Довольно игры!
Все более выясняется одна чрезвычайно важная сторона генеральско-буржуазного заговора против народа. Корниловцы из Ставки, как и корниловцы из «Речи» и Государственной Думы, надеялись овладеть Петроградом под видом подавления «большевистского мятежа».
Были применены все меры, чтобы провоцировать в Петрограде какие-либо стихийные вспышки и устроить под видом «спасения страны» грандиозное кровопускание петроградскому пролетариату, передовому отряду революции. Этот расчет не удался корниловцам и милюковцам. Выдержка, спокойствие, дисциплинированность петроградских рабочих разрушили весь провокационный план негодяев буржуазной контр-революции. Заговор начинает гнить на корню.
Что еще могло бы спасти Корнилова? Возникновение в Петрограде какого-либо стихийного, неорганизованного движения. Для его провоцирования можно ожидать, что со стороны милюковцев будут употреблены все самые подлые способы. Поджог заводов, раздувание недовольства хвостов, какое-либо искусственно созданное столкновение между рабочими дружинами и юнкерами, вплоть до создания какого-либо волнения в связи с изменой генералов на фронте и его открытием, — вот чего страстно хотелось бы получить жаждущим пролетарской крови Корниловым, Родзянкам и Милюковым.
Что же нужно для того, чтобы в корне подрезать провокационную работу заговорщиков? Нужно, чтобы рабочие и солдатские массы знали, были твердо уверены, что в той творческой революционно-организационной работе, в той работе мобилизации революционных сил, которую они ведут, они не будут встречать помех и препятствий, что оборона Петрограда стоит на должной высоте, что их не предают и не продают.
Между тем, есть один вопрос, который глубоко волнует пролетарско-солдатские массы Петрограда.
С первых дней корниловского заговора рабочие и солдаты потребовали, чтобы в их ряды на свои революционные посты были возвращены вожди революционного Петрограда, павшие жертвой контр-революционного заговора клеветы и лжи в дни после народного движения 3—5 июля. Корнилов у застав Петрограда, а Троцкий, Раскольников, Крыленко в тюрьме, Ленин и Зиновьев фактически в изгнании, — этого противоречия никогда не поймет, не простит революционный Петроград, готовый сложить голову за свободу и социализм.
Не было за три бурных дня организации отпора контр-революции ни одного собрания рабочих и революционеров, которое не потребовало бы возвращения в ряды революции ее передовых арестованных и преследуемых борцов. Выносятся резолюции, избираются делегации, разгорается нетерпение.
И если бы у кого-либо был осознанный план взорвать изнутри революционную дисциплину петроградских солдат и рабочих, ослабить изнутри оборону Петрограда, то он наверное выбрал бы путь затяжек и колебаний в этом вопросе. Мы открыто говорим: то, что делается в этом вопросе правящими группами, — преступно.
Общественное мнение революционного Петрограда высказалось со всей нужной ясностью и категоричностью: оно ждет в свою среду тех, кто учил их бороться за свободу, кто первый предсказал корниловский заговор, кого оно готово поставить во главе сил, мобилизованных для решительного боя с силами осаждающей Петроград контр-революции.
Усилием железной воли рабочие Петрограда подавят в себе естественное нетерпение. Мы призываем их отказаться от всяких попыток насильственных действий в этом вопросе. Никаких уличных выступлений, никаких столкновений на этой почве не должны допустить сейчас передовые рабочие и солдаты. Сейчас это было бы полезно Корнилову и Милюкову. Но всякую дальнейшую игру на этой почве мы вместе со всем революционным Петроградом будем считать прямым оскорблением, недостойным вызовом. И не надо быть пророком: пролетариат увидит свое законное требование исполненным, а на тех, кто вел с ним скверную, жалкую, малодушную игру, упадет вся тяжесть вины и отягчит уже длинный, очень длинный список их грехов против демократии и революции.
«Рабочий», № 9, 31 августа (13 сентября) 1917 г.