«Запад и Восток».
Предисловие.
В этой книге собраны речи и статьи, относящиеся к вопросам международной политики за последние месяцы. Внутренняя связь частей книги дается характером той «соглашательской» исторической главы, в которую мы вступили с приходом к власти «Рабочей партии» в Англии, левого блока во Франции и пр. Этот новый период открывается поражением немецкой революции в конце 1923 года. Закончиться этот соглашательский период может либо новым революционным подъемом, либо открытым возвращением к власти империалистской реакции. Эти альтернативные возможности отнюдь не обязательно исключают друг друга: новый революционный подъем может породить и даже неизбежно породит политическую перегруппировку буржуазии — вправо. Какие из этого возрастут правительственные комбинации, зависит от момента, когда нынешний временный революционный отлив превратится в новый прибой, и от темпа этого прибоя. Основные элементы вопроса исследуются нами в заключительной главе: «Через какой этап мы проходим?»
Остается вопрос прогноза (предвиденья путей дальнейшего развития). Его, однако, нельзя сделать сколько-нибудь обоснованно, если оставаться исключительно в рамках Запада (Европы) и Востока (Азии), не подвергая рассмотрению вопроса о роли Соединенных Штатов Северной Америки, — ибо, при нынешних условиях, это значило бы пытаться подводить счет без хозяина.
Этот основной факт надо понять твердо: хозяином положения являются Соединенные Штаты, потому что они неизмеримо богаче Европы и всего мира. Экономическое могущество заатлантической республики еще только должно в ближайший период в полном объеме сказаться не только на международной обстановке, но и на внутренних отношениях в Европе. С остановками и поворотами вспять политика Соединенных Штатов направлена на «умиротворение» Европы путем полного подчинения ее гегемонии американского капитала. Европейская социал-демократия стремится ныне к этому, как к высшему идеалу. В этом смысле европейский меньшевизм все больше превращается в политическую агентуру англо-саксонского, т.-е., в последнем счете, американского капитала. Ход соглашательской главы в развитии Европы будет в огромной степени зависеть от того, с каким успехом — и с успехом ли вообще — пойдет превращение капиталистической Европы в американский доминион особого типа. Этому вопросу мы посвящаем особую работу, не включаемую нами пока в настоящую брошюру.
Политической осью брошюры является борьба между Вторым и Третьим Интернационалами — идет ли вопрос о Западе, о Востоке, или об Америке, лишь эпизодически затронутой в этой работе. Второй Интернационал, приспособляясь, меняясь или, вернее, перекрашиваясь, остается главной консервативной силой истории. С ним держится и с ним падает капитализм, по крайней мере, в Европе. Третий Интернационал, прокладывая себе путь через все препятствия, придет и приведет европейский пролетариат к революции. Без пролетарской революции Европе нет спасения. Без победы пролетариата в Европе не может-быть полного освобождения Востока. Эти два процесса питают и дополняют друг друга.
Л. Троцкий.
15 июля 1924 года.
Р. S. В «Приложении» даны те отрывки из речей и статей, в которых автору этой брошюры приходилось за последние три года говорить о вероятности наступления новой «соглашательской» полосы в Европе и мотивировать этот свой прогноз. — Редакция, 1924 г.
Текст нашей электронной редакции по книге «Запад и Восток», изданной в 1924 г.
— Искра-Research.
1. На путях европейской революции.
(Речь в Тифлисе).
11 апреля 1924 года.
2. Перспективы и задачи на Востоке.
(Речь на трехлетнем юбилее Коммунистического Университета Трудящихся Востока).
21-го апреля 1924 г.
3. Первое Мая на Западе и на Востоке.
К тридцать пятой годовщине Первомайского праздника.
(Речь на торжественном заседании пленума Моск. Совета).
29 апр. 1924 г.
Предисловие к сборнику «Пять лет Коминтерна».
22 мая 1924 г.
5. Амстердамский Интернационал и война.
7 июня 1924 г.
6. Мы и Восток.
(Речь на юбилейном собрании работников просвещения Сокольнического района).
10-го июня 1924 года
7. Через какой этап мы проходим?
Речь на V-м всесоюзном съезде работников лечебно-санитарного и ветеринарного дела.
21 июня 1924 года
Приложения
Из речи на заседании И. К. К. И.
16 июня 1921 года.
Мы имели революции в Германии и в Австро-Венгрии, мы имели вполне революционное положение в Италии в тот момент, когда полиция и капиталистическое государство были там совершенно деморализованы. Во Франции нет ничего подобного, ее режим был наиболее стойким, она наиболее энергично управлялась волей правящего класса, который до сих пор чувствует себя торжествующим. Только в настоящий момент начинает наблюдаться некоторый отлив. Я имею в виду успехи радикалов и радикал-социалистов на дополнительных выборах. Оппозиция выступает весьма нерешительно — в лице радикалов и радикал-социалистов. Это значит, что политическая эволюция Франции, как я ее себе представляю в целом, обнаруживает уклон к радикализму и лонгетизму, к радикал-лонгетистскому блоку.
Если наступят какие-нибудь совершенно неожиданные события, могущие привести к революции, тем лучше, — но мы должны готовиться к положению, не совсем благоприятному для нас.
«Коммунистическое движение во Франции» стр. 74.
Из письма т.т. Кашену и Фроссару.
14 июля 1921 года.
Насколько можно судить на большом расстоянии, политическая подготовка Франции к революции происходит с превосходной планомерностью. У вас явно надвигается эпоха керенщины, режим радикально-социалистического блока, как первая смутная реакция против военной эпохи. Французская керенщина, в которой соединятся раздражение и отчаяние мелкого буржуа, эгоизм крестьянина, который не хочет платить за разбитую посуду войны, консерватизм более привилегированного рабочего, который надеется удержать для себя положение, созданное войной и пр. и пр., — французская керенщина будет означать чрезвычайную расшатку государственного аппарата. Между империалистскими кликами и их кандидатами на роль Галифе, с одной стороны, и нарастающей пролетарской революцией, — с другой, станет временно, в виде буфера, беспомощный блок радикалов и социалистов — Кайо, Лонге и компания. Это будет великолепное вступление в пролетарскую революцию.
«Пять лет Коминтерна» стр. 127—128.
Этот прогноз относительно французской керенщины, как непосредственного вступления к пролетарской революции, делаллся в расчете на дальнейшее нарастание и обострение революционной ситуации в Германии. Здесь мы, однако, потерпели в прошлом году тяжкое поражение. Само собой разумеетя, что это временно укрепляет — на какой срок, покажет будущее — буржуазный, а следоввательно и буржуазно-меньшевистский режим в Европе. Но отождествлять сейчас рабочее правительство в Англии, левый блок во Франции с «керенщиной= могут только те, кто повторяет старые слова, не задумываясь над их смыслом. Керенщина означает период агонии буржуазного государства. Разумеется, новые события, т.-е. радикальное обострение старых процессов, могут чрезвычайно приблизить эту агонию. Но сейчас ее нет. Об этом мы более полно скажем в другой работе.
15/VII—24 г. — Л.Т.
Из статьи «О едином фронте» (к докладу по вопросу о французском коммунизме).
2 марта 1922 г.
Идея «левого блока» висит во французской политической атмосфере. После нового периода пуанкаризма, который является попыткой буржуазии преподнести народу разогретое блюдо иллюзий победы, весьма вероятна пацифистская реакция в широких кругах буржуазного общества, т. е. прежде всего среди мелкой буржуазии. Надежды на всеобщее умиротворение, соглашение с Советской Россией, получение из нее на льготных условиях сырых материалов и платежей, уменьшение ноши милитаризма и пр., словом, иллюзорная программа демократического пацифизма, может на известный период стать программой левого блока, который придет на смену блоку национальному.
«Коммунистическое движение во Франции» стр. 142.
Из речи на заседании расширенного пленума И. К. К. И.
8 июня 1922 года.
Я нахожу время от времени в партийных газетах мысль о том, что эпоха демократических иллюзий в пролетариате миновала. Это ошибка. Появление левого блока во Франции будет иметь новое большое влияние на демократические и пацифистские предрассудки в глубоких слоях пролетариата. Это капитальный факт. Наше движение в настоящую эпоху очень неровное. Оно совершается большими скачками. У вас, во Франции, был в начале войны период патриотических иллюзий национальной обороны. Потом — начало разочарования. Затем — заря русской Революции 1917 года. Потом военная победа с ее иллюзиями, которые повлияли на большую часть рабочего класса Франции. Потом новое разочарование и начало короткого периода революционных иллюзий. Я говорю иллюзий — потому, что не было ясного понимания задач и путей революции: неясное сознание вдохновило забастовку железнодорожников, последняя была плохо подготовлена, и еще хуже проведена. Эта забастовка была выражением революционных иллюзий. Коммунистическая партия — лучший продукт той эпохи.
С тех пор наблюдается некоторого рода отступление, разочарование, которое фатально следует за революционными иллюзиями. Предполагали, что революция гораздо ближе и гораздо проще. Разочарование, которое последовало, вызвало, в свою очередь, некоторую пассивность. Последняя несомненно заметна в рабочей массе Франции, где натиск капитала не столь значителен, чтобы вызвать сильную реакцию, где революционное настроение дремлет, где старые предрассудки оживают, где отсутствуют непосредственные жизненные толчки, необходимые для восприятия новых идей. Отсюда в результате — кризис в росте партии.
Но в то же время совершается молекулярный процесс в массе мелкобуржуазной и пролетарской. Растет недовольство национальным блоком, желание перемены. Идея левого блока появляется на горизонте.
«Коммунистическое движение во Франции» стр. 243—244.
Из доклада на заседании активных работников Московской Организации.
20 октября 1922 года.
Во Франции блок, который возглавляет Пуанкаре, имеет до своей формальной смерти два года, и нет сомнения, что во Франции к власти придет левый блок, лидер которого, Эррио, приезжал к нам в Москву. Он будет министром-президентом. Другого кандидата нет, кроме Кайо, который выслан из Франции при Клемансо, как изменник, потому что он хотел прекращения войны. Его нужно еще прежде амнистировать, а это может сделать только новый парламент, и тогда он может оказаться во главе правительства. Но ближайшим кандидатом является в настоящее время Эррио, который подготовляет обстановку и условия для новой политики, для французской керенщины, ибо приход к власти левого блока означает власть радикалов и социалистов, которые, несомненно, в блок войдут. Для коммунистической партии эта обстановка архи-благоприятная, потому что теперь против национального блока борются и социалисты и радикалы, и Жуо, а тогда только одна партия будет бороться против нового блока. Если будет левый блок, потому что старая масса национального блока износилась, то коммунистическая партия явится единственной оппозиционной партией, поэтому такая смена для нас является в высокой степени выгодной. В двух главных странах Европы — Англии и Франции — сейчас происходит перемена режима: в Англии происходит, а во Франции подготовляется ликвидация режима, который вырос из войны и из победы, которую одержали эти страны, и внутренняя раскачка, величайшее расшатывание устойчивости государств, восстановленных или полувосстановленных после войны, происходит сейчас и открывает более широкие перспективы для коммунистической партии. «Пять лет Коминтерна» стр, 453—454.
Из статьи «Противоречия» советской политики.
3 ноября 1922 года.
Новая эпоха реформистски-пацифистских иллюзий, после иллюзий войны и победы, неизбежна во Франции и может стать прологом пролетарской революции.
…
…
Сейчас, в послевоенной Франции, левый блок может, а в известном смысле должен появиться на сцену, как последний политический ресурс расшатанного вконец режима. Политика Интернационала по отношению к французскому коммунизму диктуется заботой о том, чтобы левый блок, звезда которого восходит над Францией, действительно вошел в историю, как последнее правительство французской буржуазии.
«Коммунистическое движение во Франции» стр. 302—303.
Поправка к проекту тактической резолюции 4-го Конгреса Коминтерна.
(Внесена 15 ноября 1922 года).
В проекте сказано: «Банкротство Ллойд-Джорджа, одного из крупнейших представителей этого, так называемого, пацифизма, знаменует собой ликвидацию целой полосы буржуазной международной политики». В плоскости правительственно-дипломатической это утверждение более или менее правильно. Но дальнейший текст, говорящий о крушении буржуазных партий, о их безыдейности и пр., придает вопросу широкую общественно-историческую постановку и в этой связи, мне кажется, получается нарушение необходимой перспективы. Ллойд-Джордж — организатор империалистской победы — никак не может быть назван вождем пацифизма, носителями которого в Англии являются независимые либералы и рабочая партия. Совершенно очевидно, что если революция не наступит раньше, — а данных для этого нет, — то в Англии предстоит, и притом в близком будущем, эра демократически-пацифистских иллюзий. Если на происходящих выборах победит даже старое консервативно-национально-либеральное большинство, господство его будет лишь кратким. Передвижка политических партий без левых неотвратима. Во Франции неизбежно пришествие левого блока, что в свою очередь возродит в буржуазной и социал-демократической Германии пацифистские надежды и оживление. Не исключена возможность, особенно при наступлении указанных выше условий, что режим Муссолини исчерпает себя прежде, чем рабочий класс Италии окажется способным взять власть: тогда и для Италии может наступить эпоха новой керенщины, другими словами, если в лице Ллойд-Джорджа потерпела крушение шарлатанская попытка «левого» империализма сыграть на дипломатическом поле полу-пацифистскую комедию, то подлинный расцвет пацифистских иллюзий только еще предстоит.
В своем докладе я говорил о необходимости своевременного усечения правого крыла партии (особенно во Франции и в Италии) для того, чтобы неизбежная пацифистско-демократическая реакция против режима последних восьми лет не захлестнула нашу собственную партию, что, конечно, лишило бы нас возможности использовать неизбежное и очень острое крушение европейской керенщины для перехода в революционное наступление.
Я думаю, что эта перспектива должна найти в тезисах то или другое выражение.
Из доклада «Новая экономическая политика Советской России и перспективы мировой революции».
(Доклад на IV Конгрессе Коминтерна 17 ноября 1922 года).
В Англии, как и во Франции, явно подготовляется новая парламентарная ориентировка буржуазии. Методы открыто империалистские, агрессивные— методы версальского мира, Фоша, Пуанкаре, Керзона — явно упираются в тупик. Франция не может получить с Германии того, чего у Германии нет. В свою очередь Франция не может платить своих долгов. Антагонизм Англии и Франции возрастает непрерывно. Америка не хочет отказаться от получения уплаты по долгам. И среди средних и особенно мелко-буржуазных слоев населения накопляются реформистски-пацифистские настроения: нужно бы договориться с Германией, с Россией, расширить Лигу Наций, смягчить бремя милитаризма, получить заем у Америки и т. д. и т. д. Военно-оборонческие иллюзии, идеи и лозунги национализма, шовинизма, затем надежды на великие плоды побед, — словом, иллюзии, которые захватили в странах Антанты и значительную часть самого рабочего класса, сменяются отрезвлением и разочарованием; такова почва для роста левого блока во Франции, так называемой, Рабочей партии и независимых либералов — в Англии. Разумеется, никакой серьезной перемены политики от реформистски-пацифистской ориентации буржуазии ждать нельзя. Объективные условия капиталистического мира ныне меньше всего приспособлены для реформизма и пацифизма. Но весьма вероятно, что понадобится еще практическое крушение этих иллюзий, прежде чем станет возможна революционная победа.
Мы говорили до сих пор только об Антанте, но совершенно очевидно, что если бы во Франции, у власти стояли радикалы и социалисты, а в Англии — рабочие оппортунисты и независимые либералы, это неизбежно вызвало бы в Германии новый прилив соглашательских и пацифистских надежд: с демократическими правительствами Англии и Франции можно-де договориться, можно получить отсрочку по платежам и даже скидку, можно при их содействии получить заем в Америке и пр. А кто же более приспособлен для соглашения с французскими радикалами, социалистами и английскими трудовиками, как не германские социал-демократы?..
Конечно, события могут развернуться и острее. Не исключена возможность того, что репарационная проблема, французский империализм, итальянский фашизм доведут дело до революционной развязки, не дав буржуазии времени выдвинуть вперед свое левое крыло. Но слишком многое говорит за то, что буржуазия вынуждена будет прибегнуть к реформистской и пацифистской ориентировке прежде, чем пролетариат почувствует себя подготовленным для решающего наступления. Это будет означать эпоху европейской керенщины.
«Пять лет Коминтерна» стр. 498—499.
Из статьи «Политические перспективы».
30 ноября 1922 года.
Еще 16 июня прошлого года в своей речи на заседании расширенного Исполкома я развивал ту мысль, что, если революционные события в Европе и во Франции не наступят раньше, то вся парламентски-политическая жизнь Франции начнет неизбежно кристаллизоваться по оси «левого блока», в противовес ныне господствующему «национальному». Революция за эти полтора года не наступила. И вряд ли тот, кто следит за жизнью Франции, станет отрицать, что за вычетом коммунистов и революционных синдикалистов — политика ее действительно идет по пути подготовки смены национального блока левым. Правда, Франция стоит целиком под знаком наступления капитала, непрерывных угроз по адресу Германии и пр. Но параллельно с этим нарастают — растерянность буржуазных классов, особенно промежуточных, их разочарование в политике «репараций», их стремление смягчить финансовый кризис сокращением расходов на империализм, их надежды на возобновление сношений с Россией и пр., и пр. Эти настроения захватывают и значительную часть рабочего класса через посредство реформистских социалистов и синдикалистов. Больше того, они захватывают известные элементы нашей собственной партии, одним из примеров чего является поведение недавно исключенного Барабана, который, будучи членом Ц. К. Коммунистической партии, занялся проповедью левого блока. Таким образом, продолжающееся наступление французского капитала и французской реакции нисколько не противоречит тому, что французская буржуазия явно подготовляет для себя новую ориентировку.
В Англии положение не менее поучительно. Господство либерально-консервативной коалиции сменилось, в результате недавних выборов, господством чисто консервативным. Явный шаг «направо»! Но, с другой стороны, как раз цифры последних выборов свидетельствуют о том, что буржуазно-соглашательская Англия уже вполне подготовила для себя новую ориентацию — на случай дальнейшего обострения противоречий и нарастания трудностей (а то и другое неизбежно). За консерваторов было подано менее чем пять с половиной миллионов голосов. За рабочую партию вместе с независимыми либералами — почти семь миллионов. Таким образом английские парламентские избиратели уже сейчас в большинстве своем отошли от тучных иллюзий империалистской победы к тощим иллюзиям реформизма и пацифизма. Знаменательно, что «Союз демократического контроля», радикально-пацифистская организация, провел в парламент свой комитет в полном составе. Имеются ли серьезные основания думать, что нынешний консервативный режим приведет в Англии непосредственно к диктатуре пролетариата? Мы таких оснований не видим. Наоборот, мы полагаем, что безвыходные экономические, колониальные и международные противоречия нынешней Великобританской империи будут давать большую пищу плебейско-мещанской оппозиции в лице, так называемой, Рабочей партии. Все говорит за то, что в Англии, больше чем в какой-нибудь другой стране земного шара, рабочий класс, прежде чем перейти к диктатуре, должен будет пройти через стадию рабочего правительства, в лице реформистски-пацифистской Рабочей партии, собравшей уже на последних выборах около 41⁄4 миллионов голосов.
…
…
Итак, вряд ли есть основание категорически утверждать, что пролетарская революция в Германии Победит раньше, чем внутренние и внешние затруднения во Франции приведут к правительственному и парламентскому кризису. Такой кризис означал бы новые выборы, а новые выборы привели бы к победе левого блока. Этот последний нанес бы тяжкий удар консервативному правительству в Англии, усилил бы оппозицию Рабочей партии и, весьма вероятно, привел бы к парламентскому кризису, к новым выборам и победе Рабочей партии, одной — или в союзе с независимыми либералами. Каково было бы влияние этих событий на внутреннее положение Германии? Германские социал-демократы вышли бы немедленно из своего полу-оппозиционного положения, чтобы предложить свои услуги «народу» для восстановления мирных, нормальных и пр. отношений с «великими западными демократиями». В этом смысле я и говорил, что перелом внутренней политики во Франции и Англии, если он произойдет до победы коммунистов в Германии, может на известное время окрылить германскую социал-демократию. Шейдеман может снова прийти к власти, — но это будет уже прямым вступлением к революционной развязке. Ибо совершенно очевидно, что бессилие реформистско-пацифистского режима в условиях нынешней Европы обнаружилось бы не в течение лет, а в течение месяцев и недель.
«Пять лет Коминтерна» стр. 532—534, 535—536.