Царь — голод.

«Известия» (Ташкент), 11 декабря, 1921 г.

«Что это бунт?» — спросил Людовик XVI, наблюдая из окна своего дворца первый взрыв Великой Французской Революции 1789 года.

— «Нет, ваше величество, это не бунт, это — революция» — ответил ему один из его более дальновидных приближенных.

«Что это революция?» — спрашиваешь себя, читая о восстаниях в различных городах Европы, особенно в Австрии и Германии. «Нет, это не революция, это — бунт» приходится ответить, внимательнее присмотревшись к этим событиям.

Голодные массы, доведенные до отчаяния, решившие, что лучше скорая смерть от пули, нежели медленное умиранье от голода, решились на последнее средство и начали громить съестные лавки, рестораны, кафе, отели.

Правда, история знает примеры, когда великие революции начинались простыми голодными бунтами. В 1905 году дело началось еще проще, толпа верящих еще в царя людей под руководством священника коленопреклоненно молила у Зимнего Дворца милости «благосклонного монарха». Тут даже и бунта никакого еще не было и тем не менее это событие послужило прологом первой российской революции и началом славной победы рабочих и крестьян и создания Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

И все-таки в происходящих ныне в Австрии и Германии событиях нет элементов революции. Организованный мировой пролетариат молчит, ведет свою героическую забастовочную борьбу, но в указанных бунтах участия не принимает.

Зато буржуазия не молчит, а заговорила слишком даже громко. Нисколько не испугавшись голодных бунтов, несмотря на массовый их характер, она требует самых репрессивных мер против «бунтовщиков», в то же самое время продолжая свою провокационную работу с целью вызвать на улицу и организованный пролетариат и сделать ему «хорошее кровопускание».

Пролетарская армия на эту удочку не поддается. Организованные рабочие, конечно, не могут оставить без внимания стихийное голодно-бунтарское движение, предъявляют ряд требований к правительствам, чтобы лишь несколько умерить ужасы голода; в Германии созывают съезд заводских комитетов, но на улицу не идут и боя в невыгодной для себя обстановке не принимают.

Иначе и быть не может: голодные стихийные бунты распылены, неорганизованны, руководимы не пролетарским классовым сознанием, а одним только чувством голода. А цари не годятся в руководители народными движениями, даже если таким царем является царь — голод.

Движение гнева народного все ширится и развивается. Голодная смерть шагает по миру и косит свою страшную жатву. Первыми не выдерживают те, кто имеет менее силы сопротивляемости: распыленные, неорганизованные люмпен-пролетарские массы. Они устраивают голодные бунты и погромы. Организованный пролетариат не поддается на провокацию и ждет своего часа, собираясь с силами для решительного боя.

Но и неорганизованные, стихийные события подтачивают буржуазный строй. Кто сеет смерть, пожнет смерть. Страшная жатва царя-голода должна дать свои плоды. Мировой буржуазии придется ответить сразу за все свои преступления. И вместе с последним троном, троном царя-голода, рухнет и господство буржуазии.