовали тайные договоры и категорически отвергли их, поскольку они противоречат интересам затрагиваемых ими народов и социалистической морали. Опубликование тайных документов мы продолжаем и сейчас. Ни одна из стран как союзных, так и враждебных, к сожалению, до сих пор не последовала за нами по этому пути открытой и действительной борьбы с дипломатическими махинациями.

Мы вступили на путь переговоров о перемирии, игнорируя предупреждения, угрозы и махинации Союзных Посольств. Мы подчиняемся лишь нашей социалистической программе.

Мы отвечали и отвечаем суровыми репрессиями на все попытки контр-революционных махинаций со стороны Союзных дипломатических агентов в России, имеющих целью сорвать мирные переговоры.

Мы решительно не видим оснований полагать, что дипломатия Согласия могла бы на почве нейтральной страны оперировать против мира с большим успехом, чем в Петрограде.

Что касается заподозренной г. Статс-Секретарем "искренности" нашего стремления к миру, то мы полагаем, что в этой области вопрос разрешается не психологическими догадками, а фактами. Искренно стремится к миру тот, кто готов сделать все необходимые выводы из права наций на самоопределение.

Наше отношение к делу мы показали в вопросах о Финляндии, Армении и Украине. Противной стороне остается показать свое отношение, хотя бы только на оккупированных областях.

И если г. Председатель Австро-Венгерской делегации граф Чернин выражает свое опасение по поводу того, что Правительства Англии и Франции предпримут все от них зависящее "как открыто, так и за кулисами", чтобы воспрепятствовать заключению мира, — то мы считаем уместным разъяснить, что наша политика обходится вообще без кулис, так как это орудие старой дипломатии радикально упразднено Русским народом, наряду со многими другими вещами, в победоносном восстании 25-го октября.

Все эти заподазривания нас в участии в англо-французских интригах, дополняющие лондонские и парижские инсинуации о наших тайных соглашениях с Берлином, отметаются нами с той решительностью, на которую нам дает право наша политика, руководящаяся не случайными комбинациями, а основными историческими интересами трудящихся классов всех стран.

Если мы, таким образом, не усматриваем ни одного технического или политического обстоятельства, которое действительно связывало бы судьбу мира с Брест-Литовском как местом переговоров, то мы не можем, с другой стороны, пройти мимо того аргумента, который на вчерашнем заседании не был назван по имени, но который освещает собой все другие аргументы и который с достаточной яркостью был выдвинут в речи г. Рейхс-Канцлера. Мы говорим о той части речи, где, наряду со "справедливостью и лояльной совестью", имеется ссылка на "могущественное положение Германии."

Милостивые Государи, у нас нет ни возможности, ни намерения оспаривать то обстоятельство, что наша страна ослаблена политикой господствовавших у нас до недавнего времени классов.

Но мировое положение страны определяется не только сегодняшним состоянием ее технического аппарата, но и заложенными в ней возможностями, подобно тому, как хозяйственная мощь Германии не может измеряться одним лишь нынешним состоянием ее продовольственных средств.

Широкая и дальновидная политика опирается на тенденции развития, на внутренние силы, которые, раз пробужденные к жизни, проявят свое могущество, днем раньше или позже.

Подобно тому, как Великая Реформация XVI-го столетия и Великая Революция XVIII-го столетия вызвали к жизни творческие силы Германского и Французского народов, так и наша Великая Революция, на более высокой технической и культурной ступени, пробудила и раскрыла творческие силы нашего народа.

Наше Правительство во главе своей программы написало слово "мир", но оно обязалось, в то же время, перед народом подписать только справедливый демократический мир.

Наш народ исполнен величайшего уважения к трудовым массам Германии, на которых держится вся германская культура. Через посредство тех партий, которые поставлены нашей революцией у власти, наш народ издавна научился высоко ценить немецкий рабочий класс, его организации, его дух международной солидарности.

С чувством глубокой симпатии относится наш народ и к народам Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Эти ужасные годы войны, самой жестокой и самой бессмысленной из всех войн, не только не ожесточили сердца наших солдат, но, наоборот, создали новую связь между нашими солдатами и солдатами неприятельских армий, связь общих страданий и общего стремления к миру.

Именно поэтому, Всероссийские Съезды русских рабочих, крестьян и солдат открыто протянули руку примирения народам, находящимся по ту сторону окопов.

С нашей стороны ничего не изменилось. Мы по-прежнему хотим скорейшего мира, основанного на соглашении народов.

В этих условиях, отказ гг. Представителей Германского, Австро-Венгерского, Турецкого и Болгарского Правительств перенести переговоры в их нынешней стадии из областей, оккупированных немецкими войсками, в нейтральную страну, обеспечивающую элементарнейшее равноправие сторон, вряд ли может быть объяснен иначе, нежели стремлением названных Правительств или влиятельных аннексионистских кругов идти путем, основанным не на принципах соглашения народов, а на так называемой карте войны. Это стремление является одинаково пагубным, как для Русского, так и для Германского народа, ибо карты войны меняются, а народы остаются.

Еще до вчерашнего заседания мы отвергали тенденциозное утверждение части германской печати, что в вопросе о месте переговоров позиция Германского Правительства ультимативна.

Мы считали, что в вопросе о том, где обе стороны должны вести переговоры, не может быть места ультиматумам, а может быть только добросовестное деловое соглашение.

Мы ошибались. Нам поставили ультиматум: либо переговоры в Брест-Литовске, либо никаких переговоров. Этот ультиматум, который может быть понят только в том смысле, что Правительства или те элементы Четверного Союза, которые ведут политику захватов, считали бы более благоприятным для этой политики разрыв переговоров по формальным техническим вопросам, нежели по вопросу о судьбе Польши, Литвы, Курляндии и Армении. Ибо нельзя не признать, что разрыв переговоров, вызванный ультиматумом по техническому поводу, чрезвычайно затруднил бы народным массам Германии и ее Союзницам действительное понимание причин конфликта и облегчил бы работу тех официальных захватнических агитаторов, которые пытаются внушить Германскому народу, будто за прямой и открытой политикой Российской Революционной Власти стоят английские или иные режиссеры.

Исходя из этих соображений, мы считаем необходимым открыто, перед лицом всего мира и, прежде всего, Германского народа, принять предъявленный нам ультиматум.

Мы остаемся здесь, в Брест-Литовске, чтобы не оставить неисчерпаной ни одной возможности в борьбе за мир народов. Как ни необычно поведение делегаций Четверного Союза в вопросе о месте переговоров, мы, делегаты Русской Революции, считаем своим долгом перед народами и армиями всех стран сделать новое усилие, чтобы здесь, в главной квартире Восточного фронта, узнать ясно и точно, возможен ли сейчас мир с четырьмя объединенными Державами без насилий над поляками, литовцами, латышами, эстонцами, армянами, и др. народами, которым русская революция, с своей стороны, обеспечивает полное право на самоопределение, без всяких ограничений и без всяких задних мыслей.

Снимая в данный момент свое предложение о перенесении переговоров в нейтральную страну, мы предлагаем перейти к продолжению самих переговоров. В заключение, позволю себе выразить надежду на то, что наше заявление дойдет до сведения тех народов, с которыми наш народ искренно стремится жить в дружбе.

Голубович. Не входя в обсуждение создавшегося недоразумения, мы подчеркиваем, что дальнейшая работа была бы возможна лишь по получении соответствующих ответов, как на наше заявление, так и на заявление Русской делегации относительно Украинской Народной Республики.

Кюльман. Я не могу присоединиться к мнению Украинской делегации, что наперед необходимо выяснить вопрос относительно ее положения. Со стороны Русской делегации, так же как и со стороны делегаций Четверного Союза, нет возражений против участия Украинской делегации в совещании.

Полагаю, что следует сейчас же приступить к дальнейшему обсуждению вопросов, стоящих на очереди. Наши переговоры и так уже задерживаются неприятными инцидентами. Такая отсрочка непонятна народам и вряд ли может быть ими одобрена. От имени Четверного Союза я предлагаю, соглашаясь с господином Председателем Русской делегации, приняться за продолжение работ по мирной конференции в ускоренном темпе. Нет, конечно, препятствий к тому, чтобы специальные вопросы разрешались в спешном порядке, на специальных совещаниях гг. Представителями Четверного Союза совместно с гг. Представителями Русской и Украинской делегаций.

Сейчас нет возможности ответить на подробное заявление Русской делегации. Для этого нужна предварительная работа и предварительное обсуждение всех Союзнических делегаций. Я полагаю, что ответ наш пока можно отложить и продолжение наших работ не ставить в зависимость от него. Предлагаю собраться сегодня же для дальнейших работ, причем остается открытым вопрос, — соберемся ли мы в пленарном заседании или же устроим предварительное совещание между нашей и Русской делегациями. Опыт прежних заседаний говорит за то, что предварительное рассмотрение вопросов чрезвычайно полезно для работ пленарных заседаний. Нет ли возражений?

Иоффе. Обсуждение не в комиссиях, а государства с государством.

Троцкий. Мы присоединяемся к тому, что будет хорошо и полезно, если некоторая часть работ будет исполнена путем отдельных переговоров государства с государством.

Голубович. Мы не можем дать сейчас окончательного ответа, пока мы не обсудим создавшегося для нас, Украинской делегации, положения.

Кюльман. Я предложил бы сегодня, в 5 часов 30 минут устроить собеседование между двумя государствами, т.е. между Русской и Германской делегациями. Я, на всякий случай, приведу лишь двух или трех представителей, во избежание громоздкости собрания.

Троцкий. Я понял так, что переговоры будут вестись одновременно гг. Представителями Германской и Австро-Венгерской делегаций.

Кюльман. Я вполне согласен.

Чернин. Если мой коллега не возражает, я также согласен.

Троцкий. Затем, я от имени нашей делегации, должен сказать, что и этим подготовительным работам в комиссиях, так же как и совещаниям государства с государством, мы придаем формальный характер, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Кюльман. С этим я вполне согласен. Если нет возражений, то я объявляю заседание закрытым.

Заседание закрылось в 1 час дня.

 


Заседание Русской, Германской и Австро-Венгерской делегаций. (Политическая комиссия).

10 января 1918 г. (28 декабря 1917 г.)

Заседание открывается в 5 часов 30 минут пополудни под председательством фон-Кюльмана.

Кюльман. Согласно уговору, состоявшемуся сегодня утром, я хотел бы на этом заседании государства с государством, в котором Русская делегация совещается с делегациями Австро-Венгерской и Германской, прежде всего возбудить практический вопрос о том, как лучше организовать нашу работу.

При обсуждении экономических вопросов, происходившем до рождественского перерыва в необязательной форме оказалось, что гг. Русские делегаты не были в курсе всех экономических вопросов. Они обещали нам познакомиться с этими вопросами, либо, если это окажется нужным, привести с собой специалистов по тем или иным вопросам. Я хотел бы задать г. Председателю Русской делегации вопрос, будет ли Русская делегация в состоянии дать нам исчерпывающие сведения, если мы перейдем к обсуждению экономических вопросов?

Троцкий. Для нас вопросы экономического характера стоят в полной зависимости от улаживания основного разногласия, которое возникло между обеими делегациями по вопросу о праве на самоопределение. Мы не думаем, что в экономической области могут встретиться непреодолимые затруднения.

Насколько я осведомлен, наша делегация это выразила в течение предшествовавших заседаний. Мы считали бы нецелесообразным начинать сейчас обсуждение экономических вопросов, пока мы так или иначе не ликвидировали того основного вопроса, который нас сейчас так остро разделяет.

Это вопрос о судьбе Польши, Литвы, Курляндии и Армении. Отправляясь в Брест-Литовск, мы пригласили с собой только часть делегаций, ибо на первом плане стоял для нас вопрос о месте ведения дельнейших переговоров. Теперь мы вызвали дополнительную делегацию, которая будет участвовать в разрешении национальных и политических вопросов, и только благоприятное разрешение этого рода вопросов расчистит путь для постановки и решения вопросов экономического характера.

Кюльман. Я согласен с господином Председателем Русской делегации, что, если это окажется возможным, нам следовало бы, прежде всего, решить трудные национальные вопросы. Я руководствуюсь в своем предложении исключительно желанием не терять времени, т.е. по возможности скорее добиться ясности. Не исключена, однако, возможность, что дебаты по национальному вопросу отнимут у нас несколько дней, ввиду их важности и большой трудности их разрешения и ввиду желания, которое, я полагаю, есть у обеих сторон, — довести их до благополучного конца. Эти работы, согласно предложению, которое мы сейчас обсудим, потребуют присутствия только части делегаций, и я полагал бы целесообразным, чтобы остальная часть делегаций занялась разработкой экономических и правовых вопросов. Если бы мы не пришли к соглашению по политическим вопросам, — тогда, по крайней мере, определенная область уже будет выяснена и разработана, и эти предварительные работы окажутся полезными для всякого мира, а мир ведь, во всяком случае, будет заключен между обеими сторонами. Если же нам удастся прийти к соглашению, то окончание всех наших работ значительно ускорится, благодаря тому, что в двух остальных областях мною затронутых, правовой и экономической, работа будет одновременно подготовлена. Мы может обождать решения, которое примет Русская делегация по этому вопросу, а затем я сообщу наши взгляды на наиболее целесообразный способ обсуждения политических вопросов.

Сейчас мы переходим к предполагаемому нами разбору политических вопросов.

В заседании от 27/14-го декабря, подробности которого, конечно, известны вам, господа, — Русская делегация, в лице господина Иоффе, предложила нам формулировку. Мы противопоставили нашу формулировку. После этого, г. Иоффе высказал свой взгляд. Я разрешаю себе огласить самые важные места протокола:

"Мы считаем, что подлинным выражением народной воли может быть сочтено только такое волеизъявление, которое является результатом вполне свободного голосования, при полном отсутствии чужеземных войск в данных областях. Поэтому, мы и настаиваем на нашем предложении более ясной и точной формулировки этих пунктов, но мы согласны с тем, что, ввиду технических затруднений при осуществлении такого референдума, как и при определении точного срока эвакуации, необходимо создание специальных комиссий."

По этому поводу я высказал следующее:

"Я констатирую, что по поводу последнего пункта, а именно, о необходимости рассмотрения комиссией этого сложного технического вопроса, существует полное согласие между здесь присутствующими и Русской делегацией. Я предлагаю этот пункт, с которым мы таким образом покончим считать пока рассмотренным и перейти к некоторым другим очередным вопросам".

В непосредственной связи с последним обсуждением этого вопроса, нам следует сейчас разработать вопрос о назначении и составе соответствующих комиссий, о которых было достигнуто соглашение между Русской и Союзническими делегациями. Эта комиссия, по нашему мнению, прежде всего должна будет заняться вопросами, которые обсуждались в заседании от 27/14-го декабря.

Господин Председатель Русской делегации включил в число вопросов, которые он причислил к национальным, также и армянский вопрос. Армянский вопрос на последних заседаниях, насколько я помню, и насколько это следует из протоколов, не играл существенной роли. Я поэтому предлагаю исключить пока из работ комиссии этот вопрос и ограничиться только темами, затронутыми 27/14-го декабря. При этом я считаю нужным оговориться, что мы армянский вопрос может считать вопросом только тогда, когда будем знать, как его формулирует Русская делегация.

Я руководствуюсь также и тем соображением, которым руководствовался и господин Председатель Русской делегации, когда говорил об экономических вопросах, а именно — если нам удастся добиться соглашения по остальным вопросам, разрыв переговоров из-за армянского вопроса мне кажется маловероятным. Мы предполагаем назначить в эту комиссию Председателей Австро-Венгерской и Германской делегаций, по одному специалисту по военным вопросам и по одному дипломатическому сотруднику и секретарю. Я буду признателен г. Председателю Русской делегации, если он нам сообщит, согласна ли Русская делегация на такой состав комиссии.

Троцкий. Прежде всего, я считаю своим долгом ответить на вопрос г. Председателя Германской делегации относительно Армении. Этот вопрос не является новым в данной стадии переговоров, так как до рождественского перерыва переговоры велись одновременно и с Турецкой делегацией; в этих переговорах армянский вопрос играл крупнейшую роль. Руководствуясь этими соображениями, я сослался на Армению, в отношении которой были нами выдвинуты те же принципы, как и в отношении областей Российского Государства, пострадавших от настоящей войны.

Что касается комиссии, то я должен сказать, что из постановки этого вопроса г. Председателем Германской делегации мне не совсем ясно, — будет ли эти комиссия носить технический или политический характер. В речи г. Представителя Русской делегации сказано, что мы настаиваем на более ясной и точной формулировке этих пунктов о свободном голосовании, при полном отсутствии чужеземных войск. В тексте говорится:

"В связи с условиями технического осуществления референдума и с определением срока эвакуации".

Таким образом, есть предварительный политический вопрос: "Принципиальная обеспеченность свободного голосования при отсутствии чужеземных войск" и технический вопрос "об осуществлении референдума и о сроках эвакуации войск".

Из заявления г. Председателя Германской делегации можно заключить, что вопрос идет только о технической стороне дела.

Кюльман. Я ни в коем случае не намерен ограничить работу этой комиссии технической стороной дела. Так как политическая сторона вопроса еще недостаточна выяснена, то выяснение ее должно составить первую задачу этой комиссии.

Троцкий. Тогда мне не совсем понятно такое ограничение состава комиссии, особенно, поскольку дело идет о специалистах по данным вопросам. Я считаю более правильным не стеснять ни одной из делегаций в привлечении такого количества работников, какое эта делегация найдет целесообразным.

Кюльман. Я не буду возражать, если господин Председатель Русской делегации увеличит число членов комиссий. Но мой опыт, — он совпадает, наверное, с опытом других господ делегатов, — учит меня, что чем меньше в общем комиссия, тем больше она приспособлена к практической работе. Относительно больших комиссий есть опасение, что будут говориться красивые речи, которые очень приятно читать, но работа в таких комиссиях продвигается туго.

Троцкий. Длинные речи можно держать и при небольшом числе членов комиссии. Разумеется, мы все должны принять меры к тому, чтобы, независимо от числа членов, не было слишком длинных речей; но раз г. Председатель Германской делегации не возражает против возможности привлечения компетентных лиц для справок и т.д., то, мне кажется, мы имеем перед собой именно такую комиссию в составе здесь собравшихся.

Кюльман. С нашей стороны потребовалось бы лишь незначительные изменения, чтобы образовать комиссию из сегодняшнего состава. Я хотел бы только еще возбудить вопрос, уже ранее затронутый, чтобы помимо этой главной комиссии, если ее можно так назвать, каждая сторона назначила одно лицо, которое, совместно с представителем другой стороны, в необязательной форме подготовляло бы правовые и экономические вопросы. Если нам удастся преодолеть все эти большие затруднения, мы, при известной подготовленности, могли бы скорее приступить к нашим заключительным работам.

Троцкий. Я позволю себе спросить, идет ли речь о тех экономических и правовых вопросах, которые изложены в 16-ти пунктах проекта, выработанного Германской и Австро-Венгерской делегациями?

Кюльман. Я не могу в данную минуту сказать, не возникнут ли еще другие вопросы, помимо содержащихся в этом материале; этот материал, во всяком случае, содержит почти все вопросы, подлежащие нашему обсуждению.

Троцкий. Тогда мы примем меры к тому, чтобы это предложение с нашей стороны получило положительное разрешение.

Кюльман. Следовательно, я могу считать, что по вопросу о составе комиссий мы пришли к соглашению. Мы предоставим гг. делегатам, которым будет поручена разработка экономических и правовых вопросов, самим сговориться о времени и месте их работ. Мы ограничимся только работой и заседаниями главной политической комиссии. Я полагаю, что лучше всего было бы, не теряя времени, начать с более трудного и назначить завтра утром заседание для обсуждения главных политических вопросов.

Троцкий. Я согласен.

Кюльман. В какое время, господа, вам было бы удобнее, в 10 или в половине 11-го?

Троцкий. В 10 часов.

Кюльман. Итак, я прошу гг. делегатов, принадлежащих к комиссии, собраться здесь в 10 часов.
Заседание закрывается в 6 час. 15 мин.