Copyright: Искра-Research
The article below may be copied and circulated but proper attribution of authorship is required.
Наглая фальсификация о революции 1917 года на российском телевидении.
К столетию Великой Октябрьской Революции российский олигархический режим и антикоммунистический истеблишмент выпустили ряд телевизионных фильмов о событиях 1917 года. Главной мишенью этих зрелищ была историческая правда о развитии Русской революции.
В условиях провала развития российского капитализма за прошедшие после развала Советского Союза четверть века, в России и в других республиках бывшего СССР растет ностальгия по действительным достижениям ушедшего режима. В бюрократическом СССР массы населения были обеспечены работой, жильем, образованием и здравоохранением. Бомжи и гастарбайтеры были неизвестны. Семьи не были разделены госграницами, родственников можно было без особых проблем посетить, цены на ширпотреб были стабильными, хлеб и масло — доступны всем.
Верно, что в брежневско-горбачевском СССР были тайные элиты и подпольные миллионеры. Советская бюрократия наслаждалась доступом к специальным курортам, магазинам, элитным жилым домам и дачам, обладала приоритетом на все блага жизни. Для сохранения своих привилегий эта антикоммунистическая бюрократия ввела и развила цензуру и жестоко преследовала критиков, в то же время драпируясь красным флагом. 18-миллионная «Коммунистическая» партия являлась орудием закрепления этого полицейски-бюрократического режима.
Но последние декады после упразднения Советского Союза имели полностью реакционные последствия. Тайное неравенство стало явным и умножилось. Промышленность рухнула и десятки миллионов были лишены заработка и средств на проживание. Опустели целые города, основанные вокруг какого-то предприятия союзного значения, а рабочие семьи были вынуждены переезжать в Москву или Петербург для поиска работы, уезжать заграницу, теряя язык и культуру, друзей и родственников.
Несмотря на полицейский характер режима в Советском Союзе, массовое равенство (за исключением небольшой элиты) и массовая культура имели все же своим последствием отсутствие огромного криминального класса и сравнительно мягкие и цивилизованные отношения между соседями, прохожими и в обыденной жизни. Советский милиционер, как правило, не носил огнестрельного оружия. Сегодня, горожане живут за домофонами и железными дверями, полиции больше, а преступность растет.
В таких условиях, путинский режим пытается воссоздать традиционные устои иерархического государства: фетиш сильной руки, Русской Православной церкви, патриархальной морали, ура-патриотизма и пр. Путину вполне по душе фигура Сталина с его жестокими разгромами всех инакомыслящих. Особенно кремлевский режим не приемлет интернациональный дух 1917 года, международную программу большевиков.
Итак, пропагандистские фильмы 2017 года:
Вечером 6 ноября на Первом канале российского ТВ были показаны первые две серии 8-серийного художественного фильма «Троцкий». По окончании этих двух серий сразу же начался показ «документального» фильма «Демон революции» об Александре Парвусе.
«Троцкий»
6 ноября, чуть после полночи на 7-е, после нескольких часов трудного просмотра я написал следующий параграф и послал друзьям: Я смотрю телефильм «Троцкий», с Хабенским в главной роли. Это, сплошная и гадкая выдумка. Здесь врут о каждом историческом персонаже: Троцкий, Парвус, Ленин, царь Николай, Наталья Седова. Мы хорошо знаем историю этих личностей, и в фильме вместо истории, выставлены гадкие выдумки о них. Режиссер ссылается на маргинального историка философии, Бориса Яковенко. Яковенко, откровенно реакционный монархист, для которого даже Октябристы являются оппозиционерами. Фу! |
 |
В действительности дело обстояло несколько иначе. Всем друзьям, которые читали эту мою беглую заметку о фильме «Троцкий» (выше): приношу свои извинения за путаницу.
Я спутал два фильма: художественный фильм «Троцкий», (режиссеры А. Котт и К. Статский, а главную роль играет Хабенский), и документальный фильм «Демон революции» (или «Меморандум Парвуса») режиссера Владимира Хотиненко, где тоже о Троцком много говорится. Спутал их я по следующим причинам: во-первых, фильм «Троцкий» поставлен в форме флэшбэк, где герой на склоне лет вспоминает события прошлых дней. Происходит постоянно переброска зрителя из одного времени и места в другое. Во-вторых, в оба фильма вкраплены рекламные отрывки из другого фильма; трудно отличить фильм №1 от рекламного клипа фильма №2. В третьих, Первый канал Российского ТВ показывал один фильм сразу после другого, без ясного разграничения. Зритель смотрит фильм; кончается лента фильма №1 и без перерыва начинается показ фильма №2.
Это не извиняет мою путаницу, но несколько объясняет ее. Эти же факты подчеркивают, до какой степени доходят попытки российского истеблишмента запутать у зрителя понимание и осмысление главных событий нашей истории.
Главная и наиболее грубая ложь в следующем: все главные герои Русской революции: были людьми идейными. Не только звезды первой величины — Ленин, Плеханов, Мартов, Троцкий, Роза Люксембург, но даже звезды второй и пятой величины — Парвус, Свердлов, Дзержинский. Даже молодой Джугашвили-Сталин пошел в революцию ради идей и идеалов. Ими двигали большие идеи, о которых в обоих фильмах почти ничего не говорится. В фильмах они представлены маньяками, идиотами и бандитами (в разной пропорции, конечно).
Чего стоит идиотская сцена, в которой Ленин испытывает себя на смелость на крыше своего дома в Париже и стоит на карнизе с одной ногой вытянутой в пространство: мол, какой я храбрый! Подходит молодой Троцкий (сцена происходит в 1903 году, когда оба готовятся к участию во Втором съезде РСДРП). Ленин хватает Троцкого за горло и грозит ему, что столкнет его с крыши, если Троцкий не поддержит его, Ленина на съезде. Какая чушь!
А чего стоят сцены, якобы представляющие Троцкого в его наиболее героические моменты, в его поезде в Гражданскую войну? Одетый в сплошную кожу (даже рубашка из кожи!) Троцкий декламирует перед голодными и плохо одетыми красноармейцами, а в дверях его вагона стоит одетая в дорогой мех и перья Лариса Рейснер. Не могли разве Троцкий и Рейснер хотя бы скрыть от голодных солдат свою роскошь (и половой разврат)? А сцена с расстрелом десятка крестьян какой-то деревни, чтобы сжечь в топке его паровоза десяток деревянных крестов с кладбища? Троцкий показан ненавидящим православие бусурманом, чтобы не сказать жидом (об антисемитизме режиссера, ниже), и заодно не предвидящим последствий дураком.
Через весь фильм проходит сюжет, будто престарелый Лев Троцкий изливает себя перед молодым и неизвестным, аполитичным ухажером своей секретарши, который к тому же не скрывает, что является поклонником Сталина. Мысль, будто Троцкий в 1940 году, после Московских Процессов и убийства Сталиным его детей, станет выворачивать свою душу наизнанку перед сторонником Сталина — какая чушь! Даже, если признать, что Троцкому нужно высказываться перед живой аудиторией, спорить, убеждать, — не только в своих многочисленных работах, но и лицом к лицу — то и в этом случае у Льва Давидовича жили в его доме секретари и охранники, к нему постоянно приезжали сторонники и оппоненты, журналисты и старые друзья. В июне 1940 г., например, он провел трехдневное совещание с группой товарищей из Соединенных Штатов (см. Дискуссии с Троцким).
Самое гнусное в этом фильме то, что единственная достойная уважения фигура — это подосланный Сталиным убийца-агент ГПУ — Джексон-Меркадер (его играет Максим Матвеев). Убийца показан привлекательным, высоко моральным юношей, который мстит Троцкому за психологические издевательства последнего над двумя женщинами — женой, Натальей Седовой, и любовницей, Фридой Кало. Режиссеры по сути повторяют ложь Сталина, который в 1940 году свалил вину за убийство своего главного противника на «одного из ближайших людей и последователей Троцкого» (цит. из «Правды», 24.08.1940).
Может быть, стоит отметить актеров и их игру. Главную роль в фильме играет известный и востребованный публикой актер Константин Хабенский. Сравнительно небольшую роль тюремного смотрителя Троцкого играет еще более знаменитый и талантливый актер, звезда российского кино — Сергей Гармаш. Оба талантливые артисты. Но режиссеры (А. Котт и К. Статский), не могли дать своим актерам задачу, и поставить их в обстановку, которой не было в природе, которая противоречит природе. О Троцком многое известно, он оставил за собой десятки книг и тысячи статей. О нем написано ряд замечательных биографий и исторических монографий. У нас есть, между прочим, личные дневники Льва Троцкого, в которых герой раскрывает перед нами свой внутренний мир, который, впрочем, не отличается сильно от внешнего, открытого публике мира революционера и марксиста.
Для того, чтобы режиссер мог поставить перед актером выполнимую роль создать образ, надо наполнить сценарий взаимосвязанной и внутренне логичной, живущей своей жизнью канвой событий. Что же видим мы на экране?
Описаны события весны и лета 1940 года. В августе предыдущего года два диктатора — Гитлер и Сталин — поделили между собой восточную Европу и более активный и эффективный в этой парочке злодеев, Гитлер, открыл новую Мировую войну захватом и разделом Польши. Только что Гитлер открыл блицкриг на Западе и в течение мая-июня захватил Голландию, Бельгию и пол-Франции. О Второй Мировой войне в фильме ничего не говорится. В длинных диалогах между сталинцем-Джексоном и Троцким, в спорах о правоте или неправоте Троцкого и Сталина, Троцкий — согласно всем свидетелям и историкам, выдающийся мастер политического диспута — даже не использует свой неотразимый аргумент: Сталин являлся в период с конца августа 1939 до 22 июня 1941 г. помощником Гитлера, «интендантом Гитлера», согласно известной статье Троцкого. (Между прочим, в одной из сцен флэшбэка, когда Троцкий вспоминает события Гражданской войны, он бросает Сталину в лицо, что тот, мол, всего лишь интендант. Это значит, что сценаристы и режиссеры знали об этой статье, о действительном расположении фигур Троцкого и Сталина на мировой доске, но предпочли солгать зрителю.)
Даже в личностном, психологическом плане диалогу нельзя поверить. Легенда агента ГПУ Джексона-Меркадера: он бельгийский подданный, малоизвестный журналист. Его страну только что захватили немцы. Но о войне в Европе и оккупации Бельгии, ни слова.
Рассмотрим роль Сергея Гармаша в этом фильме. Это любимый публикой и очень талантливый актер. Здесь он играет роль тюремного смотрителя Николая Троцкого, у которого молодой Лев Бронштейн позаимствовал ницшеанскую философию и свое вошедшее в историю имя «Троцкий». Тюремный смотритель побеждает молодого социалиста в их интеллектуальных спорах и, по-видимому, Троцкий отныне считает себя «сверхчеловеком». На самом деле, вскоре после этого выдуманного диспута о Ницше Троцкий написал интересную до сего дня статью, развенчавшую эту хищническую философию. О духовной жизни Льва Бронштейна в тюрьме мы тоже кое-что знаем. Есть глава о тюрьме из его Автобиографии. Сохранилось перехваченное тюремщиками (Николаем Троцким?) письмо Льва к его подруге, Александре Соколовской, его будущей жене, матери двух детей и пожизненному товарищу в борьбе. В этом письме, написанном в ноябре 1898 г. 19-летний Лёва не показывает ни грана ницшеанства или самовлюбленности. Стоит здесь подчеркнуть, что режиссеры и сценаристы выявляют свой антисемитизм повторно называя Льва Бронштейна именем Лейба. Лейбой его не звали в семье, так его не звали и в паспорте.
Закулисная роль Гармаша (Н. Троцкого) именно в том и заключается, чтобы театральным мастерством любимого актера оттенить и очернить образ Троцкого. Эту роль Гармаш сыграл также в фильме «Матильда», где перед ним стояла задача сделать образ царя Александра III привлекательным для массового зрителя.
Еще о еврействе Троцкого. В фильме есть драматическая сцена с хулиганом-антисемитом, угрожающим зарезать отца Льва, Давида Бронштейна и двух дочерей Троцкого. Троцкий показан холодным и равнодушным к вопросу о бытовом антисемитизме, равнодушным к своей семье. На самом деле, он был любящим отцом всех четырех своих детей от обоих браков, и ни один революционер не сделал больше, чем он, для воспитания российских трудящихся в духе интернационализма и демократического гуманизма. Прочитайте его статьи о погромах в Одессе и Кишеневе, (еще и еще), призывы Петроградского Совета в 1905 году, статьи о процессе Бейлиса в Киеве, изучите его деятельность в роли Наркома обороны в Гражданскую войну и так далее. Самое главное, российский марксизм, во главе с Лениным и Троцким, вывел социализм из области национальных задач и поставил перед всем человечеством задачу построить над-национальное и общечеловеческое общество.
Мы могли бы продолжать перечень фальсификаций фильма, но хватит… Режиссеры ставят перед крупными и талантливыми актерами непосильную задачу: превратить надуманную и злобную ложь в органически правдоподобную историю. Даже Гармашу и Хабенскому это не под силу.
«Демон революции»
 |
Вторая большая ложь выдвигается в так называемом документальном фильме Владимира Хотиненко «Демон революции»: царская Российская империя была благополучной, сильной державой и успешно конкурировала с капиталистическими державами того времени. Хотиненко перенял эту грубо фальшивую идею у монархиста и антисемита Александра Солженицына. Нельзя принять всерьез повторные ссылки на историка Бориса Яковенко. Яковенко — действительная фигура, но он был второразрядным историком философии, и никто не знает его работ о Русской революции (потому что их не существует). Настроения и предрассудки Солженицына воспроизводятся в этом фильме: антисемитизм, мол, евреи виноваты за революцию; ненависть к либералам, даже кадетам и октябристам; конспирологическая трактовка всех событий: Русско-Японская война, Революция 1905 года, Первая Мировая война, поражения русской армии и пр. |
Как и Солженицын, режиссер Хотиненко следует своим антикоммунистическим фантазиям, не обращая внимания на факты. Главная канва этой лже-истории — Александр Гельфанд-Парвус, обожающий шампанское и женщин еврей из Одессы, в конспирации с чинами германской контрразведки, уже с 1903 года субсидировал российских революционеров, чтобы свалить царское правительство в будущей войне. В фильме Парвус дает деньги Троцкому, на которые последний разъезжает в роскошном купе поезда по Европе вместе со своей любовницей и второй женой, Натальей Седовой. Парвус субсидирует также Ленина, чтобы тот одержал победу над более умеренными социал-демократами. В целом, Парвус оплачивает Русскую революцию, на деньги германского генштаба.
Подобные поклепы стары, как мир. Франция обвиняла английского короля за гугенотов. Британия обвиняла Наполеона за поддержку ирландских революционеров во время наполеоновских войн; сто лет назад Лондон обвинял Берлин за Пасхальное восстание в Ирландии; во время Второй Мировой войны Черчилль обвинял Японию за Ганди и индийское движение за независимость. Соединенные Штаты обвинял Советский Союз за анти-американские восстания: войну во Вьетнаме, волнения в Латинской Америке, Кубу и т.д. Сегодня, американский истеблишмент обвиняет Путина за избрание Трампа в президенты, а Лондон обвиняет Россию за Брексит.
Желающим знать правду о Парвусе, в Википедия есть хорошая статья. А вот, заметка Троцкого о Парвусе, написанная в 1924 году после смерти бывшего революционера, ставшего военным спекулянтом.
"Парвус был, несомненно, выдающейся марксистской фигурой конца прошлого и самого начала нынешнего столетия. Он свободно владел методом Маркса, глядел широко, следил за всем существенным на мировой арене, что при выдающейся смелости мысли и мужественном, мускулистом стиле делало его поистине замечательным писателем. Его статьи и книжки о мировом рынке и аграрном кризисе, о всеобщей стачке, о немецком оппортунизме представляют собой превосходные работы, памфлетная форма которых прекрасно сочетается с научностью содержания. Подлинное дуновение марксовой мысли чувствовалось на писаниях Парвуса того наиболее счастливого периода его жизни. Он первым выступил против Бернштейна в тот период, когда Каутский еще колебался. В 1897 году Парвус поместил в редактировавшейся им, нелегально или полулегально, "Саксонской Рабочей Газете" (в Дрездене) серию статей против бернштейновских откровений насчет постепенного сглаживания классовых противоречий и медленного врастания в социализм. Парвус ребром поставил вопрос о социальной революции и доказал, что объективные предпосылки для этого в Германии налицо. Я изучал эти статьи по старым номерам газеты, и, помню, они произвели на меня не только большое впечатление, но и неизгладимое влияние. Они приблизили меня к вопросам социальной революции гораздо больше, чем какие бы то ни было книги того времени. Завоевание власти пролетариатом перестало быть бесформенной "конечной целью" и стало практической задачей нашего времени. Помню, что я не раз ставил после этого русским товарищам в упор вопрос: когда, по-вашему, произойдет социалистическая революция? Обыкновенно на это отказывались отвечать под предлогом невозможности делать такого рода предсказания, но под дальнейшим нажимом отвечали: через 50 лет, через 100 лет, а некоторые называли и более длительные сроки. Сам Парвус нередко говорил: "Найти русского социалиста страшно трудно, если не невозможно, — это все сплошь революционные демократы". После первых работ Парвуса против Бернштейна и вообще оппортунизма, Плеханов написал ему довольно торжественное письмо, почему-то на французском языке, с выражением благодарности за услугу, оказываемую им делу марксизма. По поводу статей Парвуса о предпосылках и условиях социальной революции Засулич говорила мне: "Очень интересно, да что-то у него уж больно просто выходит". Помню эти слова потому, что на эту тему много мы с Верой Ивановной спорили. В "Заре" напечатан был в переводе с немецкого блестящий памфлет Парвуса "Оппортунисты за работой", а затем не менее блестящая статья его о профессиональных союзах, за подписью Молотова. В редакции "Искры" все считали Парвуса человеком выдающимся, но каким-то особенным, на свой лад; он же считал всех провинциалами, которые дальше борьбы с царизмом ничего не хотят видеть. Замечательно, что Ленин уже тогда покачивал головой: "Он там, у себя в Мюнхене, затеял нас мирить с экономистами; выдающийся марксист, но чудит".
Парвус был дружен с Розой Люксембург, которая высоко ценила его, но и в ее отношении к нему был оттенок скептицизма. В 1904 (а может быть в 1907?) году, приехав в Берлин, я рассказывал Розе Люксембург о том, что Парвус подготовляет серию статей на какую-то большую тему. "Парвус всегда пишет сериями, — ответила она со своей тонкой улыбкой, — и никогда их не кончает". Та же Роза энергично, однако, защищала Парвуса от партийной бюрократии, которая относилась к нему не иначе, как с великолепной иронией. Пищу этой иронии Парвус подавал еще и тем, что был одержим совершенно неожиданной, казалось бы, мечтой: разбогатеть. И эту мечту он в те годы тоже связывал со своей социально-революционной концепцией. "Партийный аппарат окостенел, — жаловался он, — даже к Бебелю в голову трудно пробраться. Революционная критика отскакивает от них от всех, как горох от стены. Они довольны тем, что есть, ничего не хотят менять. Революция пугает их потому, что пострадают кассы. Вести революционной газеты нельзя, потому что могут пострадать типографии. Нам, революционным марксистам, нужно издательство, независимое от партийных бонз. Нужна большая ежедневная газета, выходящая одновременно на трех европейских языках. К ней нужны приложения: еженедельные, ежемесячные, отдельные исследования, памфлеты и пр. Такое издательство станет могущественным орудием социально-революционной подготовки. Но для этого нужны деньги, много денег… Надо, во что бы то ни стало, разбогатеть!" — Так переплетались в этой тяжелой, мясистой голове бульдога мысли о социальной революции с мыслями о богатстве. Он сделал попытку поставить в Мюнхене собственное издательство, но она закончилась для него довольно печально. Затем последовала поездка Парвуса в Россию, его участие в революции 1905 года. Несмотря на инициативность и изобретательность его мысли и на ряд блестящих статей в "Начале", он совершенно не обнаружил качеств вождя. После поражения революции 1905 года для него начинается период упадка. Выпущенная им в 1907 году немецкая книга, где он доказывает, что Германия идет навстречу катастрофе, хотя и проникнута еще духом революции, но явно уступает по силе анализа и литературной форме более старым его работам. Он начинает и не заканчивает интересную серию брошюр "Для мыслящего рабочего". Из Германии он переселяется в Вену, а оттуда в Константинополь, справедливо предсказывая, что европейская развязка начнется с Балканского полуострова. Там и застигла его мировая война. Она сразу обогащает его на каких-то германо-турецких военно-торговых операциях. Одновременно с этим он выступает публично, как защитник прогрессивной миссии германского милитаризма, рвет окончательно с левыми и становится одним из вдохновителей крайнего правого фланга немецкой социал-демократии. Это сразу придало его ренегатству характер особого бесстыдства.
Ленин не мог, конечно, не оценить Парвуса годов революционного расцвета. В воспоминаниях т. Шелгунова я наткнулся на указание о том интересе, который Ленин питал к работам Парвуса еще в начале 90-х годов. Осенью 1893 года двадцати трехлетний Ленин в разговоре с Шелгуновым обратил его внимание на книжку Парвуса "О рынках". "К этой книжке, — говорит Шелгунов, — у Владимира Ильича было совершенно другое отношение (чем к известной книге народника-экономиста Н.-она). Он настойчиво рекомендовал ее прочесть". И позже, т.-е. уже в период "Искры" и "Зари", Ленин отдавал должное Парвусу, как марксисту и писателю. Но в то же время он справедливо не доверял ему политически. Он рано подметил в нем ту черту сумасбродного авантюризма, которая, в конце концов, погубила этого исключительно одаренного человека.
После Октября Парвус сделал было попытку сблизиться с нами; он даже стал издавать для этой цели где-то в Скандинавии газетку на русском языке, кажется, под заглавием "Извне". Тон его был покровительственно-наставительный. Помню, как весело мы смеялись по поводу неуклюжей попытки "бывшего" человека взять русскую революцию под свою высокую руку. "Надо поручить "Правде" его отхлестать…" — такими примерно словами откликнулся Ленин на парвусовскую попытку, — Ильич теребил газетку справа налево и слева направо брезгливыми движениями рук. "Что это за название "Извне", совершенно даже как-то не по-русски. Надо так его отхлестать, чтобы он и думать позабыл соваться!.."
В 1903 году и еще несколько лет Парвус оставался революционером, одинаково враждебным и российскому царю и Вильгельму II. Денег у него не было, только зарплата редактора одной из германских провинциальных социал-демократических газет и редкие гонорары. Его мечта о большой европейской революционной газете на трех языках, для которой «нужны деньги, много денег…», является, по-моему, хорошей мыслью. Эта плодотворная идея Парвуса о международной ежедневной марксистской газете воплощена в Международном Социалистическом Веб Сайте: http://www.wsws.org/
Подведем итоги.
В течение последних тридцати лет режимы Горбачева, Ельцина и Путина по разному пытались скрыть от масс правду о Русской революции. Горбачев по-советски продолжал рисовать Ленина святым, Октябрьскую революцию — чудесной, но отказался реабилитировать Троцкого — главного врага советской бюрократии. Ельцин, словами своего придворного историка — Волкогонова к 1993 году
«завершил перестройку своих историко-политических воззрений. В 1988 году он был «марксистом-ленинистом»: Ленин был святыней, Сталин был падшим ангелом, Троцкий был антикоммунистическим предателем и антисоветским врагом народа. К 1990 году Волкогонов призрел свет демократии и стал космополитическим демократом, пекущемся об идеалах добра, общечеловеческой морали и гуманности. Но в этой новой книге Волкогонов призрел другое светило. Матушка-Русь стала теперь его поводырем в жизни. Православие и русский патриотизм стали мерой вещей. Между тем, он узнал, что Ленин был злым гением, задумавшим этот ужасный Октябрьский путч. Сталин был верным ленинцем, пошедшим по стопам своего наставника. Троцкий был, есть и во веки веков будет мерзким Демоном революции, худшим тираном, чем Сталин и т.д. Аминь!» (см. Волкогонов: от сталинизма к антикоммунизму)
Что изменилось за прошедший период? Официальная, то есть служащая Кремлю идеология пытается убрать Октябрьскую революцию из учебников истории и из мозгов населения России, притвориться, что 1917 года не было. Парад в Москве 7 ноября 2017 года с большой помпой праздновал победу СССР над Германией, а не Октябрьскую революцию. Эта попытка переписать историю тщетна. Слишком много следов оставила за собой первая попытка человечества построить социализм: массовая культура, Спутник и Гагарин, победа над фашизмом…
Феликс Крайзель
18 ноября 2017 г.