Речь на II международной конференции коммунисток.
(15 июля 1921 года).
Товарищи, мы сейчас заседаем, — ваша конференция коммунисток и настоящий Конгресс III Коминтерна, — мы заседаем и работаем сейчас в момент, который не отличается той определенностью, той ясностью, отчетливостью основных линий, какими отличался на первый взгляд первый, непосредственно следовавший после войны, Конгресс. Наши враги и наши противники говорят даже, что мы окончательно и полностью ошиблись в наших расчетах. Мы, коммунисты, предполагали и надеялись, так говорят наши противники, на то, что мировая революция пролетариата разразится либо во время войны, либо непосредственно после войны. Но вот после войны уже истекает третий год, за это время было много революционных движений, но только в одной стране, именно в нашей экономически, политически и культурно отсталой России, революционное движение привело к диктатуре пролетариата, которая удержалась до сего дня и, надеюсь, удержится и впредь. В других странах революционное движение привело только к замене режима Гогенцоллернов и Габсбургов режимом буржуазии в форме буржуазной республики. Наконец, в целом ряде стран движение сводилось к стачкам, к манифестациям, к отдельным восстаниям, которые подавлялись, и в общем основы капиталистического режима сохранились во всем мире, кроме России.
Отсюда наши враги делают тот вывод, что если капитализм не свалился в результате мировой войны в течение ближайших после войны 2—3 лет, когда подводились итоги, то, стало быть, международный пролетариат доказал свою неспособность и, наоборот, международный капитализм доказал свою способность и силу удержать свою позицию, восстановить свое равновесие.
И вот сейчас Интернационал стоит перед вопросом о том, будет ли ближайший период, будут ли ближайшие годы временем восстановления господства, капитализма на новых, более высоких основах, или же они будут временем возрастающего натиска пролетариата на капитал, натиска, который должен закончиться диктатурой рабочего класса? Этот вопрос является основным для мирового пролетариата, а стало быть, и для его женской секции. Здесь, товарищи, я не могу, разумеется, сделать даже попытки дать полный ответ на этот вопрос: сейчас у меня для этого слишком мало времени, я попытаюсь сделать это по поручению Исполкома на Конгрессе, но одно, я думаю, совершенно ясно для нас, для коммунистов, для марксистов: мы знаем, что история, ее движение, определяется объективными причинами, но история совершается людьми и через людей. Революция совершается через рабочий класс. История ставит перед нами, в сущности, вопрос таким образом: капитализм подготовил мировую войну, игровая война разразилась и погубила миллионы жизней и миллиарды народного достояния. Она расшатала все. И вот на этом полуразвалившемся фундаменте борются два основных класса — буржуазия и пролетариат. Буржуазия хочет восстановить капиталистическое равновесие и свое классовое господство, пролетариат хочет опрокинуть господство буржуазии. Здесь нельзя вопрос решить с карандашом в руках, как счет мелочной лавочки. Нельзя сказать: история повернула к восстановлению капитализма, а можно только сказать, что если бы уроки предшествовавшего развития, уроки войны, уроки революции русской, полуреволюции германской, австрийской и пр., если бы они погибли даром, если бы рабочий класс согласился снова держать шею свою в ярме капитала, то, может быть, буржуазия восстановила бы свое равновесие, уничтожив цивилизацию Зап. Европы и перенеся центр мирового развития в Америку, Японию, Азию. Целое поколение ушло бы для того, чтобы создать это новое равновесие. Над этим работают сейчас дипломаты, военные люди, стратеги, экономисты, дельцы буржуазии. Они знают, что если история имеет свои глубокие причины, то она делается через людей, через их организацию, через их партии, и, стало быть, наш Конгресс и ваша женская конференция собрались именно для того, чтобы в это неопределенное историческое положение внести определенность сознания и воли революционного класса. В этом состоит существо переживаемого момента и его задачи.
Мы можем сказать, что нам уже теперь не кажется, что так просто прийти к власти, как это многим из нас казалось 2—3 года тому назад. В мировом масштабе это дело овладения властью — дело чрезвычайно трудное и сложное. Надо знать, что в самом пролетариате есть разные слои, разные уровни исторического развития, даже разные временные интересы. Это все в свое время сказывается неизбежно. Слой за слоем вовлекается в революционную борьбу, проходит свою школу, обжигает свои пальцы, отступает назад. За ним другой слой, за другим вовлекается третий — и все они не одновременно, а в разное время проходят через свой приготовительный, первый, второй и следующие классы революционного развития. И вот собрать все это воедино — о, это колоссальной трудности задача! Мы это уже видели на примере Германии. Там, в средней Германии, та часть пролетариата, которая до войны была наиболее отсталой и наиболее преданной Гогенцоллернам, эта часть ныне стала наиболее революционной и активной.
Так же было и у нас, когда в известный момент наиболее отсталая часть пролетариата (уральский пролетариат) благодаря целому ряду причин стала наиболее революционной: в ней произошел крупный перелом. И наоборот, скажем мы, обращаясь снова к Германии, передовые рабочие Берлина и Саксонии вступили на путь революции рано, они сразу успели обжечь себе пальцы, и все же не только не взяли власти, но и были разбиты, а потому они в дальнейшем уже стали осторожнее. В то же время движение рабочих в средней Германии, очень революционное, начавшееся с большим подъемом, — оно не совпало с движением рабочих, более высоко развитых, но более осторожных и отчасти более консервативных. Уже на одном этом примере вы видите, товарищи, как трудно сочетать отдельные выступления рабочих разных профессий, разного уровня развития и культурного уровня. В развитии мирового рабочего движения женский пролетариат играет колоссальную роль. Я это говорю не потому, что нахожусь перед женской конференцией, а потому, что голые цифры указывают, какую роль играет женщина-работница в механике капиталистического мира: во Франции, в Германии, в Америке, Японии, во всех капиталистических странах… Как я узнал из статистики, в Японии женщин-работниц гораздо больше, чем мужчин, и, стало быть, в рабочем движении Японии, если верить тем данным, которыми я лично пользовался, им, пролетаркам-женщинам, будет принадлежать решающая роль, решающее место. И если говорить вообще, то женщина-работница в мировом рабочем движении ближе всего стоит к той именно части пролетариата, которую представляют собою горнорабочие средней Германии и о которой я уже говорил, т.-е. к той части рабочих, которые являются наиболее отсталыми, наиболее подавленными, униженными. И именно, поэтому, в годы колоссального мирового переворота, эта часть пролетариата может и должна стать наиболее активной, революционной, инициативной частью рабочего класса. Разумеется, только активности, только готовности к наступлению недостаточно. Но история в то же время дает такие факты, что за более или менее долгую предшествующую революции эпоху, в мужской части рабочего класса, особенно в его наиболее привилегированных слоях, накапливается слишком много осторожности, консерватизма, оппортунизма и приспособленчества. И та реакция против своей отсталости, приниженности, которая проявляется в женщинах, она может сыграть колоссальную роль в общем революционном движении. Мы снова убедились, что сейчас мы стоим перед исторической заминкой. После империалистической войны три года, существует капитализм. Это факт. Эта заминка показывает, как медленно в умах человеческих, в психологии масс, отпечатываются уроки объективных событий и фактов. Сознание медленно идет за объективными событиями. Мы это видим. Но все-таки логика истории проложит пути в сознании работницы-труженицы и капиталистического мира и азиатского Востока. Опять-таки задачей нашего Конгресса будет не только снова подтвердить, но и фактически точно формулировать, что пробуждение трудящихся масс Востока является сейчас такой же составной частью мировой революции, как и восстание пролетариев Запада, ибо, если английский капитал удержался, самый сильный капитал в ослабленной Европе, то именно потому, что он опирается не только на мало революционных английских рабочих, но и на неподвижность трудящихся масс Востока. В общем и целом, несмотря на то, что события развиваются медленнее, чем мы ожидали и хотели, мы можем сказать, что между I Конгрессом и этим мы стали сильнее. Правда, мы утратили некоторые иллюзии, но зато мы увидели наши ошибки, кое-чему научились, и вместо иллюзий приобрели более отчетливое понимание. Мы выросли, наши организации окрепли. Наши враги также не упустили этого времени даром. Это указывает, что борьба будет страшно тяжелой. В этой борьбе смысл работы вашей конференции. Женщина будет впредь в гораздо меньшей степени, чем в прошлом, сестрой милосердия в политическом понимании этого слова, — она будет гораздо более прямой участницей общего революционного фронта. И вот почему от глубины души, хотя и с опозданием, я приветствую мировую вашу женскую конференцию и восклицаю вместе с вами: Да здравствует мировой пролетариат! Да здравствуют пролетарки всего мира!