Лев Троцкий и судьба России.

22 июня 2023 г., (82 годовщина нападения Гитлера на СССР).

 

Этот длинный обзор был первоначально задуман как более развернутое Введение к Собранию сочинений Л. Д. Троцкого за последний год его жизни, 1940 год, когда шла первая фаза Второй Мировой войны. Но, чтобы адекватно оценить вклад политики Троцкого в судьбу России и СССР, и в дело защиты и развития марксизма, надо рассмотреть следующие вопросы:

1) значимость его теории перманентной революции, которая в общих чертах предвидела, уже во время первой революции в 1905 году, что пролетариат России займет ведущую роль в революции и продвинет ее гораздо дальше, чем думалось большинству лидеров социал-демократического движения (см. сборник «Перманентная революция»);

2) сближение Ленина и Троцкого в 1917 году, которое обеспечило победу большевиков (см. Предисловие за 1917 год);

3) возникновение, параллельно с болезнью и смертью Ленина, революционной оппозиции под руководством Троцкого против реакционного, националистического перерождения большевистской партии и Коминтерна (см. Предисловие за 1923 год);

4) борьбу Троцкого против победы Гитлера (см. книгу «Немецкая революция и сталинская бюрократия»);

5) анализ классовой природы Советского Союза (см. книгу «Преданная революция»);

6) предсказание Троцкого о катастрофических последствиях гибели советского государства и восстановления капитализма (см. ниже главу «Реставрация капитализма в СССР»);

Также в этой статье приведены основанные на работе Троцкого заметки автора о проблемах культуры, искусства, экономики и других аспектов российского капитализма.

Левая Оппозиция

Борьба, которую открыла Левая Оппозиция внутри РКП(б) осенью 1923 года, оказалась гораздо более сложной и продолжительной, чем мог предположить кто-либо из современников. В 1920-е годы мировой пролетариат потерпел ряд тяжелых политических и идеологических поражений: паралич революционной инициативы, обусловивший провал революции в Германии в 1923 году, поражение всеобщей забастовки в Англии в 1926 году, разгром Второй Китайской революции силами Чан Кайши в 1927 г. Эти поражения, равно как и тяжелое наследие экономической отсталости и бескультурности России, позволили консервативному крылу РКП(б) изолировать и победить Левую Оппозицию внутри партии и Интернационала.

Подвергнув анализу эти неудачи и ошибки, различные группы коммунистов-оппозиционеров в разных странах начали связываться и взаимодействовать друг с другом. Ключевое значение получили написанные Троцким летом 1928 года труды: «Проект программы Коминтерна, критика основ», «Что же дальше» и «Кто руководит ныне Коминтерном?» Эти работы имели как идейное, так и организационное значение для всей левой оппозиции в Коммунистическом Интернационале. Они были подписаны сотнями сосланных коммунистов в СССР и посланы от имени исключенной и преследуемой Левой Оппозиции в адрес Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. Во время Шестого Конгресса Коминтерна летом 1928 г. они получили нелегальное распространение среди нескольких делегатов Съезда, вызвав среди них негласное, но тем не менее плодовитое обсуждение.

Вокруг «Критики программы Коминтерна» — так стали вскоре называть эти программные работы Троцкого в кругах коммунистической оппозиции — объединились разрозненные до тех пор группы революционеров, сопротивлявшихся реакционному перерождению официального Коминтерна.

Высылка Троцкого из пределов СССР в январе 1929 г. не изолировала его, как рассчитывал Сталин, а, наоборот, предоставила возможность начать объединение небольших разрозненных групп, кружков и отдельных коммунистов в международную организацию, связанную программой и принципами.

В первые годы своего существования, до 1933 года и взятия власти Гитлером, оппозиция большевиков-ленинцев считала себя международной фракцией внутри Третьего Интернационала, и ставила целью реформу Интернационала, исправление его линии, реорганизацию и очищение его рядов. Эта фракция была подпольной и нелегальной; против коммунистической оппозиции ополчилось официальное руководство III Интернационала; в СССР ее преследовало ГПУ. Международная Левая Оппозиция обращалась к передовым рабочим, организованным в коммунистические партии с критикой ультиматистской, сектантской линии Коминтерна, так называемой линии «третьего периода». Указывая на опасность фашизма, Левая Оппозиция пыталась объединить коммунистических и социал-демократических рабочих в единый фронт борьбы для противостояния этой смертельной угрозе. Внутри СССР, Левая Оппозиция поддерживала стратегию индустриализации и коллективизации, но указывала что бюрократические методы Сталина, — насильственная коллективизация, не обеспеченная материальными предпосылками, проводимая в отсутствии предварительной подготовки и плана; подавление независимой критики со стороны масс; преследование именно той партийной фракции, которая уже несколько лет указывала на необходимость последовательной и плановой индустриализации; полицейские меры поголовного раскулачивания и жестокой войны с массой крестьянства, — ведут к ослаблению пролетарской диктатуры и хозяйственным катастрофам.

К Четвертому Интернационалу.

Победа Гитлера и капитуляция КПГ без боя вынудили Международную Левую Оппозицию изменить свою предыдущую оценку роли Коминтерна. Заключив, что реформа Коминтерна невозможна, Коммунистическая Оппозиция повела курс на организацию нового, Четвертого Интернационала. Новые преступления сталинизма — с одной стороны, отход от самостоятельной, революционной, классовой программы к реформистской политике межклассовых Народных Фронтов и поддержке статуса-кво в Европе, с другой — повальное уничтожение поколения Октябрьской Революции, означали, что Коминтерн погиб для нужд мировой революции и стал главным контр-революционным агентством внутри рабочего движения. Мировое революционное движение и сталинизм навсегда разделила река, заполненная кровью преданных и убитых Сталиным коммунистов и рабочих активистов всего мира.

Троцкий и его сторонники ставили себе задачей осуществление социалистической революции в странах капитализма и политической революции в СССР, которая восстановила бы диктатуру пролетариата и вернула бы страну на путь социализма. Левая Оппозиция стояла за безусловную защиту Советского Союза от международного капитализма. Но ее план действий коренным образом отличался от методов Сталина. Марксисты понимали, что единственный действительный союзник завоеваний Октября — это международный пролетариат, сознательно борющийся за свое освобождение. Защита СССР являлась частью развития и распространения мировой социалистической революции. Как неоднократно выражался Троцкий, методы и тактика защиты Советского Союза должны подчиняться главной стратегической цели так же, как часть подчиняется целому. В феврале 1938 года, в самый разгар истребления лидеров Октябрьской революции в застенках ГПУ, Троцкий писал:

«Освобождение рабочих может быть только делом самих рабочих. Нет поэтому большего преступления, как обманывать массы, выдавать поражения за победы, друзей за врагов, подкупать вождей, фабриковать легенды, ставить фальшивые процессы, — словом, делать то, что делают сталинцы. Эти средства могут служить только одной цели: продлить господство клики, уже осужденной историей… Допустимы и обязательны те и только те средства,… которые сплачивают революционный пролетариат, наполняют его душу непримиримой враждой к угнетению, научают его презирать официальную мораль и ее демократических подголосков, пропитывают его сознанием собственной исторической миссии».

1930-е годы, даже больше, чем 1920-е, стали свидетелями тяжелых политических поражений мирового пролетариата. В 1933 году Гитлер пришел к власти и фашисты сумели уничтожить мощные организации германского пролетариата. Испанская революция была изолирована и предана во имя сталинского союза с европейскими демократиями и сохранения статуса-кво в Европе. Непоправимый удар по общественному сознанию советского и всемирного пролетариата нанесли Московские Процессы над старыми большевиками, убийство сотен тысяч коммунистов и других сознательных участников Октябрьской Революции. Троцкистские кадры были немногочисленны и изолированы на фоне замешательства, пессимизма и апатии масс. Но на этих кадрах лежала ответственность за революционное руководство. В «Переходной программе» Троцкий писал:

«Четвертый Интернационал уже возник из больших событий: величайших в истории поражений пролетариата. Причина этих поражений — в перерождении и измене старого руководства. Классовая борьба не терпит перерыва. Третий Интернационал, вслед за Вторым, умер для революции. Да здравствует Четвертый Интернационал».

Летом 1938 года, 21 представитель от одинадцати национальных секций Левой Оппозиции собрались возле Парижа и приняли решение учредить Четвертый Интернационал. Бедный кадрами и политическим аппаратом, Интернационал был богат программой, принципами, опытом, традициями. Вокруг его знамени предстояло собраться авангарду пролетариата всего мира. Но пока, крохотные секции ЧИ жили под огромным давлением со всех сторон: в Германии, Италии и оккупированных фашизмом странах за ними охотилось Гестапо; в СССР, Испании и областях оккупированных Сталиным, их преследовали палачи ГПУ; в «демократических» странах их подстерегали шпионы Сталина, на них нападали местные компартии, их преследовали полицейские и государственные учреждения, и они находились под постоянным давлением продажной прессы, церкви и других столпов капиталистического общественного мнения.

Классовая природа Советского Союза.

Хотя Коминтерн к середине 1930-х годов стал орудием контрреволюции, социальный строй в СССР не вернулся к капиталистическому режиму. В 1933 г. в статье «Классовая природа советского государства» Троцкий возражал некоторым левым критикам сталинского режима:

«Против утверждения, будто рабочее государство уже ликвидировано, выступает прежде всего важное методологическое положение марксизма. Диктатура пролетариата была установлена при помощи политического переворота и трех лет гражданской войны. Классовая теория общества, как и исторический опыт, одинаково свидетельствуют о невозможности победы пролетариата мирным путем, т.-е. без грандиозных классовых боев с оружием в руках. Мыслима ли в таком случае мирная, незаметная, «постепенная» буржуазная контр-революция? До сих пор, во всяком случае, феодальные, как и буржуазные контр-революции никогда не происходили «органически», а непременно требовали вмешательства военной хирургии. Теории реформизма, поскольку реформизм вообще возвышался до теорий, всегда в последнем счете основаны на непонимании глубины и непримиримости классовых противоречий: отсюда перспектива мирного перерастания капитализма в социализм. Марксистский тезис о катастрофическом характере перехода власти из рук одного класса в руки другого, относится не только к революционным периодам, когда история бешено мчится вперед, но и к периодам контр-революции, когда общество откатывается назад. Кто утверждает, что советское государство постепенно превратилось из пролетарского в буржуазное, тот как бы разворачивает фильм реформизма в обратном направлении.

Противники могут возразить, что это общее методологическое рассуждение, как оно ни важно само по себе, все же слишком абстрактно, чтоб разрешить вопрос. Истина всегда конкретна. Тезис о непримиримости классовых противоречий может и должен направлять наше исследование, но не может заменить его результатов. Надо углубиться в материальное содержание самого исторического процесса.

Мы отвечаем: верно, что методологический довод не исчерпывает проблемы. Но он, во всяком случае, перелагает тяжесть доказательств на противную сторону. Критики, считающие себя марксистами, должны показать, каким образом буржуазия, сдавшая власть в трехлетних боях, могла вернуть себе эту власть без всяких боев».

Общественные отношения внутри страны становились все более противоречивыми. Неравенство социальных слоев ширилось, общественное хозяйство было перекошено в своем развитии в целях обеспечения партийной и государственной бюрократии особыми благами и привилегиями, антинародная полицейская диктатура ужесточалась. В мае 1939 г. в статье «Бонапартистская философия государства» Троцкий писал:

«Сталин вынужден лгать насчет социальной природы своего государства по той же причине, по которой он вынужден лгать насчет заработной платы рабочих; в том и в другом случае он выступает, как представитель привилегированных паразитов. В стране, прошедшей через пролетарскую революцию, невозможно культивировать неравенство, создавать аристократию, накоплять привилегии иначе, как обрушивая на массы потоки лжи и все более чудовищные репрессии.

Хищение и воровство, основные источники доходов бюрократии, не являются системой эксплуатации в научном смысле слова. Но с точки зрения интересов и положения народных масс, это неизмеримо хуже всякой «органической» эксплуатации. Бюрократия не есть, в научном смысле слова имущий класс. Но она заключает в себе, в удесятеренном размере, все пороки имущего класса. Именно отсутствие сложившихся классовых отношений и прямая невозможность их на социальных основах Октябрьской революции придают работе государственной машины конвульсивный характер. Для охраны систематического воровства бюрократии, ее аппарат вынужден прибегать к систематическим актам разбоя. Все вместе создает систему бонапартистского гангстеризма.

Думать, что это государство способно мирно «отмереть», значило бы жить в мире теоретического бреда. Бонапартистскую касту нужно разгромить. Советское государство нужно возродить. Тогда только откроется перспектива отмирания государства».

 

Троцкий призывал пролетариат СССР провести политическую, но не социальную революцию, свергнуть сталинскую бюрократию, очистить Советы от мелкобуржуазного засилия реакционных чиновников, исправить плановое хозяйство СССР с точки зрения нужд рабочего класса и трудового крестьянства. Главной целью он считал возвращение СССР на путь построения социализма и социалистическую революцию в мировом масштабе.

Провалы пролетарского руководства.

В центре нашего внимания находится период крутых поворотов в мировой политике. Главным определяющим фактором были трагические последствия провалов попыток рабочего класса прийти к власти. После политического поражения в Германии в январе 1933 г. рабочий класс толкал свои партии к власти: во Франции, в Испании, в других странах. Но политика Народных Фронтов — классовая коллаборация между партиями рабочего класса, социалистами и коммунистами, и псевдо-демократической буржуазией, — открыла дорогу фашизму в Испании, Франции и так далее.

Перечислим наиболее важные события трех лет — с середины 1938 до середины 1941 года: провал сталинистской политики Народного Фронта во Франции и Чехословакии; последние конвульсии и падение Испанской республики; Мюнхенский сговор англо-французов с Гитлером, в ходе которого Антанта, по сути, пойдя на компромисс с Германией, предала своих прежних клиентов в восточной Европе: Австрию, Чехословакию, Польшу, Румынию, балтийские страны, надеясь подтолкнуть Гитлера к войне с СССР; переход Сталина на сторону Гитлера и заключение Пакта в августе 1939 г.; нападение Гитлера на Польшу, официально открывшее Вторую Мировую войну; вторжение Кремля 17 сентября 1939 г. в восточную часть Польши и ее оккупация, а в 1940 г. захват Прибалтики и части Румынии; Финская война, которая показала ужасную слабость обезглавленной чистками Красной Армии; 7 месяцев «странной» войны между Германией и франко-британскими союзниками; блицкриг Гитлера в мае 1940 г., приведший к поражению Франции и других стран Западной Европы; воздушная битва над Англией, поражение в которой заставило Гитлера направить агрессию германского империализма на Советский Союз; наконец, 22 июня 1941 г. — вторжение Вермахта в СССР.

Чтобы понять калейдоскоп событий этих годов надо окинуть мысленным взором более широкий отрезок времени, начинающийся с Октябрьской революции, и охватывающий последующую за этой эпохальной победой серию поражений и отступлений мировой революции, в том числе возникновение фашизма. Как писал Троцкий, фашизм есть реванш буржуазии за неуспех рабочей революции, расплата за те страхи, которые возможная пролетарская победа вызывает в груди коллективного буржуа. Так было в Италии в 1922 г. с приходом к власти Муссолини и его чернорубашников. Провал КПГ в 1923 году привел вскоре к первой попытке Гитлера захватить власть в ноябре. Хотя так называемый «пивной путч» закончился неудачей, так как германская буржуазия предпочла менее радикальные, хотя и временные способы восстановить буржуазный порядок, фашизм остался в роли запасной, крайней меры спасения капитализма.

Серия ошибок Коммунистического Интернационала привела к поражению пролетариата в целой серии революционных ситуаций. В Англии заигрывание коммунистов с лейбористами и профсоюзными боссами обусловило поражение Всеобщей стачки в 1926 г. В Китае меньшевистская политика Сталина и Бухарина привела к разворачиванию белого террора Чан Кайши и разгрому китайской компартии. Еще более серьезной ошибкой стала политика «третьего периода», которая расколола германский пролетариат на две враждующие между собой части и позволила Гитлеру прийти к власти без единого выстрела. В победе Гитлера было повинно руководство рабочего класса, как Второй (Социалистический) Интернационал и, в еще большей степени, переродившийся Третий (Коммунистический) Интернационал. Ряд поражений пролетариата вызвал упадок революционных надежд в Европе и во всем мире. Даже Великая депрессия, начавшаяся с краха на Уолл-стрит в октябре 1929 г., которая привела капитализм во всем мире к банкротству, торговым войнам, массовой безработице и затяжному спаду, не изменила положение. Руководство рабочего класса — огромные социалистические и коммунистические партии — было неспособно мобилизовать рабочий класс для взятия власти. В Испании в 1936 г. сталинцы подчинили пролетариат буржуазному правительству и открыли дорогу победе фашистской Фаланги. Во Франции, политика Народного Фронта сделала то же самое, разочаровав и демобилизовав пролетариат, что в дальнейшем привело к капитуляции перед Гитлером и установлению фашисткого режима Виши.

Победоносный фашизм.

После поражений пролетариата инициатива перешла к фашизму, самому реакционному и античеловечному движению в истории, задача которого заключается в том, чтобы расколоть пролетарские массы, разжечь шовинизм, разбить все организации рабочего класса, атомизировать его и отбросить общество к положению беспощадного атавизма.

Десять лет после прихода Гитлера к власти, январь 1933 — начало 1943 г., были отмечены рядом катастроф:

Итало-эфиопская война: в 1935 г. Муссолини послал сравнительно передовую итальянскую армию против эфиопских племен, вооруженных устаревшим оружием XIX века. Артиллерия Негуса (императора) насчитывала 234 орудия, среди которых были даже бронзовые дульнозарядные пушки начала XIX столетия. Результатом колониального набега стало убийство более 750 000 жителей Эфиопии.

В Китае, агрессия японской военщины с 1931 по 1945 гг. унесла жизни от 20 до 35 миллионов людей. В ходе одной лишь Нанкинской резни в конце 1937 г. японские военные убили до полумиллиона китайцев.

Политический геноцид в СССР, развернутый под руководством Сталина, и имевший целью и результатом истребление сотен тысяч коммунистов и политическое уничтожение большевистской партии. Помимо большевиков были устранены все свидетели Русской революции 1917 года из других партий. Не ограничиваясь уничтожением ВКП(б), Сталин провел истребительную «чистку» всего Коминтерна, распуская целые партии и расстреливая тысячи иностранных коммунистов. Как бы дополняя разгром Коминтерна, накануне войны он истребил руководство Красной Армии, подготовляя поражения 1941-42 гг.

В ходе гражданской войны в Испании трудящиеся потерпели тяжелое поражение; победили военные мятежники генерала Франко, поддержанные фашистской Италией, Германией и Португалией. В начале 1939 г. полмиллиона республиканцев были вынуждены перейти Пиренеи и были интернированы в голодных концлагерях на юге Франции. В ожесточенном конфликте погибло более миллиона человек. Посланный Германией воздушный легион «Кондор» в ходе конфликта практиковал массовую бомбардировку беззащитных городов Испании. Уничтожение баскского города Герники сподвигло Пабло Пикассо создать свой всемирно известный шедевр.

 

В Великой Отечественной войне погибло 27 миллионов советских граждан, включая более двух миллионов советских евреев, застигнутых врасплох быстрым продвижением Вермахта. Полтора миллиона человек погибли в блокадном Ленинграде. В 1941 и 1942 гг. фашисты взяли в плен примерно 4,5 млн солдат Красной Армии, и из них погибло от голода, болезней и расстрелов около трех миллионов.

Страдания не обошли стороной страны Африки и Азии, которых напрямую не затронула война. Голод в британской Бенгалии в 1943 г., например, унес до 3,5 миллионов жизней.

Самый большой процент населения потеряла в войну Польша: погибло 6 миллионов из 35 млн ее жителей, включая почти всех польских евреев. Фашизм жестоко ударил и по другим оккупированным странам, таким как Греция, Югославия и др.

И, конечно, нельзя забыть Холокост, повальное и плановое истребление европейских евреев и цыган, душевнобольных, гомосексуалистов и др.

Посреди этого ужасного десятилетия в «Переходной программе» в 1938 г. Троцкий подвел итог мировому положению:

«Всякие разговоры о том, что исторические условия еще «не созрели» для социализма, представляют собою продукт невежества или сознательного обмана. Объективные предпосылки пролетарской революции не только «созрели», но начали подгнивать. Без социалистической революции, притом в ближайший исторический период, всей культуре человечества грозит катастрофа. Остановка только за пролетариатом, т.-е. в первую голову — за его революционным авангардом. Исторический кризис человечества сводится к кризису революционного руководства».

Период отступлений и поражений пролетариата и катастрофических потерь для всего населения мира закончился Сталинградской битвой, где советский народ, ценой огромных жертв и страданий, и несмотря на саботаж вредительского сталинского руководства, сумел остановить Вермахт и повернуть курс человеческой истории вверх к победе над фашизмом.

Война за мировое господство.

Волею судьбы Троцкий в январе 1917 г. попал в Америку, и с тех пор он в своих работах отмечает колоссально выросшую роль США в делах империализма (см. «Европа и Америка»). Германский фашизм многим обязан благосклонности американских капиталистов, связям между большим бизнесом США и Германии. Но, в кругах американской буржуазии, помогшей Гитлеру прийти к власти и устранить коммунистическую угрозу в Германии, в конце 1930-х годов набрали перевес тенденции, которые видели в новом хозяине Европы опасного соперника в борьбе за мировое господство. Блицкриг Вермахта в Западной Европе и явная слабость Красной Армии во время Финской войны решают спор в правящих кругах США. Заокеанский колосс решил не ограничиваться ролью нейтрального продавца оружия, как в начальный период Первой Мировой войны. Троцкий указывал на растущее вмешательство США в войну на стороне анти-гитлеровской коалиции. Франклин Рузвельт за кулисами готовил США к войне за мировое господство. Успех блицкрига весной 1940 г. сразу же вынудил Соединенные Штаты ускорить свои приготовления к войне. В Манифесте Четвертого Интернационала Троцкий замечает:

«Возможная победа Германии над союзниками нависает кошмаром над Вашингтоном. Опираясь на европейский континент и ресурсы его колоний, располагая всеми европейскими военными заводами и верфями, Германия, особенно в сочетании с Японией на Востоке, представляла бы для американского империализма смертельную опасность. Нынешние титанские битвы на полях Европы являются, в этом смысле, подготовительными эпизодами борьбы между Германией и Америкой. Франция и Англия — только выдвинутые за океан укрепленные позиции американского капитала. Если граница Англии находится, по словам одного из британских премьеров, на Рейне, то американские империалисты могут сказать, что граница Соединенных Штатов — на Темзе. В своей лихорадочной подготовке общественного мнения к предстоящей войне Вашингтон не щадит благородного негодования по поводу судеб Финляндии, Дании, Норвегии, Голландии, Бельгии… Вашингтон не забывает к тому же о порабощенном Китае, о беззащитных Филиппинах, об осиротевшей голландской Индии, о свободе океанских путей. Так, бескорыстные симпатии к угнетенным нациям и даже соображения геологии толкают Соединенные Штаты в войну».

Американское правительство всё более активно поддерживает Великобританию, превращаясь в «нейтрального союзника». В Первую Мировую войну США в годы «нейтралитета» продавали оружие и стратегические товары обеим сторонам конфликта. Теперь же, с началом Второй Мировой войны Вашингтон становится союзником Великобритании и открывает борьбу с влиянием Германии в Латинской Америке.

В мае 1940 года Конгресс США утверждает сумму в 3 млрд долларов на нужды армии и флота, а летом — в 6,5 млрд, в том числе 4 млрд было отведено на строительство «флота двух океанов». Увеличиваются поставки вооружений в Великобританию. 2 сентября 1940 года США передали Великобритании 50 эсминцев в обмен на аренду 8 военных баз в английских колониях в Западном полушарии. Северная Атлантика объявлена «зоной патрулирования» военного флота США, который одновременно приступает к конвоированию направляющихся в Великобританию торговых судов.

В 1941 г. Рузвельт ужесточает торговую войну против Японии, объявляя эмбарго на продажу нефти и металлов. Он не может не знать, что, ввиду отчаянного положения японской промышленности без этих ресурсов, японская атака неминуема, но перед ним стоит две трудных политических задачи: во-первых, как сломить сопротивление изоляционистов и влиятельных сторонников Гитлера в правящих кругах США; во-вторых, ему нужно направить военные усилия США в русло непопулярной войны против Японии. Американские рабочие хотят воевать против Гитлера, а не против Японии, за свободу Франции, а не за господство Америки в Тихом океане. 7 декабря 1941 г., спровоцированное таким образом нападение японских авианосцев на американскую базу ВМФ в Пирл-Харборе решит обе задачи стратегов американского господства.

Все задавались вопросом: какой же будет роль Советского Союза в предстоящей мировой схватке? Роль жертвы, добычи империалистических разбойников, разделяя участь Китая?

Одинокий ссыльный в Мексике не разделяет общее мнение буржуазного мира о слабости СССР. Он указывает на огромные подспудные резервы, которыми располагает рабочее государство, даже несмотря на политику сталинского руководства, которая ослабляла и разоружала Советский Союз в довоенные годы. Октябрьская революция глубоким плугом прошла по толщам общественного устройства народов СССР. Она еще живет в сознании народных масс; хоть Сталин убил самых сознательных ее носителей, она продолжала оказывать влияние на жизни миллионных масс, в том числе посредством гражданских институтов, оставшихся от Октябрьской революции, которые не смог уничтожить даже Сталин. В 1934 г. Троцкий в статье «Красная Армия» писал:

«Чтобы оценить всю силу Красной Армии, нет надобности ни в малейшей идеализации того, что есть. Говорить о благоденствии народов Советского Союза по меньшей мере рано. Еще слишком много нужды, горя, несправедливости, а, следовательно, и недовольства. Но мысль о том, будто советские народные массы склонны ждать помощи от армий Микадо или Гитлера, не может быть оценена иначе, как бред. Несмотря на все трудности переходного режима, политическая и нравственная спайка народов СССР достаточно крепка, во всяком случае крепче, чем у вероятных врагов. Сказанное вовсе не означает, что война, хотя бы и победоносная, была бы в интересах Советского Союза. Наоборот, она далеко отбросила бы его назад. Но сохранение мира зависит по крайней мере от двух сторон. Надо брать факты как они есть: война не только не исключена, она почти неизбежна. Кто умеет и хочет читать в книге истории, тот поймет заранее, что если русскую революцию, длящуюся с приливами и отливами уже почти тридцать лет (с 1905 г.!), заставят направить свой поток в русло войны, она развернет грозную и сокрушительную силу».

 

Сталинская бюрократия стала огромным тормозом развития СССР. За истекшие после публикации этой статьи годы кремлевская бюрократия много сделала для ослабления и дезорганизации Красной Армии, тормозя прогресс в советской промышленности, подвергая жестокому террору многомиллионное крестьянство и разрывая политическую спайку режима с населением. Особенно тяжелыми оказались последствия кровавых чисток красных командиров и технической интеллигенции, массового истребления костяка большевистской партии, разгрома национальных компартий во всех республиках Союза, всепроникающего полицейского террора ГПУ, создания ГУЛага и т.д. Несмотря на значительное промышленное развитие, запуск ДнепроГЭСа, Уралмаша и других заводов, несмотря на новые танки Т-34 и новые самолеты, режим в целом ослабел. Повальное истребление левых оппозиционеров, старых большевиков и всех более сознательных и независимых представителей рабочего класса и интеллигенции притупило массовое сознание и привело к его деградации. Политику Сталина было трудно отличить от фашизма — расстрелы левых активистов в оккупированных Красной Армией городах восточной Польши и Прибалтики, разгром Коминтерна, передача нескольких сот германских и австрийских коммунистов-беженцев в руки Гестапо, перекройка учебников истории в пользу великорусского шовинизма и др. — все это сближало физиономию двух режимов.

Клеймя реакционную политику Кремля, Троцкий призывает к борьбе с фашизмом, но не путем поддержки Сталина, с одной стороны, или Великобритании, США и «демократических» империалистов, с другой, а посредством независимой, демократической и честной политики, мобилизующей рабочий класс.

В преддверии Второй Мировой войны.

США под руководством Рузвельта целенаправленно добивались мирового господства. Крупные промышленники и банкиры США уже в 1920-е годы рассматривали фашизм Муссолини и Гитлера, как последнюю, крайнюю меру предотвращения революции. Гитлер обязан американским банкирам и промышленникам — Генри Форду, семье Морган и владельцам DuPont и Dow Chemical — не меньше, чем Шахту и Круппу.

Франция и Великобритания в течение ряда лет способствовали успеху фашизма в Европе. Отстав от США, они пытались отстоять свои позиции на арене мирового капитализма, но были слишком слабы, чтобы в одиночку, или даже в союзе, противостоять Германии. Их стратегия заключалась в том, чтобы натравить Германию на СССР, опираясь между тем на поддержку США. Они лишь для проформы выражали протест на перевооружение Германии, закрывали глаза на итало-эфиопскую войну Муссолини, на оккупацию Рейнской области и аншлюс Австрии. Англо-французы изолировали республиканскую Испанию, не позволяя мадридскому правительству покупать оружие, и помогли победе Франко. Они даже передали в руки Гитлера, надеясь откупиться от него, несколько своих клиентов: Чехословакию, Польшу, Румынию и др. Впрочем, передача Гитлеру Чехословакии и Польши имела еще один плюс для «демократических» союзников: она открывала Вермахту дорогу на восток.

 

Правящая элита Великобритании поддержала Муссолини в 1922 г. и победу Гитлера в 1933 г. как необходимый разгром рабочего класса в Европе. В 1937 г. английский принц Эдвард (бывший король Эдвард VIII) посетил свооих друзей в Германии. Здесь он запечатлен с министром труда Р. Леем.

 

«Война есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами», — говорил военный теоретик XIX века, Клаузевиц, опираясь на опыт Наполеоновских войн. Политику «демократических» держав определяло стремление использовать фашизм против социалистической революции. В этом коренится франко-британская изоляция республиканской Испании в 1936 году и передача Чехословакии Гитлеру в 1938 г. Но эта политика также привела к позорному поражению Франции в мае 1940 года и установлению фашистского режима Виши. Великобритания, которая с падением Парижа потеряла опору в Европе, стала еще более зависимой от союза с Соединенными Штатами. Опора на США придает британской политике некоторую стабильность в борьбе против Гитлера: Великобритания и ее колонии — Канада, Австралия, Индия и пр. — становятся аванпостами великой заокеанской державы в борьбе за мировое господство.

США уже в Первую Мировую войну стали ведущей капиталистической державой. Экономические силы заокеанского колосса неисчерпаемы, но законы капиталистического рынка не позволяют загрузить полностью все производственные мощности хозяйственной машины Америки. Безработица, по-прежнему удел миллионов рабочих, и «алфавитный суп» государственных программ Нью-Дила неспособен решить эту центральную проблему (см. статью Троцкого «Марксизм и современность»). В конце 1930-х годов стратеги американского капитализма открывают войну экономических санкций против Японии, хорошо понимая, что эмбарго и санкции вскоре вынудят авторитарный режим в Токио открыть военные действия. Но в экономической войне и гонке вооружений фаворитом неизменно выходили США, обладающие колоссальной экономической мощью по сравнению с потенциальными противниками.

Первый этап: блицкриг со стороны Гитлера и «странная» война англо-французов.

Обезопасив свой восточный фланг заключением Пакта со Сталиным, — и перешагнув через свои опасения насчет революции, — 1 сентября 1939 г. Гитлер напал на Польшу и Вторая Мировая война началась. В следующие месяцы внимание мира с Польши перешло на Финляндию, а весной 1940 г. на захват Норвегии, поразительное падение Франции, эвакуацию Дюнкерка и воздушную битву в небе над Англией. Захватив Норвегию, Францию и т.д. Гитлер становится хозяином всей Европы. Весной 1941 года Вермахт завоевал Грецию, Югославию и остров Крит, установив контроль на Балканах и оспаривая господство Великобритании в Средиземном море.

Великобритания и Франция 3 сентября объявили войну Германии, когда польская армия еще сопротивлялась и большая часть ударных сил Вермахта была сконцентрирована против Польши, но западные союзники оказались необычайно робкими и бездеятельными. Французские и английские бомбардировщики в следующие месяцы будут осыпать города Германии кучами листовок, а не бомбами. Военно-морские флоты Франции и Великобритании объявили блокаду Германии и открыли позиционную войну в Атлантическом океане и Средиземном море. Но действительную активность проявлял лишь военный флот Германии: Кригсмарине еще до начала войны послал два линкора и 18 подводных лодок в Атлантический океан, и уже 3 сентября немецкая подводная лодка U-30 без предупреждения атаковала и потопила английский пассажирский лайнер «Атения». С сентября по декабрь 1939 года Великобритания теряет от ударов немецких подводных лодок 114 судов, а в 1940 году — 471 судно, немцы же в 1939 году лишились только 9 подводных лодок. Удары по морским коммуникациям Великобритании привели к потере к лету 1941 года 1⁄3 тоннажа британского торгового флота и создали серьёзную угрозу экономике страны. Британский флот все же имеет некоторые успехи: в декабре 1939 г. он окружает возле Монтевидео, Уругвай, тяжелый крейсер «Адмирал граф Шпее», который вынужден открыть стоп-краны и потонуть; в мае 1941 г. в Атлантике потоплен линкор «Бисмарк». Надводные рейдеры Германии в целом не имели успеха против преобладающего флота Англии и ее союзников, и морская война в следующие годы велась в основном между немецкими подлодками и конвойными кораблями и авианосцами союзников.

Впрочем, Франция и Великобритания активизировались в феврале-марте 1940 г., когда «недружественная» СССР коалиция держав готовила военные операции в Скандинавии. У англо-французов было две цели: 1) помешать Советскому Союзу подавить сопротивление финнов; 2) отрезать Германии доступ к железной руде и другим стратегическим ресурсам Норвегии и Швеции, остановить поставки никеля в Германию из Финляндии. Уинстон Черчилль вспоминает в первом томе своих мемуаров о войне, что Франция в начале марта 1940 г. решила послать 50 тысяч «добровольцев» и 100 бомбардировщиков на помощь Финляндии. Великобритания не имела таких ресурсов, но готовилась одновременно с французской армией отправить 50 английских бомбардировщиков (цитируется по The Gathering Storm, Houghton Mifflin, 1948, p. 573). В случае успеха десанта в Скандинавии, англо-французы смогли бы оспорить советско-германский контроль над Балтийским морем.

Но финское правительство договорилось о перемирии и Советско-Финская война кончилась 13 марта, прежде, чем были реализованы планы франко-английской интервенции. А в апреле Вермахт опередил англичан в отправке десанта для захвата Норвегии. В итоге, Швеция была нейтрализована, Норвегия захвачена Вермахтом, а Финляндия 22 июня 1941 г. выступила одновременно с Германией против СССР.

Во втором томе своих воспоминаний о Второй Мировой войне Черчилль пишет:

«Германия и Россия теперь действовали рука об руку, так тесно, как только позволяло им различие интересов. Между Гитлером и Сталиным было много общего: оба были диктаторами со схожими системами правления. Господин Молотов по любому поводу любезно улыбался немецкому послу, графу Шуленбургу; он активно и тепло отзывался о политике Германии, расхваливая военные меры Гитлера. Когда Германия напала на Норвегию (7 апреля [1940 г.]), он сказал: «Советское правительство понимает, какие причины вынудили Германское правительство принять эти меры. Англия и на самом деле зашла слишком далеко. Она полностью игнорирует права нейтральных стран… Мы желаем Германии полного успеха в ее оборонительных действиях». Гитлер предусмотрительно информировал Сталина утром 10 мая [1940 г.] о своем нападении на Францию и на нейтральные Нидерланды. «Я посетил Молотова — пишет Шуленбург. — Он поблагодарил за информацию и добавил, что он понимает, что Германия была вынуждена защищать себя от англо-французского нападения. Он не сомневается в нашем успехе». (Their Finest Hour, Houghton Mifflin, 1949, p. 133).

На Западном фронте без перемен. Французская армия в казематах на линии Мажино месяц за месяцем умирала от скуки и бездеятельности. Солдаты видели, что ими командуют фашистские генералы, а их офицеры-выходцы из привилегированных классов презирают крестьян и рабочих в солдатской одежде. Французскую компартию рабочие и крестьяне Франции привыкли рассматривать как, если не очень понятный, не очень разумный, но все же самый активный и пронзительно крикливый голос антифашизма. Но в августе 1939 года, после заключения Пакта Молотова-Риббентропа, ФКП стала проповедовать непротивление фашизму. Виновником агрессии были объявлены не Гитлер и Муссолини, а империалисты: Великобритания, Франция и пр. Главным фактором французского разгрома в мае 1940 года была изменчивая политика сталинистской компартии.

В отсутствие понятной массам антифашистской политики, важным фактором успеха блицкрига осенью 1939 в Польше и весной 1940 года в Западной Европе стали бомбардировки беззащитных городов: Варшавы, Роттердама и других. В США, Англии и Франции кинохроника показывала зрителям, как леденящий душу вой сирены штурмовика Юнкерса-87 предшествовал бомбам и смерти людей и разгрому целых городов. 9 апреля Германия вторгается в Данию и Норвегию, и быстро оккупирует обе страны. Но даже после блицкрига Дании и Норвегии французская армия еще месяц продолжает сидеть в укрепленных фортах на линии Мажино. Наконец, 10 мая Вермахт обходит Мажино с севера через Арденны, и бросает танковые армии в Бельгию и северную Францию.

Опасаясь участи Герники и Варшавы, французское правительство объявило Париж «открытым городом», а Бельгия и Нидерланды быстро капитулировали. Великобритания едва успевает эвакуировать свой экспедиционный корпус из Дюнкерка, но вынуждена оставить позади военную технику и даже стрелковое оружие. В Советском Союзе кадры горящей Варшавы и Роттердама не показывали: советская пропаганда вплоть до 22 июня подчеркивала благоразумие Гитлера и коварные намерения Великобритании, Франции (до ее падения) и США.

Но главнейшим фактором победы нацистов, еще более значимым чем танки и Юнкерсы, было приспособление правящих элит Франции и других оккупированных стран к фашизму, их нежелание организовать всенародную борьбу против местного и германского фашизма. Великобритания и Франция с сентября 1939 по апрель 1940 года вели пассивную войну, не предпринимали никаких попыток наступления и даже не бомбили военные заводы Германии.

В странах Европы под фашистской пятой — в Чехословакии, Италии, Югославии, Венгрии, Греции, Франции и др., а также и в самой Германии — сталинистские компартии открыли антифашистскую борьбу только после 22 июня 1941 г. Милован Джилас, например, в своих воспоминаниях о войне пишет:

«4 июля 1941 г. празднуют в Югославии как дату, когда Центральный Комитет коммунистической партии открыл вооруженную борьбу против оккупантов». ("Wartime with Tito and the partisans", London, 1977, p. 5).

Полтора года из Кремля на весь мир лились потоки пропаганды, деморализующей пролетарское сопротивление фашизму. Подумать только, самые рьяные в мире «анти-фашисты» — «гениальный вождь» Сталин, глава Коминтерна Молотов и Коммунистические партии Франции, Великобритании и США — до 22 июня 1941 г. называли Гитлера миролюбивым и обвиняли Лондон и Париж в разжигании войны.

Пакт с Гитлером и раздел Польши.

 

Кремль, 23 августа 1939 г. Вячеслав Молотов подписывает Пакт о ненападении, за его спиной стоят генерал Шапошников, немецкий министр иностранных дел Риббентроп и Сталин.

22 сентября 1939 г., центральная улица Львова. Красная армия в парадном строю входит в город.

Внизу: в тот же день в Бресте произошел совместный парад советских и немецких войск, который принимали известные военачальники Семён Кривошеин и Хейнц Гудериан.

Секретные протоколы к Пакту о ненападении предоставили Кремлю, помимо восточной части Польши, также Прибалтику и восточную часть Румынии — Бессарабию и Северную Буковину. Летом 1940 г. Сталин по-шакальи прибирает к рукам эти лакомые кусочки. Впрочем, эти аннексии лишь теснее привяжут фашистские режимы в Румынии, Венгрии и Болгарии к военной колеснице Германии. Румыния станет на время войны единственным крупным источником нефти для Вермахта.

В Прибалтике присоединение трех маленьких лимитрофов — Литвы, Латвии и Эстонии — к Советскому Союзу тоже не придаст советской стране новых сил. Сталинский режим давно потерял былую симпатию трудящегося населения капиталистических стран. Насильственная коллективизация и повальное уничтожение старых большевиков в 1930-е годы серьезно подорвали привлекательность СССР как рабочего государства и образца для подражания. Когда ГПУ провело массовые чистки левых активистов и населения новых областей после их присоединения к СССР, бюрократы тем самым расчистили путь для усиления локального фашизма.

Пакт сопровождался торговыми соглашениями между Германией и СССР. Великобритания и Франция окружили Германию военной блокадой, и обе стороны, СССР и Германия, были заинтересованы в обмене и торговле. После сентября 1939 г. торговля между обеими странами выросла в разы.

За 1940 год Германия получила из Советского Союза 657 тыс. тонн нефтепродуктов, то есть 4,6 % её общих годовых запасов. СССР также вывез в Германию значительные объёмы фосфатов, хлопка и другого стратегического сырья, сотни тысяч тонн овса и ячменя, пшеницу и другие сельскохозяйственные продукты. В импорте Германии СССР в 1940 г. занял пятое место (после Италии, Дании, Румынии и Голландии). 

Взамен СССР получил от Германии образцы военной техники, станки и приборы, например, 35 прототипов самолетов. Впрочем, Вермахт не посылал в СССР новейшую технику. Типичным примером завязавшихся отношений может послужить поставка в СССР недостроенного немецкого крейсера «Лютцов» (в советском ВМФ — «Петропавловск», затем «Таллин»). Этот тяжелый крейсер так и не был достроен до нападения Германии на СССР, и принимал в войне крайне ограниченное участие только как платформа для тяжелых и зенитных орудий. Вполне вероятно, что советским инженерам было бы интересно посмотреть вблизи образцы истребителей Мессершмитт Ме-109 и Ме-110, но, по факту, оба истребителя уже не являлись новинкой. Историки отмечают, что в то время как СССР, по приказу Сталина, строго выполнял торговые обязательства, и до последнего гнал эшелоны с нефтью, сырьем и продовольствием на запад, германские власти не торопились и постоянно задерживали отправку промышленных товаров. Геринг, имевший диктаторские полномочия в сфере экономики Германии, нагло объяснял советским торгпредам, что Германия ведет войну и сама нуждается в этих станках и товарах.

Война за колонии и морские пути.

В августе-сентябре 1940 г. разгорелась воздушная Битва за Британию. Чтобы пересечь Ла-Манш Гитлеру надо было разгромить британские ВВС и завоевать господство в воздухе. Это Люфтваффе так и не удалось. Хотя десантная операция «Морской лев» официально не была отменена, подготовка плавательных средств, барж и катеров велась теперь только для отвода глаз. Гитлер уже тогда решил, что летом 1941 г. Вермахт разгромит «колосса на глиняных ногах» — СССР.

Великобритания считала Средиземное море и Суэцкий канал жизненно важной артерией своей империи, но падение Франции и неопределенное состояние французского военно-морского флота сразу поставили под вопрос британский контроль над Средиземным морем. Летом 1940 г. большинство французских колоний сохранили лояльность режиму Виши. Бесспорный глава ВМФ, адмирал Дарлан занял неопределенную позицию: в целом он поддерживал Петена, но пытался отстоять автономность французского военного флота. 3 июля британские авиация и флот атаковали французские корабли в Оране в Северной Африке, потопив линкор и еще несколько кораблей. Французский флот был нейтрализован, его главные корабли поставлены на якорь, отчасти в Тулоне на южном побережьи Франции, отчасти в Оране, отчасти в Александрии и Карибском море. Правдами и неправдами, под сильным давлением США, большинство колоний Франций, часть военных кораблей и гарнизонов (кроме Тулона и Французских Антилл) перейдут в следующие годы под контроль англо-американцев и сил «Свободной Франции» во главе с генералом де Голлем.

Адмирал Дарлан, фельдмаршал Петэн и маршал Геринг в 1941 г.

В октябре 1940 г. Черчилль решает, что опасность немецкого десанта на Британские острова нивелирована, и рискует отправить, кружным путем вокруг всей Африки, бронетанковую дивизию в Египет для защиты Суэцкого канала. В пустынях Египта и Ливии разгорелась война между британскими и итальянскими войсками. В марте 1941 г. Лондон также выделяет австралийскую и новозеландскую дивизии для помощи греческой армии против итало-германского вторжения. Также были посланы силы для обороны греческого острова Крит. После поражений в Греции и захвата Крита в мае немецким парашютным десантом, британские и греческие войска были отведены в Египет для охраны Суэцкого канала и Северной Африки.

14 августа 1941 г. Рузвельт и Черчилль встретились на военно-морской базе Арджентия в Ньюфаундленде, в отсутствие СССР, и подписали Атлантическую Хартию, договор, обязывающий «демократический мир» бороться против «стран-агрессоров». Оба западных лидера сомневались в способности СССР выстоять против Вермахта, но выразили намерение помочь, если успеют. Соединенные Штаты еще соблюдали формальный нейтралитет, но их военный флот уже начал патрулировать Атлантический океан и оказывал британскому флоту поддержку в борьбе с немецкими подлодками. СССР присоединился к «демократическим» союзникам в сентябре.

Кремль пробивает дно: странная поездка Молотова в Берлин.

Но вернемся к периоду до вторжения в СССР. После побед во Франции и на северо-западе Европы Гитлер успешно организует коалицию на ее юго-востоке. К Германии присоединяются Венгрия, Румыния и Болгария, которым он обещает части Украины и другой будущей добычи: куски Греции, Югославии и т.д. В игре также фигурирует Турция и контроль над проливами из Черного в Средиземное море. Уже в июле 1940 года германский генеральный штаб начал планировать поход на Восток. Неудачи Люфтваффе в небе над Англией в сентябре и октябре окончательно выяснили Берлину, что на очереди Советский Союз. Началась подготовка инфраструктуры — железных и шоссейных дорог, мостов, аэродромов, транспортных узлов и складов в Польше и Восточной Европе в целом — для массивного нападения на Советский Союз.

Сталин получал об этих подготовительных мероприятиях Германии массу донесений, но боялся им поверить и выдумал другой нарратив, изображая дело так, что Гитлер имеет совершенно другие планы, намереваясь выступить против колоний Великобритании. Гитлер способствует поддержанию иллюзий Сталина и в конце октября немецкий посол в Москве приглашает в Берлин второго человека в СССР, председателя Совнаркома, Вячеслава Молотова.

12 ноября 1940 года Молотов прибыл в Берлин и Адольф Гитлер в личной беседе предложил ему, чтобы СССР присоединился к Тройственному Пакту в качестве полноправного четвёртого члена. Этот Тройственный Пакт был заключен в 1936 г. между Германией и Японией, затем к нему присоединилась Италия, и, до заключения Пакта о ненападении, советская и международная пресса справедливо называла его «Антикоминтерновским». Впоследствии к Тройственному пакту присоединились другие фашистские страны. В течение двух дней, 12 и 13 ноября, министр иностранных дел Германии Риббентроп убеждал Молотова направить экспансию Кремля на юг, против богатых колоний и зависимостей Великобритании, Индию, Ирак и т.д. Впрочем, предлагая Москве поделить между собой владения британской короны, Гитлер в тот же день издал секретный меморандум, сообщавший, что все планы в отношении СССР (то есть, план Барбаросса) остаются в силе.

Не надеясь поймать журавля в небе, Сталин просит у Гитлера синицу в руках. В ответ на пышные планы Гитлера о разделе Индии и Ирака, Молотов указал Риббентропу, что СССР хочет гарантий поближе: в Финляндии, Болгарии и Румынии. Сталин, через Молотова, жаловался на задержки с поставками станков и других товаров из Германии. Результат двухдневного визита Молотова в Берлин оказался нулевой. В конце ноября Сталин пишет Гитлеру уклончивый ответ на его предложение о присоединении к Антикоминтерновскому пакту, и переводит разговор на пограничные проблемы, касающиеся Болгарии, турецких проливов и других тем. В следующие месяцы Сталин посылал другие увещевания, пытаясь найти компромисс, но Гитлер уже готовит Германию к большой войне на Востоке и просто тянет время. В январе 1941 г. Вермахт вводит войска в Румынию под предлогом защиты нефтепромыслов в Плоешти от мятежных фашистских легионеров, восставших против диктатора Антонеску. В начале марта немецкие войска посланы в Болгарию для удара по сопротивляющейся Греции. Требования Кремля, которые в этой обстановке больше похожи на мольбы, повисают в воздухе: у Сталина не осталось козырей или рычагов давления, он ослабил и изолировал СССР и сам положил опозоренное его политикой рабочее государство на фашистскую плаху.

Инициатива теперь прочно закрепилась за Гитлером: он снова и снова ставит Кремль, после каждой новой победы Германии, перед совершившимся фактом, и Сталин каждый раз ему уступает.

Двойная звезда: Гитлер и Сталин.

Эти события подвергли проверке все политические течения и доктрины: вульгарный буржуазный (или социал-демократический) эволюционизм, сталинистскую теорию построения изолированного социалистического государства по команде сверху, фашистскую теорию над-классового единства нации и расового господства. Все эти реакционные доктрины, в их сочетании цинизма и антинаучного прагматизма, оказались бессильными предвидеть или объяснить резкие повороты мировой ситуации и расстановку классовых сил. Сторонники этих учений привели мир к самой кровавой войне в истории человечества.

Троцкий подвергает контрреволюционную политику Сталина уничтожающей критике. Во-первых, он настаивает, что революционер должен говорить массам правду, отвергая ложь и лицемерие:

«Когда Гитлер молниеносно вторгается в Польшу с Запада, Сталин осторожно, крадучись вступает в Польшу с Востока. Когда Гитлер, задушив 23 миллиона поляков, предлагает прекратить «бесполезную» войну, Сталин, через свою дипломатию и свой Коминтерн, восхваляет преимущества мира. Когда Сталин занимает стратегические позиции в Прибалтике, Гитлер услужливо выводит оттуда своих немцев. Когда Сталин наступает на Финляндию, печать Гитлера — единственная в мире — выражает Кремлю свою полную солидарность. Орбиты Гитлера и Сталина связаны какой-то внутренней связью. Какой именно? И надолго ли?» (Двойная звезда: Гитлер-Сталин).

 

Чтобы полностью прочувствовать ошеломительный шок, который в августе-сентябре 1939 г. произвел на общественное мнение всего мира Пакт между Гитлером и Сталиным, мы приводим эту знаменитую карикатуру известного политического сатирика тех времен Дэвида Лоу. Через два месяца, нападение СССР на маленькую Финляндию, казалось бы подтвердило вероломство и агрессивность Москвы. Левые и демократические массы Европы не понимали и не соглашались с такой политикой. Хотя англо-французы осенью 1938 года предали Чехословакию, Сталин казался рабочему классу и интеллигенции стран Запада не лучше чем их собственные лидеры или Гитлер.

 

Знаменитая карикатура Дэвида Лоу, опубликованная во множестве газет 20 сентября 1939 г. Два диктатора стоят над телом Польши и обмениваются любезностями.

Гитлер: Отброс общества, не так ли?

Сталин: Кровавый убийца рабочих, я полагаю?

 

В 1938 г. в статье «Продолжает ли еще советское правительство следовать принципам, усвоенным 20 лет тому назад?» Троцкий заметил:

«Противоречие между Октябрьской революцией и термидорианской бюрократией нашло свое наиболее драматическое выражение в истреблении старого поколения большевиков… Ни один вменяемый человек не верит больше тому, что сотни старых революционеров, вожди подпольной большевистской партии, руководители гражданской войны, революционные советские дипломаты, военачальники Красной армии, главы 30 национальных советских республик, все сразу, как по команде, стали агентами фашизма… Сейчас вопрос состоит не в доказательстве того, что Зиновьев, Каменев, Смирнов, Пятаков, Серебряков, Сокольников, Радек, Раковский, Крестинский, Тухачевский и сотни других пали жертвой подлога. Это доказано. Вопрос состоит в объяснении того, как и почему кремлевская клика могла решиться на такого рода чудовищный подлог. Ответ на это вытекает из всего предшествующего. В борьбе за власть и доходы бюрократия вынуждена отрубать и громить те группы, которые связаны с прошлым, которые знают и помнят программу Октябрьской революции, которые искренно преданы задачам социализма».

 

«Двойная звезда: Гитлер и Сталин» — так названа известная статья Троцкого, опубликованная в декабре 1939 года. Если Гитлер, в соответствии с расовой и строго иерархической идеологией нацизма, открыто расстреливал польских политических и культурных деятелей — генералов, министров, профессоров и католических священников — то Сталин, вопреки интернационалистской и демократической доктрине марксизма, весной 1940 года тайно отдал приказ о расстреле 20 тысяч пленных польских офицеров и насильственно выслал еще сотни тысяч в основном польских жителей новых областей СССР из Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтики в отдаленные районы Сибири и Средней Азии. Но, первым делом, в сентябре 1939 года в Польше, и летом 1940 года в Прибалтике, еще до депортаций и фиктивных плебисцитов о присоединении к СССР, ГПУ уничтожило социалистов и левых активистов, тем самым идеологически разоружив массы. Только после расправы над левыми, во вторую и третью очередь, будут расстреляны или высланы националисты и мелкая буржуазия.

Эта позорная тоталитарная механика мало поможет Советскому Союзу в предстоящей титанической борьбе с фашизмом. Наоборот, Пакт с Гитлером, как и вся в целом полицейская диктатура сталинской бюрократии, политически разоружает пролетариат восточной Европы, но также Франции, Бельгии и т.д., способствует росту местных фашизмов и быстрой победе Вермахта. Расправа НКВД над польскими, литовскими и эстонскими патриотами надолго отравит отношение местного населения к Красной Армии и Советскому Союзу, а в наши дни станет для местных про-западных режимов оправданием их враждебного отношения к буржуазной России и пресмыкательства перед империалистическим блоком НАТО.

Во-вторых, и это самое главное, революционер должен опираться на независимую борьбу мирового рабочего класса, избегать компромиссов и с фашизмом, и с демократической буржуазией, которые только подрывают уверенность рабочих масс в своих собственных силах. Такие компромиссы — лишь иллюзия успеха: они нежизнеспособны и эфемерны. 25 сентября 1939 г. в статье «СССР в войне» Троцкий пишет о политике Четвертого Интернационала в защиту СССР:

«Нанося вооруженной рукой удары Гитлеру, большевики-ленинцы будут в то же время вести революционную пропаганду против Сталина, подготовляя его низвержение на следующем, возможно близком этапе. Такого рода «защита СССР» будет, разумеется, как небо от земли, отличаться от официальной защиты, которая ведется ныне под лозунгом: «за родину, за Сталина!» Наша защита СССР ведется под лозунгом: «за социализм, за международную революцию, против Сталина!»

Уже в марте 1939 г. Троцкий отмечает политический поворот Сталина к Гитлеру. Московским диктатором движет страх перед Германией: сознавая слабость обезглавленной им Красной Армии, Сталин пытается оттянуть нападение Гитлера, задобрить фашистского диктатора. В мае он смещает наркома внешних дел СССР, еврея Литвинова, заменяя его русским Молотовым. Трусливая политика Сталина способствует успеху «блицкрига» в Польше, победам Гитлера в Западной Европе весной 1940 г. и на Балканах весной 1941 г.

Различие между революционной политикой Четвертого Интернационала и контр-революционной политикой СССР и Коминтерна четко обозначилось в течение 22 месяцев действия Советско-германского пакта. Коминтерн занял позицию фальшивого пацифизма и тайного, трусливого, но действительного сотрудничества с фашизмом. Финская война проверила боем систему бюрократического абсолютизма, и результаты этой проверки оказались катастрофическими для СССР: лишенная лучших командиров, Красная армия с большим трудом подавила сопротивление крохотной Финляндии, и захватила небольшой стратегический коридор возле Ленинграда и в Балтийском море; людские потери Красной армии в 7-10 раз превышали потери финнов. Низкая эффективность советских войск и техники убедила Гитлера и его генералов, что Вермахт быстрым ударом опрокинет советского «колосса на глиняных ногах». Недооценку политической спайки народов Советского Союза, боевой мощи Красной Армии и огромных возможностей национализованной экономики разделяли с Гитлером генеральные штабы Великобритании, Франции и США.

Весной 1940 г. Троцкий пишет:

«У Сталина тоже нет никакой международной политической стратегии. Прежде всего он хочет отстраниться от войны. Это определяет его маневры. Обе воюющие демократии [Англия и Франция] пытаются защитить себя. Вот к чему сводится их мировая политика. Все остальное — расплывчатые и пустые разговоры, которым никто не верит.

Только у Гитлера есть глобальный политический план. Этот план в конце концов приведет к катастрофе, не только для национал-социалистического режима, но и для немецкого капитализма. Но на пути к катастрофе единство стратегии придает всей политике Германии исключительную силу. Единственный правительственный лидер, который знает, чего он хочет, — это Гитлер».

Троцкий уже ряд лет отмечал, что Сталин копирует Гитлера. В начале июля 1934 года Гитлер организовал «Ночь длинных ножей», где его преторианская гвардия, СС, по команде Гиммлера убивает несколько сот штурмовиков Эрнста Рема и нейтрализует «левое» крыло национал-социалистической партии. Сталин, по примеру Гитлера, громит и истребляет левое крыло большевизма. Но идеология большевизма заключается в строительстве мировой коммуны равных и свободных людей. Поэтому кровавая резня Сталина принимает такой обширный характер: врагов неравенства среди коммунистов гораздо больше, чем «левых» в рядах фашистов.

В своей биографии Сталина Троцкий пишет:

«Нынешние официальные приравнивания Сталина к Ленину — просто непристойность. Если исходить из размеров личности, то нельзя поставить Сталина на одну доску даже с Муссолини или Гитлером. Как ни скудны «идеи» фашизма, но оба победоносных вождя реакции, итальянской и германской, начинали с начала, проявляли инициативу, поднимали на ноги массы, пролагали новые пути. Ничего этого нельзя сказать о Сталине. Большевистскую партию создал Ленин. Сталин вырос из ее аппарата и неотделим от него. К массам, к событиям, к истории у него нет другого подхода, как через аппарат».

Истребив большевистскую партию и руководство Красной Армией, провалив подготовку к большой войне, Сталин впал в панику. В ответ на слишком явную подготовку Германии к нападению, 13 июня 1941 г. ТАСС сообщило всему миру и, в частности, солгало советскому народу:

«Слухи [о войне] являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны… Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы» (https://ru.wikisource.org/wiki/Сообщение_ТАСС_от_13_июня_1941_года).

 

Это торжественное по форме заявление, как сообщали многочисленные свидетели, разоружило Красную армию за неделю до нападения Германии. Командиры Красной армии на западных рубежах СССР, которые не могли не видеть подготовительных мероприятий Вермахта, должны были сказать себе: наверху, в Кремле, лучше знают, — и приказать красноармейцам расслабиться, послать свои части в летние лагеря, и т.д. В более широком политическом смысле, это сообщение расслабило и деморализовало весь народ, и способствовало ужасным военным потерям этим летом.

Рано утром 22 июня Германия напала на Советский Союз. Сталин быстро впал в состояние моральной прострации и вскоре уехал из Кремля на свою ближнюю дачу. Хрущев и Берия вспоминали о том, что «хозяин» целую неделю в конце июня 1941 года находился в состоянии психического коллапса и изоляции. Английский историк Монтефиоре более конкретно пишет о двух днях после падения Минска 28 июня, когда Сталин безвылазно сидел на Кунцевской даче. Когда 30 июня члены Политбюро набрались духу и приехали на дачу убедить «вождя» вернуться в Кремль, испуганный тиран решил, что его собираются арестовать или просто расстрелять за вредительство, и оставил в памяти присутствующих «вождей» известную фразу: «Ленин оставил нам великую державу, а мы её просрали». Кремлевские «вожди», к сожалению, не посмели наказать Сталина, и оставили великого вредителя у руля огромной страны.

Альтернатива войне: социалистическая революция.

В отличие от прострации, царившей в Кремле как до, так и после нападения, Троцкий и воспитанный им Четвертый Интернационал смотрели в будущее с надеждой и оптимизмом. Война не раз в истории оказывалась повивальной бабкой революции: декабристы выросли из победы над Наполеоном в 1812 году; Русско-Японская война подтолкнула нашу Первую революцию в 1905 году, а Первая мировая война спровоцировала две Русские революции 1917 года.

В «Бюллетене Оппозиции» за январь 1940 г., в статье «Двойная звезда: Гитлер — Сталин» Троцкий описывает встречу 25 августа 1939 г. — сразу после объявления о заключении Пакта между Германией и СССР, и за несколько дней до вторжения Вермахта в Польшу — между французским послом в Берлине Кулондром и Гитлером:

«В еженедельном приложении к парижской газете Пари-Суар, от 31 августа 1939 г., передается диалог между французским послом Кулондр и Гитлером 25-го августа, в момент разрыва дипломатических отношений. Гитлер брызжет слюной и хвастает пактом, который он заключил со Сталиным: «реалистический пакт»…

«Но, — возражает Кулондр, — Сталин обнаружил великое двуличие. Действительным победителем (в случае войны) будет Троцкий. Подумали ли вы об этом?»

«Я знаю, — отвечает фюрер, — но почему же Франция и Англия дали Польше полную свободу действий»… и т.д.

Личное имя имеет здесь, разумеется, условный характер. Но не случайно и демократический дипломат и тоталитарный диктатор для обозначения революции употребляют имя лица, которое Кремль считает своим врагом № 1. Оба собеседника солидарны в том, что революция пройдет под враждебным Кремлю знаменем».

Правота Четвертого Интернационала стала еще более явной после падения Франции и установления коллаборационистского режима Виши. В «Манифесте Четвертого Интернационала» — Троцкий написал его в дни, когда решалась судьба буржуазной Франции — он пишет:

«Официальный патриотизм есть маска эксплуататорских интересов. Сознательные рабочие с презрением отбрасывают эту маску. Они защищают не буржуазное отечество, а интересы трудящихся и угнетенных своей страны и всего мира… Не меньшей ложью является лозунг войны за демократию против фашизма…»

О защите Советского Союза он заявляет:

«Четвертый Интернационал может защищать СССР только методами революционной классовой борьбы. Научить рабочих правильно понимать классовый характер государства, — империалистского, колониального, рабочего, — и взаимоотношения между ними, как и внутренние противоречия внутри каждого из них, значит дать возможность рабочим делать правильные практические выводы в каждой данной обстановке. Ведя неутомимую борьбу против московской олигархии, Четвертый Интернационал решительно отметает такую политику, которая могла бы оказать содействие империализму против СССР.

«Защита СССР принципиально совпадает для нас с подготовкой международной пролетарской революции. Мы начисто отвергаем теорию социализма в отдельной стране, это невежественное и реакционное детище сталинизма. Спасти СССР для социализма может только международная революция. Но международная революция несет неминуемую смерть Кремлевской олигархии».

 

В статье «Роль Кремля в европейской катастрофе», написанной 18 июня, Троцкий пишет:

«Несмотря на все машины истребления, решающее значение в войне сохраняет моральный фактор. Деморализовав народные массы Европы — не только Европы — Сталин сыграл роль агента-провокатора на службе Гитлера».

Сталин и его марионетка, Молотов, в пропаганде хвастают расширением границ СССР на запад и прибавлением миллионов новых советских подданных. В ответ, 2 августа 1940 г., в одном из последних своих замечаний о политике Кремля Троцкий пишет: «Последняя речь Молотова подтверждает, что Кремль остается сателлитом Берлина и Рима». Сталин боится Гитлера, каждый успех которого еще больше подчеркивает слабость Кремля на мировой арене. Троцкий продолжает свой короткий но глубокий анализ:

«23 миллиона вновь присоединившегося населения [Западные Белоруссия и Украина, Прибалтика, Бессарабия] не разрешают проблем безопасности СССР. Победа Гитлера-Муссолини над Англией немедленно поставит ребром вопрос о движении империалистского фашизма на Восток. Тогда сразу станет ясно, что идя по линии наименьшего сопротивления, кремлевская олигархия лишь накопляла трудности и опасности».

В своих статьях, Троцкий разоблачал реакционную роль Сталина, развязавшего Гитлеру руки своим Пактом и теперь ставшего его пособником в новом переделе Европы. В панике Сталин заискивает перед Гитлером — например, позорно выгнав из Москвы посольства Греции и Югославии после захвата этих стран Вермахтом — и пытается поставками продовольствия и стратегического сырья задобрить Германию и оттянуть нападение на СССР. Но гораздо больший вред, чем материальная помощь грозному врагу нефтью и зерном, нанесла дезорганизация и деморализация, которую Коминтерн вносил в мировое рабочее движение. Молниеносное падение Франции, Бельгии и т.д. весной 1940 г. произошло благодаря расстройству и замешательству рабочего класса этих стран перед фактом сговора между Сталиным и Гитлером. Почти неотличимая от фашистской, политика Сталина способствует росту фашистских движений в Прибалтике и на Украине. Сталин толкает массы украинцев, литовцев и пр. в ряды коллаборационистов.

Стал ли СССР фашистским режимом?

Вернемся к теоретическому вопросу о природе СССР.

Переход Сталина на сторону Гитлера деморализует ряд мелкобуржуазных попутчиков Четвертого Интернационала. Внутри нескольких секций троцкистского движения образуются группы разочарованных и разуверившихся в будущей победе элементов. В разделе Польши между Гитлером и Сталиным они видят предлог пересмотреть классовую природу СССР, назвать перерожденное и больное рабочее государство разновидностью империализма, отказаться от его защиты перед лицом будущего нападения фашизма.

Как оценить природу СССР, когда Сталин помогает Гитлеру растоптать Польшу и полтора года продает стратегические товары, помогающие Вермахту захватить Францию и подготовить вторжение в Советский Союз? Сталин высылает давних врагов Гитлера, австрийских шуцбундовцев и немецких коммунистов, бежавших в СССР, обратно в Германию, в руки Гестапо. ГПУ убивает в застенках Мадрида и Барселоны непокорных ему испанских центристов из партии ПОУМ и анархистов, и способствует победе Франко. А внутри страны, Сталин руководит режимом каторжного труда, массовой нищеты, полицейщины и жесткой бюрократической иерархии. Сталинское ГПУ за четыре года расстреляло больше коммунистов, чем Гитлер и Муссолини вместе взятые в течение существования их режимов. Во многих аспектах режим советской бюрократии в предвоенные годы напоминает фашизм.

В статье «СССР в войне» 25 сентября 1939 г. Троцкий ставит вопрос ребром: «Возможно ли после заключения германо-советского пакта признавать СССР рабочим государством?» В течение долгого времени Троцкий и коммунистическая оппозиция отвечали на этот вопрос утвердительно, но всегда указывали на недостатки и отклонения от режима здорового рабочего государства, которое прогрессивно идет к социализму. В своем фундаментальном анализе советского государства, книге «Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет?» он дает не простой ответ «да» или «нет», а сложное и условное определение. Советское общество противоречиво, в нем борются друг с другом прогрессивные и реакционные тенденции и общественные силы. Сталинская бюрократия много сделала для подрыва рабочего государства. Защищая свои кастовые привилегии, советская олигархия злобно уничтожает ростки социализма, еще оставшиеся от Российской революции; она еще не в силах вырвать с корнем огромное революционное наследие. Это наследие заключается в двух вещах. Во-первых, сохраняется плановое хозяйство и национализация экономики. Во-вторых, еще живет в народе память, что в России власть взял рабочий класс, что советское государство принадлежит трудящимся массам. Куда идет СССР будет решать классовая борьба в мировом масштабе.

«Чиновник ли съест рабочее государство, или же рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР. Огромное большинство советских рабочих уже и сейчас враждебно бюрократии, крестьянские массы ненавидят ее здоровой плебейской ненавистью. Если, в противоположность крестьянам, рабочие почти не вступали на путь открытой борьбы, обрекая тем протестующую деревню на блуждания и бессилие, то не только из-за репрессий: рабочие боялись, что опрокинув бюрократию, они расчистят поле для капиталистической реставрации. Взаимоотношение между государством и классом гораздо сложнее, чем представляется вульгарным «демократам». Без планового хозяйства Советский Союз был бы отброшен на десятки лет назад. В этом смысле бюрократия продолжает выполнять необходимую функцию. Но она выполняет ее так, что подготовляет взрыв всей системы, который может полностью смести результаты революции». (Глава из «Преданной революции», «Куда идет СССР?»).

 

В августе 1939 г. Сталин низвел Советский Союз до положения пособника Гитлера, притом слабого и покорного ассистента, который постоянно заискивает перед фюрером. В следующие 22 месяца враги и оппоненты Гитлера (Франция, Великобритания, США) станут для СССР «недружественными» державами; жертвы гитлеровской агрессии (Чехословакия, Польша, Бельгия, Югославия, Греция) потеряют дипломатическое признание Кремля и их послов выгонят из Москвы; клиента Гитлера, фашистский режим в Словакии, наоборот, признают «суверенным» государством, и словацкого посла-фашиста с уважением примут в Москве. Сталин явно хватался за соломинки, чтобы сохранить благосклонность Гитлера.

В личном плане, ночные пиры Политбюро в Кремле мало отличались от застольных обедов Гитлера в Берхтесгадене. Нравы Сталина, Кагановича и Берии никак не выше привычек Гитлера, Геринга и других главарей фашизма. Министр иностранных дел Германии, Иоахим фон Риббентроп — он написал свои мемуары в августе-сентябре 1946 г. за месяц до своей казни по окончании Нюрнбергского процесса — такими словами рисует свою вторую поездку в Москву 27 сентября 1939 г.:

«Мой второй визит в Москву был отмечен несколькими праздничными мероприятиями. Мы получили блестящие приглашения. "Лебединое озеро" Чайковского было исполнено в честь немецких делегатов; мы сидели в большой центральной ложе Оперного театра и восхищались превосходным музыкальным исполнением и неповторимой красотой русского балета… Сталин устроил нам банкет, на который были приглашены все члены Политбюро. Когда мы с коллегами поднимались по лестнице бывшего царского дворца в котором проходил банкет, перед нами, к нашему удивлению, предстала большая картина, изображавшая царя Александра II среди своих крестьян после отмены крепостного права. Это, как и многое другое, казалось, указывало на эволюцию, в ходе которой принципы мировой революции уступали место более консервативной тенденции. Фильм "Петр Первый", премьера которого состоялась в Москве в то же время, казалось, указывал в том же направлении*.

* По-видимому, Риббентроп видел афиши второй серии фильма «Петр Первый». В то же время в СССР сняли с проката все антифашистские фильмы, снятые в предыдущие годы. — /И-R/

Ожидавшие нас члены Политбюро, о которых я слышал столько легенд, были для меня действительно приятным сюрпризом; во всяком случае, мы с коллегами провели среди них приятный вечер. Сопровождавший меня гауляйтер Данцига сказал мне на обратном пути, что временами он почти воображал себя "среди старых товарищей по партии"» (The Ribbentrop Memoirs).

 

Свидетельства Риббентропа, как и многие другие факты, указывают на печальную реальность: режим советской бюрократии для многих наблюдателей стал почти неотличим от фашизма.

Стоило ли защищать СССР?

Многие левые, даже те, кто недавно называли себя троцкистами, пришли в сентябре 1939 г. к выводу, что никаких различий, по сути, уже не осталось: СССР полностью переродился, изменил классовую природу, стал буржуазным государством какого-то нового типа (бюрократический коллективизм, государственный капитализм, красный фашизм и пр.). По их мнению, выступать за защиту СССР от империализма — абсурд, ведь Сталин сам — империалист, который делит с Гитлером Польшу и Прибалтику, казнит сотни тысяч коммунистов внутри страны и т.д.

Один из пионеров американского троцкизма, Макс Шахтман в конце сентября 1939 г. пишет: «Сталин и Красная Армия сыграли чисто контрреволюционную роль в Польше». Троцкий готов согласиться с возмущенным протестом Шахтмана: результат политики Сталина в Польше и Финляндии — расстройство и дезориентация рабочего класса всей Европы и всего мира. Сталин облегчил победу Гитлера над Францией и его будущее нападение на СССР, исковеркав, поругав и ослабив рабочее государство. Но марксист должен анализировать и взвешивать факты, видеть диалектически противоречивые элементы исторических явлений. Возмущенного негодования недостаточно для революционной политики.

Впрочем, новые антисоветчики не открыли Америки. Троцкий в 1936 году писал:

«В последнем счете советский бонапартизм обязан своим возникновением запоздалости мировой революции. Но та же причина породила в капиталистических странах фашизм. Мы приходим к неожиданному, на первый взгляд, но на самом деле непреложному выводу: подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом, вызваны одной и той же причиной: промедление мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним историей задачи. Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга. Победоносное революционное движение в Европе немедленно же потрясло бы не только фашизм, но и советский бонапартизм. Поворачиваясь спиною к международной революции, сталинская бюрократия по-своему права: она лишь повинуется голосу самосохранения» (Глава книги «Куда идет СССР?»).

 

Мы могли бы успокоить себя тем соображением, что 22 июня 1941 г. многие анти-советские «левые» вернутся на сторону Советского Союза в его борьбе с фашизмом. Очень многие станут аплодировать героизму Красной Армии, забудут о Большом терроре, и, возможно, найдут героические черты в «добром дядюшке Джоу» — Иосифе Виссарионовиче Сталине. Советский «социализм» будет на десяток-другой лет реабилитирован героической борьбой Красной Армии. Победа над фашизмом и освобождение Европы от коричневой чумы высоко поднимет престиж Советского Союза во всем мире, в передовых капиталистических странах не меньше, чем в колониях.

Впрочем, на сторону Сталина 22 июня перейдут и главные представители империалистических демократий: Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт. Президент Рузвельт, например, будет столь яростно защищать престиж «дядюшки Джо», что в течение Второй Мировой войны он запретит публикацию политической биографии Сталина, которую в последний год жизни пишет Лев Троцкий. Биография Троцкого, видите ли, была недостаточно почтительна к советскому диктатору и разоблачает его марксистские претензии. На время войны американское и британское правительства развернут обширную систему просоветской пропаганды, вещающей о достоинствах кремлевского режима, который они недавно клеймили как равный нацизму или даже хуже. Агитпроп в США выпустит несколько пропагандистских фильмов о героизме Красной армии и мудрости ее руководства, а Голливуд, по указке Госдепартамента, даже снимет фильм в оправдание Московских процессов, защищая Сталина от его врагов слева (Mission to Moscow).

Почему «Сталин победил Гитлера»?

Вопрос, конечно, не в Сталине: во главе касты переродившихся бюрократов, маскирующихся под «правоверных коммунистов», он сделал все возможное, чтобы ослабить Советский Союз и расчистить дорогу фашизму. Высокая цена победы — 27 миллионов погибших советских граждан, разрушение сотен городов и тысяч деревень — за это должен отвечать главный дезорганизатор и вредитель — Сталин.

Победа СССР обусловлена не только и не столько превосходством Т-34 над немецкими танками, меткостью и выносливостью Василия Зайцева и других советских снайперов, боевыми навыками летчика Ивана Кожедуба и его товарищей. У немцев тоже были хорошие танки, а их асы отличались большей результативностью, чем советские.

Но Советский Союз коренным образом отличался от Франции, Польши и других капиталистических держав. Октябрьская революция оставила глубокий след в жизни народов СССР. Каждый рабочий и колхозник знал: да, у нас много отвратительного, режим бесчеловечно строг, бюрократия жестока, глупа, алчна и несправедлива, равенства и социализма, по факту, нет. Но в Октябрьскую революцию к власти пришел рабочий народ. Хозяйство наше бедное и отсталое, но потенциал огромен, и нашим огромным хозяйством надо и можно управлять гораздо лучше.

Миллионные массы жили надеждами на новую, светлую жизнь после победы. Сталинизм разочаровал их, но ни в коем случае не примирил их с рабством и смертью, которое готовили им фашизм и немецкая оккупация. Поэтому, советский народ поднялся на защиту своей страны, война стала народной. Первые сообщения о бомбежках Киева, Севастополя, Минска, Каунаса и других городов, первый опыт соприкосновения с фашистами, вызвали массовые чувства возмущения и патриотический подъем. Дальнейшее известно…

Был и второй, не менее важный фактор победы, и он тоже являлся наследием Октябрьской революции, сохранившимся несмотря на политику Сталина: национализация и центральное планирование всей экономики. Этот фактор сегодня, после 35 лет капиталистической пропаганды, пытаются умалить, но, чтобы убедиться в его значении, мы приводим ниже таблицу о военном производстве Германии и СССР. Для наглядности мы соединили в одну две таблицы из книги известного историка-антикоммуниста Нормана Дэвиса (Norman Davies, «No easy victory», pp. 33-34). Первая цифра — Германия, вторая — СССР.

 

Военное производство Германии и СССР
Произведено танков самолетов тяжелых орудий
1940 1643 - 2794 10826 - 10565 6730 - 15300
1941 3790 - 6590 11776 - 15735 11200 - 42300
1942 6180 - 24446 15556 - 25436 23200 - 127000
1943 12063 - 24089 25527 - 34845 46100 - 130000
1944 19002 - 28963 39807 - 40246 70700 - 122400
1945 3932 - 15419 7544 - 20052 12650 - 62000

 

Был и третий фактор советской победы: помощь союзников. По программе Ленд-лиз СССР получил из Америки до сентября 1945 года 664 600 тонн мясных консервов (108% от советского производства), 610 000 т песочного сахара (почти 42%), 16 млн пар ботинок, 409 500 автомобилей, 35 800 радиостанций, 5899 приемников, почти миллион миль полевого телефонного кабеля, 22 тысячи самолетов, 1900 паровозов и многое другое. В 1943 году ВВС Великобритании и США открыли все более успешные бомбардировки Германии и ее союзников, а в июне 1944 г. наконец провели большой десант в Нормандию и Второй фронт во Франции и северной Европе отвлек на себя значительную часть Вермахта. Эта помощь помогла, особенно со второй половины 1942 г. и до конца войны, но никак не могла заменить отвагу, упорство, кровь и пот, которыми завоевали победу народные массы Советского Союза. (См. https://www.forbes.ru/mneniya-column/istoriya/288019-lend-liz-fakty-i-mify).

Англо-польский историк, Норман Дэвис, на которого мы сослались выше, даже придумал хитрую формулу, которая количественно оценивает долю, которую каждая армия внесла в боевые действия во Вторую мировую войну. Он скрупулезно подсчитывает человеко-месяцы солдатских усилий на каждом действующем фронте Второй мировой войны (Франция в мае-июне 1940 г., Финско-Советская война, Северная Африка в 1940-43 гг., советско-германский фронт в 1941-45 гг. и т.д.) и делает вывод:

«В целом, непредубежденный наблюдатель рискнет оценить военные усилия западных держав как нечто второстепенное. Конечно, в сфере сухопутной войны они не имели первостепенного значения. На долю британских войск приходилось, возможно, 5-10% немецких потерь, на долю американских войск, чуть больше, возможно, 15%» (там же, стр. 25).

Согласно подсчету этого враждебного СССР историка, Красная Армия внесла в общую победу львиную долю (что-то более 70 %) всех усилий во Вторую мировую войну. Англо-американцы воевали во Франции и Италии против примерно 56 немецких дивизий, а Красная армия разгромила 150 немецких дивизий, помимо румынских, финских, итальянских и других. Война против Японии затрагивала гораздо меньше сил; в северной Африке — еще меньше. По данным российских историков, например, В. М. Фалина, доля Красной армии в разгроме Германии достигает 93 %.

Еще один фактор победы над Германией: партизанская борьба народов Европы против фашизма. Левые, социалистические и революционные побуждения в этой борьбе явно преобладали над буржуазно-патриотическими. Союз Гитлера и Сталина до 22 июня 1941 года парализовал массовую борьбу против фашизма. Эта борьба развернулась по настоящему лишь на основе стремлений демократических масс разгромить как германский, так и местный фашизм.

Капиталистическая Россия сегодня абсолютно неспособна повторить подобные достижения советского народа и народного хозяйства СССР. Олигархи, как и министры, которые их прикрывают, способны только воровать и выводить за границу награбленные богатства. Вывод капитала из России за границу, который после 1990-го и до 2022 года оценивался в десятки миллиардов долларов в год, с началом войны вырос в разы, и в 2022 году достиг рекордных 200 миллиардов долларов. Не словом, а делом, своим рублем/долларом, новая буржуазия и правящие чиновники голосуют в пользу НАТО. Еще меньше может Москва апеллировать к массовому патриотизму граждан Российской Федерации. Вся сегодняшняя политика Москвы следует в русле сталинского великодержавного шовинизма. Она направлена на разжигание национальной вражды и подрыв классового единства трудящихся масс. Пропаганда «русского мира» и православной церкви вызывает в ответ взрыв украинского национализма.

Военная политика союзников.

Военная стратегия западных союзников полностью подчинялась империалистическим интересам США и Великобритании. Борьба с фашизмом, с истреблением евреев и порабощением других народов не являлась целью буржуазных союзников. Впрочем, антифашистскую борьбу, как мы видели, также ослабляли махинации сталинцев.

Главной целью войны для Вашингтона была победа в борьбе против Японии за контроль в Тихом океане и поддержка Великобритании в Европе. Первые действия США сразу после японского авианосного нападения на Перл-Харбор (7 декабря 1941 г.) состояли из парирования попыток японских десантов на севере Австралии и на Гавайских островах. Затем в мае-июне 1942 г. имели место сражения авианосных эскадр Японии и США в Коралловом море и вокруг атолла Мидуэй. Вокруг островов и архипелагов Тихого океана произойдут важнейшие сражения этой войны, и здесь проявится огромный и растущий перевес американского военного флота и авиации.

Что касается войны против Гитлера и Муссолини в Европе, то действия США в первую половину 1942 г. были ограничены изоляцией французских гарнизонов в Карибском море, а потом захватом колоний Франции в Северной Африке. 8 ноября 1942 г. началась операция «Факел»: 3 корпуса американской пехоты были десантированы для захвата французских (вишистских) колоний Касабланки, Орана и Алжира в Северной Африке. Оттуда победоносные американцы направились на соединение с шедшей из Ливии на запад 8-й армией британских войск. В Тунисе англо-американцы разгромили немецко-итальянские войска и начали готовиться к десанту в Италии (Сицилии).

Великобритания в центр внимания поставила контроль над Средиземным морем и Суэцким каналом. Как только в октябре 1940 г. была нивелирована опасность германского вторжения в Англию, Черчилль послал сильное подкрепление в Египет, чтобы защищать Суэцкий канал. Британская авиация, начиная с июня 1942 года, регулярно бомбила нефтепромыслы в Плоешти, Румынии. Вместо того, чтобы открыть Второй фронт где-то на материке и помочь СССР, западные союзники лишь в июле 1943 года высадились на острове Сицилия и до конца войны медленно наступали на север вдоль итальянского «сапога». В ряде стран они поддерживали различные буржуазные движения, которые сопротивлялись фашистским интервентам лишь на словах, а иногда даже сотрудничали с оккупантами: четников под руководством полуфашиста Михайловича в Югославии, Чан Кайши в Китае, греческих офицеров-монархистов в Египте. В отношении Франции и ее колоний в Африке, Ближнем Востоке и Карибском море, англо-американцы долгое время заигрывали с представителем режима Виши, адмиралом Дарланом, тем самым отодвигая в сторону движение «Свободная Франция», которое возглавлял Де Голль. Реакционер Де Голль, в свою очередь, делал все от него зависящее, чтобы приструнить французских сталинцев и других левых , и стремился «растворить» их в надклассовом, национальном и патриотическом движении.

6 июня 1944 г. армии США, Великобритании и Канады высадили крупный десант в Нормандии и действительно открыли Второй фронт против Германии. В августе англо-американцы почти без сопротивления высадили десант на Лазурном берегу возле Марселя. Союзники быстро захватили Францию и сделали все возможное, чтобы разоружить отряды французских маки (партизан), реабилитировать сторонников Виши и восстановить буржуазный режим.

Англичане и американцы имели одной из главных целей в конце войны достичь максимально выгодного раздела завоеванного. В этой связи приведем два примера: ковровую бомбардировку Дрездена в конце февраля 1945 г., в результате которой погибло до 25 тысяч в основном мирных горожан; и ядерные бомбардировки Японии, которые моментально унесли жизни 150 тысяч человек, а в следующие пять лет еще 156 тысяч погибло от лучевой болезни. К этому времени средств ПВО ни у Германии, ни у Японии не оставалось, и бомбить их англо-американцы могли безнаказанно. С американских бомбардировщиков даже сняли нижнюю броню, чтобы поместить больше бомб. Города Японии, по сути огромные деревни из тысяч деревянных домиков и лачуг, быстро загорались от маленьких зажигательных бомб.

Ковровые бомбардировки происходили и раньше, в 1943 и 1944 годах. Англо-американцы оправдывали свои варварские атаки, в которых уничтожались целые города, например, Гамбург или Брест, необходимостью разрушить оборонную промышленность врага, убить его рабочую силу, и, тем самым, помочь Советскому Союзу.

В последний год войны, — в бомбардировке Дрездена в Германии, или Токио и других городов Японии, где от вызванных зажигательными авиабомбами пожаров весной 1945 г. погибло несколько сот тысяч жителей, а потом ядерного уничтожения Хиросимы и Нагасаки, — президенты и генералы имели целью запугать Советский Союз и лишить его некоторых плодов победы. В инструкции английским летчикам о бомбардировке Дрездена в феврале 1945 г., например, генерал Королевских ВВС пишет:

«Целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта… и заодно показать русским, когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Бомбардировка_Дрездена).

 

Известный американский писатель, Курт Воннегут, в то время молодой солдат в 106-й пехотной дивизии американской армии, был взят в плен в декабре в ходе немецкого контрнступления в Арденнах и немцы отправили его в лагерь для военнопленных, расположенный в Дрездене. Воннегут пережил катастрофическую бомбардировку, и в повести «Бойня номер пять» описал ее:

«Дрезден превратился в сплошное пожарище. Пламя пожирало все живое и вообще все, что могло гореть». Он сравнивает разбомбленный Дрезден с лунным ландшафтом: «Дрезден был похож на Луну — одни минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть».

 

Отдельного замечания требует вопрос о еврейском Холокосте. США и Великобритания задолго до войны, по разным причинам закрыли свои территории для беженцев из Европы, что жестко сузило число еврейских беженцев от Гитлера. Великобритания не допускала еврейских беженцев также в подмандатную Палестину. США развертывали пароходы с беженцами у своих берегов, и обе «демократии» отправляли несчастных обратно в гитлеровскую Европу. Во время войны ни Лондон, ни Вашингтон не желали ограничивать или изменять свои стратегические приоритеты под давлением общественного мнения, которое, даже не зная о программе истребления евреев, все громче требовало открыть Второй фронт в Европе. В ноябре 1942 г. американские газеты сообщили об уничтожении к тому времени двух миллионов евреев. В декабре 1942 г. знаменитый радиожурналист Эдвард Р. Марроу из Лондона рассказал в эфире о гитлеровцах: «Миллионы человеческих существ, большинство из них евреи, собирают с безжалостной эффективностью и убивают». План истребления стал известен, но даже тогда Черчилль и Рузвельт оба долго притворялись, что не знают о промышленного масштаба истреблении евреев. Союзники отказались изменять стратегические приоритеты военных действий, и бомбардировка лагерей смерти или железнодорожного сообщения с ними не представляла интереса для военно-воздушных сил союзников.

Советская разведка и Сталин тоже хорошо знали о программе истребления евреев, так как уже в июле 1941 г. в Прибалтике и Западной Украине местные фашисты под надзором эсесовцев провели массовые облавы и расстрелы еврейских жителей. В то время как рядовые граждане, бойцы Красной армии и партизаны помогали евреям спастись, Кремль не организовал программы помощи еврейскому населению. По всей оккупированной Европе евреям помогали левые и про-советские партизаны, но советская пропаганда не обращала на Холокост внимания. Даже после войны сталинистская пропаганда десятилетиями замалчивала это преступление фашизма, не выделяя убийства евреев и цыган из категории «гражданского населения» в целом. «Советский патриотизм» выродился в абстрактное преклонение перед могущественным государством, бездумное повиновение начальству. Сталинизм во всех своих аспектах опирался на историческое невежество, и сам вызывал и расширял такое невежество.

Ядерная бомба.

О ядерной бомбардировке Японии много спорили, но пропагандистский миф, будто решение Рузвельта и Трумэна основывалось на желании закончить войну побыстрее и сберечь жизни американских солдат, попросту не выдерживает критики. Профессор Стэнфордского университета, специалист по истории науки, Дэвид Холловей, написал интересную книгу «Сталин и бомба», где в деталях описывает договоры и действия союзников. Рузвельт в Тегеране и потом на Ялтинской конференции (он умер 12 апреля 1945 г.) настоятельно просил Сталина ускорить советскую атаку на Японию. Союзники договариваются, что СССР вступит в войну против Японии через три месяца после капитуляции Германии, то есть, примерно 8 августа. После успешного испытания атомной бомбы 16 июля, Вашингтон пытается приостановить или отложить советское наступление в Манчжурии, а Сталин, наоборот, подталкивает Жукова и Василевского: торопитесь, надо опередить американцев, захватить Харбин в Китае, Южный Сахалин, Курилы, Хоккайдо… В конце концов, поставленная на колени Япония 2 сентября подписывает капитуляцию на борту американского линкора «Миссури», а СССР был отодвинут в сторону.

Послушаем, что говорит профессор Холловей про планы Вашингтона и реакцию в Москве:

«Тот факт, что внутри администрации [Рузвельта-Трумэна] шла широкая дискуссия о влиянии бомбы на отношения с Советским Союзом, не должен затемнять другого факта: главным мотивом применения бомбы против Японии было как можно более скорое окончание войны. Члены администрации признали, однако, что бомба может быть мощным дипломатическим инструментом в отношениях с Советским Союзом. Эта функция бомбы становилась, по их мнению, все более важной, так как между Соединенными Штатами и Советским Союзом возникли разногласия по поводу будущего Европы. 14 мая Стимсон записал в своем дневнике, что американская экономическая мощь и атомная бомба были "королевским флешем на руках", и что не следует "быть дураками при выборе способа его разыгрывания". На следующий день он назвал бомбу "козырной картой". 6 июня Стимсон обсуждал с Трумэном возможность переговоров и быстрого подписания протоколов с Советским Союзом в обмен на партнерство в области атомной энергии. Подобным образом можно было надеяться уладить спорные вопросы, связанные с Польшей, Румынией, Югославией и Манчжурией. Однако обсуждение не было закончено, и ясная стратегия по использованию бомбы для принуждения Советского Союза к уступкам не была разработана». (https://military.wikireading.ru/23466)

Июль 1945 г.:

«… к лету 1945 г. в результате советской политики в Европе участие СССР в войне против Японии стало менее привлекательным для некоторых членов администрации. Аверелл Гарриман, посол в Москве, весьма скептически высказывался о желательности вступления Советского Союза в войну и предупреждал Суна, который регулярно сообщал ему о ходе переговоров со Сталиным и Молотовым, о необходимости стоять твердо. После испытания в Аламогордо вступление СССР в войну становилось не только менее желательным, но и менее срочным. Бирнс, считая, что продолжение советско-китайских переговоров отсрочит вступление в войну Советского Союза, телеграфировал Суну из Потсдама, советуя ему не уступать Советскому Союзу ни по одному пункту. "Совершенно ясно, — заметил Черчилль 23 июля, — что Соединенные Штаты в настоящее время совсем не желают участия русских в войне против Японии". Однако несмотря на сомнения среди своих советников, Трумэн не собирался отказываться от выполнения Ялтинских соглашений». (https://military.wikireading.ru/23467)

Август 1945 г. и реакция Москвы на применение атомной бомбы:

«Официальная реакция Советского Союза на бомбардировку Хиросимы была приглушенной. «Известия» и «Правда» напечатали короткое сообщение ТАСС, в котором излагалось заявление Трумэна о том, что на Хиросиму была сброшена атомная бомба разрушительной силы более 20 килотонн тринитротолуола. В этом сообщении ТАСС говорилось, что Англия и Соединенные Штаты совместно работали над бомбой с начала 1940 г., и передавался комментарий Трумэна, что при полном развертывании проекта в нем было задействовано 125 тысяч человек. Цитировалось предупреждение Трумэна, что Соединенные Штаты могли бы полностью уничтожить японский военный потенциал. Сообщалось также о планах учреждения в Соединенных Штатах Комиссии по атомной энергии и по принятию мер, которые обеспечивали бы использование атомной энергии для сохранения мира во всем мире.

Хиросима произвела в Москве бóльший эффект, чем можно было бы судить по советской прессе. Александр Верт, бывший с 1941 по 1948 г. корреспондентом "Санди Таймc" в Москве, писал: "Новость [о Хиросиме] повергла всех в крайне депрессивное состояние. Со всей очевидностью стало ясно, что в политике мировых держав появился новый фактор, что бомба представляет угрозу для России, и некоторые российские пессимисты, с которыми я разговаривал в тот день, мрачно замечали, что отчаянно трудная победа над Германией оказалась теперь, по существу, напрасной"». (https://military.wikireading.ru/23468)

«Сталин и бомба», Д. Холловей.

Помимо цинизма советского руководства, важно отметить его близорукость. В Тегеране и Ялте Сталин поддерживает Рузвельта против Черчилля, раз за разом демонстративно уступает американцам и пытается противопоставить их Великобритании, ложно считая Англию главным соперником СССР, а США честным партнером. Советская пропаганда одобрила ковровую бомбардировку Германии и Японии в 1945 г., а в августе поздравила «американских союзников» с успешной бомбежкой Хиросимы и Нагасаки. Моральные и этические вопросы были подняты лишь десять лет спустя, когда СССР оказался в окружении американских баз, на которых базировались вооруженные ядерными бомбами самолеты. Лишь тогда советское руководство запустило шумную кампанию в пользу договорного ограничения распространения ядерного оружия.

Результаты Второй мировой войны.

 

Главный результат войны заключался в следующем: Соединенные Штаты обеспечили себе бесспорную экономическую гегемонию в мире, разгромив двух соперников, Германию и Японию, и далеко назад оттесняя другие капиталистические державы. Промышленность США далеко превосходила все остальные: внутри страны имелись огромные запасы угля и нефти, и, кроме того, Вашингтон контролировал (в Мексике, Латинской Америке и на Ближнем Востоке) бóльшую часть мирового производства нефтегазовых продуктов; в 1950 г. 3⁄4 всех автомобилей в мире были собраны в США; в такой же степени страна доминировала в производстве самолетов, военных и торговых суден, обуви и одежды, продуктов питания и ряда других товаров; США экспортировали промышленные и сельскохозяйственные товары и торговый баланс уже давно был в пользу Вашингтона; в результате в хранилище Форт-Нокса содержалось 70 % мирового запаса золота. Бреттон-Вудский договор в июле 1944 г. сделал американский доллар единственной мировой валютой и на могущественном долларе основывался послевоенный Маршалльский план по восстановлению Европы, Азии и Африки.

В 1917 году Ленин и Троцкий призвали народы всего мира покончить с войной и капитализмом, провести свои собственные социалистические революции. Но теперь, Кремль стал главным контр-революционным фактором.

Красная Армия огромной ценой победила фашизм и освободила пол-Европы. Вдохновленные этой победой, народы Европы и всего мира надеялись найти не-капиталистическую дорогу вперед. Компартии завоевали большой авторитет, возглавляя сопротивление в Греции, Италии, Франции. Капитализм потерял лицо, и даже в Великобритании народные массы после войны сняли правительство Черчилля, проголосовав за лейбористов и их программу крупных национализаций. В ряде колоний, например во французском Индо-Китае, британской Индии, и в ряде африканских и азиатских стран, народные массы повели борьбу за независимость. Зигзаги Кремля в 1930-е годы и во время Второй мировой войны подорвали авторитет местных сталинистских партий и эту анти-колониальную борьбу возглавили буржуазные политики: Махатма Ганди, Ахмед бен Белла, Гамаль Абдель Нассер и пр.

В Тегеране и Ялте Сталин заключил стратегическое соглашение о разграничении зон влияния с империалистическими союзниками, США и Великобританией. 9 октября 1944 г. в ходе личной встречи между Черчиллем и Сталиным это соглашение даже было цинично оформлено в грубом, процентном отношении в ходе Четвертой Московской конференции. В угоду союзникам Сталин в 1943 г. распустил Коминтерн, стремясь доказать, что он вовсе не планирует советизацию Европы или Азии. Сталин, наоборот, опасался революций, которые могли выйти из под контроля назначенных Кремлем «вождей». В Восточной Европе, которую оккупировала Красная Армия, в первые годы не было проведено даже первичных мер национализации. В Румынии, например, до 1947 г. официально правил так называемый «король-комсомолец» (он был 1921 г. р.), Михай I, из семьи Гогенцоллерн-Зигмаринген, которого Сталин даже наградил орденом Победы.

После капитуляции союзники разделили Германию на четыре оккупационные зоны: английскую, американскую, французскую и советскую, которые через несколько лет были трансформированы в западную ФРГ и восточную ГДР. Главной целью как «демократов» так и сталинцев было предотвращение стихийного социалистического переворота в Германии и других странах Европы. Надо отметить, что германская компартия была довольно популярной после капитуляции и набрала 5,7% голосов в первых выборах в западногерманский парламент в 1949 г. Вскоре партия подверглась гонениям и была объявлена вне закона в 1956 г.

В 1944-45 гг. Москва приказала «коммунистическим» партиям Италии, Франции и т.д. войти в коалиционные правительства заново восстановленных буржуазных государств. В Китае, прогнивший режим Чан Кайши рухнул несмотря на усилия Кремля. Во французском Индокитае, голландской Ост-Индии, британской Индии и других колониальных и полуколониальных странах, во имя дружбы с союзниками Кремль предоставит старым колонизаторам в конце войны возможность вернуть или сохранить свои колониальные владения. В десятилетия последующие за Второй Мировой войной Кремль будет использовать народно-освободительные движения Третьего мира как разменные монеты в своей политической игре-борьбе с империалистами.

Прилетев из Москвы в Италию в марте 1944 г., глава итальянской компартии, Пальмиро Тольятти, с трудом уговаривает партизан согласиться на стратегический поворот (Svolta di Salerno), в рамках которого коммунистические «бригады Гарибальди» и другие левые группы были разоружены, а ИКП вступила в буржуазное правительство, в котором сам Тольятти стал министром. В ряде стран — в Греции, Албании и Югославии, — гражданская война между левыми партизанами и буржуазными режимами зайдет слишком далеко, чтобы оставить местным сталинистам возможность мирно вступить в про-западные, буржуазные правительства, как им приказывал Сталин.

Кремль долгие годы недооценивал подъем США в делах мирового капитализма, и продолжал видеть Великобританию своим первым и главным врагом. В первые послевоенные годы Сталин даже попытался записаться в бенефициары американского Плана Маршалла и в пику Великобритании поддержал основание Израиля.

В целом, роль Кремля в мировой классовой борьбе была глубоко реакционной. Вот яркий пример Франции: в 1936 г. сталинцы вошли в Народный Фронт Леона Блюма и, тем самым, исключили возможность социалистической революции; во время германо-советского Пакта французские сталинцы стояли за непротивление Гитлеру, их вождей за пораженчество преследовали французские власти; 22 июня 1941 г. нейтралитет французских сталинцев сменился анти-фашистским энтузиазмом и ФКП стала наиболее активным участником Сопротивления; в конце Второй Мировой войны ФКП разоружила левые отряды маки (партизан), вошла в еще слабую буржуазную коалицию и дезориентировала борьбу французского пролетариата за власть; через 20 лет в мае-июне 1968 г. сталинистская партия восстановила пошатнувшееся из-за беспрецедентного восстания рабочего класса правление буржуазии, заключив Гренельские соглашения с Де Голлем.

На Индийском субконтиненте зигзагообразная политика Москвы — за независимость с 1917 до 1935 года, за статус-кво в 1935—1939 гг., за независимость в 1939—1941 гг., за Великобританию после 22 июня 1941 г. — предоставила инициативу в освободительном движении буржуазным националистам, и привела в 1947 г., под руководством известного «философа ненасилия» Махатмы Ганди, к кровавым межобщинным распрям и разделу субконтинента на четыре враждующих государства (Индия, Пакистан, Бангладеш и Шри-Ланка), которые были обречены на длительные войны, отсталость и нищету.

Сталинизм во время и после войны.

Во время войны Сталин направил антифашистскую пропаганду в русло анти-немецкого шовинизма, который в 1945 году привел к эксцессам массового мародерства в Германии и изнасилованию тысяч немецких женщин советскими солдатами. Илья Эренбург, например, писал в 1942 г.:

«…немцы не люди. Отныне слово "немец" для нас самое страшное проклятье. Отныне слово "немец" разряжает ружьё. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал». («Красная звезда», 24 июля 1942 г.)

Этот шовинизм дорого стоил советскому народу. Даже не пытаясь аппелировать к классовому сознанию немецкого солдата, сталинская пропаганда вызывала в нем животный страх советской мести и способствовала отчаянному упорству Вермахта. В Гражданскую войну Ленин и Троцкий предлагали руку дружбы французским матросам в Одессе, чешским и польским солдатам на Украине. Сталин окружил заботой сдавшихся под Сталинградом немецких генералов, включая фон Паулюса, которые в сравнительном комфорте пережили войну и были отправлены по домам. В отличие от десятка-двух немецких, румынских и пр. генералов, захваченных в Сталинграде, из 110 тысяч пленных солдат лишь небольшая доля пережила плен и вернулась на родину. Жестокое обращение с военнопленными впоследствии не падало до невыносимого уровня сталинградской зимы 1943 года, но оставалось весьма суровым. Политика сталинизма, больше, чем пропаганда Геббельса, послужила предотвращению раскола в немецкой армии. Немцы бились до последнего, опасаясь плена. Последняя битва войны, штурм Берлина, происходила при огромном перевесе советских сил, и все же с 16 апреля по 8 мая советские войска потеряли 352 475 человек, из них безвозвратно — 81 116 человек (советские данные).

В августе 1941 г. НКВД провел депортацию 438,7 тыс. немцев Поволжья. В 1944 г. Сталин приказал провести ряд депортаций в Среднюю Азию небольших народов, которых он обвинил в пособничестве нацистам во время оккупации. Были депортированы крымские татары, чеченцы и др. народы. НКВД выселял даже семьи красноармейцев, воевавших на фронте. «Советским патриотизмом» был назван великодержавный русский шовинизм, и эта политика продолжилась после войны и постепенно разложила единство советского народа. Кремль во время войны даже реабилитировал православную церковь, хотя и продолжал преследовать сектантов, католиков, иудеев и других.

Внутри СССР сталинский режим после войны провел несколько публичных политических процессов. В 1946 году развернулась кампания против джаза, который, якобы, «развращает советских людей». Затем был инициирован ряд других кампаний, направленных на то, чтобы «затянуть гайки» расшатанной за войну системы бюрократического абсолютизма: «ленинградское дело», «дело врачей-вредителей», убийство известного режиссера Михоэлса и разгром Еврейского Антифашистского комитета, «борьба с космополитами». В буферных странах советской зоны Сталин в 1950 году запустил ряд политических процессов в Чехословакии, Болгарии и других странах, чтобы подавить симпатии к Югославии во время советско-югославского конфликта: «дело Сланского» в Чехословакии, «дело Райка» в Венгрии и ряд других «охот на ведьм».

Сталинизм после Сталина.

После смерти Сталина Хрущев и его наследники были вынуждены пойти на ряд маневров и уступок рабочему классу, необходимых, чтобы сохранить бюрократический режим в целом. Известный историк Вадим Роговин в шестом томе своего исследования «Была ли альтернатива» пишет:

«Напор социальных антагонизмов, разъедавших советское общество, оказался к концу сталинского периода столь велик, что после смерти Сталина его преемники были вынуждены пойти на существенные уступки народным массам в области социальной политики. Начиная с 1953 года были осуществлены крупномасштабные социальные программы и реформы, направленные на уменьшение огромных разрывов в жизненном положении различных социальных групп советского общества» («Мировая революция и мировая война», Москва, 1998, стр. 27-28).

В СССР и в других «социалистических» странах накапливались резкие общественные противоречия между тружениками в городах и селах и правящими «коммунистическими» элитами. В июне 1953 г. массовые забастовки и демонстрации прошли в нескольких городах Восточной Германии. В 1956 г. в состоянии тяжелого кризиса оказались Польша и Венгрия. В Польше на место умершего незадолго до этого польского наместника Сталина, Болеслава Берута, был назначен освобожденный из тюрьмы бывший «правый уклонист» Владислав Гомулка. В октябре 1956 г. в соседней Венгрии развернулось еще более радикальное и обширное движение рабочего класса против тоталитарной бюрократии, вскоре подавленное советскими войсками и массовыми репрессиями. В 1968 г. массовые волнения охватили Чехословакию, где местная компартия уступила давлению масс, требующих смягчения политического режима и перехода к «социализму с человеческим лицом», но в августе, после долгих раздумий, Кремль послал в Прагу советские танки и добился восстановления ортодоксального руководства и полицейского режима. Перерожденный советский «социализм» показал всему миру свой зверский оскал. Правда, даже бюрократические сталинистские режимы все равно сохраняли определенную долю привлекательности при сравнении с американским капитализмом, который в тот же период развязал жестокую войну во Вьетнаме. Но энтузиазм, с которым Красную Армию встречали в странах Восточной Европы в 1944-45 гг., все больше уходил в прошлое и все шире распространялись чувства разочарования и цинизма, на которых играли пропагандисты «свободного рынка» и буржуазной демократии.

В последующие десятилетия советское общество продолжало раздирать глубокое неравенство. Были, конечно, преодолены самые тяжелые последствия войны: города были очищены от развалин, возникли новые жилые районы, предприятия, больницы и школы, линии метро в крупных городах. Уровень жизни масс значительно поднялся, но социальное неравенство между бюрократический верхушкой и массой трудящихся сохранялось, даже росло. Например, генеральный секретарь КПСС полюбил дорогие заграничные автомобили и высокие иностранные гости дарили Брежневу Кадиллаки, Мерседесы, Мазерати и Роллс-Ройсы. Правящая бюрократия всячески охраняла и развивала полицейскую систему, охранявшую бюрократическую роскошь и общественное неравенство. Озираясь на генсека, его примеру следовали первые секретари республиканских компартий, и иерархическая ранжировка советской бюрократии шла сверху вниз и снизу вверх. Похожие на советскую, лестницы партийно-бюрократических элит были построены в других странах «социалистического» лагеря. Полицейские режимы защищали это общественное неравенство.

Глобализация капитализма и новые технологии в области связи и компьютеризации усилили давление на автаркические хозяйства Советского Союза и других не-капиталистических стран Восточной Европы. Попытки сталинистских бюрократий в СССР и других сталинистских странах преодолеть национально-ограниченный характер своих хозяйств имели лишь ограниченный успех. В 1949 г. сталинисты создали торговый альянс, Совет экономической взаимопомощи (СЭВ), состоявший из представителей Албании, Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии, к которому потом присоединились ГДР, Монголия, Куба и Вьетнам (но вышла пошедшая за Китаем Албания). Торговля между членами СЭВ употребляла в качестве универсального эквивалента «переводный рубль». Внутри этого альянса Польша и Чехословакия, например, стали специализироваться в производстве товаров легкой промышленности, а ГДР стала центром микроэлектроники и вычислительной техники. В 1975 году на долю стран-членов СЭВ приходилась треть мирового промышленного производства, а хозяйственный потенциал этих государств вырос с 1949 года в несколько раз.

(цит. по https://ru.wikipedia.org/wiki/Совет_экономической_взаимопомощи)

Надо подчеркнуть, что создание СЭВ было полумерой и недостаточным ответом на одну из двух коренных проблем сталинистской экономики, ее национальную ограниченность. (Вторую ее язву — бюрократический режим — СЭВ даже не пытался лечить, так как все другие члены Совета тоже были под контролем национальной бюрократии). В то время как иностранные капиталисты имели доступ к мировому рынку, включая «социалистические» страны, советские, польские и др. хозяйственники вынуждены были ограничиваться ассортиментом, которые им предлагали их коллеги из «социалистических» хозяйств, то есть, грубо говоря, одной третью мирового хозяйства.

Еще один интересный момент связан с внедрением компьютерных и информационных технологий. Все сталинистские режимы обеспечивали политическую стабильность через полицейское подавление демократических свобод, тотальную цензуру и пр. Информационные технологии пробивали непоправимые бреши в системе полицейского контроля, и поэтому диктатуры Восточной Европы и СССР ввели строгие ограничения на развитие компьютерных технологий и сетей информации. Тогда же начались гонения на кибернетику и другие дисциплины, которые серьезно замедлили развитие этих технологий в СССР. Советская бюрократия в 1960-е годы отвергла перспективный проект ОГАС, прототип Интернета, разработанный военным инженером Анатолием Китовым и математиком Виктором Глушковым. Механические пишущие машинки не продавали в СССР до 1970-х годов — власти стремились предотвратить и затруднить обход цензуры через «самиздат». Комитет Государственной Безопасности (КГБ, советская тайная полиция) контролировал и отслеживал все пишущие машинки, чтобы вычислять и наказывать распространителей запретных идей. Все же вычислительные машины и компьютеры начали пробивать себе дорогу в советской науке и технике. В 1950 году заработала МЭСМ — первая в СССР ЭВМ, а в 1952 году — БЭСМ-1. Военные и космические проекты стали главными заказчиками и двигателями компьютерных технологий. Крупные ЭВМ, лабораторные и заводские компьютеры начали появляться в ведущих конструкторских бюро и предприятиях, но советское руководство весьма отрицательно относилось к разработке и внедрению персональных компьютеров и сетей связи. Со временем эти ограничения все более затормаживали развитие экономики в целом.

В других «социалистических» странах тоже развивали микроэлектронику и вычислительную технику. В ГДР в 1960-е годы производственное объединение Robotron разработало и выпускало серийные компьютеры. Кое-где копировали передовые западные образцы. В середине 1980-х годов в ГДР были построены и продавались почти точные копии американского миникомпьютера Digital VAX 11/780, но цена была гораздо выше, чем в США. В Чехословакии тоже проводились разработки ЭВМ, а с 1960-е годов стали выпускать популярные периферийные устройства, принтеры и т.д.

Не-капиталистические правила в экономике часто позволяли ученым и инженерам перепрыгивать через промежуточные стадии развития, избегать издержек капиталистического авторского права и законов частной собственности. Один чешский инженер-беженец, Антонин Свобода, во время Второй Мировой войны работавший в оборонной промышленности США, после войны вернулся в Чехословакию, и в 1950-е годы стал cоздателем чешских компьютеров серии SAPO (Samočinný počítač, «автоматический компьютер»). Энтузиасты в странах советского блока активно запускали различные проекты ЭВМ. Статья об истории компьютеров сообщает:

«Болгарские специалисты быстро наладили кооперацию с минскими коллегами, имевшими большой опыт в разработке ЭВМ серии “Минск”». (https://computer-museum.ru/histussr/sev_it.htm)

 

С другой стороны, отметим, что «социалистическое» производство компьютеров было примечательно своим кустарным характером: отдельная лаборатория или завод часто по-любительски мастерили детали, не могли купить стандартные компоненты и инструменты; даже серийное производство не становилось массовым; сделанные кустарным способом приборы часто ломались и были слишком дорогими. В стратегическом смысле победило массовое, стандартизированное, коммерческое производство: IBM, Cray, Lenovo, HP, Dell, Apple, Microsoft и т.д. Отметим тут, что Интернет вырос из американской военно-промышленной сети DARPAnet, которую в 1968 г. начал субсидировать Пентагон. Как часто бывает в истории человечества, военные нужды двигали развитие мирных технологий, и военные технологии нашли широкое применение в мирных целях.

Достижения и провалы Советского Союза.

СССР в послевоенные десятилетия совершил огромный скачок вперед, не ограничиваясь имитацией и погоней за западными и мировыми технологиями. В некоторых областях Советский Союз догнал передовой капитализм: авиация, космос, военная промышленность. В СССР в 1960-е и 1970-е годы строили более тысячи самолетов в год, сотни торговых и пассажирских кораблей, первый в мире атомный ледокол («Ленин» в 1959 г.) и пр. СССР лидировал не только в тяжелой промышленности и вооружении: с 1965 по 1986 гг., например, СССР занимал первое место в мире по производству шерсти — 21 % мирового производства (цит. по Текстильная промышленность России). Производство тракторов в СССР достигло в 1988 г. пика в 559 тысяч. Производство автомобилей росло до 1987 г., когда было построено 2.4 млн, в том числе 1332 тысяч легковых машин (https://su90.ru/industry.html). Огромная территория Советского Союза была связана длинными сетями железных дорог и сотнями аэропортов. Десятки миллионов советских граждан каждый год ездили на курорты на Черном море, в Прибалтику и т.д. Десятки миллионов детей были круглый год записаны в музыкально-культурные и спортивные кружки и проводили месяц или больше в летних пионерских лагерях.

Но бюрократическое планирование сверху, в режиме бюрократического чванства, чудовищно ограничивало возможности советской экономики. Для современного капиталистического производства индивидуальная заинтересованность специалистов, техников и инженеров является необходимым условием. В бизнес-колледжах профессионалы в сфере управления персоналом изучают методы, которые капиталистические фирмы используют для поощрения креативности у своих сотрудников. Их называют не «рабочими» или «служащими», а «сотрудниками» или «коллегами»; им платят не зарплату, а ставки и премиальные, выдают акции фирмы и пр. В условиях национализированной экономики и центрального плана, прозрачность системы, демократический контроль масс и их заинтересованность в результатах производства являются еще более необходимым условием для развития социалистического производства, чем при капитализме. Троцкий в «Преданной революции» писал:

«Прогрессивная роль советской бюрократии совпадает с периодом перенесения важнейших элементов капиталистической техники в Советский Союз. На заложенных революцией основах совершалась черновая работа заимствования, подражания, пересаживания, прививки. О каком нибудь новом слове в области техники, науки или искусства пока еще не было и речи. Строить гигантские заводы по готовым западным образцам можно и по бюрократической команде, правда, втридорога. Но чем дальше, тем больше хозяйство упирается в проблему качества, которое ускользает от бюрократии, как тень. Советская продукция как бы отмечена серым клеймом безразличия. В условиях национализованного хозяйства качество предполагает демократию производителей и потребителей, свободу критики и инициативы, т.е. условия, несовместимые с тоталитарным режимом страха, лжи и лести.

За вопросом о качестве встают более сложные и грандиозные задачи, которые можно обнять понятием самостоятельного технического и культурного творчества. Древний философ сказал, что отцом всех вещей является спор. Где свободное столкновение идей невозможно, там нет и творчества новых ценностей. Правда, революционная диктатура, по самой сути своей, означает суровые ограничения свободы. Но именно поэтому эпохи революций никогда не были непосредственно благоприятны для культурного творчества: они только расчищали для него арену. Диктатура пролетариата открывает человеческому гению тем более простора, чем более она перестает быть диктатурой. Социалистическая культура будет расцветать только по мере отмирания государства. В этом простом и непреклонном историческом законе заложен смертельный приговор для нынешнего политического режима СССР. Советская демократия не есть требование отвлеченной политики, еще менее — морали. Она стала вопросом жизни или смерти для страны».

 

Само понятие «социализма» и «коммунизма» после десятилетий бюрократической диктатуры обесценилось. В 1959 г. в ходе так называемых «кухонных дебатов» между генеральным секретарем КПСС, Никитой Хрущевым и вице-президентом США Ричардом Никсоном, Хрущев объявил о намерении СССР «догнать и перегнать Америку». На XXII съезде Коммунистической партии Советского Союза в октябре 1961 г. Хрущёв в своем выступлении объявил, что к 1980 году в СССР будет «в основном» построен коммунизм. Массы советского народа верили, или хотели верить в построение коммунизма, но в министерствах и главках, управляющих хозяйством страны, правящая элита полностью отмежевалась от социализма. Духовная атмосфера в столичных и провинциальных учреждениях была пронизана стремлением к карьерному росту и жаждой личного обогащения.

Кухонный дебат 24 июля 1959 г. между Н. Хрущевым и Р. Никсоном. За спиной Никсона виден еще нестарый Л. Брежнев, а между ними, А. Микоян. 27 июля советское телевидение показало записи диалога между Хрущевом и Никсоном.

Троцкий в 1930-е годы писал о партийных и хозяйственных чиновниках, среди которых от социализма оставались одни фразы. Спустя много лет стало еще хуже: повторенные тысячу раз фразы казались надуманными и набили оскомину; три звезды Героя на груди Леонида Ильича Брежнева звенели наградой за бездарность и долгожитие. Хотя Брежнев в 1967 году назвал советскую систему «развитым социализмом», это идеологическое клише ни на йоту не сделало действительность более справедливой, никак не упразднило режим цензуры, не уравняло общественную лестницу.

В художественной литературе эту атмосферу повального лицемерия и эгоизма последних десятилетий советского режима впоследствии высмеивал Виктор Пелевин в популярных повестях «Принц Госплана», «Желтая стрела» и др. И, раз уж речь зашла о литературном отображении исторической действительности, надо отметить написанный в 1965 г. роман Александра Бека «Новое назначение». Этот ортодоксальный писатель, участник Гражданской и Отечественной войн, правдиво описывает смену поколений в партийно-хозяйственных верхах. По этой причине роман был запрещен сталинистской цензурой, и вышел в свет лишь в 1986 г. Героя романа, коммуниста Онисимова Сталин назначил наркомом одной из отраслей тяжелой промышленности во время чистки 1937 г., чтобы заменить расстрелянных большевиков-героев Гражданской войны и первых пятилеток. Во время действия романа во вторую половину 1950-х годов от «отставшего от времени» наркома избавляются, отправляя его на почетную синекуру, послом в небольшую европейскую страну. А. Бек правильно показывает, как первое поколение наркомов 1920-х годов делали Революцию, строили СССР, и верили в мировую революцию. Второе поколение Онисимовых, назначенцев 1937 года, мало чем отличаясь от буржуазных национал-реформистов, верило в возможность национального построения «социализма» по приказу сверху вниз. А теперь, пишет Бек, вместо национальных реформистов вверх пробиваются циники и эгоисты, цель которых — сделать карьеру — или, еще хуже — просто разбогатеть.

А что можно сказать о поколении М. Горбачева, Б. Ельцина и Н. Рыжкова? Председатель Совета министров СССР и правая рука Горбачева, Николай Рыжков был разоблачен как спекулянт и торговец оружием в январе 1990 г., когда раскрылось так называемое «дело АНТа» — попытка мошенников, под прикрытием самых высоких чиновников, нелегально продать заграницу 12 боевых танков Т-72. Через пару лет президент Российской Федерации Ельцин будет окружен дворцовой челядью, которая открыто потребует взятки за аудиенцию с президентом. Экс-члены Центрального Комитета КПСС отвергают социализм и объявляют, что нашли Бога и узнали моральные преимущества буржуазной демократии.

Сельское хозяйство.

Особое место в обзоре советской экономики должно занять сельское хозяйство, где режим тоталитарной бюрократии был не менее вредным. В рабочей и промышленной политике Сталин и К° были в некоторой степени втиснуты в рамки общепринятой марксистской политики, — пока Левая оппозиция не была раздавлена и носители социалистических идей не были убиты. В крестьянской политике сталинцы повторяли ученические ошибки социалистов Западной Европы, и совершали свои, самобытно-русские глупости и преступления.

Впрочем, революционные марксисты вовсе не избегали темы о крестьянской политике. Фридрих Энгельс в 1894 г. критиковал «социалистическую» демагогию в Германии и Франции:

«Мы никогда не можем обещать мелким крестьянам поддержать их единоличное хозяйство и единоличную собственность против превосходящих сил капиталистического производства. Мы можем обещать им только, что не будем против их воли, силой вмешиваться в их имущественные отношения. Мы можем, далее, способствовать тому, чтобы борьба капиталистов и крупных землевладельцев против мелких крестьян велась уже теперь по возможности ме- нее несправедливыми средствами и чтобы по возможности ставились препятствия прямому грабежу и надувательству, к которым так часто теперь прибегают. Это будет удаваться лишь в виде исключения. В условиях развитого капиталистического способа производства ни один человек не разберет, где кончается честность и где начинается мошенничество. Но стоит ли политическая власть на стороне обманщика или обманутого, — это всегда будет составлять большую разницу. Мы же стоим решительно на стороне мелкого крестьянина; мы предпримем все в пределах возможного, чтобы сделать его участь более сносной, чтобы облегчить ему переход к товариществу, если он на это решается, и даже дать ему отсрочку для размышления на своей парцелле, если он не может еще принять такого решения» («Крестьянский вопрос во Франции и Германии»).

Внутри российской социал-демократии тоже велись упорные споры о революционной программе в деревне: отчуждение или конфискация земли; муниципализация земли (меньшевики) или ее национализация (часть большевиков), конфискация и раздел (другая часть большевиков). Социалисты-революционеры сохраняли иллюзии в жизненность крестьянской общины и над-классовую природу крестьянства. Октябрьская революция и взятие власти большевиками привело к осуществлению даже не социал-демократической, а эсеровской программы: национализация и уравнительное распределение земли. Это привело — после десяти лет Революции, Гражданской войны и введения НЭПа — к ретроградным, в экономическом смысле, последствиям: число крестьянских дворов в СССР увеличилось с 16 до 25 миллионов, и характер этих маленьких хозяйств стал более примитивным, самодостаточным, менее зависимым от продуктов городской промышленности, передовой техники и технологий.

Мы напомним читателю, что Левая Оппозиция уже в 1920-е годы держала курс на добровольную коллективизацию сельского хозяйства. Предпосылкой для коллективизации и движения вперед к социализму должна была стать индустриализация. Чтобы подтолкнуть индустриализацию, Троцкий и левые оппозиционеры требовали усилить прогрессивное налогообложение более зажиточных слоев деревни. Сталин и его теоретик, Бухарин, до 1928 г. проводили курс на зажиточного крестьянина и громили Троцкого, Преображенского и других как «сверхиндустриализаторов». По сути, сталинцы повторяли благоглупости народников, которые рассчитывали плавно совершить трансформацию крестьянского мира, с его элементами примитивного коммунизма, в современное коммунистическое общество.

Разгромив Левую оппозицию, Сталин между тем разрушил систему товарообмена, составлявшую суть «смычки» между городом и деревней. Медленное развитие промышленности не могло обеспечить правильный товарообмен с деревней, и поэтому, несколько окрепнув, крестьяне, особенно кулаки, отказывались продавать хлеб государству. Перед городами в 1928 г. встала перспектива голодной смерти.

В отчаянии, бонапартистский режим Сталина повернулся против вчерашних союзников, Бухарина, Рыкова и других, и объявил эру «сплошной коллективизации», которую он проводил суровыми мерами реквизиций и государственного террора против миллионных масс крестьянства. Потеряв голову, режим Сталина, вместе с разгромом правой оппозиции расширил и ввел в систему этот террор, который выродился в де-факто гражданскую войну против многомиллионного крестьянства и привел к хозяйственной катастрофе: уничтожение домашнего и крупного рогатого скота, лошадей, птицы, голодная смерть миллионов крестьян, высылка в Сибирь еще миллионов. Колхозы и совхозы были организованы путем насилия над крестьянами, и последствия этой жестокой и антинародной политики долго преследовали советский режим.

Вторжение фашистской Германии в СССР внесло в политические настроения крестьянства важный корректив. Даже наиболее антисоветские сегменты сельских тружеников — литовские и западноукраинские хуторяне и единоличники, казаки Дона и Кубани — получили наглядный пример отношения крупного иностранного капитала к парцелльным крестьянам. Профессор Высшей школы экономики Олег Будницкий в интересной статье в газете «Лента.ру» сообщает:

«Да, многие надеялись, что колхозы наконец-то распустят. По моим оценкам, наибольшее распространение коллаборационистские настроения, особенно в начальный период оккупации, получили среди крестьянства. Это, впрочем, неудивительно — как и казачество, оно больше всего пострадало от советской власти, от жестокой и разорительной коллективизации. Но, вопреки ожиданиям, нацисты не распустили колхозы, поскольку для них, как и для большевиков, это была удобная и эффективная форма изъятия продовольствия». (https://lenta.ru/articles/2016/09/14/collaboration/)

Колхозы были распущены лишь в западных областях, и по двум причинам. Во-первых, немцы нашли в Литве, Латвии и Западной Украине множество сторонников, но местные фашисты должны были со своей стороны пойти навстречу массовым ожиданиям населения и распустить ненавистные колхозы. Во-вторых, коллективизация была еще не закончена и крестьяне помнили, кому принадлежал до 1939-40 года тот или другой отрезок пашни. Литовский и украинский патриот-коллаборационист встречал немца хлебом-солью, с охотой помогал ему убить своего соседа-поляка и еврея, ограбить их дом и хозяйство, но потом должен был несколько лет расплачиваться за свою жадность и жестокость. Германские солдаты обобрали его курятник в первые же дни, а назначенный оккупантами староста командовал им не меньше, чем советская власть, часто даже более грубо. Даже если его сын служил в карательных батальонах и эсесовских дивизиях, дочь могли забрать на работу в Германии, а реквизиционный режим оккупантов оставлял ему лишь минимум продуктов, необходимый для того, чтобы он и его жена могли продолжать работать. Школы и санитарные пункты, к которым этот селянин уже привык за год-полтора советской власти, с приходом немцев были закрыты, так как еврея-доктора и поляка-учителя немцы расстреляли.

В целом, режим германской оккупации был гораздо более жестоким, чем сталинский террор. Местные фашистские партии украинцев, литовцев и др. уже в самом начале войны вступили в трения с оккупационными властями. Это, в частности, объясняет, почему глава ОУН(б), Степан Бандера, был в июле 1941 г. арестован немецкими властями, перевезен в Берлин, и до сентября 1944 г. содержался в роли заложника. Программа германского империализма предвидела полное истребление евреев и цыган, частичное истребление славян, и колониальную германизацию всей Европы до Урала. Теория «жизненного пространства» (Lebensraum) и практика повального истребления народов вызвала в свою очередь массовое сопротивление и партизанское движение, которое сильно усилилось с течением войны, и особенно после победы Красной армии в Сталинграде.

Село после войны.

Послевоенный период был отмечен ужасной разрухой и нищетой как в городе, так и в деревне. Погибло 27 миллионов граждан СССР, в большинстве своем — мужчин. Еще миллионы были искалечены. Если в городах и на разных восстановительных работах в течение нескольких лет трудилось около двух миллионов военнопленных, то в деревнях вся работа восстановления, как и нормальные работы по обработке земли, севу и сбору урожая, уходу за скотом и т.д. легли на плечи женщин и подростков. И все это в условиях разгрома машинного и другого инвентаря, нехватки даже примитивных ручных инструментов, то есть, за счет ручного, почти каторжного, труда. Десятки лет люди жили в землянках и бараках, так как на восстановление и ремонт нормальных жилищ ресурсов не было. В политическом смысле колхозники и совхозники были практически бесправными, даже их паспорта содержались под замком, и они, как во время крепостного права, не могли добровольно оставить колхоз и бежать в город. Низкие закупочные цены на сельскохозяйственные продукты делали колхоз постоянным должником государства и его органов (МТС, семенных ферм, строительных организаций и т.д.). Сразу после войны в результате голода и сопутствующих ему болезней в зиму 1946/47 года умерло, по разным оценкам, от нескольких сотен тысяч до 1,5 миллиона человек. В течение многих лет колхозы платили своим членам за трудодни в натуральной форме, и очень скупо; денег в колхозах не было. Эти фиктивные трудодни тогда называли «палочками». Википедия сухо замечает:

«До середины 1950-х годов в среднем на трудодень приходилось около 36 % от средней дневной оплаты промышленного рабочего. По итогам года колхозник получал в 3 раза меньше, чем работник совхоза, и в 4 раза меньше, чем промышленный рабочий». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Трудодень)

После смерти Сталина Хрущев инициировал ряд значительных реформ: были повышены в три раза государственные закупочные цены на продукты сельского хозяйства, правила работы государственных машино-тракторных станций изменились в пользу более скорой реакции на требования колхозного руководства, были укрупнены колхозы и расширен их инвентарь, выделены средства на сельское строительство и др. В следующие десятилетия были запущены программы сельского строительства, мелиорации земель, шла постройка тысяч клиник, школ и клубов. Уровень жизни колхозников резко повысился, но все равно отставал от города.

Ряд начинаний Хрущева имели временный успех, другие кончились провалом: распашка целинных земель, кукурузная кампания, расформирование некоторых отраслевых министерств и создание совнархозов. Урожай 1963 г. пострадал от засухи и не мог обеспечить страну продовольствием, и правительству пришлось закупать зерно за границей. В разных регионах были тогда введены ограничения на продажу хлеба, хотя до карточек не дошло. Этот провал вызвал недовольство в руководстве бюрократии, к тому же кремлевские чиновники уже давно искали повод снять беспокойного генерального секретаря. В октябре 1964 г. Пленум ЦК КПСС формально снял Хрущева со всех постов и отправил его на пенсию.

Экономические реформы, которые провели наследники Сталина — Хрущев, Брежнев, Косыгин — являлись попытками смягчить огромное материальное неравенство внутри страны. Они сопровождались рядом политических реформ. Так, весной 1953 г. было освобождено 1,2 млн заключенных, за чем последовали дальнейшие амнистии для военнопленных и повстанцев-националистов (украинцев, прибалтов и др.); были отменены уголовные наказания за аборт и опоздания на работу; было разрешено менять место работы, существенно сокращена продолжительность рабочего дня и увеличен оплачиваемый отпуск; была запущена программа жилищного строительства.

Историк-марксист В. З. Роговин пишет:

«Напор социальных антагонизмов, разъедавших советское общество, оказался к концу сталинского периода столь велик, что после смерти Сталина его преемники были вынуждены пойти на существенные уступки народным массам в области социальной политики. Начиная с 1953 года были осуществлены крупномасштабные социальные программы и реформы, направленные на уменьшение огромных разрывов в жизненном положении различных социальных групп советского общества. В результате этого стали ослабляться преимущественные позиции бюрократии и примыкающих к ней по своему жизненному положению социальных слоёв (верхушка научной, технической и творческой интеллигенции). В этих условиях бюрократия, озабоченная сохранением своего привилегированного положения, оказалась особенно податливой к протекционизму и другим формам коррупции. Коррупция и массовые хищения общественной собственности превратились в основной фактор загнивания постсталинского режима. Обозначилось новое социальное противоречие между бюрократией, сохранявшей в своих руках рычаги власти, жадно цеплявшейся за свои официальные и неофициальные привилегии, и верхушечными слоями интеллигенции, болезненно воспринимавшими утрату своих материальных преимуществ. Реальные доходы, получаемые этими слоями в виде высоких окладов, премий и других подачек господствующего режима, стали относительно снижаться в условиях повышения доходов низко- и среднеобеспеченных категорий трудящихся, а также действия инфляционных тенденций. На падении покупательной силы рубля и возникновении всё более многочисленных дефицитов паразитировал новый слой дельцов теневой экономики».(Мировая революция и мировая война, Москва, 1998, стр. 27-28)

Тупик сталинизма и польская «Солидарность».

Экономическое развитие становилось тем менее эффективным, чем больше усложнялось и развивалось советское хозяйство. В иерархии управления происходил отбор по принципам любой бюрократии: награждение покорных очковтирателей, построивших очередную «потемкинскую деревню», наказание «чересчур умных» и независимых. В экономике превалировал долгострой, а производство волновало бюрократов ровно в такой мере, в какой возможно было предоставить вышестоящему начальству парадную статистику. После снятия Хрущева в 1964 г. советское руководство в середине 1960-х годов попыталось внедрить ряд реформ в механизмы экономического планирования: план Е. Либермана в 1965 г., схемы оценки себестоимости, введение хозрасчета, реформа ценообразования, периодические кампании по посеву Х или Y, постройке Z, и т.д. Но каждый такой план натыкался на ревностный саботаж со стороны той или другой секции бюрократии. Бюрократам было выгодно назначать на шикарный лимузин ту же цену, как и на скромный «Запорожец», скрывать размеры своих кастовых привилегий, замораживать огромные капиталы в долгострое и т.д.

Важным поворотным моментом в истории страны стало решение государственного руководства в 1960-е годы начать экспорт нефти и нефтепродуктов, а потом, в 1970-е гг., прибавить к ним природный газ, и покупать на выручку от экспорта энергоресурсов промышленные и потребительские товары. Москва решила преодолеть проблемы производства товаров широкого потребления через покупку на Западе целых технологий, целых производственных линий: например, итальянский Фиат (Лада), франко-американская Симка (выпущенная как Москвич-2141), заграничные фотоаппараты и т.д. Это прагматичное решение имело два далеко идущих последствия. Во-первых, оно устанавливало связь между капиталистическим рынком и теми привилегированными слоями населения (бюрократия и ее челядь), которые получали доступ к этим замечательным импортным товарам. Во-вторых, для бюрократов устранялся стимул развивать свое производство. В статье на сайте Рамблер дана такая информация:

«Хронической зависимость СССР от импорта продовольствия стала с 1972 года. В том году из СССР был экспортирован всего 1 млн тонн зерна, а импортировано — 23 млн тонн. Особенно переломными стали в этом отношении 1975 и 1979 годы, когда хлебный экспорт упал практически до нуля, в то же время было закуплено соответственно 27 млн. (по другим данным — 22 млн.) и 31 млн тонн зерна». (https://news.rambler.ru/other/39571753/)

Другие «социалистические» страны тоже упирались в невозможность построить социализм в рамках одной или нескольких стран и в тисках бюрократического режима. Ни один рецепт бюрократического социализма не работал: ни «гуляшный социализм» в Венгрии, ни самоуправление в Югославии, ни «железная рисовая миска» в Китае.

Авторитет сталинизма в странах Восточной Европы, как и внутри СССР, был обеспечен победой над фашизмом во Вторую Мировую войну, но с каждым десятилетием все больше терял популярность. Его периодически размывали и подрывали взрывы плебейской ненависти к общественному неравенству, возмущение иерархическим чванством правящих бюрократий. Индустриализация всех этих стран расширяла ряды промышленного пролетариата, но рабочие восставали против режимов, претендующих на статус «социалистических» и «рабочих», но в то же время защищавших неравенство.

Такие взрывы происходили в Польше в 1956 и 1967-68 годах, но реформы ограничивались лишь сменой одного генерального секретаря на другого (В. Гомулка, Э. Герек, В. Ярузельский). Летом 1980 г. начались новые взрывные протесты и массовая самоорганизация польского рабочего класса в независимые от сталинистского режима «профсоюзы». Мы ставим слово «профсоюз» в кавычки, потому что, по факту, эти всеобъемлющие оппозиционные организации объединили большинство промышленного пролетариата Польши и пользовались моральной поддержкой городского населения, и особенно молодежи. В течение нескольких месяцев более девяти миллионов человек записались платить членские взносы в различные ответвления «Солидарности». После долгих месяцев противостояния между «Солидарностью» и сталинистским режимом, в весенней (1981 г.) всеобщей забастовке приняли участие от 13 до 17 миллионов человек, что значительно превышало численность членов этого объединения. Противостояние между диктатурой сталинистской партии и огромными массами пролетариата и народа в целом стало фактом польской жизни, и вызвало жгучий интерес трудящихся масс всей Европы, включая СССР и другие «социалистические» страны.

Главная проблема для рабочего класса заключалась в его низком самосознании и в уравнивании сталинизма с марксизмом. Троцкого и всех его сторонников давно убили, а их убийцы ложно называли себя марксистами. Путаницу умножали ревизионистские тенденции внутри самого троцкисткого движения, которые известны под общим именем паблоизма. Ложно идентифицируя себя с наследием Четвертого Интернационала, паблоисты изображали ту или иную секцию бюрократии как якобы реформистскую или даже революционную, тем самым подчиняя рабочих бюрократам. Сталинистов и ревизионистов-паблоистов спасало то, что разобраться в политической ситуации после десятилетий сталинизма было чрезвычайно трудно, т.к. работы Троцкого, Раковского и других революционных оппозиционеров были неизвестны. Смешно вспомнить, но в 1960-1980-е годы слабенький и поверхностный анализ диссидентов Милована Джиласа, Роя Медведева или Михаила Восленского был известен большему количеству людей, чем работа Троцкого «Что такое СССР?»

 

В Польше длительное противостояние закончилось установлением военной диктатуры генерала Ярузельского в декабре 1981 года. Режим сталинизма зашел в тупик.

 

1980 г., Ю. Андропов и генерал Ярузельский

 

Советский Союз после «Солидарности».

В Советском Союзе взрывной рост «Солидарности» вызвал глубокие опасения правящей бюрократии по поводу возможности, даже вероятности того, что подобный политический взрыв назревает и в советском рабочем классе. После своего поражения во Вьетнамской войне в 1975 г., США, при президенте Рейгане, снова вернулись к попыткам взять реванш и удавить СССР. Мировая обстановка нагревалась: произошла интервенция СССР в Афганистан в декабре 1979 г.; бойкот Московских олимпийских игр в 1980 г.; американское вторжение на Гренаду в октябре 1983 г. и одновременные протесты против размещения американских ракет в Европе; ответный бойкот олимпийских игр в Лос-Анжелесе в 1984 г. Олимпийские игры, конечно, не имеют самостоятельного значения, но дело в том, что Советский Союз постепенно терял тот авторитет и поддержку со стороны народных масс всего мира, которые он завоевал в 1945 г. ценой огромных жертв.

В 1938 г. в «Переходной программе» Троцкий писал:

«Советский Союз вышел из Октябрьской революции как рабочее государство. Огосударствление средств производства, необходимое условие социалистического развития, открыло возможность быстрого роста производительных сил. Аппарат рабочего государства подвергся тем временем полному перерождению, превратившись из орудия рабочего класса в орудие бюрократических насилий над рабочим классом и, чем дальше, тем больше, в орудие саботажа хозяйства. Бюрократизация отсталого и изолированного рабочего государства и превращение бюрократии во всесильную привилегированную касту являются самым убедительным — не теоретическим только, а практическим — опровержением теории социализма в отдельной стране.

Режим СССР заключает в себе, таким образом, ужасающие противоречия. Но он продолжает оставаться режимом переродившегося рабочего государства. Таков социальный диагноз. Политический прогноз имеет альтернативный характер: либо бюрократия, все более становящаяся органом мировой буржуазии в рабочем государстве, опрокинет новые формы собственности и отбросит страну к капитализму; либо рабочий класс разгромит бюрократию и откроет выход к социализму».

Дальше он продолжил (это в 1938 г.!):

«…в составе бюрократии имеются все оттенки политической мысли… Фашистские, вообще контр-революционные элементы, непрерывно растущие, выражают все более последовательно интересы мирового империализма. Эти кандидаты на роль компрадоров не без основания считают, что новый правящий слой может застраховать свои привилегированные позиции лишь путем отказа от национализации, коллективизации и монополии внешней торговли, во имя усвоения «западной цивилизации», т.-е. капитализма. Между этими двумя полюсами располагаются промежуточные, расплывчатые меньшевистски — эсеровски — либеральные тенденции, которые тяготеют к буржуазной демократии».

 

Сталинская бюрократия продолжала зверское преследование и истребление всех левых в Советском Союзе и всюду, куда достигала длинная рука ГПУ-КГБ. Кульминацией этого контр-революционного бешенства стало убийство Льва Троцкого в августе 1940 г. КГБ продолжал расправы над сторонниками Тито в конце 1940-х годов, уничтожил ряд левых групп молодежи в СССР в 1950-е годы, и т.д. Бюрократия преследовала, но со значительно меньшим усердием и жестокостью также социал-демократов и либеральных критиков: братьев Роя и Жореса Медведевых, академика А. Сахарова, генерала П. Григоренко и др. Но внутри ее рядов в течение десятилетий продолжали расти и расширять влияние сторонники империализма и будущие компрадоры.

События в Польше подали сталинистским бюрократиям знак, что их время истекает, что могучий и многомиллионный пролетариат Советского Союза и Восточной Европы грозит им революционным свержением. Перед ними встал призрак политической революции в пользу демократии и большего равенства, за отмену их привилегий и охранявших неравенство полицейских режимов. В Польше, в декабре 1981 г. была установлена военная диктатура и комендантский режим. В Советском Союзе бюрократическая верхушка пошла на аналогичный шаг, назначив в генеральные секретари правящей КПСС главного жандарма страны. Вовсе не случайно, что вместо умершего в ноябре 1982 г. Брежнева, генсеком был выбран Юрий Андропов, который много лет управлял Комитетом государственной безопасности. В 1956 г., будучи советским послом в Венгрии, Андропов помогал в разгроме Венгерской революции. В 1968 г. и в 1980-81 гг. он организовал подавление демократического движения в Чехословакии и Польше, где сталинистскому режиму пришлось использовать свой последний военный козырь.

Перестройка и гласность.

Назначение Черненко после смерти Андропова было временным паллиативом. На месте генсека бюрократии нужен был молодой и деятельный реформист. С приходом Горбачева к власти в марте 1985 г. правящая советская бюрократия задалась целью демонтажа рабочего государства и превращения самих себя из управленческой элиты, заведующей и снимающей пенки с чудовищно извращенного, но все же номинально рабочего государства, в полноправный класс частных собственников-капиталистов, управляющих буржуазными республиками.

Чтобы демонтировать центральное планирование, Госплан и Госснаб, и запустить массовую приватизацию, бюрократии пришлось допустить демократический маскарад «гласности». Эта демократическая ширма состояла в упразднении главного управления государственной цензуры, Главлита, и других рычагов цензуры. Пресса, радио и телевидение были приватизированы и переданы в руки рыночных и коммерческих интересов. Впрочем, «коммунисты», управлявшие раньше телевизионной станцией, заводом или угольной шахтой, передавали собственность не в чужие руки анонимных владельцев акциями. Во всех щелях советской экономики уже давно подвизались молодые и жадные будущие капиталисты, по большей части — отпрыски партийных и государственных чиновников. В мутной воде стагнирующей «командно-административной системы» плавали голодные комсомольские мальки, которые стремились проделать классовую метаморфозу и превратиться в капиталистических щук.

Бюрократия торопилась разрушить Советский Союз. Саботаж центрального плана и системы распределения вызвал лавинообразный рост дефицита продовольственных и других товаров. В ноябре 1986 г. Горбачев провел закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», а весной следующего года законы о кооперативах. Если раньше бюрократы были вынуждены скрывать свое покровительство подпольного и незаконного бизнеса, за что их иногда наказывали, то теперь эта деятельность охранялась законом. Оба закона стали брешью, которая привела к разрушению советской экономики.

В одной из глав своей книги о характере СССР Троцкий писал:

«Никак нельзя рассчитывать и на то, что бюрократия мирно и добровольно откажется от самой себя в пользу социалистического равенства. Если сейчас, несмотря на слишком очевидные неудобства подобной операции, она сочла возможным ввести чины и ордена, то на дальнейшей стадии она должна будет неминуемо искать для себя опоры в имущественных отношениях. Можно возразить, что крупному бюрократу безразлично, каковы господствующие формы собственности, лишь бы они обеспечивали ему необходимый доход. Рассуждение это игнорирует не только неустойчивость прав бюрократа, но и вопрос о судьбе потомства. Новейший культ семьи не свалился с неба. Привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям. Но право завещания неотделимо от права собственности. Недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком. Победа бюрократии в этой решающей области означала бы превращение ее в новый имущий класс». (см. http://iskra-research.org/Trotsky/Predannaia/chapter09.shtml)

 

В 1988 году Международный Комитет Четвертого Интернационала, опираясь на анализ Троцкого, писал:

«Пытаясь провести свою реакционную перестройку, Горбачев молчаливо признает провал всех экономических предпосылок, на которых был основан сталинизм: т. е., что социализм может быть построен в отдельной стране. Более чем реальный кризис советского хозяйства происходит от его насильной изоляции от ресурсов мирового рынка и интернационального разделения труда. Существуют только два пути бороться с этим кризисом. Путь Горбачева влечет за собой демонтаж государственной индустрии, отказ от принципа планирования и от государственной монополии внешней торговли, то есть реинтеграция в структуру мирового империализма. Альтернатива этому реакционному решению требует уничтожения гегемонии империализма над мировым хозяйством, союз советского и международного рабочего класса в революционном наступлении, нацеленном на расширение планового хозяйства в европейские, северо-американские и азиатские крепости капитализма» («Четвертый Интернационал» на русском языке, 1989, стр. 32).

Отметим мимоходом, куда к тому времени завела реформистская ревизия троцкизма. Ведущий теоретик паблоизма и теоретический лидер Воссоединенного секретариата Четвертого интернационала, Эрнест Мандель написал в 1988 г. целую книгу о Горбачеве, «После перестройки; будущее горбачевского СССР». В этой книге Мандель описывает процесс де-сталинизации, демократизации, политического плюрализма, и призывает к критической поддержке Горбачева. Явно выступив против анализа советской «перестройки», который в то время выработал Международный Комитет Четвертого Интарнационала, Эрнест Мандель издевался над «смехотворной теорией, будто советский вождь пытается восстановить капитализм в Советском Союзе» («Beyond Perestroika», Verso, 1989, p. 129). Другой псевдо-троцкист, Тарик Али, в том же 1988 г. написал книгу «Революция сверху: Советский Союз сегодня» и посвятил ее своему тогдашнему герою — Горбачеву, который, мол, возглавляет политическую революцию в СССР. Оба мудреца спутали социальную контр-революцию с политической революцией и оба — первый, более утонченно, второй, грубо и плоско — поддержали стремление сталинизма упразднить плановое начало, остававшееся от Октябрьской революции.

В «левом» движении было еще одно направление: маоисты. Ведущий представитель этого крыла, Сэм Марси, написал в 1990 г. книгу о событиях в Советском Союзе. Он определял СССР как разновидность капитализма: по его словам, Никита Хрущев уже в 1956 г., своим нападением на Сталина, на экономической базе социализма создал суперструктуру капитализма. Марси защищал Сталина и Большой террор, как необходимую меру защиты «социализма», и, в частности, хвалил правящую партию Китая за подавление демократических протестов на площади Тяньаньмэнь: по его мнению, китайская компартия в июне 1989 г. предотвратила капиталистическую контрреволюцию и защитила «социализм» в КНР. В введении к своей книге Марси заявляет:

«Отход советского руководства к буржуазным нормам и капиталистическим инновациям несомненно провалится. Они [инновации] станут опасными для социалистической базы СССР; база (рабочее государство) восстанет против надстройки (политической и экономической бюрократии), чтобы привести надстройку в соответствие со своими потребностями» (Sam Marcy, Perestroika, a Marxist critique, 1990, p. xxiii).

Правящие элиты СССР и других «социалистических» стран завязывали все более тесные сношения с капиталистическими рынками. Постепенное, длящееся десятилетиями перерождение правящей элиты вызвало качественное изменение в ее коллективном сознания. Правящая партократия сознательно занялась подготовкой де-национализации и массового расхищения активов советского государства, их передачи в частные руки и распродажи на мировом рынке, рука об руку со своими контр-агентами в центрах мирового капитализма. Это вредительство и саботаж распространилось на другие «социалистические» страны. Вот воспоминания участника последней конференции Совета экономической взаимопомощи в январе 1990 г.:

«Я помню последнюю историческую сессию СЭВ в 1990 году в Софии. Советскую делегацию возглавлял Николай Рыжков. Он спокойно заявил, что торговля за переводные рубли между странами СЭВ прекращается. Валютой должен служить доллар, а цена за любой товар должна быть не ниже мировой. Люди в зале были растеряны. Ошеломлённая чешская делегация заявила: «Но в таком случае нам придется выйти из СЭВ?!» А Рыжков ответил: «Ну и выходите. Да пожалуйста!» Словом, скатертью дорога! Через несколько лет после распада восточноевропейского блока Болгария лежала в руинах».

Болгарский журналист Валерий Найденов (цит. по https://ru.wikipedia.org/wiki/Совет_экономической_взаимопомощи)

В это последнее советское десятилетие внутри высшей партийно-государственной бюрократии формировались различные группировки. Так, либералы боролись с силовиками, реакционеры с реформистами. Проявлениями междоусобной борьбы были такие события, как изгнание Ельцина из Политбюро, выступление Лигачева против Горбачева, мятеж ГКЧП в августе 1991 г. и др. В некоторых органах советской прессы звучали призывы «закрутить гайки» и навести дисциплину по примеру китайских сталинистов. 22 августа 1991 г. Международный Комитет Четвертого Интернационала, анализируя провал путча ГКЧП, заметил:

«За последний год советская политическая жизнь проходила под знаком все более резких фракционных схваток среди бюрократии о том, как провести реставрацию капитализма несмотря на растущее сопротивление советского рабочего класса» (Бюллетень Четвертого Интернационала, № 5, стр. 4).

Через месяц Дэвид Норт продолжил этот анализ:

«Как ни жестока борьба между разными прослойками сталинистской бюрократии, она никогда не была вызвана конфликтом из-за самой реставрации капитализма, а лишь по поводу того, как это сделать, кто будет заведовать этим процессом, и кто выиграет в итоге.

Без преувеличений можно сказать, что борьба между сталинистским аппаратом, под руководством Горбачева и растущими советскими компрадорами под руководством Ельцина — это борьба между двумя конкурирующими мафиями, враждующими из-за контроля над сферами влияния и государственным имуществом

В роли вождя реставрационной фракции в официальном аппарате КПСС, Горбачев пытался примирить его с растущей советской буржуазией — хотя бы потому, что он опасался, что если эти две основные силы капиталистической реставрации повздорят и расколются, то ни одна из них не окажется в силах победить социальное движение рабочего класса. Основная забота Горбачёва, особенно после извержения шахтёрских стачек летом 1989 года, — что поворот к капитализму вызовет взрывоопасную и бесконтрольную реакцию со стороны рабочего класса. Но его попытка оседлать разные фракции и различные интересы, движущиеся в сторону капиталистической реставрации, привела к тому, что он показал себя нерешительным и оттолкнула от него оба крыла: его сторонников в аппарате, с одной стороны, растущих советских компрадоров, c другой». (Бюллетень Четвертого Интернационала, № 6, стр. 34, выделение в оригинале).

В декабре 1991 г. наследники Сталина упразднили Советский Союз, и в его республиках на разных скоростях были установлены капиталистические режимы.

Еще раз о природе советского государства.

Важно понять, что тоталитарная сталинистская машина власти охраняла и маскировала огромные материальные привилегии правящей бюрократической касты. Троцкий в ряде трудов выяснил противоречивую классовую природу советского государства. Вышедшее из величайшей социальной революции, новое государство могло жить и развиваться только в рамках процесса перманентной революции. Сама перспектива социалистической революции в отсталой царской России могла быть и была выдвинута на идеологической предпосылке интернационализма. Революционные марксисты никогда не предусматривали возможность построения социализма в отдельной стране, тем более, в отсталой России; марксистский интернационализм вытекает из понимания взаимосвязанности мировой капиталистической системы и преобладания мировой системы над любым национальным хозяйством. Для Ленина, Троцкого, Люксембург и других великих революционеров, Октябрьская революция являлась лишь первым звеном в европейской и мировой социалистической революции. В своей книге «Преданная революция» Троцкий в деталях описал социальные противоречия, которые раздирали Советское государство:

«Действительные прослойки советского общества… таковы: верхи бюрократии, специалисты и пр., живущие в буржуазных условиях существования; средний и низший слой, на уровне мелкой буржуазии; рабочая и колхозная аристократия — примерно на том же уровне; средняя рабочая масса; средние слои колхозников; крестьяне и кустари-единоличники; низшие рабочие и крестьянские слои, переходящие в люмпен-пролетариат; беспризорные, проститутки и пр.

…Извнутри советского режима вырастают две противоположные тенденции. Поскольку он, в противоположность загнивающему капитализму, развивает производительные силы, он подготовляет экономический фундамент социализма. Поскольку, в угоду высшим слоям, он доводит до все более крайнего выражения буржуазные нормы распределения, он подготовляет капиталистическую реставрацию. Противоречие между формами собственности и нормами распределения не может нарастать без конца. Либо буржуазные нормы должны будут, в том или ином виде, распространиться и на средства производства, либо, наоборот, нормы распределения должны будут прийти в соответствие с социалистической собственностью». (Глава 9: Что такое СССР?).

В последней главе этой книги, в главе 11, «Куда идет СССР?» Троцкий пишет:

«В последнем счете советский бонапартизм обязан своим возникновением запоздалости мировой революции. Но та же причина породила в капиталистических странах фашизм. Мы приходим к неожиданному, на первый взгляд, но на самом деле непреложному выводу: подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом, вызваны одной и той же причиной: промедление мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним историей задачи. Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга. Победоносное революционное движение в Европе немедленно же потрясло бы не только фашизм, но и советский бонапартизм. Поворачиваясь спиною к международной революции, сталинская бюрократия по-своему права: она лишь повинуется голосу самосохранения.

Он делает вывод:

«Чиновник ли съест рабочее государство, или же рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР».

Для марксистов (троцкистов) альтернатива была ясна. Первым и желанным исходом была подготовка политической революции под руководством революционных марксистов, которая свергнула бы бюрократическую элиту и вернула бы советское государство на путь к мировому социализму. Второй, негативный исход заключался в том, что в отсутствие такой политической революции, контрреволюционная бюрократия разгромит и демонтирует перерожденное рабочее государство и восстановит капитализм. Но сознательные марксисты внутри СССР, в Польше и других странах восточной Европы были истреблены кровавым режимом Сталина, а в западных странах группы революционеров были малочисленны и изолированы. Огромные сталинистские компартии продолжали маскироваться под «коммунизм» и заглушать голоса независимых революционеров.

Мы описали период 1939-41 годов, когда сталинский режим настолько деградировал, что довел Советский Союз до фактического альянса с международным фашизмом. Огромная заслуга Льва Троцкого в этот последний период его жизни, это уроки, которые он оставил нам о самом методе марксизма, диалектическом материализме. Полемический сборник «В защиту марксизма» состоит из его писем и статей, где он дает нам прикладное описание метода марксизма, применение диалектики на деле. Эта книга должна встать рядом с «Капиталом» Маркса, «Анти-Дюрингом» Энгельса, «Материализмом и эмпириокритицизмом» Ленина, как один из настольных учебников молодого марксиста.

Вот отрывок из письма Троцкого руководству Социалистической Рабочей партии от 12 сентября 1939 г., где Лев Давидович открывает эту поучительную дискуссию с ключевого вопроса о характере СССР:

«Вопрос об СССР не может быть уникально абстрагирован из современного исторического процесса. Или сталинистское государство является временной формацией, деформацией рабочего государства в отсталой и изолированной стране, или же «бюрократический коллективизм» есть новая социальная формация, заменяющая собой капитализм во всем мире (сталинизм, фашизм, Нью Дил [Новый курс Рузвельта], и т.д.). Терминологические эксперименты (рабочее государство, нерабочее государство; класс, не класс; и т.п.) имеют смысл лишь в этом историческом аспекте. Тот, кто принимает эту вторую точку зрения, соглашается, открыто или тайком, что все революционные возможности мирового пролетариата исчерпаны, что социалистическое движение обанкротилось, что старый капитализм превращается в «бюрократический коллективизм» с новым классом эксплуататоров».

 

Те, кто в вопросе о характере сталинского СССР отошли от марксистской постановки вопроса, очень быстро гравитировали на сторону империализма.

Эволюция бывших левых.

Поучительна политическая траектория двух лидеров Социалистической Рабочей партии США, Макса Шахтмана и Джеймса Бернхема. В сентябре 1939 г., под влиянием заключения Пакта между Сталиным и Гитлером, они совершили пересмотр характера Советского Союза. Отвлекаясь от революционной роли мирового пролетариата, они использовали предательство Сталина как оправдание своего собственного перехода на сторону империализма. Очень быстро, в обстановке Холодной войны, политические течения вокруг бывших «левых» стали идеологическим стержнем злобного антикоммунизма.

Университетский профессор философии, Бернхем, уже в начале 1940 г. сбросил маску социалиста-противника Сталина, и перешел на сторону антикоммунизма. Во время Второй Мировой войны он возглавил пропагандистский отдел в главной американской спецслужбе, Управлении стратегических служб (Office of Strategic Services), предшественнике американского Центрального разведывательного управления (ЦРУ). В 1947 г. он писал в книге «Борьба за мировое господство»:

«Всемирная федерация, инициированная и возглавляемая Соединенными Штатами, была бы, как мы признали, Мировой империей. В этой имперской федерации Соединенные Штаты, обладая монополией на атомное оружие, будут обладать решающим перевесом материальной мощи над всем остальным миром. Иными словами, в мировой политике не будет баланса сил» (James Burnham, The Struggle for the World, Toronto, 1947).

Во время Холодной войны и до своей смерти Бернхем был одним из идеологов ястребиного крыла американского истеблишмента, сторонником всех агрессивных войн американского империализма: Корея, Вьетнам и т.д. Бернхем быстро утратил свою левую репутацию и стал известным антикоммунистом, одним из главных писателей в журнале неоконсерватизма, National Review, который он основал в 1955 г. совместно с Уильямом Бакли-младшим. Бернхем и Бакли были традиционными реакционерами, тесно связанными с буржуазным истеблишментом в США и Республиканской партией. В 1983 г. президент США Рональд Рейган наградил Бернхема высшим гражданским орденом Соединенных Штатов, Президентской медалью свободы.

В отличие от Бернхема Макс Шахтман вырос в революционном движении, и был скроен из более серьезной материи. Его сползание к антикоммунизму было более медленным, чем у профессора Бернхема, но не менее значительным. Осудив Сталина за его контрреволюционную сделку с Гитлером, его так называемая Рабочая партия, после войны перешла на позиции «Третьего лагеря» и отказалась даже от формальной приверженности марксизму. В 1949 г. «партия» была распущена в более аморфную Независимую социалистическую лигу (Independent Socialist League), и поставила своей целью оказывать давление на профсоюзы слева.

В 1958 г. Шахтман и его сторонники вошли в крохотную Социалистическую партию. Эта партия была когда-то массовой партией, во главе которой стояли выдающиеся рабочие лидеры типа Юджина Дебса, и в нее входили десятки тысяч воинственных социалистов, которые видели целью партии внесение в американский пролетариат классового сознания и понимания его исторической роли. Но в 1937 г. ее реформистский вождь Норман Томас, с помощью будущего сталинца Гаса Тайлера, исключил троцкистскую фракцию и разгромил молодежное левое крыло, которое тяготело к революционной политике. Долгие годы эта, ставшая собственной тенью, партия тихо прозябала в изоляции и пассивности. Сторонники Шахтмана вступили в эту старческую партию, деморализовали сектантских приверженцев платонического социализма и завершили дело тем, что интегрировали ее в буржуазную Демократическую партию. Внутри Демократической партии шахтманисты поставили своей целью находить оправдание любым преступлениям американского империализма, включая вторжение на Кубу в 1961 г., а потом поддержали интервенцию во Вьетнам.

Шахтман долгое время стоял в стороне от правящего истеблишмента и его «левизна» — на фоне массовой радикализации молодежи вокруг борьбы за гражданские права афро-американцев и против Вьетнамской войны — более эффективно завлекала студенческую молодежь в русло Демократической партии, которая, начиная со времен Рузвельта, в течение десятилетий заигрывала с «левыми». «Шахтманистами» были известные «левые», например, Хэл Дрейпер, Ирвинг Хоу и Майкл Хэррингтон, каждый из которых в 1960-е годы основал свою «левую» группу.

Левые последователи Шахтмана тесно ассоциировались с идеями «третьего лагеря» между капитализмом и сталинизмом. В период Холодной войны и противостояния империализма, возглавлявшегося Вашингтоном, и двух «социалистических» лагерей, во главе с СССР и КНР, идеи «третьего лагеря» носились в воздухе. Мелкобуржуазные националисты в Индии и в ряде арабских и африканских стран, порвавшие со Сталиным сталинисты в Югославии и многие другие опирались на эту идеологию, чтобы подороже продать свое влияние и свой пролетариат Уолл-стрит, или получить экономическую помощь Москвы или Пекина. Из этих поверхностных идей выросла теория «конвергенции» двух систем хозяйства. Бюрократическое центральное планирование в «социалистических» странах (Венгрия, Югославия) перенимало некоторые черты «свободного» рынка и политического плюрализма. Капиталистическая экономика Индии и Алжира строго регулировалась, чтобы, во-первых, предоставить приличные должности прослойке молодых бюрократов, во-вторых, оградить местное производство от мировой конкуренции, и, в-третьих, обеспечить занятость рабочего населения.

Среди наследников Шахтмана в наши дни можно найти более правых «Демократических социалистов», ориентирующихся на Демократическую партию. Они давно растеряли левые идеи: оппортунизм и приспособление стали их религией.

Среди радикалов в шахтманистских кругах носились идеи «государственного капитализма», в которых режим в СССР был описан как разновидность капитализма. К такому «левому» ответвлению «госкапиталистов» относилось довольно влиятельное, до недавнего времени, движение International Socialists (IS) «Интернациональные Социалисты», последователи Тони Клиффа. Последователи «госкапитализма» до самого конца СССР не сумели объяснить следующее противоречие. Кремль, при самодержавном режиме Сталина, в условиях массовых «чисток» и расстрелов, миллионного ГУЛАГа и так далее, был все же вынужден сохранять ряд социалистических начинаний: полную занятость, бесплатное здравоохранение и образование, дешевые квартиры и общественный транспорт, массовую культуру и спорт и пр. А после распада СССР в декабре 1991 г. и в отсутствие тоталитарной диктатуры, — да, конечно, политический режим в Беларуси, Украине и России нельзя назвать демократическим, но Лукашенко все же не установил режим Сталина — все 15 республик пошли к режиму капиталистического рынка, и на разных скоростях упразднили все общественные, не-рыночные услуги и пособия, которые при сталинском тоталитаризме служили трудящимся массам. К похожему ответвлению от троцкизма к реформизму принадлежали сторонники Теда Гранта и Алана Вудса. Эти «троцкисты»-реформисты своей целью ставят давление слева на лейбористские и профсоюзные организации.

Для марксиста моральное возмущение поведением Сталина в момент подписания Пакта с Гитлером, или его противоположность — преклонение перед победоносным генералиссимусом в мае 1945 г., да и в целом, скольжение по поверхности противоречивой действительности, недопустимы. Мы должны рассматривать противоречивую природу государств и классов в их историческом развитии. Троцкий и его последователи в своей защите марксизма опирались на силу мирового рабочего класса и понимание его исторических интересов, на теорию и учение, которые позволяют выдержать огромное реакционное идеологическое и материальное давление мирового капитализма. Маркс и Энгельс описывали коммунистов так:

«Коммунисты отличаются от остальных пролетарских партий лишь тем, что, с одной стороны, в борьбе пролетариев различных наций они выделяют и отстаивают общие, не зависящие от национальности интересы всего пролетариата; с другой стороны, тем, что на различных ступенях развития, через которые проходит борьба пролетариата с буржуазией, они всегда являются представителями интересов движения в целом… В теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения». («Коммунистический Манифест»)

Антипод марксизма, сталинизм, наоборот истребляет носителей социалистического сознания, принижает и притупляет сознание масс, оскорбляет их чувства ложью и лицемерием. Руководитель американского троцкизма, Джеймс Кэннон в ноябре 1953 г., в основополагающем «Открытом письме троцкистам всего мира», так описывает этого главного врага мировой социалистической революции:

«Главным препятствием этому [мировой революции] является сталинизм, который привлекает рабочих, эксплуатируя престиж Октябрьской революции 1917 года в России, чтобы затем, предав их веру, бросить их в руки социал-демократии, повергнуть их в апатию, либо отбросить назад к иллюзиям в отношении капитализма. Наказанием за это предательство является консолидация фашистских или монархических сил, возникновение новых войн, навязанных и подготовленных капитализмом».

Паблоизм и ревизия троцкизма.

Кэннон в 1953 году отвечал всем тем в руководстве Четвертого Интернационала, кто начал терять главный политический компас марксиста: убеждение, что главным двигателем социалистической революции является сам пролетариат.

В условиях стабилизации капитализма и под влиянием успехов сталинизма, внутри Четвертого Интернационала образовалось оппортунистическое крыло, принявшее эту временную стабилизацию за закономерный и долговременный этап в развитии капитализма. Троцкий определил сталинизм как временное отступление с дороги к социализму, а его проводников, как контрреволюционных агентов империализма в рабочем движении. В 1949, и снова в 1951 гг. лидер Интернационального Секретариата Четвертого Интернационала, Мишель Пабло, начал утверждать, что сталинизм является закономерной фазой на дороге к социализму, что сталинистские государства будут расширяться и распространяться, что эти уродливые, антирабочие, полицейские режимы будут существовать веками. Пабло даже дошел до гротескно пессимистичной теории о ядерной войне-революции между системами сталинизма и империализма, оправдывая этим мрачным видением свою установку на поддержку сталинизма. Пабло и его соратник Эрнест Мандель утверждали, что смерть Сталина в 1953 году открыла процесс «самореформирования» сталинизма влево.

Коренная установка троцкизма была и остается сосредоточена на построении революционной партии и завоевании руководства мирового пролетариата. Концепция паблоизма, напротив, уступила эту авангардную роль сталинизму или мелкобуржуазному национализму, которые, под давлением масс, и не без помощи советников типа Пабло и Манделя, смогут сыграть прогрессивную роль в переходе от капитализма к социализму. Для Пабло и Манделя роль троцкизма в условиях продолжающейся изоляции революционных элементов заключается в конструктивной критике, в подталкивании «массовых течений» влево. В начале 50-х годов, Пабло, Пьер Франк, Эрнест Мандель и другие лидеры секций Четвертого Интернационала склонились перед кажущимся всемогуществом сталинизма, и повели Интернационал на путь самоликвидации.

Спустя некоторое время Социалистическую рабочую партию Кэннона тоже охватили сомнения об исторической роли троцкизма. «Открытое письмо» 1953 года оказалось лебединой песнью Джеймса Кэннона и последней попыткой дряхлеющего руководства СРП защитить ортодоксальный троцкизм. Внутри Социалистической Рабочей партии захватили влияние поклонники мелкобуржуазных революционеров типа Фиделя Кастро и Бен Беллы, и ими была разработана идея о «бессознательных революционерах», которым марксисты должны будут давать правильные советы, чем их роль и ограничится.

Читателю, который интересуется серьезным изучением этой послевоенной эпохи мы рекомендует книгу Дэвида Норта «Наследие, которое мы защищаем» о развитии троцкизма и борьбе Международного комитета Четвертого Интернационала.

Сталинистские государства — от огромных Китая (нас. 1153 млн) и СССР (население 289 млн), до средней по размеру Польши (население 38 млн), маленькой Албании (нас. 3,2 млн) и микроскопической Гренады (90 тысяч), (мы даем величину населения в 1990 г.) — все они упирались в невозможность построения социализма в рамках национального государства, в обход мирового капитализма. К этому времени, самозванцы, которые управляли Китаем и Советским Союзом, уже давно отказались от «социалистических» реформ и делали установку на серию капиталистических реформ, которые под их мудрым руководством приведут к экономическому развитию, обогащению правящей элиты и ее превращению в настоящих капиталистов.

В отличие от реформистов, марксисты знают, что передача власти от одного класса к другому связана с насильственными, глубокими и коренными изменениями в структуре и режиме данной страны. Но революционные действия должна возглавлять революционная партия, стоящая в авангарде сознательного пролетариата. Суть вопроса была в том, что формально «рабочими» государствами управляли антикоммунистические, по сути, элиты, которые, желая разбогатеть, стремились превратить себя в полноправных буржуа, в частных владельцев производительного капитала.

Реставрация капитализма в СССР — «лихие девяностые».

Под эгидой Комсомола уже в 1970-е годы были запущены жилищно-строительные кооперативы, которые из строительных товариществ переросли в эксплуатационные компании с растущим капиталистическим элементом. Но теперь Горбачев легализовал капиталистические торговые конторы, которые расхищали ценные материалы и производство огромных заводов. Статья в Лента.ру рассказывает, что в 1991 году «20 процентов московского бизнеса того времени было так или иначе связано с ВЛКСМ» (https://lenta.ru/articles/2017/06/11/komsomol/)

Императивные требования социальной контрреволюции и перехода к буржуазно-рыночным отношениям вели к молниеносному пересмотру всех идейных ориентиров. На верхах советского общества, в рядах партийной, военной, академической и хозяйственной элиты буржуазная идеология доминировала уже давно, лишь слегка прикрытая «коммунистической» фразеологией. В конце концов, эти люди уже давно «делали карьеру», теснились вокруг Комсомола и КПСС, как свиньи толкаются у кормушки. Теперь, в конце 1980-х годов все эти «умные головы» обещали народу «молочные реки и кисельные берега» буржуазного благополучия. Программа экономистов Шаталина и Явлинского обещала достижение желанного процветания за «500 дней» еще при Горбачеве. Их поощряли и направляли академические экономисты-советники из передовых капиталистических стран: Джеффри Сакс, Андерс Аслунд и др. Вслед за ними в правительство Ельцина пришли Егор Гайдар, Анатолий Чубайс и Пётр Авен, которые активнейшим образом разваливали советскую экономику.

Рабочий класс не имел своих «умных голов»: его революционные вожди были расстреляны при Сталине. Он пытался сопротивляться, но не имел действенной программы и перспективы. Буржуазные диссиденты подсовывали ему иллюзии «свободного рынка», ложно обещая буржуазное благополучие, основанное на рыночных отношениях. Советский Союз бурлил к этому времени, поскольку бюрократический саботаж экономики привел к расстройству хозяйства и повальному дефициту. 2 марта 1989 года начались шахтерские забастовки в Воркуте, и в следующие месяцы волнения охватили горнорудные районы всей страны: Червоноград в Львовской области, Донбасс, Приднестровье в Молдавии, Караганду в Казахстане, Кузбасс и другие районы. Огромные забастовки и демонстрации разворачивались по всей стране, но этим могучим движением руководили буржуазные шарлатаны.

Бюрократия должна была отвлечь трудящихся от слишком явной проблемы социального неравенства, где она была главным бенефициаром систематического перераспределения продуктов общего труда в свою пользу. Весь Советский Союз проницала система иерархических кормушек: грубо неравных окладов, распределителей спец-пакетов, эксклюзивных квартир и особняков для чиновников, поселков для советской знати, домов отдыха для номенклатуры, разветвленной сети специальных ресторанов «для своих», клубов для писателей, художников, ученых, офицеров и тех, кого причисляли к «ученым» и «писателям».

В столицах всех республик правящие клики пытались отвести классовое возмущение рабочих масс в русло национального шовинизма. Сталинский политический геноцид в 1930-е годы был нацелен на носителей революционного интернационализма. Интернационализм заменил «советский патриотизм», под которым скрывался давно известный великодержавный шовинизм. В течение последующих декад всесоюзная элита вела торги и сделки с республиканскими и местными элитами, договариваясь и уживаясь с различными буржуазно-националистическими течениями по принципу: живи и дай жить другому.

На Украине рост национализма подстегнула Чернобыльская авария в 1986 г. и реакция на нее местной, республиканской и всесоюзной бюрократии, которую характеризовало чванное равнодушие к населению и героям-ликвидаторам, и пресмыкательство перед начальством. Среди населения Украины и Белоруссии распространялись ложные, как оказалось, надежды, что местное начальство в Киеве и Минске будет более отзывчивым, чем бюрократы в далекой Москве. В Москве буржуазные реформаторы подняли на свой щит Бориса Ельцина и проповедовали отрезать не-русские республики. Эти откровенные русские шовинисты провозгласили: «хватит кормить Кавказ», то есть субсидировать периферийные республики.

Везде этот поиск козлов отпущения и взрыв национализма привел к ужасным последствиям: массовые беспорядки и кровопролитие: Сумгаит в Азербайджане 27—29 февраля 1988 г., карабахский конфликт с Арменией, две Чеченские войны в 1990-е годы. На всем протяжении огромного Советского Союза, и за его границами, в Чехословакии, Югославии и т.д. царствовал действенный принцип правящих элит: разделяй и властвуй.

В 1990-91 гг., даже после нескольких лет антикоммунистической пропаганды, во всех республиках Союза значительная часть населения сопротивлялась разрушению своего общего дома. Результат так называемого «Всесоюзного референдума о сохранении СССР» в марте 1991 г., как бы мы ни спорили об оформлении и контексте опроса, показал, что десятки миллионов людей желали сохранения СССР, а не установления новых границ и перегородок. И, конечно, мало кто хотел передать все богатство Советского Союза в руки ничтожно малых элитных групп в Москве, Киеве или Баку.

Бюрократам пришлось раздать множество лживых обещаний о будущей демократии и процветании типа: «децентрализация власти», «никто не пострадает» и «все будут жить лучше». Пропаганда трубила, что, мол, «свободный рынок» откроет дорогу к демократическим свободам и благополучию. Бюрократы не просто обманывали население, отчасти, они даже верили в свою ложь, заявляя, что «командно-административная система» — сталинистскую систему, конечно, называли «социалистической» — была корнем всего зла.

Впрочем, такое же массовое вранье о немедленных радужных перспективах «свободного рынка» распространялось прессой и телевидением всех сталинистских государств Восточной Европы. Гельмут Коль в Германии обещал «восточным» немцам, что они все будут процветать. Через пару лет бóльшая часть промышленности бывшей ГДР была закрыта, уровень безработицы резко вырос и миллионы рабочих вынуждены были искать работу, где придется, а многие переезжали в западные области Германии, туда, где была работа.

Уничтожение планового начала и развал Советского Союза стали катастрофой для населения всех республик. Были уничтожены все социальные гарантии и устои общества, и сотни миллионов людей, населявших Советский Союз и другие «социалистические» страны были внезапно брошены на съедение акулам мирового капитализма. Огромные фабрики, заводы и целые отрасли производства стали неприбыльными и ненужными новым хозяевам, и эти опоры общества были закрыты.

Среди основных событий периода вспоминают: Августовский путч и распад СССР в декабре 1991 г.; реформы правительства Ельцина — Гайдара; приватизацию государственной собственности; гиперинфляцию и либерализацию цен; обесценивание сбережений граждан, невыплаты заработной платы, пенсий и социальных пособий; противостояние президента РФ, Ельцина и парламента, завершившееся обстрелом из танков Верховного Совета РФ и арестом Хасбулатова; денежные реформы и пауперизацию пенсионеров; феномен денежных пирамид, ГКО и мошенничества; расцвет мешочничества, мелкой уличной торговли и обмена; становление терроризма и организованной преступности; кровавые разборки этнических мафий; две чеченские войны; «дефолт» 1998 года; резкое падение рождаемости и рост смертности, беспрецедентные в мирное время и др.

Аналогичные процессы происходили в других республиках бывшего СССР, и их сопровождали национальные возмущения, де-русификация и нападки на русско-говорящих. Это запустило процесс выезда русских в Россию, который несколько компенсировал смертность в РФ, но вел к депопуляции Прибалтики, Украины и других республик. В республиках Центральной Азии развал СССР вызвал общественный регресс, засилье религии, возврат к патриархату и парандже. В республиках Прибалтики, Молдовы и Украины наблюдалась (даже до войны) трудовая миграция как в Россию, так и в страны Европы и Америки.

Внутри Российской Федерации набрала обороты эмиграция на капиталистический Запад и внутренняя миграция населения из фабрично-заводских периферийных городов и сел, особенно с Севера и из Сибири в города-миллионники, особенно в Москву. Население Московской аггломерации увеличилось до 21 миллиона (не включая трудовых мигрантов-гастарбайтеров). Людей гонит нужда: их предприятие закрылось, их профессия не востребована и т.д. В целом, демографическая картина в России печальна: рождаемость сокращается, смертность повышается, общество поразили такие социальные язвы, как бандитизм, мошенничество и воровство, пьянство, проституция, злоупотребление наркотиками и т.д. Пандемия COVID-19 лишь усугубила положение. Ожидаемая продолжительность жизни во время пандемии значительно упала; кстати, она упала и в США.

А что говорил о последствии реставрации капитализма Троцкий? В 1928 г. он писал:

«Сказать, что государственная промышленность пока менее выгодна для крестьянина, чем довоенный капитализм, вовсе не значит сказать, что возвращение к капитализму в нынешних условиях было бы для крестьянина выгоднее даже сегодняшнего положения вещей. Нет, возвращение к капитализму означало бы прежде всего страшное напряжение борьбы внутри мирового империализма за право распоряжаться Россией № 2. Это означало бы, в свою очередь, включение России в цепь империализма как заведомо подчиненного звена, т.е. на полуколониальных началах. Это значило бы превращение крестьянина в данника империализма при чрезвычайной задержке развития производительных сил в стране. Другими словами, Россия заняла бы свое место не в ряду Соединенных Штатов, Англии, Франции и т.д., а в том ряду, где значатся Индия и Китай» («Что такое смычка?»).

В 1936 г., возражая социал-демократам, Троцкий отметил:

«Блюм по сравнению с фашистами представляет меньшее зло. Но можно ли сказать, что меньшевики представляют меньшее зло по сравнению со сталинцами? Ни в коем случае. Если бы мы имели в СССР выбор только между сталинцами и меньшевиками, мы должны были бы, конечно, выбрать сталинцев, ибо меньшевики способны лишь послужить ступенькой для буржуазии, которая разрушила бы плановое хозяйство и установила бы в стране режим, представляющий сочетание истинно русского фашизма с китайским экономическим хаосом. Страна оказалась бы экономически отброшена на полстолетия назад. Плановое начало есть единственное спасение независимости СССР и его будущего. Сталинцы тоже готовят взрыв планового хозяйства, но у них другие сроки: мы можем надеяться, что пролетариату удастся справиться с бюрократией, прежде чем она сама взорвет и обобществленные формы собственности». («По поводу «программного» письма тов. Цилиги»)

Замечание о том, что буржуазная демократия «экономически отбросит Россию на полстолетия назад» и приведет к фашистскому хаосу сразу же поднимает вопрос на должную высоту. Посмотрим, как развернулся предвиденный Троцким процесс деградации.

Разрушение хозяйства.

Разрушение планового начала проводилось под указкой высокообразованных экономистов: Явлинского, Шаталина, Чубайса, Абалкина, Гайдара и других, которые во время правления Горбачева а потом Ельцина руководили приватизацией. Они часто сталкивались друг с другом и тянули в разные стороны, но главным ориентиром их деятельности была борьба с «уравниловкой», со стабильностью советского уклада жизни, с центральным планом. Называя свою политику «шоковой терапией», они видели панацею от всех бед «брежневского застоя» в материальном неравенстве, в игре спроса и предложения на «свободном рынке». Реформисты призывали к «либерализации» и отказу от плана, децентрализации власти и экономики, к «свободному плаванию» областей и республик. В 1990 году во время визита в Уфу президент РСФСР Ельцин сказал: «мы говорим Верховному Совету, правительству Башкирии: вы возьмите ту долю власти, которую сами можете проглотить». В целом, союзные и республиканские власти раздавали власть — и связанные с властью материальные ценности — приближенным чиновникам и будущим олигархам.

Оглядываясь 30 лет назад, в 1990-е годы, нельзя сказать, что высшие чиновники правящих сталинистских партий — советской КПСС, польской ПОРП и других «коммунистических» партий — повально превратились в капиталистов-предпринимателей, местных подрядчиков и агентов западных империалистических корпораций и пр. Нет, их служба в рядах элитарной и строго иерархической организации плохо подготовила высших партийных бонз к жесткой борьбе без правил, к быстрым, эффективным финансовым решениям, к личной ответственности, наконец, к жестокости и бандитизму. Нужны были молодые пираты-авантюристы, а не убеленные сединами и разбитые подагрой адмиралы. Обозреватели этих процессов в новых капиталистических республиках рассказывали, что почти все нувориши — «новые русские», «новые поляки» и «новые чехи» — вышли из рядов бывшей сталинистской молодежи. Капиталистические олигархи вырастали из вчерашних комсомольцев, которые первыми ринулись реализовать множество возможностей для личного обогащения.

Как богатели эти молодые пираты? Нужна была «крыша»: секретарь горкома, генерал, министр. В принципе, им надо было закрыть большую часть предприятий, и передать более ценные предприятия и природные ресурсы в руки «своих друзей». Процесс требовал контр-агентов в капиталистических странах, которые отмывали крупные барыши, придавали им легальную форму контрактов, торговых сделок, совместных предприятий и инвестиций.

М. Ходорковский в 1987 г. начал под эгидой ЦК Комсомола предпринимательскую деятельность: импорт и торговля компьютерами, поддельным коньяком, «вареными» джинсами, основал один из первых банков, который стал затем инвестиционной компанией «Менатеп». О нем пишут:

«В 1987 году, когда с началом перестройки в СССР были разрешены некоторые формы частного предпринимательства, Ходорковский с товарищами использовали свои комсомольские связи для создания на основе Фонда молодёжной инициативы Межотраслевого центра научно-технического творчества молодёжи (НТТМ) при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ под эгидой ЦК ВЛКСМ в рамках развития научно-технического творчества молодёжи. Тем самым Ходорковский проводил в жизнь очередное постановление Коммунистической партии — о центрах научно-технического творчества молодёжи…

НТТМ занимался импортом и сбытом компьютеров, варкой джинсов, сбытом алкогольных напитков (в том числе поддельного коньяка) и пр. — бизнесом, который в ту пору приносил высокие прибыли. Одновременно НТТМ зарабатывал на так называемом обналичивании средств. В то время государственные предприятия, НИИ, КБ, заводы, в отличие от центров НТТМ, имели ограничения по обороту наличных средств, что приводило к ограничениям на выплату зарплаты. Чтобы обойти это ограничение, предприятия пропускали свои заказы через центры НТТМ, выплачивая им комиссионные — вначале 90 %, но постепенно, с ростом предложения этих услуг, суммы комиссионных снизились. Ходорковский и коллеги занялись обналичкой одними из первых и уже в 1988 суммарный оборот торгово-посреднических операций НТТМ составил 80 млн рублей. Впоследствии Ходорковский рассказывал, что именно тогда он заработал свои первые большие деньги — 160 000 рублей, которые получил за специальную разработку от Института высоких температур АН СССР». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Ходорковский%2C_Михаил_Борисович)

В «лихие девяностые», в борьбе за контроль над тем или другим предприятием бандитские мафии использовали прирученные «профсоюзы» и «политические партии» для захвата предприятий, районов и целых областей. Какой-то продажный профсоюзный бюрократ помогал тому или другому бандиту захватить предприятие в свои руки. По мере того, как государство передавало промышленность в частные руки, новые буржуазные интересы вступили в борьбу за контроль над политической властью и органами государственного управления. Обычно, предприниматель платит государственному чиновнику откат за «крышу», не вмешиваясь в «государственные вопросы». Но что случается, когда начинающий бандит из малька вырастет в окуня и крупную щуку, когда его интересы переходят границы района и области, и затрагивают «большую политику»?

Мы видели яркий пример, как Путин положил конец амбициям одного такого чересчур осмелевшего олигарха, Михаила Ходорковского, который пошел наперекор Кремлю. Ходорковский в течение 90-х годов и позже субсидировал несколько партий, причем давал деньги как правым, Яблоку и Союзу правых сил, так и КПРФ Зюганова. В 2003 г. он противопоставил себя Путину и попытался организовать альтернативное движение, более тесно связанное с Западом. Этой попыткой обойти криминально-государственную структуру главного босса — Путина — Ходорковский вызвал на себя гнев Кремля. Противостояние закончилось конфискацией ЮКОСа и заключением Ходорковского в тюрьму.

Отнюдь не все олигархи испытали на себе такую тяжесть российского правосудия. Так, например, в 2003 году Альфа-банку, конкуренту «Менатепа», было позволено продать часть своих нефтяных активов транснациональной компании British Petroleum (BP). В церемонии подписания принял участие президент Путин, демонстрируя, что российская власть по-разному относится к своим крупным бизнесменам: если ЮКОС Михаила Ходорковского оказался фактически разгромлен и его активы переданы «Роснефти» и другим, то Альфа-банку Михаила Фридмана разрешили продать часть нефтяного бизнеса за рубеж, а Роману Абрамовичу государство в 2005 году заплатило 13 миллиардов долларов за его нефтяную компанию «Сибнефть».

Приватизация, по замыслу, должна была сделать всех рабочих в конкретном предприятии пайщиками, будущими зажиточными акционерами цветущей капиталистической экономики. На деле, огромное большинство «акционеров» вскоре были вынуждены продать свои акции за копейки бандитам-приватизаторам, которые сколачивали огромные состояния. Закрытие предприятий, кошмарная гиперифляция и обесценивание сбережений превратили большинство населения в нищих. «Шоковая терапия» для пожилых людей оказалась смертельным ударом, но пострадали также и молодые поколения, потерявшие перспективы и место в жизни.

Процесс, происходящий в 1990-е годы в России, Польше, Венгрии и других сталинистских государствах называли «демократической революцией», но главным его результатом стало окончательное отстранение демократических масс от управления этими странами. Верх одержали законы капиталистического рынка; огромные центры пролетарской силы были распроданы западным инвесторам. Так, рабочие коллективы Гданьской судоверфи (около 20 тысяч рабочих), металлургических комбинатов ГДР, Чехословакии и т.д. были распылены и раздуты ветрами капиталистического рынка по всей Европе. Рабочий класс был атомизирован и потерял какой-лиюо общественный вес. Лех Валенса, бывший электрик на Гданьской судоверфи, стал в 1990-95 годах президентом Польши, но большинство его бывших коллег потеряли свои профессии, частично разбрелись в поисках заработка, частично были люмпенизированы.

А вот, некоторые бенефициары «приватизации»:

Борис Березовский, один из старейших олигархов (1946 г.р., стоил $700 млн в 2011 г.), физико-математик по образованию, начал в автомобильном бизнесе, потом занялся нефтью.

Михаил Ходорковский, 1963 г.р., химик по образованию, оценивался в 15 млрд долларов в момент ареста в 2003 году.

Про нескольких других олигархов нам рассказывает журнал Forbes:

Роман Абрамович (1966 г.р., $ 14,5 млрд) начал свое обогащение еще во время срочной службы в автомобильной части советской армии, когда, в условиях повального дефицита, предприимчивый парень с доступом к грузовикам и горючему мог сделать большие деньги. Потом перешел на нефтяную промышленность.

Владимир Потанин (1961 г.р., $ 27 млрд) начал свою карьеру еще в середине 1980-х годов, будучи комсомольцем. Сейчас он владелец холдинга «Норильский никель» и других добывающих предприятий.

Владимир Лисин (1956 г.р., $ 26,2 млрд). Инженер-металлург; разбогател на экспорте металлов.

Алексей Мордашов (1965 г.р. и семья, $29,1 млрд). Разбогател на экспорте металлов, сейчас владелец «Северстали».

Ринат Ахметов — главный олигарх Украины, (1966 г.р. $5,7 млрд в апреле 2023); в его активы входят угольные, металлургические и аграрные предприятия.

Политолог Александр Ципко (бывший консультант ЦК КПСС) писал:

«Сказочные состояния, в том числе состояние Ходорковского, возникли не только в нищей стране, но и как результат обнищания подавляющей части населения. Миллиардное состояние Ходорковского соседствует с нищетой пенсионеров, с нищетой двадцати миллионов русских, оказавшихся в XV веке и живущих за счёт натурального хозяйства».

Бывший министр Евгений Примаков в январе 2008 г. сказал:

«У нас олигархами становились те крупные бизнесмены, кто рвался к власти, внедрял своих людей на различные государственные посты, создавал и поддерживал коррупционную практику чиновничества. Чудовищно разбогатев в результате грабительских условий приватизации, эта группа в период президентства Ельцина, сращиваясь с госаппаратом, заняла особое положение в стране».

Ципко и Примаков знают, о чем говорят: они сами задействовали эту развратную систему. Идеолог анархизма Прудон говорил: «собственность, это воровство». Маркс показал, что капиталист вполне законно и закономерно наживается на извлечении прибавочной стоимости из труда рабочего. Но в СССР-России капитализм был установлен на основе преступных связей между государственными чиновниками, бандитами, грабящими государственные ценности, и их старшими партнерами в центрах мирового капитализма.

Энергетическая сверх-держава: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».

Во время стремительного распада советской экономики в «лихие 90-е», коллективный Запад слал тонны «ножек Буша» в Россию и другие голодающие республики экс-СССР, взамен получая устранение конкуренции: уничтожение огромных и могучих промышленных комбинатов и целых индустрий. МВФ тогда оправдывал свои кредиты России, Украине и др. республикам тем аргументом, что бывшие советские республики, в отличие от африканских стран, не имели задолженностей, никогда не объявляли банкротства, и их кредитоспособность была на высшем уровне. Империалистический «друг» президента Российской Федерации, президент Клинтон в 1996 г. послал в Москву двух политических советников, чтобы помочь Ельцину правдами и неправдами выиграть президентские выборы. Министерство энергетики США курировало в эти годы денуклеаризацию Украины и других республик, а Пентагон курировал сокращение и разоружение бывшей советской армии.

В 1996 г. американский истеблишмент хвастался своим влиянием в Москве. Обложка ведущего журнала, 15 июля 1996 г.: «Янки на помощь. Тайная история того, как американские советники помогли Ельцину победить».

 

В 1998 году американский президент Билл Клинтон оказал еще одну услугу «своему другу» Борису Ельцину, и Российская Федерация официально вошла в «Большую восьмерку» и даже провела саммит G8 в Петербурге в 2006 г. Этот дружеский жест в адрес Кремля должен был компенсировать его за дефолт, разрушение хозяйства и продвижение НАТО на восток, все ближе к границам России. В марте 1999 года НАТО принял членами Венгрию, Польшу и Чехию. Дальше, больше: по мере того, как пост-советская Россия слабела, аппетиты Запада росли.

В 1999 г. Кремль пассивно воспринял разрушение Югославии силами НАТО, делая хорошую мину при плохой игре, и послал небольшой контингент «миротворцев» в Косово. После теракта 11 сентября 2001 года, Кремль предоставил США логистические услуги, способствовавшие американскому вторжению в Афганистан. Эта политика вскоре была расширена до программы сотрудничества с НАТО и США в «борьбе с международным терроризмом». В мае 2002 года для развития сотрудничества и координации военно-политических действий был учреждён Совет Россия—НАТО. В течение 6 лет российская армия имела официального представителя в штаб-квартире НАТО в Брюсселе.

В течение этого периода Москва сдавала Западу одну позицию за другой, и за это американские президенты полюбили и до небес расхваливали советского генсека Горбачева и российского президента Ельцина. Первые годы правления Путина Запад тоже высоко оценивал, хваля его за восстановление стабильности, и ставя ему не в вину, а в заслугу, службу в КГБ. Буш-младший был признателен за логистическую помощь Москвы во вторжении в Афганистан в 2002 г. Оба Буша, отец и сын, благодарили СССР-Россию за, по сути, предательство своего давнего клиента — Ирака — в двух войнах с США, в начале 1991 г. и в 2003 г. Потом Кремль отказался помогать еще одному давнишнему клиенту, диктатору Ливии Муаммару Каддафи.

Буш-старший, Билл Клинтон и Буш-младший впрочем не изобрели тактику «дарить копейку, чтобы выручить рубль». Во время Второй Мировой войны США поставляли по Ленд-лизу яичный порошок (его называли «яйцами Рузвельта»), тушёнку, масло, солдатские ботинки, Виллисы и Студебекеры, локомотивы, торговые корабли и другие продукты колоссально производительной американской промышленности. В ответ, Сталин пошел на ряд мер по стабилизации западного капитализма: распустил Коминтерн, приказал компартиям в Китае, Италии, Франции и т.д. войти в буржуазные правительства.

После дефолта 1998 г. экономическое положение Российской Федерации улучшилось из-за резкого повышения мировых цен на нефть и природный газ. Старые советские предприятия еще не были разрушены и стояли сравнительно целыми, станки и машины еще не пошли на металлолом, и новые капиталистические владельцы запустили производство текстиля, бытовой техники и других продуктов широкого потребления. Но эти новые владельцы главной целью видели совсем не долговременное производство холодильников или обуви и расширение производства в режиме мировой рыночной конкуренции — такая конкуренция была, по большому счету, невозможна. Привыкшие к определенному уровню жизни, российские рабочие не соглашались жить на гроши, как во Вьетнаме или Китае. Новые буржуа заставляли предприятия работать «на износ», не вкладывая в основной капитал, и экономя каждую копейку. Рост экспорта энергоресурсов (нефти и природного газа) происходил в основном за счет свертывания индустриальных заводов-гигантов, оставшихся от СССР.

 

В первую декаду своего правления Путин бравурно объявлял о превращении России в энергетическую сверхдержаву. Этому временно способствовал подъем мировых цен на энергоресурсы, что позволило Газпрому и нефтяным экспортерам платить часть своих огромных прибылей в государственную казну. С конца 2003 до 2005 включительно произошёл новый резкий скачок мировых цен на нефть. Рост пошлин, которые казна получала от экспорта, дал возможность режиму Путина договариваться с Западом с позиции сравнительной силы. Поскольку от СССР оставались запасы ядерных ракет, бомб и даже ядерных подводных лодок, постольку Российская Федерация могла имитировать ядерный паритет с США. Стратегия Кремля за декады правления Путина свелась к роли занозы: вызывать раздражение, затруднения и головную боль в политике мирового гегемона — США. Усилению позиций Кремля способствовала прокладка в Балтийском море в 2011-12 гг. двух ниток газопровода Северный поток-1. Кремль пытался играть на конкуренции ведущих стран Европы — Франции, Германии, Британии — с Соединенными Штатами. Оптовые цены на нефть и природный газ в Европе в течение десятилетий значительно превышали цены в Северной Америке, и европейские промышленники уже давно одной своей целью видят получение дешевых стратегических ресурсов из СССР-России. Теперь, Кремль мог направить поток природного газа в обход клиентов США — Украины, Польши и др. — и серьезно конкурировать на мировом рынке энергоресурсов. На этой новой буржуазной основе Москва начала строить новую «вертикаль власти», и в этом преуспела. В газете «Ведомости» за 21 августа 2019 г. Николай Петров пишет:

«Сколько в сегодняшней России силовиков и правоохранителей? Примерно 4,5 млн человек, включая армию (1,9 млн), МВД (0,9 млн), Росгвардию (0,4 млн), МЧС (0,3 млн), ФСИН (0,3 млн), ФСБ с погранвойсками (0,2 млн). Это больше, чем в СССР, при том что Россия вдвое меньше СССР по населению. Это 6% всего трудоспособного населения страны». (https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2019/08/21/809260-transformatsiya-eliti)

Между тем, долговременный и продолжающийся экономический упадок Соединенных Штатов толкал их на путь вооруженной агрессии на Балканах, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Одновременно с этим начало нарастать давление на Россию и ее традиционную зону влияния. Партнерские отношения с Западом сошли на нет из-за продолжающегося продвижения НАТО на восток Европы и военного давления США. Этот антагонизм не могли устранить показные «перезагрузки» дружеских отношений с Москвой, которые время от времени проводили президенты Буш-младший и Обама. Логика империализма толкала к войне.

В Африке продолжались «миротворческие» колониальные операции США, Франции и других империалистов; в Евразии прошла серия «цветных революций»: в Грузии («Революция роз» 2003 года), на Украине («Оранжевая революция» 2004 года) и в Киргизии («Тюльпановая революция» 2005 года). Летом 2008 г. имела место короткая война между РФ и клиентом США, Грузией, подчеркнувшая антагонизм интересов Москвы и Вашингтона. Эти «революции» и неоколониальные операции империалистов в Африке и Азии отражали резкое падение удельного веса Российской Федерации в мировой политике. Особенно ярко это подчеркнул прошедший в 2013-14 гг. киевский «Майдан», приведший к фактическому расколу Украины. 1 января 2014 года Россия во второй раз (первый раз в 2006 г.) приняла председательство «Большой восьмёрки». На 4-5 июня 2014 года планировался саммит лидеров G8 в Сочи. Однако в марте 2014 года, в ответ на присоединение Крыма к Российской Федерации, западные страны заявили о фактическом исключении России, и 4 июня 2014 года саммит G7 открылся в Брюсселе уже без участия Кремля.

Капиталистическая экономика — некоторые результаты.

Мы отметили выше, что в советское время промышленность достигла впечатляющих результатов. Но десятилетия после развала планового хозяйства и реставрации капитализма являют картину регресса и коллапса. Более всего пострадали более продвинутые сферы промышленности: микроэлектроника, производство компьютеров, космос и авиация, но также легкая промышленность. Вот несколько результатов масштабной деградации пост-советской экономики:

Космос: СССР потряс весь мир запуском Спутника в 1957 г., а в 1961 — полетом Гагарина. Правда, СССР проиграл США в 1969 г. в «лунной гонке», но продолжал лидировать в большом космосе. Сегодня Российская Федерация спустилась на третье место по числу действующих космических спутников, уступив второе место Китаю. 24 декабря 2011 года руководитель Роскосмоса Владимир Поповкин заявил, что «отрасль находится в кризисе». Истекшие 12 лет лишь углубили долговременную деградацию, и прогнозы специалистов говорят, что Евросоюз, Япония, даже Индия могут опередить РФ. По мнению наблюдателей, успешное применение Украиной системы Starlink во время войны показало степень отставания России.

Авиация: СССР выпускал в год от двух до трех тысяч самых разных самолетов. Низшая точка авиастроения пришлась на 2000 год, когда производство упало всего до трех штук. С тех пор производство самолетов и вертолетов было несколько восстановлено, и Википедия сообщает, что в 2011 г. было построено 88 военных и 7 гражданских самолетов, и 262 вертолета, но данных за последнее десятилетие нет.

Электроника: «К 2007 г. доля РФ на мировом рынке электронной компонентной базы составляла всего 0,23 %; на внутреннем рынке ЭКБ промышленность РФ обеспечивает только 37,5 % спроса». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Электронная_промышленность_России). Согласно мнению директора Зеленоградского Нанотехнологического центра (ЗНТЦ), в России за две десятилетия почти по всем направлениям были полностью утрачены компетенции по созданию средств производства для микроэлектроники (там же).

Производство отечественных телевизоров в СССР в 1990 г.: 10,54 млн. Производство телевизоров в России достигло своего пика к 1990 году, когда объем продукции производства достиг 4,7 млн. единицы. После этого производство начало падать: в 1996 году было произведено 310 000 единиц, а за первые 6 месяцев 1997 года упало до 88 900 единиц. Источник: https://pc-reanimator.ru/russkie-televizory-rossiyskogo-proizvodstva-marki/

Производство легковых автомобилей в СССР в 1990 г.: 2120 тысяч. Производство легковых автомобилей в России в 2022 году — 450 тысяч, что на 67% меньше, чем годом ранее. При этом, большая часть «российских» автомобилей собрана из заграничных компонентов.

Холодильники: в 1990 г. — 6,5 млн; в 2022 г. — 2,36 млн. Стиральные машины: в 1990 г. — 7,82 млн; в 2022 г. — 2,83 млн (https://news.myseldon.com/ru/news/index/278714047)

Текстильная промышленность: 1990—1998 годы — катастрофический спад. Объём производства по разным видам продукции уменьшился в 4-5 раз. 2⁄3 оборудования требовали замены, предприятия убыточны. Россию заполонил импорт. По состоянию на 1995 г. его доля равнялась 56 %. Доля текстильной продукции в ВВП сократилась до 1,8 % по состоянию на 1995 год. После дефолта в 1998 г. отмечался некоторый подъем, но в целом продолжается стагнация и импорт из Китая, Вьетнама и др. (См. https://ru.wikipedia.org/wiki/Текстильная_промышленность_России)

Подшипники: «производство подшипников в России упало с 1990 года в 21 раз, а с 2000 года по 2022 год в 7 раз… Это означает, что в России нет своего суверенного, независимого машиностроения. Это также означает, что если наши т.н. партнеры, что с Запада, что с Востока, захотят, то у нас не взлетит ни один самолет, не поедет ни один танк и т.д. И даже не взлетит ни одна ракета, т.к. там тоже везде используются подшипники: насосы, гироскопы и прочее».(https://newizv.ru/news/2022-03-14/dobralis-do-podshipnikov-sanktsii-udarili-po-rossiyskim-zheleznodorozhnym-vagonam-350801).

Посмотрим на результат 30 лет капиталистического сельского хозяйства. Путин недавно в обращении к Федеральному собранию обратился к тени «патриота и государственника Петра Аркадьевича Столыпина». Убитый анархистом в Киеве в 1911 г., премьер-министр последнего царя вошел в историю России за две вещи. Во-первых, за его удачную попытку, через расстрелы стачечников и карательные экспедиции в мятежные села, подавить нашу первую революцию в 1905 г. Во-вторых, за его неудачную попытку, через уничтожение крестьянской общины и массовое переселение безземельных крестьян в Сибирь, переделать миллионы нищих, парцелльных крестьян в зажиточных и консервативных фермеров, по примеру тогдашних Австралии и США, и, таким образом, предупредить вторую революцию в 1917 году. Президент вероятно имел в виду этот второй «подвиг» исторического премьера. Вполне понятно, что автор угрозы «мы и в сортире их замочим» уважает память бесстрашного царского премьера, но давайте взглянем на результат попыток современного пожизненного президента России провести эффективную аграрную реформу.

Время от времени в Кремле рождаются многообещающие планы по активизации сельского хозяйства, например, «Дальневосточный гектар» в 2016 г. Но эти проекты оказываются паллиативом или очковтирательством, обогащают только их авторов, и в целом, советские колхозы сменили не семейные фермы, а крупные агрохолдинги, то есть, капиталистические корпорации.

Сталинисты, например, недавно жаловались в «Советской России»:

«За 5 последних лет фермеров осталось процентов 35% от того, что было раньше. А Минсельхоз говорит, что они просто укрупнились, но, как говорят сами фермеры, они переходят на другую работу, идут в наемные работники. Им просто не выгодно поднимать еще одно дело. Ушла та волна фермеров, которые были, а на наше место желающих нет. Официально Минсельхоз докладывает, что в России 120 000 фермеров. А ведь еще два десятка лет назад у нас было 460 000. У агрохолдинга, например 20 000 гектаров земли — это ферма? Ну, уже нет. Получается помещик». Автор с горечью продолжает: «Польша производит в два-три с половиной раза больше сельхозпродукции, чем все наше Нечерноземье. Россия имеет всего 4 млн крупного рогатого скота, а Польша 6 млн».

Типичным примером траектории российского капитализма можно назвать историю компании «Лукойл». Она была основана в ноябре 1991 г. Вагитом Алекперовым из нескольких государственных производственных объединений в Западной Сибири. Алекперов и его друзья под покровительством Ельцина попросту приватизировали в свой карман связанное с добычей и переработкой нефти государственное имущество развалившегося СССР. В 2000 году «Лукойл» приобрел дистрибьюторские и маркетинговые операции американской нефтяной компании Getty Oil, и в США и Западной Европе сотни бензоколонок перешли на несколько лет во владение российской компании. В 2019 г. на «Лукойл» работало 101 тысяча человек и корпорация выкачала 87,5 млн тонн нефти, но звездный час российского энергетического могущества на мировом рынке уже ушел в прошлое; бензоколонки на Западе были распроданы. В марте 2022 г. акции компании упали на 95% в связи с войной и западными санкциями, и Алекперов через месяц ушел из компании.

Вот последствия деиндустриализации большого города, Красноярска:

«В итоге деиндустриализации, произошедшей после развала Советского Союза, в Красноярске прекратили своё существование заводы «Сибэлектросталь», Сибтяжмаш (Сибирский завод тяжёлого машиностроения), «Краслесмаш», комбайновый завод, судостроительный завод, химико-металлургический завод, завод телевизоров, завод светочувствительных материалов «Квант», химический комбинат, завод резино-технических изделий, шёлковый комбинат, завод автомобильных прицепов, маргариновый завод, мясокомбинат «Зубр», пивоваренный завод «Балтика—Пикра», фабрика пианино, фабрика сувениров и ряд других. Была разрушена Красноярская РЛС. Закрылась Красноярская киностудия». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Красноярск)

Сотни больших и малых городов России и других республик бывшего СССР последовали примеру Красноярска, и Россия из промышленного гиганта стала промышленным пигмеем. От советской оборонки осталась часть, и РФ продает танки, ракеты и самолеты в несколько еще более отсталых стран. Но, по большому счету, в РФ осталось лишь несколько компетенций: атомная промышленность, отчасти, космос, наука. Пандемия COVID-19 наглядно показала положение вещей: в лаборатории России ученые разработали успешную вакцину Спутник-V, но в капиталистических условиях фармакологическая промышленность не смогла запустить массовое производство этой целебной вакцины.

Для наглядности взглянем на долю валового внутреннего продукта СССР и РФ в мировом ВВП. В последний год существования СССР в 1990 году его доля в мировом ВВП составляла 12,4% (а была выше). В 2021 г. доля РФ в мировом ВВП составляла 2,6% от мирового. (https://fingeniy.com/vvp-stran-mira-dolya-stran-v-mirovom-vvp/). Отметим, что современный капитализм включает в ВВП огромные сферы ненужной, и даже вредной для человечества, деятельности: финансовые спекуляции, учетно-расчетные операции, — имеющие целью не предоставить, а, наоборот, отказать в медицинских, пенсионных и других услугах, — полицию и тюрьмы, вооруженные силы и все другие бичи современного мира. Огромный ВВП США состоит в основном не из производства нужных человеку услуг и товаров, а ненужных и вредных: наркотики, банковские спекуляции, оборонка и пр. Торговый дефицит США, о котором беспокоились несколько десятков лет назад американские стратеги, не упал, а наоборот вырос в несколько раз, и не только в абсолютном, но и в относительном выражении. Агентство Reuters сообщает:

«Дефицит торгового баланса увеличился до рекордных 948,1 миллиарда долларов в 2022 году с 845,0 миллиарда долларов в 2021 году. Это составило 3,7% ВВП, по сравнению с 3,6% в 2021 году». (https://www.reuters.com/markets/us/us-trade-deficit-widens-goods-exports-10-month-low-2023-02-07/)

Это длящееся полвека падение удельного веса американской экономики, в частности, объясняет причины непрерывных войн, которые США вели в последовавший за развалом СССР период: Ирак, Афганистан, Югославия, Ливия, Сирия и т.д. США пытаются с помощью вооруженной силы компенсировать и повернуть вспять потерю своей глобальной экономической гегемонии.

Политический режим — дрейф к диктатуре.

Уничтожение Советского Союза было проведено правящей бюрократией под лозунгами демократии и свободы, но на деле все без исключения республики бывшего СССР идут в направлении диктатуры в разных ее формах: военной, полицейской, фашистской, бандитской, клерикальной. В каждой стране правящая клика защищает резко возросшее за 30 лет общественное неравенство с помощью программ государственного национализма, шовинизма и фашизма. Президенты и министры, каждый из которых на словах защищает «суверенитет» своей республики, все по факту опираются на протекцию более сильной державы: Лукашенко — Москвы; Зеленский — Вашингтона; Путин — Пекина.

Это аксиома марксизма, что настоящая демократия может быть только рабочей демократией, в рамках движения общества в сторону отмирания государства и растворения классов в мировой коммуне (см. Ленин, «Государство и революция»). В эпоху подъема капитализма, буржуазные демократы XVIII века выражали интересы так называемого «народа», хотя наиболее прозорливые их теоретики признавались, что демократия хиреет в условиях экономического неравенства. В условиях разгула общественного неравенства демократия невозможна. В замечательной статье, «Их мораль и наша», написанной в 1938 г., но неплохо описывающей наши дни, Троцкий писал:

«Хозяйственная жизнь человечества зашла в тупик. Классовые антагонизмы обострились и обнажились. Предохранительные механизмы демократии стали взрываться один за другим. Элементарные правила морали оказались еще более хрупкими, чем учреждения демократии и иллюзии реформизма. Ложь, клевета, взяточничество, подкуп, насилия, убийства получили небывалые размеры… Загнивание капитализма означает загнивание современного общества, с его правом и моралью».

 

Загнивание буржуазной демократии и морали видно в странах передового капитализма: во Франции, президент Макрон проводит сокращение пенсий в пику большинству народа и в обход парламента, направляя освободившиеся средства в военный бюджет; в Вашингтоне, проигравший выборы экс-президент Трамп 6 января 2021 г. организовал почти удавшийся путч для установления персональной диктатуры; в Великобритании премьер-министр Джонсон так высказался о жертвах пандемии: «никаких грёбаных локдаунов, пусть копятся горы трупов».

Вместо демократизации государства мы видим в Российской Федерации и в других республиках, злокачественное разрастание силовых и государственных структур: армии, полиции, тюремщиков, судей и цензоров, чиновников и т.д. Мы привели выше факт о наличии в РФ в 2019 г. примерно 4,5 млн силовиков и правоохранителей, и к ним надо прибавить орды чиновников разного уровня. К этой цифре надо прибавить «кадыровцев» и ЧВК «Вагнер», различные военно-патриотические общества, клубы и полу-криминальные банды, которые находят покровительство у соперничающих олигархов, и, зачастую, прикрыты государственными структурами. То же самое происходит на Украине (батальон Азов, Правый сектор, С14 и др.).

Советская бюрократия развалила СССР под лозунгами «демократии и свободы». Первые конституции России, Украины и других республик декламировали целый ряд гражданских свобод и прав: свободу политических партий, парламент, выборы всех чиновников, суд присяжных, отмену цензуры и т.д. Но в течение тридцати с лишним лет все без исключения национальные мафии, правящие этими республиками, пошли в сторону урезания и отмены гражданских свобод. В парламентах еще присутствуют прирученные партии «официальной оппозиции» — КПРФ, ЛДПР, Справедливая Россия — но каждая из них кажется куклой, которой дергает скрытый кукловод.

В Москве Путин апеллирует к наследию царского премьера Столыпина, философа и поклонника Гитлера Ильина, и генералиссимуса И. В. Сталина в своей программе по восстановлению «великой России». Цели войны против Украины московское руководство определило как «денацификацию и демилитаризацию», но великодержавный национализм Кремля имеет провокационный характер, и играет на руку украинскому национализму Киева. Хваленые «Кинжалы», танки, установки РСЗО, самолеты, со стороны Москвы, а со стороны Киева HIMARS и другое передовое оружие стран НАТО, — уничтожают города, электростанции и заводы самых индустриализированных районов восточной Украины и уже привели к гибели сотен тысяч людей с обеих сторон.

Путин и идеологи-патриоты в Москве осуждают Ленина за «искуственное создание Украины», и восхваляют Сталина за построение великой державы. Режим Путина и его «левые» подголоски выпячивают и расхваливают борьбу Москвы с империализмом, пытаются представить Россию как врага империализма и фашизма. Но они одновременно поддерживают авторитарных лидеров, — Трамп в США, Болсонару в Бразилии, Орбан в Венгрии, — которые ориентируются на фашистских диктаторов прошлого.

Зеленский и киевские идеологи тоже ругают Ленина, но уже за «упразднение Украины», а с другой стороны прославляют пособников Гитлера, Шухевича и Бандеру. И те и другие идеологи национализма — российского или украинского — используют главное наследие сталинизма — невежество и неосведомленность народных масс об истории Русской революции и ХХ века.

На Украине в 2019 г. население выбрало президентом профессионального актера, которого большинство народа заслуженно, хотя и наивно, предпочло профессиональным политикам. Зеленский импонировал избирателям торжественным обещанием «прекратить огонь на Донбассе», но украинские олигархи еще больше зависят от империалистов, чем российские, поэтому очень скоро, по указке Вашингтона и под давлением фашистских банд, Киев расширил провокации на востоке страны.

Сейчас обе стороны вовлечены в уничтожение промышленности Украины. С точки зрения империализма, Азовсталь, трубопроводные комбинаты и завод «Моторсич» не имеют места на мировом рынке. Миллионы людей, которые работали на шахтах Донбаса, судостроительных верфях Николаева, авиационных заводах Киева, трубных заводах Днепропетровска, химических комбинатах Луганска и т. д. — это «лишние люди», которых надо сделать пушечным мясом, чтобы Ахметовы, Порошенко, Мордашовы и Потанины могли оставаться компрадорами, местными управляющими мирового капитала.

Дрейф к невежеству и бескультурью.

В целом, мы видим деградацию во всех сферах культуры. В Советском Союзе культура и спорт пользовались большими субсидиями; режим оплачивал густую сеть спортивных арен, кинотеатров, домов культуры, клубов и библиотек в больших и малых городах и селах Советского Союза. В условиях капиталистического рынка культура и искусство приватизированы, бюджеты музеев, театров и драмкружков сокращены, а государство и власти на всех уровнях рассматривают расходы на них как ненужные. Упало число музеев, театров, консерваторий, резко уменьшилась их посещаемость. Государство все меньше финансирует объекты культуры: сохранился ряд театров в столицах и больших городах, но утеряны дворцы пионеров, где жили тысячи низовых драмкружков, шахматных и других клубов, кружки юных техников, различные спортивные секции и пр.

То же самое происходит и в кино и телевидении. В 1996 г. в статье о нескольких русскоязычных фильмах, показанных на Монреальском кинофестивале, я заметил:

«Кинопроизводство, как и все другие отрасли промышленности и культуры во всем бывшем Советском Союзе, находится сегодня в состоянии катастрофического падения. Первый период гласности дал режиссерам уйму надежд, и производство художественных картин поднялось со 140 в 1986 году до 450 в 1991 году. Постановщики, наконец, получили возможность правдиво освещать важные и современные темы («Маленькая Вера», «Покаяние», «Забытая мелодия для флейты» и др.). Но в следующие пять лет введение капиталистического режима в область финансирования и распространения картин привело к еще более быстрому коллапсу. Единственная фабрика кинопродуктов в Советском Союзе в Шостке, на Украине, закрылась. Киностудии должны сейчас платить мировые цены за пленку, химические препараты обработки, оборудование, электроэнергию, зарплаты и все остальное. Старая система проката рухнула, многие кинотеатры изменили профиль, стали казино, частными клубами или вообще закрылись.

«В 1996 году всего около 50 полнометражных фильмов находились хоть в какой-то стадии производства (цифры позаимствованы у русского кинокритика Андрея Плахова). По телевидению передают импортные картины и сериалы, а также прокручивают старые «советские» картины.

«Первоначальный оптимизм экс-советской интеллигенции, что капиталистические реформы приведут к расцвету всех форм культуры исчез, а его место занято повальной деморализацией. В большинстве случаев это ведет к цинизму и антикультурной реакции, и даже, как, например, в случае Михалкова, к монархизму. Сценаристы, режиссеры и актеры проституируют себя, продаются за деньги, делают барахло в стиле Голливуда, порнографию, рекламу. Наблюдается массовая эмиграция наиболее талантливых работников за границу, интеллигенты в общем и целом махнули рукой на Россию (и на другие республики бывшего Союза). Некоторые погружаются в религию и кое-как, даже если их личное образование не дает им внутренней веры в Бога, оправдывают свое обращение к религии и к чудесам вообще. Оба пути (цинизм и религия) глубоко антиразумны и реакционны».

За три декады, прошедшие с тех пор, ситуация не изменилась. Снято очень мало художественных фильмов, и большинство из них выветрилось из головы. Снимаются телевизионные драмы и комедии, но сюжеты списаны с западных, и весь фильм имеет характер платформы для коммерческой рекламы, которая каждые четверть часа прерывает показ. Вот несколько исключений, которые лишь высвечивают преобладание духовного барахла: «Окно в Париж», «Кукушка», «Утомленные солнцем», «Левиафан», «Стиляги».

А книги? Да кто, вообще, читает книги? Тиражи в сотни раз упали (даже включая электронные издания). Виктор Пелевин мог написать интересную завязку романа, метко высмеять отвратительные тренды и «героев дня» — бандитов и дельцов, но потом заводил читателя в такие дебри метафизики, что книга оставалась недочитанной.

Пожалуй, наиболее ярким примером деградации культуры являет одиозная личность российского министра культуры в 2012—2020 гг., Владимира Мединского. Свою цель влиятельный чиновник видит в поддержании великодержавных мифов о самобытности «единой и неделимой» России, величии ее царей и генералов. Он старается заставить население забыть, что царская Россия являлась в XIX веке оплотом монархической реакции в Европе, и что в XX веке царизм пытался предотвратить революцию через организацию еврейских погромов, мракобесное «дело Бейлиса» и преследование Льва Толстого. Сталина эти люди прославляют за великодержавную политику, репрессии и «эффективный менеджмент». В своих усилиях по ревизии и фальсификации истории, Мединский защищает дутые репутации как царей, так и Сталина.

Империализм и Россия.

Оглянемся назад. Октябрьская революция была второй попыткой рабочего класса взять власть в свои руки (первой была Парижская коммуна). Как перейти от капитализма к социализму? Этот эксперимент был поставлен не в отдельном городе, Париже, а на огромной сцене — пол Европы и пол Азии — и в нем приняли участие сотни миллионов людей. Социалистическая революция в России была ответом пролетариата на бесконечное кровопускание Первой Мировой войны и поставила на повестку дня вопрос о свержении капитализма в мировом масштабе, не только в отсталой России, а в передовых его центрах. Победа большевиков в Гражданской войне против войск империалистических интервентов напугала капиталистов всего мира, стала кровоточащей раной в буржуазном развитии.

Мы выше сказали, в разделе «Победоносный фашизм», что победа сталинской фракции в СССР и в Коминтерне привела в конце 1920-х годов к серии поражений мирового рабочего класса, кульминацией которых стала победа Гитлера и разгром могучих рабочих партий в Германии, а также Московские процессы, Вторая мировая война и Холокост. Победа Красной армии над фашизмом в 1945 г. изменила мировое соотношение классовых сил в пользу пролетариата. Силой СССР было его наследие, остававшееся от Октябрьской революции, и поэтому разгром фашизма Красной армией так сильно запугал мировой капитал, снова поставив перед ним призрак мирового коммунизма. Это вынудило капиталистов после Второй мировой войны пойти на значительные и долговременные уступки в пользу мирового пролетариата, такие как значительное повышение уровня жизни рабочих в США, план Маршалла по восстановлению Европы, послевоенный «шведский социализм» и другие лейбористские и социал-демократические режимы с их частичной национализацией и расширением государственных услуг в пользу рабочих, освобождение колоний в Африке и Азии и пр. Но внутри рабочего класса победили вожди сталинизма и социал-демократии, и они использовали весь свой авторитет, чтобы подавить все попытки расширить революцию.

Рассмотрим кажущееся противоречие: калейдоскопическую чехарду отношений между СССР-Россией и Соединенными Штатами за последние 40 лет. Занимавший в 1984 году пост президента США Рональд Рейган 11 августа 1984 г. сделал нашумевшее заявление о начале ядерной бомбардировки СССР «через пять минут», которое позже империалистическая пропаганда назвала «неудачной шуткой». Но эта «шутка» была характерной: в течение всего послевоенного периода США окружали Советский Союз густой сетью военных баз. А следующий президент, заместивший Рейгана в Белом Доме, а до этого служивший директором ЦРУ, Джордж Буш-старший настолько «полюбил» последнего генерального секретаря и диктатора СССР, Михаила Горбачева, что во время своей поездки в СССР в конце июля 1991 г. объявил Горбачёву и мировой прессе, что распад Советского Союза не в интересах Америки. На следующий день в своем выступлении в Киеве — это выступление на Западе насмешливо назвали «котлетой по-киевски» — Буш-отец предостерег украинцев от «самоубийственного национализма». Антисоветские ястребы называли президента трусом за якобы его чрезмерные уступки Горбачеву.

В тот период, Москва так быстро и щедро передавала активы Советского Союза Западу, что коллективный Запад не хотел подрывать авторитет Горбачева, а после него, Ельцина. Следующий президент Клинтон в 1996 г. принял чрезвычайные меры для обеспечения переизбрания крайне непопулярного Ельцина. Чтобы способствовать распаду советского хозяйства и скрасить развал экономики, были организованы в 1990-е годы поставки «ножек Буша» и других товаров продовольствия и широкого потребления. Россия и другие республики получили почти неограниченный кредит от Международного валютного фонда и крупных мировых банков. Украина стала в 1990-е годы третьим по размеру, после Израиля и Египта, бенефициаром иностранной помощи госдепартамента США. В течение трех десятилетий Запад подпитывал новые буржуазные режимы во всех республиках бывшего СССР, культивируя в них националистические силы, готовые давить на свое правительство и бороться с Кремлем.

Через все зигзаги и перипетии во внешней и внутренней политике советского государства за 74 года его существования — «военный коммунизм», НЭП, пятилетки, коллективизация, Пакт с Гитлером, жестокая война, раздел Европы, сосуществование, Холодная война и пр. — мы видели агрессивную ненависть мирового империализма к не-капиталистическим режимам Европы и Азии, особенно направленную против Советского Союза. Не мудрено: капитализм не может примириться с социалистической революцией и по своей природе является экспансивной системой, пересекающей океаны и перепрыгивающей через любую китайскую стену.

Вражда Вашингтона к Российской Федерации имеет другой характер. Режим Путина — компрадорский, капиталистический режим. Путин охраняет награбленную частную собственность олигархов от сильно обедневших трудящихся масс России. Он организует неравную — в пользу империализма — торговлю с капиталистическим миром и охраняет бегство капитала из России. Помимо экономической выгоды от неравных сделок между российскими производителями и западными фирмами, империализм извлекает политическую выгоду от новых отношений Кремля с отсталыми и зависимыми странами Африки и Азии. При Сталине советская поддержка рабочего и национально-освободительных движений принимала все менее честную и все более корыстную форму. Но сейчас, капиталистическая Российская Федерация торгует танками и ядерными реакторами по принципу cash and carry (заплати и получи). Кремль хвастается своей деловой беспринципностью, сделками с наиболее одиозными диктаторами (саудовский принц), продажей оружия Индии, дружбой с Израилем, и т.д. Важна даже не сама Российская Федерация, сильно ослабевшая и потерявшая вес в мире по сравнению с СССР. Но российский президент контролирует огромную территорию, богатую природными ресурсами. РФ даже имеет своего клиента, Сирию, и помогает противнику США, Ирану, в его конфронтации с Израилем и США. С точки зрения империализма особенно важно то, что поражение и расчленение России подорвет сопротивление Китая наезду США. На мировой шахматной доске империализм должен проглотить враждебную пешку (Россию), чтобы затем окружить и раздавить вражеского слона (Китай).

США не боятся России и Путина. За внешней бравадой российского президента не стоит угроза революции; его обращение к патриотизму, к тени русских царей и Андреевскому флагу — жест отчаяния.

Значительным и долговременным фактором в отношениях российского капитализма с империализмом является вывоз капитала из России. Более 30 лет российский экспорт значительно превышает импорт. Россия продает природные ископаемые, в частности, нефть и газ, и покупает приборы для своей промышленности, компоненты для сборочных заводов, самолеты, бытовую электронику, компьютеры, и другие товары широкого потребления. Но это позитивное сальдо внешней торговли не вкладывается обратно в хозяйство РФ. Вот один авторитетный анализ:

«Чл.-корр. РАН сотрудник института экономики СО РАН В. И. Суслов отмечал, что… в 1990-е годы ими были определены огромные финансовые ресурсы, образующиеся на территории страны, которые «куда-то бесследно исчезают», учёные констатировали в платежном балансе России огромные, неконтролируемые оттоки капитала за рубеж, которые измерялись десятками миллиардов долларов ежегодно». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Бегство_капитала)

Бегство капитала продолжилось при Путине:

«По словам председателя Центробанка С. М. Игнатьева, из России в 2012 году было вывезено 57 млрд долларов США… По итогам 2013 года отток капитала составил 63 млрд долл» (там же).

… и продолжается, даже ускоряется во время СВО:

«Ранее глава ЦБ Эльвира Набиуллина, выступая в Госдуме сообщила, что ЦБ повысил оценку оттока капитала из России в прошлом году: положительное сальдо финансовых операций частного сектора теперь оценивается в 227 миллиардов долларов после февральской оценки в 217 миллиардов, при этом вывод денег из страны "по сомнительным основаниям" составил лишь 1 миллиард долларов». (https://ria.ru/20230420/kapital-1866698460.html)

Итак, в 2022 году, из-за санкций и невозможности покупать германские станки и точные инструменты, итальянские изделия моды или французские духи и сыры, вывод капитала из страны ускорился до 227 млрд долларов. Министры финансов, промышленности и торговли и глава ЦБ объясняют, что вывод капитала является нормальным явлением, что капитал где-то в будущем вернется в Россию. За прошедшие десятилетия не раз объявлялись разные меры, чтобы привлечь капитал обратно: особые экономические зоны, прощение налогов, государственные субсидии и пр. СМИ шумно объявляют об очередных программах импортозамещения, запускаются очередные потемкинские деревни.

Вывод капитала тесно связан с неспособностью новых российских капиталистов найти прибыльное употребление для своих миллиардных выручек внутри РФ. Куда же переводят они свою выручку от многомиллиардного и длящегося десятилетиями разграбления страны? Современный капитализм предоставляет богачам массу возможностей хранить свои инвестиции в секрете от налоговых служб и любопытных журналистов. Мы знаем лишь то немногое, что иногда просачивается в скандальные разоблачения, например «панамское досье» в 2012 г. Мы знаем о сделках, которые лежат на поверхности: Роман Абрамович купил яхту и лондонский ФК «Челси»; Потанин владеет рядом вилл в курортных районах Европы; другие предпочитают виллы в Майами или дома в роскошных районах Лондона, и т.д. Мы лишь изредка и отрывочно узнаем о деловых инвестициях Газпрома и Роснефти. Мы можем вычислить, что личное тайное состояние президента Путина способствовало его проведению сложной рокировки должностных кресел с Д. Медведевым. Но вывод капитала продолжается и даже растет.

Режим Путина выполнял и продолжает играть роль посредника в отношениях российского бизнеса с империалистами, аналогичную роли Зеленского в Киеве, Лукашенко в Минске, и всех других диктаторов и президентов слабых и зависимых от империализма капиталистических стран. О суверенитете слабой страны, которая тысячью нитей связана с мировым рынком, говорить не приходится; более разумно говорить о степени автономности, которая через толчки и схватки переходит в подчинение и колониальное положение.

Трения между Москвой и Вашингтоном перешли красную черту, после которой уже очень сложно договориться. Империалисты хотят устранить слишком дорогого посредника, платить наследникам Путина гораздо меньше за услуги, которые предоставляют компрадоры: управление местными филиалами международных фирм, посредничество, подавление российского пролетариата. Во-вторых, Вашингтон не терпит того, что у Путина остается сравнительно большая армия, крупная оборонная промышленность и экспорт, конкурирующий с США, что Москва помогает Сирии и т.д. Со своей стороны, Путину нужно обеспечить достаточный приток средств, чтобы оплатить ВС, Росгвардию, МВД, но также гарантировать какую-то гражданско-общественную опору власти. Чем дальше слабеет Россия, тем больше растут аппетиты Запада. Империализм не готов, и не способен остановиться на полпути. Агрессивность США вырастает из отчаянного положения американского капитализма в системе мировой капиталистической конкуренции.

В заключение.

Буржуазная Россия сегодня противостоит мировому империализму. Объединенный под руководством США и НАТО коллективный Запад ведет войну с Россией на Украине. Главнейшие институты империализма — Международный Валютный Фонд, G7, Мировой Банк, НАТО и пр. — объявили войну Российской Федерации, арестовали ее огромные активы в западных банках и инвестиционных фондах, огородили ее экономику санкциями, окружают ее войсками и т.д. «Специальная военная операция» вовсе не делает Российскую Федерацию менее капиталистической. Более 30 лет российские, украинские, казахские и пр. олигархи сотрудничают с империализмом в разграблении активов всех «суверенных» кусков расколотого ими бывшего советского государства, распродают природные богатства России и других республик контр-агентам в Лондоне, Берлине и Нью-Йорке, часто за бесценок.

Противоречие между Москвой и Киевом — вовсе не классовое противоречие. Оба режима — капиталистические, и защищают право своих капиталистов эксплуатировать рабочую силу своих стран, продавать товары и извлекать произведенную «своим» рабочим классом прибавочную стоимость, которую они затем делят с доминирующим мировым капитализмом. Противоречие между империализмом и компрадорским режимом Путина — относительное, а не абсолютное, не классовое, и поэтому московский режим так долго пытался, и до сих пор пытается, договориться с Вашингтоном, Берлином и т.д. Весь вопрос в прошедшие после развала СССР 30 лет стоял в том, какую долю прибавочной стоимости присвоят себе национальные капиталисты, а какую возьмет себе мировая буржуазия.

Расчеты Путина на короткую победоносную войну провалились, отчасти потому, что он поверил в собственную пропаганду. Вот неполный список провалов:

марш-бросок на Киев из Беларуси, на Харьков и другие города в феврале-марте 2022 г.;

потопление крейсера «Москва» в апреле 2022 г.;

эвакуация Херсона в октябре 2022 г.;

подрыв трех из четырех нитей газопровода «Северный поток» 26 сентября 2022 г.;

частичный подрыв Керченского моста 8 октября 2022 г.;

удар 1 января 2023 г. по казарме в Макеевке, ДНР, когда погибли сотни недавно мобилизованных солдат;

кровавая мясорубка в Артемовске/Бахмуте.

 

Война между Российской Федерацией и НАТО на Украине превратилась в войну на истощение, причем на стороне Украины весь арсенал стран НАТО. США и другие члены НАТО уже вложили 150 миллиардов долларов в поражение РФ, и на карте стоит их репутация в предстоящем сражении американского империализма с Китаем. НАТО вооружается и расширяет фронт, в том числе посредством принятия в члены альянса Швеции и Финляндии, что вдвое увеличило длину сухопутной границы НАТО и РФ. Балтийское море стало натовским озером; Калининград и Петербург заперты в ловушку.

Расчеты кремлевской верхушки на победный поход на Украину провалились не из-за просчетов генералов и министров, а из-за классовой роли режима. На Первомайском митинге Международного Комитета Четвертого Интернационала Дэвид Норт сказал:

«Путин является лидером капиталистического государства, чья концепция «национальной безопасности» определяется экономическими интересами олигархического класса, богатство которого основано на разграблении ранее национализированной собственности Советского Союза. Все просчеты и грубые ошибки правительства Путина как в развязывании, так и в ведении войны, отражают классовые интересы, которым он служит. Целью войны является для него противодействие военному давлению со стороны западных империалистических держав и сохранение за классом национальных капиталистов доминирующего положения в эксплуатации природных ресурсов и рабочей силы в пределах границ России и, в максимально возможной степени, в Черноморском регионе и соседних странах Центральной Азии и Закавказья». (https://www.wsws.org/ru/articles/2023/05/06/unit-m06.html)

 

Как показывал в своих работах Лев Троцкий, у запоздавшего в своем развитии российского капитализма нет будущего. Советская бюрократия развалила СССР, а сейчас кучки олигархов правящие Россией, Украиной и другими его клочками каждая стремится натравить своих рабочих на соседних. Путь вперед лежит в объединении российских и украинских рабочих в борьбе за мировой социализм против компрадорских капиталистов в их странах. Как выразился Карл Либкнехт более ста лет назад: Главный враг — в нашей собственной стране.

Заключительная статья этого обзора, «Если завтра война…», была написана в январе 2022 г. для Предисловия к сборнику Л. Троцкого «Как вооружалась революция». Сам сборник с этим Предисловием есть здесь в формате ипаб. Таким образом вы можете проверить мои соображения, сопоставив их с действительным ходом событий за 16 месяцев этой войны.

22 июня 2023 г.

 

Если завтра война…

Январь 2022 г.

 

Попробуем продумать, какие военные ресурсы сможет противопоставить Западу буржуазная Россия в XXI веке.

Деиндустриализация России продолжается по ломаной кривой со времени распада СССР. Практически израсходованы материальные и людские ресурсы. В стране меньше инженеров и техников, зато наблюдается бесконечная серия техногенных катастроф, вызванных капиталистической тенденцией экономить на технике безопасности. Эти катастрофы тесно связаны с боевой готовностью России; вот лишь наиболее памятные: подводная лодка «Курск» в 2000 году, пожар на единственном авианосце «Кузнецов» 12 декабря 2019 г., повторные авиакатастрофы, серия пожаров на судостроительном заводе в Санкт-Петербурге, о последнем из которых сообщили 17 декабря 2021 г. О хваленом новом танке Т-14 «Армата» патриотические СМИ несколько лет сообщают в будущем времени: «построят», «завершат испытания», «будут поставлены в войска» и т. д. Те же про-кремлевские СМИ бравурно описывают «самые лучшие в мире» гиперзвуковые ракеты и зенитные комплексы, но на фоне общего коллапса промышленности позволим себе усомниться в их чудесном качестве.

Пандемия COVID-19, охватившая весь мир, лишь подчеркнула общую запущенность самых разных видов производства. Вакцина Спутник-V и другие российские вакцины, являются в самом деле замечательным достижением биологической науки, но их производство остается недостаточным, и фармакологическая промышленность России и других республик, где Спутник-V пытаются изготовить — Казахстан, Беларусь — постоянно отстает от требований привить все население. Этот явный провал био-фарма-промышленности указывает на состояние оборонной промышленности. Чиновники в Кремле и в госкорпорациях умеют воровать деньги, но плохо управляют производством.

20 лет назад мне пришлось писать о собрании молодых инженеров и ученых, выпускников Московского Физико-технического института (МФТИ). Был приведен пример советской авиапромышленности:

«Если десять лет тому назад [1990 г.] в СССР собирали три тысячи самолетов в год, то в прошлом году [2000 г.] эта цифра упала до трех штук! Если раньше выпускники факультета имени Жуковского (авиация и космонавтика) являлись желанными кандидатами в самые престижные конструкторские бюро, то в прошлом году ни один из этих выпускников не пошел работать в ЦАГИ».

Развалены почти до нуля другие виды промышленности: электроника, машино- и приборостроение. Закрыто большое количество предприятий автопрома, судостроения. Этот горький список можно продолжать до бесконечности. Оставшиеся в России предприятия часто работают как сборочные компаньоны или подчиненные филиалы международных компаний. «Утечка мозгов» и «бегство капитала» из России и других республик продолжается. После надира в 2000 году последовал некоторый подъем в тяжелой и оборонной промышленности, но он даже близко не подошел к параметрам советского производства. От Сталина до Хрущева и Горбачева советские бюрократы расстроили и подорвали советское хозяйство и весь режим управления. Сменившие их в Кремле Ельцин и Путин пытаются сохранить под своим контролем процесс распродажи природных богатств России, но Запад наступает на каждую мозоль слабеющей России, и не желает платить российским олигархам и их кремлевской «крыше» больше, чем символические крохи.

Пропаганда Кремля расхваливает состояние «ядерного щита» России. На бумаге, вооруженные ядерным оружием войска Российской Федерации сохраняют численный перевес над США: больше боеголовок, больше ракет, пусковых шахт, бомб и так далее. Кремль пугает весь мир и самого себя апокалипсисом ядерной катастрофы.

Для обороны страны моральный фактор важен не менее материально-производственного. ВС Российской Федерации насчитывают большое количество солдат, генералов, танков, зенитных установок и пр., но признаков подлинного, а не парадно-официального, патриотизма мало. Прорывающиеся наружу инциденты надругания над памятниками и «вечными огнями» показывают, что молодежи набили оскомину официальный патриотизм и лицемерие увешанных орденами генералов и министров. Случаи массовых убийств в школах Казани и Керчи, трагедия в Забайкалье, где рядовой Рамиль Шамсутдинов в припадке отчаяния расстрелял восемь сослуживцев, указывают на отчуждение молодежи от официальной морали властей.

Большую часть состава ВС сейчас составляют контрактники, то есть служба становится работой. Призывной срок длится только один год, и это дает повод военным властям заявлять, что «дедовщина» осталась в прошлом. Но старослужащие контрактники и сержанты по-прежнему подвергают издевательствам и пыткам рядовых солдат, младшие и старшие офицеры по-прежнему берут взятки и предаются пьянке. Летом 2016 г. в Балтийском флоте вышел наружу очередной скандал: адмиралы продавали продукты и вещевое довольствие «налево», матросы спали на голых матрасах и недоедали.

Сто лет после победы рабоче-крестьянской Советской России в Гражданской войне, сегодняшняя буржуазная Россия стала предметом эксплуатации и дележа между «русскими» и иностранными олигархами. НАТО и США все теснее окружают Россию, устраивают провокации на границах и все более грубо давят на нее. Все страны бывшего Варшавского договора и три бывших республики СССР уже вошли в НАТО и содействуют натиску империализма в деле ослабления и раскола России. Украиной правит нестабильная клика, которая опирается на агрессивные отряды украинских фашистов, и свое выживание видит в помощи Западу покорить Москву.

Российский режим президента Путина представляет интересы олигархов, которые пытаются защитить свою долю в распродаже природных ресурсов России и эксплуатации российских рабочих. Президент капиталистической России, глава Белого Дома и германский канцлер спорят о размере отката, который получит Кремль. Киев и Варшава стремятся выторговать себе кусочек пожирнее от будущего дележа добычи. Путину нечего предложить против угрозы войны, и он колеблется между военными угрозами и дипломатическими маневрами. Кремль жалостливо ссылается на обещания империалистов в 1990 году обстричь свое когти и перейти на вегетарианскую диету.

Единственная общественная сила, способная противостоять войне и заинтересованная в мирном общежитии на нашей планете, это международный рабочий класс.

12 января 2022 г., Кембридж, США.